После этих слов Забдиель пошёл к лифту, а через минуту исчез за закрывающимися створками. Я со вздохом повернулась к Вики, ожидая точно такой же ответ, но она взяла пригласительные и сказала:

– Фрейлиной не буду, но на свадьбу приду. Жаль, что жених не Забдиель. Мне кажется, с ним тебе было бы лучше.

– Мне ни с кем, кроме моего умершего мужа, лучше не будет. Я его не забуду. Никогда. Именно поэтому мне всё равно, кто будет стоять по правую руку на церемонии.

– Ты совершаешь ошибку.

– Знаешь, Вики, – я прислонилась к стойке, – я решила, что если это на самом деле ошибка, Бог оградит меня от этого брака. А если это должно случиться, это случится.

– Как же Бог оградит тебя от этого брака, если всё готово и назад дороги нет? – Она глянула на дату свадьбы на розовой карточке. – Восемнадцатое февраля не за горами.

– Мы живём в Орландо, где случаются ураганы.

– Прогнозы молчат, – спорила Вики.

– Я заболею. Или Зак сломает ногу. Или… да что угодно может случиться, если не судьба.

– Наивная. Лучше просто отмени свадьбу и живи свободно, – Вики накрыла мою руку своей и погладила. – Я желаю тебе счастья. Не важно, с кем. Важно, чтобы ты улыбалась, Элора. А ты грустишь.

Я бы ей сказала, сколько раз я отменяла эту свадьбу, впадая в истерику. Нола в ответ лила слёзы и говорила, что я её не жалею. Хартоны – это не просто какая-то семья, а друзья, соседи, близкие люди! А я эгоистка, раз так поступаю.

Свадьба состоится, и в глубине души я знала, что ничто не сможет изменить судьбу.

***

Восемнадцатое февраля уже в субботу. Сегодня понедельник, и я, наслаждаясь минутами покоя, устроилась с журнальчиком на диване. День был солнечный, небо чистое без намёка на то, что погода может испортиться. Недалеко от меня в манежике играл Лукас. Няня на минуту отлучилась, и я приглядывала за сыном.

Мама с Митой поехали решать организационные вопросы. У Нолы все мысли были о свадьбе, ни о чём другом она думать не могла. Папа снова был в отъезде – на этот раз в Мексике. Но обещал к пятнице вернуться. Дэниела черти носили неизвестно где. Впрочем, меня не заботило, где он и с кем, что важно. Корбин был на учёбе. Так что я находилась в доме со слугами.

Моё одиночество и покой продлились ровно пятнадцать минут, потому что приехал Зак.

– Привет! – весело поприветствовал меня он.

– Привет.

– Как ты сегодня?

– Замечательно.

– А Лукас как поживает? – затем спросил он, глядя на моего сынишку.

– Ему весело с игрушками. Хотя он их не особо жалует. Наверное, просто сыт и решил, что всякие звенящие штуки его устроят сегодня.

Зак подошёл к манежу и осмелился взять Лукаса на руки. Я, признаться, удивилась.

– Как думаешь, мне идёт быть отцом? – широко улыбаясь, спросил Зак.

Я посмотрела на черненького малыша с азиатским разрезом глаз, затем перевела взгляд на Зака с филиппинскими корнями. Широкопосаженные глаза и продолговатый подбородок делали его внешность уникальной. Но они с Лукасом были как из разных миров. Небо и земля. Зак – «отец» Лукаса? Дикость!

– Думаю, из тебя получится хороший отец, – сделала комплимент, абсолютно не преувеличивая. Зак старался, и я это ценила. – А вот и няня!

Ив мягко улыбнулась.

– Пожалуй, Лукасу пора спать.

– Сладких снов, Лукас, – сказал Зак и поцеловал моего сына в пухлую щёчку.

Внезапно мне стало стыдно. Зак абсолютно чужой человек, но дарит ребёнку ту заботу, которую должна дарить бессовестная мать. За шесть месяцев я ни разу не поцеловала сына. Может, когда-нибудь я перестану упираться. Пока что я не могла переступить через свои принципы. Это бзик. А всё из-за Вона.

Когда няня Ив с малышом на руках скрылась на втором этаже, Зак сел рядом со мной и положил руку на спинку дивана так, что пальцами задевал моё плечо.

– Сходим куда-нибудь? – предложил он.

– Не хочу.

