Пожав плечами, Зак припаду кружке с пивом. Корбин вертел мобильник в руке и думал. Не увязывалось что-то в голове. Он мог предположить, что Читтапон и Джереми на приёме договорились о чём-то с Ричардом Колоном. Корбин видел их втроём. Но для чего? Мечта отца и матери ввязать Элору в шоу-бизнес привела к тому, что они решили действовать таким гнусным способом? А Читт тогда как согласился? Конечно, можно допустить мысль, что Элору продали, но в Нью-Йорк она должна была поехать добровольно… Не вязалось ещё кое-что: Читт сказал, что она бросила его и ребёнка, уехав, не сказав ни слова. Неужели он сам придумал этот спектакль?

– Ты прав, Зак, я должен попытаться. Я позвоню Читту. Прямо сейчас.

Разговор был короткий, потому что Читтапон был занят на съёмочной площадке.

– Хорошо. У меня только один вопрос, Читт. Важно, чтобы ты честно ответил.

– Задавай.

– Ты взял у Ричарда Колона деньги за то, чтобы Элора… чёрт, я даже не знаю, как правильно поставить вопрос. Фух! Ладно. Ты продал Элору?

– Ты в своём уме? У меня и в мыслях не было такими делами заниматься! – вспылил Читтапон. – Кто сказал тебе такую чушь?

– Элора. Она утверждает, что ты продал ее Ричарду.

– Элора лжёт. Ищет оправдание, чтобы прикрыть свой гнусный поступок. Не советую ей верить, Корбин. Я не взял у Ричарда ни копейки. Она сама нас бросила. Это мой ответ. А сейчас, извини, меня зовут.

Зак и Корбин долго молчали после этого звонка. Потом Корбин всё же подал голос.

– Значит, Элора солгала. Отец, мать и Читт отрицают, что брали деньги у Колона.

– У Элоры реально крыша поехала, Корби.

Тот кивнул в ответ, но внутри было неспокойно. В словах, в голосе Элоры было нечто похожее на отчаяние. Корбин не верил, что она там счастлива. Заку он не стал ничего говорить, но сам решил попробовать выяснить, что происходит с его сестрой.

***

Больше Читт не смог сосредоточиться на съёмках. Вопрос Корбина озадачил его. Продать Элору? Зачем бы ему это было нужно? Какую пользу это могло принести? Когда муж хочет избавиться от жены, он прибегает к любым методам. Здесь же жила настоящая, искренняя любовь. Читт ни за что на свете не согласился бы продать девушку, которую любит всем сердцем.

С трудом выдержав фотосессию, Читт смыл косметику с лица, переоделся и пошёл на выход. На полпути его перехватил Ян.

– Не хочешь сходить перекусить, Читт? Я сегодня ничего не ел, с голоду помираю.

Читту есть не хотелось, но составить компанию другу было не сложно.

– Конечно, можно сходить в «Кин Као». Я был там вчера. Потрясающе готовят бибимбаб с креветками.

– Решено.

Они двинулись к лифту.

– Кислый ты какой-то сегодня. Что-то случилось?

– Я ведь рассказывал тебе, как поступила Элора со мной, со своим сыном, да и со своей жизнью тоже.

– Да, но ты говорил, что это пройденный этап. Вы развелись и теперь у вас разные дороги.

– Сегодня её брат звонил. Почему-то Элора решила, что я договорился с её продюсером и… продал её. С одной стороны, кажется каким-то бредом, но с другой – она не такая жестокая, Ян. Я помню этого Ричарда Колона – он приходил на приём и много говорил с Джереми, отцом Элоры. Я слышал их беседу частично, но не придал особого значения их словам. Они вспоминали времена, когда Нола была на пике популярности, и Джереми вдруг сказал: «Как было бы хорошо, если бы Элора пела, как и её мать». «Отдай мне её», – тогда сказал Ричард. Но Джереми не ответил, потому что я сверлил их взглядом. Я бы поверил, если Джереми её продал или отдал, но зачем ему так поступать с родной дочерью. Не вяжется.

Читт забросил тяжёлый рюкзак на заднее сиденье, затем прошёл к передней двери и сел на пассажирское сиденье спортивного автомобиля Яна. Разглядывая себя в зеркало на козырьке, он поправил угольного цвета челку, затем потёр лицо от усталости. Ян тем временем привёл автомобиль в движение.

– Стоит ли теперь об этом думать?

– Я любил её! Люблю до сих пор. Думаешь, я был бы против её профессии? Если бы она хотела петь, она бы пела. Не знаю, Ян. Я в замешательстве.

