– Погоди, Элора, – осадила мой пыл Вики. – Успеешь их увидеть. Сейчас я закончу с делами и отвезу тебя с доктором Марсом домой. Отдохнёшь, придёшь в себя, потом встречаться можно.

Мы поговорили ещё несколько минут, после чего Вики позвали вниз, а мы с Джона расположились на диване по разные углы. Посидели в молчании. Сытые и спокойные мы расслабились, чувствуя, как уходят заботы прожитых дней. Почти мурлыкая от блаженства, я закрыла глаза. Сон пришёл немедленно, и было в нём уютно и тепло.

Не знаю, сколько я дремала. Голоса и шум ворвались в моё сознание, и я поняла, что проснулась. Теплая ладошка легла на мою щёку. Читтапон…

Мысль о бывшем муже взбудоражила кровь, и я открыла глаза. Рядом сидел Забдиель и нежно улыбался.

***

– Я больше не рабыня, я свободна, – тихо, ещё не до конца отойдя от сна, пробормотала я.

Забдиель улыбнулся шире.

– Да, всё позади, – сказал он и притянул меня к себе. Мы крепко обнялись.

– Где Корбин?

– Они с Заком дома. Мы знали, что ты сбежала. Как хорошо, что ты добралась.

Джона сидел тут же и внимательно наблюдал за нами. Наконец я представила доктора своему другу и рассказала вкратце, как мы бежали.

– Если бы не он…

– Ты бы всё равно освободилась. Колон под арестом. А Джеку Зак с Корбином задали трёпку.

– Его тоже вчера арестовали, – сообщила я.

– Уже? Так быстро?

Теперь мы вспоминали всё случившееся со смехом. Вики принесла кофе. Я с ужасом посмотрела на часы, которые показывали четверть часа. Мы с Джона проспали всё утро на крошечном диване. В сидячем положении! Надо же было так устать!

Я поблагодарила Забдиеля за все попытки помочь. На прощание мы снова обнялись. Сейчас я готова была всех обнимать. Я всех любила. Жизнь вдруг казалась прекрасной. От счастья, что я в родном городе среди любимых людей, кружилась голова.

Вики привезла нас с Джона домой. Особняк казался несколько иным или я просто отвыкла. Вроде никаких изменений в фасаде или в саду, но я заново рассматривала беседки, клумбы, фонтаны и чистый сверкающий бассейн. На пороге появилась Нола вся в слезах.

– Глазам своим не верю, – прошептала она, подбегая ко мне на своих высоких каблуках. Рыжие волосы разметало ветром. Она взяла моё лицо в руки и долго изучала его. Мама заплакала, и с моего лица исчезла улыбка, ком появился в горле и в носу защипало. – Прости меня, Элора.

– Мам, – не смогла больше сдерживаться, плечи затряслись, я бросилась Ноле в объятия и разревелась. – Мамочка… я так скучала.

Нас завели в дом, мама приказала Клэрис приготовить чай. О, Клэрис! Она располнела, щёчки округлились. Я соскучилась даже по слугам. Корбин крепко спал наверху, и я сказала, что повидаюсь с ним, когда сама приведу себя в порядок. К доктору Марсу Нола отнеслась вежливо и дружелюбно. Она сказала, что у Дэниела комплекция и рост такие же, у него много не ношенной одежды, поэтому одолжит доктору.

После чая Нола сама лично показала Джона его комнату, Клэрис принесла брюки и футболку, а ещё пижаму на случай, если Джона захочет поспать. Я отправилась к себе, чтобы принять душ и немного отдохнуть.

И первое, на что я наткнулась в спальне – колыбель моего сына Лукаса.

***

Я тихо, без стука, вошла в спальню своего брата. Дверь не скрипнула, и Корбин не шевельнулся.

Глядя на него, звездой растянувшегося на кровати животом вниз, я улыбалась. Обиды исчезли. Прошлое не было так важно, как этот момент. Он мирно посапывал, его веки иногда дергались, а с ними и уголок губ. Что он видел во сне? Может, он продолжал избивать Джека? Или уничтожал Ричарда Колона?

После отдыха я чувствовала себя лучше. Чистые волосы ниспадали на плечи, я надела простые черные брючки и белую футболку. Царапины и синяки ничем не скрыть, и я смирилась с этим. Джона наложил на ранки мазь, которую принесла Клэрис. В отражении зеркала я выглядела немного бледной. Не только из-за усталости, но и отсутствия макияжа. Сегодня я хотела быть просто Элорой – обычной девушкой.

