Мы поднимаемся в горы, разбиваем небольшой лагерь неподалеку от стоянки бедуинов и завтракаем у них, узнаем путь к источникам и продолжаем восхождение.

На пути встречаем Абдуллу, местного жителя, который выращивает здесь оливки. Наконец доходим до источника, где долгожданная тень и прохлада. Подкрепляемся дыней, подаренной бедуинами.

Дальше нас ждет крутой спуск обратно в долину реки, снова идем по колено в воде, временами купаемся в речных лагунах.

Когда солнце уже село за горизонт, доходим до ущелья.

Здесь нас встречает очень сильное течение.

Мы шли весь день, силы на исходе. И вот доходим до водопада, шум воды не дает расслышать друг друга.

Возвращаемся обратно, дорогу освещает лишь луна.

Я иду первым. Мысли о моей подруге из Турции Марве придают сил. Течение реки то и дело сбивает с ног, но мы двигаемся дальше.

Наконец доходим до места, разбиваем лагерь. Ночуем в ущелье. Янек с Юсуфом спят, я их охраняю, поддерживая костер: здесь встречаются опасные животные, а также скорпионы. Скоро сменим друг друга.

Думаю о всех своих – сейчас бы их сюда. Это Сергей Николаевич Мусатов (учитель истории, который брал нас в горы), мои братья – Вася с Димой.

Я скучал по трудностям. Сегодняшний день – то, что надо.

8 июня

Встаем до рассвета. Небо нежно-голубое.

Собираем лагерь, и сразу в путь. Немного погодя находим дорогу из ущелья. Поднимаемся – Мертвое море как на ладони, земли Палестины освещены лучами восходящего солнца. Нам нужно покинуть заповедник незамеченными, так как мы находились на его территории без разрешения.

Выходим, ловим попутную машину. По дороге домой останавливаемся и завтракаем у одного из арабов, который гостеприимно пригласил нас к себе, его зовут Мухаммад.

По пути в Амман вспоминаю этот трек марафона.

9 июня

День вступления на престол короля Абдаллы.

10 июня

Годовщина Арабского восстания.

20 июня

Утром были с Марвой в офисе Royal Jordanian, и через десять дней, даст бог, буду дома.

Позавчера оказались в древнем Ирак-аль-Амире («Пещеры принца»), провели там полдня, посетили производство тканей, на котором используют древние технологии, а также фабрику стеклянных изделий.

А вчера ездили на гору Нево, земли Палестины снова прятались в дымке… Потом посетили Мадабу, самый христианский город в Иордании, который так мне по душе.

28 июня

С Марвой ездили в центр города, где она записывалась на скрипку.

Снова думал о нашей деревне, о том, что приеду, выйду ночью из дома в поле, лягу в траву под июльским небом и буду долго смотреть на далекие звезды.

30 июня. 17.58

Взлетели!

От моей Родины, семьи и друзей меня отделяют три с половиной часа.

Домой, домой, домой!

Задержался я.

UPD: Потом два года подряд я прилетал в Иорданию, искал здесь работу, хотел остаться жить в Аммане, а также переводил книгу Джебрана Халиля Джебрана «Песок и пена от волн» с арабского на русский в надежде ее потом издать. Но повторить приключения первой поездки мне не удалось.

Во время третьего визита, в 2008 году, я прошел повторное крещение в водах реки Иордан. В один из дней мы с друзьями Фади и Абдуллой поехали на границу с Израилем.

____________________________________________

В Эль-Махтасе собрались паломники. Здесь, согласно Евангелиям, Иисус Христос принял крещение от пророка Яхьи, которого христиане называют Иоанном Крестителем. Надеваю приобретенную специально для этого дня белую длинную рубаху и с благоговением захожу в воду. Река неглубокая. На той стороне уже другое государство – по руслу этой священной реки проходит граница. Осенив себя крестным знамением и прочитав молитву, я три раза погружаюсь в воды Иордана и затем выхожу на берег. Паломники, приезжающие сюда из разных уголков мира, повторяют эту вековую традицию. В этом, если задуматься, есть что-то мистическое. Ведь так было и при Христе.