Зазвонил мобильник Читта. Он посмотрел на экран, затем вернул взгляд в окно.

– Не будешь отвечать? – поинтересовался Ян.

– Потом перезвоню. Сейчас нет желания разговаривать. – Он подумал, затем, вздохнув, сказал: – Я ведь тоже поступил жестоко.

– А ты-то что сделал? Уехал в Корею?

– Нет. Я отдал её сына отцу.

***

Отработав очередной концерт, я валилась с ног. Джоэл принёс мне стул, так как негде было присесть. Ричард решил устроить мини-собрание прямо за сценой.

– Знаю, ребята, что вы устали, – начал он, и закрался страх, что сейчас он выдаст что-то страшное. Так и случилось. – По идее вам положен отдых, и я обещаю дать вам двухдневную передышку. Однако сегодня придётся поработать в клубе.

Парни вздохнули. Я молча уставилась в пол.

– Всего пять или шесть песен, не больше.

– Окей, – сказал Джек.

Я уходила последняя и не удержалась пожелать этому лысому чучелу хорошей жизни, и хотя я буркнула себе под нос, он услышал.

– Что ты сказала?

Я повторила громче:

– Чтоб ты сдох!

Он рассмеялся.

– Не начинай, Элора.

– Я и не кончала. Или думал, напичкал транквилизаторами и всякими успокоительными, и всё замечательно? Не обольщайся.

Он подошёл ближе. Я сохраняла спокойствие и старалась проявлять смелость. Внезапно его рука оказалась у меня на затылке, он стиснул волосы и заставил смотреть в глаза. Я чувствовала запах сладкого парфюма вперемешку с табаком.

– Дикая лошадка, не зли меня, иначе пожалеешь.

Вернувшись домой около пяти утра, мы мало что соображали. У меня першило в горле. У Джоэла болели пальцы рук. Чен и Джек не выражали усталости, но я видела, что и они еле передвигают конечностями. Ричард пообещал нам отдых, но я знала, что наступит день, и найдутся новые дела.

Несмотря на боль в ногах, я не спешила садиться. Попав в свою комнату, я начала проверять телефон. Корбин не звонил. Тяжело вздохнула и села на край кровати. Он не поверил. Помощи искать не от кого, вот в чем я убедилась.

На завтрак я спустилась в шортах и серой майке, завязав на затылке пучок. За столом сидели только Джоэл и Чен.

– А где Джек? – поинтересовалась чисто автоматически, потому что мне было плевать, где он.

– Уехал в десять, – сообщил Чен, передавая мне тарелку с печенными трубочками.

– И не сказал – куда?

– Уверен, что к Ричи. Нам он ничего не сказал.

Джоэл включил музыкальный канал через интернет. Я сидела к экрану спиной, но вдруг все внутренности обдало жаром. В столовой звучал родной, мягкий и звучный голос бывшего мужа. Я медленно развернулась и увидела его глаза. По сценарию он был обезумевшим ученым. Но это мой Читт…

Песня была ритмичная, весёлая, а я плакала.

Когда Чен понял, что происходит, то отобрал у Джоэла пульт, чтобы выключить телевизор. В столовой воцарилась тишина, а потом я всхлипнула. Аппетит пропал. Врач в больнице сказал, что я страдаю синдромом самозванца, потому что не испытываю удовольствия от той жизни, что у меня сейчас есть, а попросту растрачиваю энергию в никуда. Я не осмелилась сказать, что моей жизнью распорядились родные и близкие. Врач решил, что у меня просто нет цели или я занимаюсь нелюбимым делом. Но ведь он прав. Отчасти. Цель у меня была, но совершенно противоположная тому, что я сейчас добилась. А дело и впрямь нелюбимое.

Иногда я голову ломала – почему я? В нашей стране столько красивых девушек, которые умеют петь и хотят этим заниматься, а Ричарду нужна я. Как мне спастись от него?

Я получила кучу советов:

Начать с чистого листа.

Правда? У меня тетрадки нет. Не дают! Какая жалость!

Перестать себя жалеть.

А кто пожалеет? Если я перестану себя жалеть, то просто погибну. Я не такая смелая, как многим кажется.

Использовать нынешнее дело во благо.

Если бы я только знала, каким образом пение принесёт мне это благо, давно действовала бы. Мною распоряжается Ричард и не даёт права выбора.

Мечтать не вредно. Мечтать полезно.