Не желая тревожить брата, я встала на колени рядом с кроватью, мягкий коврик смягчил положение, затем я села на пятки и стала ждать, наблюдая за сном Корбина.

Мы не виделись два года. Подумать только! Неужели правду говорят: одно неудачное время, и можно потеряться на долгие годы. Мы ведь всегда были близки. Я хотела вернуть то время, хотела вернуть отношения с братом.

Внезапно я вздрогнула от неожиданного звонка. Телефон Корбина лежал на прикроватном столике. Его рука резко накрыла аппарат, затем, не открывая глаза, он ответил:

– Алло? Черт, Зак, я сплю. Какую новость?

И как я могла забыть про маму. Естественно она позвонила Мите, а та передала всё Заку. Но прежде чем Зак озвучил новость, Корбин открыл глаза. Я слышала голос Зака, как он говорил: «Элора приехала, друг, поздравляю». А мы всё это время смотрели друг на друга. Я с улыбкой, а Корбин ошарашенно. Телефон съехал вниз и затерялся на одеяле. Голос Зака усилился: «Корбин? Ты меня слушаешь? Эй?».

– Ты как… – у Корбина не было слов.

Я забралась на кровать и набросилась на брата с объятиями. Наконец он расхохотался.

– Я всё тебе расскажу. Всё-всё… Ай-ай!

– Ой, прости.

Корбин задел локтем синяк на боку. Там ребро было сломано вроде, поэтому ещё больно. Но эта боль ничто, по сравнению с тем, что я пережила.

Мы болтали до самого ужина, лёжа в обнимку на кровати. Нам никто не мешал, поэтому мы смогли обсудить всё. Я рассказала, что меня заманила Фаррен, напоила чем-то, я уснула. А проснулась у Ричарда. Я не запаниковала, потому что напрочь забыла про Фаррен. Ричард сказал, что Читтапон меня продал, этот удар я не смогла вынести. Я была очень зла. Многие вещи стали понятны Корбину, а я не держала зла на него, потому что и они были частью этой игры, их тоже обвели вокруг пальца. И как ловко!

Отныне я дома и не хотела больше об этом думать. Впереди нас ждёт судебное разбирательство, ведь я молчать не стану. И Фаррен накажу. Больше она мне вреда не причинит.

К семи часам Клэрис позвала нас на ужин. Когда мы спустились вниз, я увидела Джона. Он увлечённо что-то рассказывал Дэниелу.

Дэниел. Мой старший брат.

Он встал, когда я преодолела последние ступеньки.

– Элора.

– Да, Дэниел. Привет.

И тут произошло неожиданное. Его лицо вдруг приняло страдальческое выражение. Он шагнул ко мне и крепко обнял. Дэниел! Обнял!

Широко раскрыв глаза, я не знала, как реагировать. Я боялась коснуться его спины руками, так и застыла. А он шептал:

– Прости, это я виноват. Прости, прости, прости.

После ужина Корбин повёз Джона купить необходимые вещи. В скором времени папа вернёт все мои деньги и восстановит банковские счета, поэтому я возмещу все растраты. В конце концов, я достаточно богата, наработала за два года капитал, к котором практически не прикасалась. Корбин, впрочем, не был против растрат. Джона Марс рискнул всем, спасая меня. Он потерял всё – работу, машину. Корбин так же, как и я, хотел отблагодарить доктора.

К Ноле пришла массажистка, а я уединилась на террасе. Через десять минут ко мне присоединился Дэниел. Непривычно это. Мой старший брат никогда, сколько помню, не стремился к общению. Сегодняшние объятия меня вогнали в ступор. Он просил прощения, и хотела бы я знать, в чём он виноват.

Не за этим ли он пришёл? Уверена, Дэниел хотел объясниться.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил он неуверенно, присаживаясь в соломенное кресло по соседству.

– Нет. За ужином наелась.

– Кофе?

– На ночь глядя? Нет, спасибо. Сегодня мне противопоказано бодрствовать.

– Хм. Да, верно.

– Дэниел, если ты хочешь мне что-то сказать, я вся внимание.

– Хочу. За этим я здесь, – он смотрел перед собой, а вовсе не на меня. Левая нога нервно дёргалась. – Не знаю, как начать.

– Ты винишь себя в чём-то. Лично я не очень понимаю.

– Я знал.

Наступила недолгая пауза, во время которой я пыталась осмыслить сказанное слово «знал».