– Элора, мы уже месяц считаемся женихом и невестой, но по-прежнему ведём себя, как друзья. Разве это честно?

Я нервно вздохнула.

– Давай поужинаем в ресторане или сходим в клуб. Я хочу проводить с тобой время, – говорил он, играя с моими локонами. – Пожалуйста, – прошептал он.

– Мне правда никуда не хочется, – оправдалась я, смягчив голос. – У меня перед свадьбой мандраж, и всё, чего мне хочется, это сидеть в полной тишине.

– Но это неправильно. – Зак придвинулся ближе, и рука нагло переместилась на талию, где-то под грудью. – Наоборот, ты должна предвкушать изменения в жизни. Я уверен, что перемены будут к лучшему. Уж я постараюсь сделать тебя счастливой. – Нежное прикосновение к моей щеке, затем Зак убрал прядку волос за ухо и придвинул своё лицо к моему. – Верь мне.

Я отвернулась, догадываясь, что Зак хочет поцеловать меня. И тут же ощутила неприятное, колющее чувство несправедливости по отношению к этому парню. Он любит меня с детства, а теперь, когда мы почти женаты и он надеется на взаимность, я отталкиваю его.

Он уткнулся носом мне в шею.

– Я больше так не могу. Не мучай меня, Элора. Не хочешь со мной проводить время, не хочешь сидеть в одной комнате, не хочешь ласки. Что мне сделать, чтобы ты изменила свои чувства? Что мне сделать?

– Зак…

– Один поцелуй. Пожалуйста. Может, сможешь почувствовать что-нибудь, что заставит смотреть на меня как на будущего мужа.

– Я не…

– Разве я не имею на это право?

Я повернула голову к нему. Зак смотрел жалобно и с надеждой, и мне стало совсем плохо. Какая же я жестокая! Боюсь предать память Читта? Но я давно изменила ему с Воном, причём сразу после того как узнала о потере. Прошло уже больше года, я выхожу замуж. Жених требует положенное внимание. «Просто грех отказывать!» – сказала бы Нола.

Закрыв глаза, я представила лицо Читтапона, после чего впилась в губы Зака. Мысленно я целовала не его, поэтому поцелуй вышел откровенный.

– Вау, – выдохнул он, оторвавшись от меня. Он снова хотел поцеловать меня, но я больше не далась.

– Остальное после свадьбы. Прости, но я не в том настроении.

Он расстроился.

– Спасибо и на том.

Повисло долгое молчание. Я ушла в воспоминания о лучших временах своей жизни. О чём думал мой новоизбранный, я не представляла. Но заметила, как он смотрит на меня.

– Элора, можешь мне кое-что пообещать? – наконец нарушил тишину Зак.

– В последнее время я почти никому и ничего не обещаю.

– Сделай исключение.

– Давай посмотрим сначала, что я должна пообещать. Скажи, и я отвечу, буду давать обещания или нет. Пойми, Зак, я хочу быть откровенной. Лгать тебе было бы нечестно. – И тут я выдала то, что в принципе стало ответом: – Читтапона нет. Но моё сердце всё ещё бьётся для него. Я ужасно скучаю, и мне трудно впустить в свою жизнь кого-то нового. Даже тебя. Я согласилась выйти за тебя замуж, потому что знаю о твоих чувствах и надеюсь, что со временем смогу полюбить тебя. Но пока, как бы ужасно это ни звучало, я закрываю глаза и вижу его. Ты можешь ненавидеть меня за это, но такова моя правда. Не настаивай на поцелуях, не принуждай к близости. Я сама однажды потянусь к тебе. – Я перевела дух, а потом на выдохе тихо произнесла: – Хочется в это верить.

Зак безмолвно кивнул головой, задыхаясь от нестерпимого поражения. Его лицо ясно говорило мне о борьбе, что вёл с собой в эту минуту, лишь бы не сорваться. Я «била» очень больно, и сама это понимала. Но лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Пусть наш первый поцелуй станет ему утешительным призом. Наверное, я должна была сгладить неприятные ощущения нежностью, однако, я оставалась холодной и непреклонной.

– Дай мне время, – наконец сказала я и встала.

Зак тоже встал и молча пошёл к выходу.

– Так что же я должна была пообещать? – крикнула в спину.

Он остановился, повернулся и посмотрел в мою сторону.

– Уже не важно.