Луай Абу аль-Сауд – доктор философии, профессор археологии в Национальном университете Ан-Наджа в Наблусе – говорит, что люди жили здесь издавна. Благодаря знакомству с ним у меня появилась возможность узнать подробнее об истории этих мест.

– Эль-Махтас существовал еще за 3500 лет до нашей эры, – сообщает он. – Можно с уверенностью утверждать, что во все прошедшие с момента его зарождения эпохи – бронзовый и железный века, эллинистический, римский и византийский периоды, различные этапы мусульманской истории, когда Эль-Махтас стал местом религиозного паломничества, – здесь кипела жизнь. Поселение было известно людям еще до Рождества Христова, мир ему.

Я спрашиваю у него, что было с рекой Иордан в древние века.

– Русло реки осталось примерно тем же, однако из-за изменений климата, которые мы все сейчас наблюдаем, она частично пересохла. Но если мы посмотрим на древнюю мозаичную карту, обнаруженную в церкви в Мадабе, то увидим на ней изображение лодок и кораблей, плывущих по Иордану.

В VI веке – а это византийская эпоха, когда Палестина принадлежала Византийской империи – Иордан был поистине полноводным. Суда ходили только в пределах реки и только на определенное расстояние. В северной части Мертвого моря, в месте впадения в него реки Иордан, сегодня известном как переход Эль-Карама, тоже существовало судоходство.

Как мне удалось выяснить, это место и его окрестности были известны до прихода Христа. В 1996–1997 годах Департамент древностей Иордании проводил здесь археологические раскопки. Исследователи обнаружили несколько рукотворных водоемов римского времени, а также доказательства того, что люди обитали в этой местности еще в бронзовом веке и в период эллинизма.

Историки исходят из того, что христиане стали совершать паломничество в Палестину после того, как император Константин I в 313 году нашей эры сделал христианство официальной религией Византийской империи. Начало паломничествам положила Елена, мать императора. В 325 году нашей эры она посетила Палестину и основала три храма в священных местах, связанных с Христом: церковь Благовещения в Назарете, ознаменовавшую Пришествие Христово, базилику Рождества Христова в Вифлееме – в честь Рождения Христа, и храм Воскресения Христова (храм Гроба Господня) в Иерусалиме – там, где земная жизнь Христа окончилась. Так что совершать паломничество и почитать эти места христиане начали еще в византийские времена.

В беседе с Луаем Абу аль-Саудом я также спрашиваю, кто из самых знаменитых людей посещал Эль-Махтас. «На мой взгляд, Иоанн Павел II, – отвечает он. – В 2000 году, во время своего знаменитого визита, он встретился здесь с местным духовенством, в частности с католиками».

Еще мне любопытно узнать о храме в районе Эль-Махтаса, возведенном Русской православной церковью.

– Здесь два основных объекта – холм пророка Илии и церковь Иоанна Предтечи, – говорит профессор. – Русскую церковь стали строить по соглашению между правительствами России и Иордании и при взаимодействии профильных комитетов. Все это результат широкого сотрудничества между частным и государственным секторами экономики в сфере развития туризма. Церковь была построена на площади десять дунамов (10 тыс. кв. м) на пожертвования российского инвестора Евгения Новицкого.

После Шестидневной войны 1967 года граница между Израилем и Иорданией стала проходить по реке. Причем оба государства заминировали берега. Лишь с подписанием мирного договора в 1994 году и последующим за ним разминированием восточного берега (западный начали полномасштабно очищать от мин только в 2018 году) ученые смогли исследовать святое место.

Исследователи до сих пор спорят, на каком именно берегу – западном или восточном – был крещен Иисус. Есть много версий и догадок, доказывающих ту или иную точку зрения.

При всех этих бесконечных спорах Эль-Махтас остается одной из главных исторических и культовых достопримечательностей в Иорданском Хашимитском Королевстве и святыней для всего христианского мира.

Глава 2
Корни

За окном небольшие, малоизвестные поселения: Кораблино, Ряжск, Александро-Невский… Никогда раньше здесь не был. Путь дальний, дорога разбита, автобус скрипит тормозами и подпрыгивает на каждой кочке. Я еду к самому югу Рязанской губернии. Пункт назначения – село Заборово, недалеко от границы с Тамбовской областью. Там родился мой дед Анатолий Васильевич Крысанов.