– Что ты знал, Дэниел.

– Всё. С самого начала. Я ведь встречался с Фаррен, она посвящала меня в свои игры. Если бы я мог догадаться, ради чего всё это…

– То есть ты знал, что она собирается меня усыпить? – я развернулась к нему всем телом, но Дэниел и теперь отказывался смотреть на меня.

– Я был в курсе всего. Фаррен и Ричард Колон заранее всё обговорили. Мне даже кажется, что они спали вместе. Но это лишь догадки. Игра заключалась в том, чтобы Колон заполучил певицу, а Фаррен добивалась вашего с Читтом разлада. Я думал, что Читт увезёт Лукаса, и это будет отличная месть. Всё оказалось сложнее. Чтобы вы не вздумали встретиться, Ричард придумал байку о том, что Читт продал тебя, ты повелась и легко подала на развод. А Фаррен написала Читту с твоего телефона, – ты уснула после предложенного ею кофе, и она воспользовалась твоим телефоном, насколько мне известно, – содержание послания было примерно о том, что ты хочешь строить карьеру и быть свободной, что ты бросаешь его. Читт тоже разозлился на тебя и после развода уехал. Фаррен, оказывается, на протяжении двух лет моталась в Корею, мороча мне голову. Не знаю, было между ними что, или она завела себе другого любовника. К черту! Я её ненавижу. Элора, – наконец он смотрел на меня взглядом человека отчаявшегося, низко оскорблённого, – я очень сожалею. Верни время назад, и я всё исправлю. Понимаешь?

– Скажи мне одно – за что ты мстил?

Дэниел молчал.

– За что? – повторила я, так как не вспомнила ничего, что послужила бы толчком к мести.

– Не знаю… завидовал. Понятия не имею. В день, когда Фаррен и Ричард должны были увезти тебя в Нью-Йорк, именно я спаивал Читта в баре, чтобы не кинулся тебя искать. Тогда он много мудрых вещей мне сказал. Наверное, стоило прислушаться. Но я же осёл.

Я не стала выяснять, что за зависть в нём сидела. Дэниел всегда относился ко мне с пренебрежением. Возможно, он просто не хотел признаваться, что подчинялся всякой прихоти Фаррен. А она умела подстроить человека под себя, подчинить себе. Та ещё стерва. Как бы там ни было, прошлого не воротишь.

Я встала и хлопнула Дэниела по спине.

– Я не держу на тебя зла. Ты раскаялся, и этого мне достаточно. Спокойной ночи.

– Элора?

Она нога была за порогом, но я остановилась.

– Я никогда не говорил тебе, но… я не меньше Корбина люблю тебя.

Приятное чувство разлилось по телу. Я развернулась, подумав, что ослышалась. Дэниел слабо улыбался, ожидая моей реакции. Я приблизилась и не сдержала улыбки.

– Врун, – шутливо бросила я и легко толкнула. Дэниел рассмеялся.

– Такой ответ меня тоже устроит.

– Да ладно! Сам знаешь, что я всегда тебя любила.

***

Первым делом на следующее утро я прогулялась до соседнего особняка Хартонов. Мита встретила меня, как родную дочь, обнимала и целовала. И это несмотря на то, как я поступила с их сыном пару лет назад.

– Позавтракаешь с нами? – любезно спросила Мита, но я не за тем пришла.

– Мне надо с Заком поговорить.

– О, понимаю. Посиди здесь, он сейчас спустится. Может, кофе выпьешь?

– Да, пожалуй.

Зак спустился, едва мне подали кофе. Я встала, чтобы поприветствовать его. Он замер, разглядывая меня или мои синяки. И мне вдруг стало неловко, я заламывала руки, пока подбирала слова.

– Мне сказали, что ты ездил в Нью-Йорк.

– Я знаю тебя с детства, Элора. Я любил тебя много лет, так почему я должен был бросить тебя в беде?

– Потому что я была не слишком добра к тебе.

– Да. Мы оба ошиблись. Я злился, это правда. Но теперь не злюсь. – Он помолчал. – С возвращением домой.

Налажены ещё одни отношения. Вернувшись домой, я чувствовала прилив энергии и счастья. Откровенный разговор с Дэниелом вечером доставил удовольствие, а сегодня и с Заком объяснилась. Мы по-прежнему соседи. Он обещал забыть меня как женщину, но не хотел терять дружбу. Я тоже была рада вернуть наши прежние отношения. Мита чуть шампанское не открыла от радости, но я успела сбежать.