До самой субботы Зак не появлялся в моём доме. Я даже сочла это за знак судьбы, но ничего не изменилось. Зак не отменил свадьбу. Он решил за меня бороться.

***

Неожиданное приглашение на «КейКон» поступило вечером, а утром Читтапон с Яном репетировали в студии Чу, чтобы к знаменательному событию быть в форме.

В этом году фестиваль проводился в Лос-Анджелесе. Парни вылетали этим же вечером. Им предстояла серьёзная подготовка, а перед этим тяжёлый перелёт через океан. После восстановления Читтапон Ли впервые вылетал за пределы Южной Кореи. Он старался не думать, что едет в родную страну его погибшей любимой жены.

Старался не думать, но всё равно думал.

В самолёте он не спал. В горло кусок не лез, и не предстоящее выступление было тому виной. Он боролся с глубоким внутренним волнением. Боялся эмоционально сорваться и не выдастся на сцене. Фанаты провала не простят.

Ян старался всеми силами поддерживать друга.

– А Вона и Ким не будет на слёте? – спросил он, поедая ужин, пока самолёт плавно двигался по воздуху над океаном.

– Понятия не имею. С Воном мы созванивались неделю назад. У него какой-то серьёзный проект. А до Ким мне дела нет.

– Она точно будет там. Готовься, – усмехнулся Ян. – Такая «звезда», как Ким, не может не быть на «КейКон».

– Давай просто надеяться на то, что она будет выступать на второй или на третий день. Будешь курицу?

– Что?

– Говорю, если хочешь курицу, съешь мою.

Так Читтапон закрыл неприятную тему.

Через два дня Читт и Ян стояли на огромной сцене перед толпой любителей корейской музыки. Но перед выступлением кое-что случилось. Ему казалось, что реальность покинула его, ведь то, что Читтапон видел и слышал не укладывалось в голове.

Ян сидел в кресле перед большим зеркалом, позволяя симпатичной девушке накладывать макияж. Читт был давно готов и играл с перчаткой, временами болтая с Яном. Настроение было хорошее. Они шутили, смеялись и заигрывали с визажистками. В какой-то момент Читту стало скучно, и он выглянул в коридор. Он сделал это как раз в тот момент, когда мимо проходил Тхэ Мин.

Человека, который пренебрёг дружбой, можно было только проигнорировать. Читт сделал шаг назад, чтобы исчезнуть обратно в гримерке, когда раздался удивленный вопль.

– Этого не может быть!

Ошарашенный Читт остался стоять на месте.

У Тхэ Мина на глаза навернулись слёзы. Он приблизился к Читтапону Ли и тихо произнёс:

– Как такое возможно? Ты… жив?

***

Читтапон отступил назад удивлённый и сбитый с толку.

– Что ты такое несёшь? Конечно, я жив. А ты думал, что я умер?

– Именно так мне сказали, – на полном серьезе ответил Тхэ Мин, смахивая слезу. – Но я давно подозревал, что здесь что-то не так. Ду Хён, Вон и Ким затеяли какую-то игру, но… – Времени не оставалось, Тхэ Мину пора было на сцену. – Читт, нам нужно многое обсудить. Я счастлив видеть тебя, и я очень хочу откровенного разговора. Приезжай ко мне в отель, желательно ночью, чтобы не привлекать внимания. И… никому об этом не говори. Особенно Ду Хёну.

Пока Тхэ Мин открывал шоу, Читтапон думал. Ду Хён поместил его в центр реабилитации. Ким, как преданная собачонка, таскалась в этот центр каждый божий день. Вон тоже приезжал, а разговоры о Тхэ Мине оба избегали. Теперь-то Читтапон понимал, почему Тхэ Мин не приезжал к нему в центр, и злость сошла на нет. Однако что за игру имел в виду Тхэ Мин? В чём её смысл? Аварию невозможно было подстроить. Читт был уверен, что авария – случайность. Неужели Ду Хён воспользовался этим случаем, чтобы… Чтобы что?

В два часа ночи, надев спортивные брюки и кофту с капюшоном, Читт выскользнул из отеля, поймал такси и назвал адрес отеля Тхэ Мина. Оба парня встретились на сцене, когда приветствовали фанатов, улыбались друг другу и наблюдали за реакцией Ду Хёна. Менеджер заметно нервничал, но старался не показывать страха. Именно на сцене Тхэ Мин сказал, в каком отеле будет ждать Читтапона.