Собирался в эту поездку давно, и вот летом 2011-го выехал в Рязань – сначала посетил есенинские места, село Константиново, потом заглянул к своему другу и коллеге с телеканала RT Михаилу Киселеву – и, наконец, выстроив новый маршрут, направился еще южнее, к черноземным угодьям, в родовое имение белого генерала, героя Русско-турецкой войны 1877–1878 годов Михаила Дмитриевича Скобелева.

Не знаю, что меня ждет впереди, но есть зыбкая надежда увидеть дом деда.

Моя бабушка Антонина Григорьевна Шилова приезжала в Заборово много лет назад, но с тех пор как дед уехал в город, они больше в деревню не возвращались. И далеко ехать, и сложно на перекладных. Бабушка рассказывала, что там остались Филимоновы, с которыми дружила семья деда, – тетя Вера и дядя Володя, соседи. Их, конечно, я тоже хотел повидать.

В самом разгаре лето, жарко, все тонет в зелени. За окном расстилаются поля, проплывают леса, мелькают деревни. Солнце добрым кругом скользит по высокому куполу неба.

Я выехал ранним утром, рассчитывая к обеду добраться до Заборово. В этой деревне (ее старое название – село Спасское) похоронен Скобелев, у которого, по нашей семейной легенде, кто-то из родственников отца служил объездчиком верховых лошадей. Неизвестно, правда ли это, но каждый из нас чувствует причастность к великой судьбе белого генерала.

К обеду подъезжаем к месту. В сильном волнении выхожу из автобуса и оказываюсь в самой обычной русской деревне в одну улицу, по сторонам которой стоят дома с огородами. Посреди луга пасется конь на привязи. У пруда хлопочут гуси. Мимо пролетают мальчишки на велосипедах и исчезают за бугром. Бабушка рассказывала, что в нашем доме сделали сельский магазин, а где-то напротив должны жить Филимоновы. Иду дальше, на улице никого. Смотрю – вывеска «Магазин» над крыльцом кирпичного, отдельно стоящего дома с зарешеченными окнами. Дверь открыта. Вхожу внутрь через темные сени, заставленные коробками, и сразу окутывает приятная прохлада. Стены небесно-голубые, уютные. Две женщины о чем-то толкуют с продавщицей. Пахнет свежим хлебом, который, видимо, привезли утром. Гудит холодильник.

– Добрый день, – говорю.

– Добрый день, сынок, – отвечают.

Оглядываю помещение – деревянные полки с консервами, пачками крупы, рядами бутылок – и вдруг вижу русскую печь. Выкрашена в цвет стен вместе с чугунной заслонкой и дверкой. Поэтому сразу не бросилась в глаза.

– Здесь родился мой дед, – выдыхаю я, не скрывая восторга. – Это наш дом. Вот и печка осталась.

Женщины с любопытством изучают меня: надо же, бывает такое…

– А как ваша фамилия? – спрашивает продавщица.

– Кирсанов. Но у деда была – Крысанов, – отвечаю.

Печь здоровенная, с плитой. Настоящая, хоть и выглядит как декорация. Сердце наполняется радостью. Все в этом доме можно представить по рассказам бабушки. И как ветер завывал в трубе. И как были натоплены комнаты. И как его обитатели вечером собирались за столом.

Женщины еще что-то спросили – и мои искренние ответы заслужили мне право спросить у них, в свою очередь, где живут Филимоновы.

– Да почти напротив, второй дом по правой стороне.

И снова щурюсь от солнца на сонной улице. Вот и второй дом, открываю калитку, захожу во двор. Никого… Прямо со ступенек крыльца стучу в окно.

Отдергивается занавеска, и за стеклом показывается лицо хозяйки.

– Добрый день! – кричу я. – Можно вас на минуту?

Лицо снова пропадает, и вскоре на крыльцо выходит хозяйка.

– Я ищу тетю Веру Филимонову, – говорю.