И тут я вдруг поняла, что перестала мечтать в тот день, когда фургон перевернулся. Моя мечта сбылась, когда появился Читт. А сейчас я просто не вижу будущего. Мне не о чем мечтать. Разве что о бутылке хорошего виски…

– Ты говорила, что он поступил с тобой плохо, – напомнил Чен. История с Читтом до сих пор его возмущала. Мне было обидно, когда он говорил, что Читтапон поступил не по-мужски, но соглашалась с ним.

– Я не собираюсь это отрицать. Но… сердце болит…

– Должно быть, ты его сильно любила, – вставил Джоэл, и я кивнула, глотая слёзы. А он продолжал рассуждать. – Я никогда не любил по-настоящему, поэтому сложно судить. Но мне всегда казалось, что у отношений есть ограничения. Нет, это не лишает их красоты. Цветок ведь так же прекрасен, как и любовь, но если раздавить его, то через пару дней он превратится в компост. Цветок можно уничтожить в любое мгновение, но это не уменьшает красоту и значимость. Любовь такая же хрупкая. Вот так. Вы построили свой брак на цветке, Элора. Один из вас этот цветок и уничтожил.

– Если любовь построена не на эмоциях, она выживет, – заметил Чен. – Эмоции сегодня скажут одно, а завтра – другое. Впервые завязав отношения, ты сказала, что ненавидишь Читтапона. Ты полюбила его позже. А теперь снова ненавидишь, потому что… «какого чёрта он творит?» Так ведь? А видишь его на экране, плачешь. Любишь, скучаешь… это эмоции. А эмоциям свойственно проходить. Улыбайся утру, Элора. Улыбайся новому дню. Там, где ты бессильна, выхода не найти. Положись на других. Мы твои друзья и всегда рады помочь.

Растрогавшись, я обняла мальчишек и впервые искренне улыбнулась. Пора убрать камушек, преграждающий путь, и позволить ручейку времени течь в своё русло.

***

Я шагала по коридору, глядя на свои дранные по моде джинсы. Топ немного сдавливал грудь, но зато я выглядела эффектно и сексуально. Толкнув дверь, я остановилась.

– Звал, Ричард?

– Да, заходи, крошка.

– Ты по поводу съёмки для «Спотифай»? – закрывая за собой дверь, решила уточнить я.

– Нет. Речь пойдёт о другом. Присядь.

Меня уже ничему нельзя было удивить, поэтому я села и уставилась на красную футболку продюсера. Его шея, как всегда, была увешана разными цепями. Татуировки чётко выделялись на коже рук. Подбородок слегка оброс. От него в данную минуту исходило тепло, и говорил он ровно и спокойно.

– Хочу тебя кое с кем познакомить.

– Жениха ищешь?

– Не язви. Это связано только с работой. Он актёр, модель и рэпер. Я решил внести разнообразие в твой репертуар и создать первый дуэт со знаменитостью.

– О, а он знаменитость?

– Да, он очень популярный. Тебе с ним будет легко работать хотя бы потому, что он не слишком разговорчив. Но у вас много общего.

– Рада слышать, что я не одна такая.

– Элора! Отшлёпаю тебя когда-нибудь, – шутливо проговорил Ричард и велел оставить его одного.

Я вышла в коридор и перевела дыхание. И что там за рэпер такой, с которым у меня много общего? Ричард уже не знает, как завлечь меня. Смешно, ей-богу! Я никогда не стану отдаваться полностью этой работе. Нола, да, жила музыкой. Но и продюсер у неё был любимый. Папа никогда ни к чему не принуждал маму. Ричард давит на меня, часто запугивает. Я с трудом выдерживаю.

– Что с твоим лицом? – спросил Джоэл, когда я вошла в студию. Я загадочно улыбалась, но никто не сможет понять эту улыбку правильно. Сегодня моя улыбка ядовита. Вот-вот расхохочусь, как тронутая умом женщина.

– А что с моим лицом?

– Не знаю. Ты похожа на ведьму, которая придумала супер заклинание.

И совершилось! Я громко расхохоталась.

– А как было бы здорово, Джоэл! Представляешь, я придумала заклинание, как превратить Ричарда Колона в квакающее существо и стать свободной.

– Так сильно ты меня ненавидишь?

Я резко обернулась. Ричард стоял в проёме.

– Никогда этого не скрывала, – нашла быстрый ответ. Пусть знает, что я о нём думаю. – Ненавижу, Ричард. Может, выгонишь?

С минуту он улыбался и думал. Я уже было решила, что он так и поступит. Но вдруг улыбка его померкла и он серьёзно сказал:

– Не дождёшься.

Когда он ушёл, я показала двери, за которой он скрылся, средний палец.