Алекс Стар: Свёкр с Кавказа. Десять уроков любви

1

Илона

Стою в роскошной, обитой дорогим деревом и кожей, приёмной в старинном особняке в центре города.

Пахнет дорогими кубинскими сигарами, французским коньяком и властью.

Я вся дрожу под пристальными взглядами охранников, сидящим по углам комнаты.

Но не от страха.

А от боли и обиды.

Меня всю знобит.

Ещё, как назло, на полную крутятся кондёры, охлаждающие офис одного из самых влиятельных авторитетов нашего города, и я чувствую, как тоненькая ткань моего платья буквально прилипла к телу, облепив его.

Я стою с глазами, полными влаги. Но сдерживаюсь, чтобы не заплакать перед этими мордоворотами, исподтишка рассматривающими меня.

Огромные и мощные, как гориллы, с квадратными подбородками и стальными взглядами.

Я знаю, что под их кожаными куртками топорщатся рукоятки стволов.

Они не знают пощады и жалости, и если их хозяин рявкнет им «фас!», они мгновенно исполнят его приказ.

Растерзают и сожрут любого.

Я знаю, что никто из них не посмеет в открытую пялиться на меня, но стоит мне отвести взгляд в сторону, как я буквально чувствую их прожигающие похотливые взгляды.

Которыми они облизывают меня.

Смакуют каждый изгиб моего обтянутого тонким шерстяным платьем тела.

И хотя оно глухое, под горлышко, здесь я себя чувствую чуть ли не голой.

Ещё бы! Я ведь невестка их босса!

Жена «золотого мальчика» – Рустэма Каримова.

Я слышала, ходят слухи, что в этом кабинете случается всякое…

Разборки, деловые совещания…

А ещё сюда привозят девочек для моего свёкра, Умара Каримова…

Но это только слухи, потому что мой свёкр так и не женился после того, как при родах умерла его жена, мать моего мужа…

И тогда, говорят, он с головой ушёл в работу. Стал самым настоящим жестоким зверем, чтобы построить свою криминальную империю, которую все боятся и уважают.

Потому что он не только страшный и грозный, но и справедливый.

Все это знают.

И ещё он безумно притягательный.

И я чувствую, как вспыхивают румянцем мои щёки, когда я вспоминаю, как впервые увидела его…

Совершенно случайно. Он тогда не ожидал увидеть меня.

Рустэм привёз меня к себе в загородный особняк, он не думал, что его отец будет дома, и я тогда просто осталась сидеть в саду, у роскошного бассейна.

И из этого бассейна вдруг вынырнул он.

Как какой-то древний бог.

Посмотрел на меня с удивлением и подошёл прямо ко мне, как был – в плавках и весь покрытый струйками воды.

Я помню, как у меня перехватило дыхание, когда он навис надо мной всем своим мощным загорелым телом, как грубо и жёстко взял меня за подбородок и резко задрал его вверх:

– Кто ты такая? – жёстко спросил он, и я увидела плещущуюся ярость в его взгляде.

А ещё я вдруг заметила, как еле заметная тень пробежала по его лицу, как он на секунду застыл, словно увидел привидение, а потом снова спросил меня:

– Ну?! Отвечай! Кто тебя прислал?!

– Ни-ни-никто… – испуганно проблеяла я, всё ещё не смея отвести взгляда от его чёрных, как ночь, глаз.

Боясь опустить их ниже, туда, где по густой шерсти на груди ручейки воды стекали ниже, по плоскому животу – к чернеющей дорожке шерсти внизу, убегающей под резинку трусов…

Я никогда до этого никогда так близко не видела обнажённого мужчину, и меня буквально парализовало его властью и мощью…

И ещё мягкой силой, исходящей от него, укутывающей меня, словно коконом…

– Отец, ты разве дома?! – услышала я вдруг издалека испуганный возглас своего парня, Рустэма. – Это Илона! – поспешно начал оправдываться он, и я всё ещё сидела под пристальным взглядом Умара, который словно не мог собраться с силами, чтобы не смотреть от меня.

Но всё-таки сделав усилие он наконец-то отпустил моё лицо, словно он ошибся.

Обознался.

И я прочитала выражение скрытой горечи на его лице.

– Зачем ты привёл в дом эту шлюху?! – грозно прорычал он своему сыну, и тогда я вдруг услышала свой тихий но уверенный голос, словно это говорил кто-то другой за меня:

– Я не шлюха!

– Ещё и с норовом, – с насмешкой процедил он через плечо мне, и мой парень сказал:

– Отец, это моя девушка, Илона. И я женюсь на ней.

Вот так я узнала, что скоро выйду замуж. И безумная радость захлестнула меня.

Я ведь так была влюблена в Рустэма!

А сейчас я сижу в приёмной его отца, растоптанная и разбитая, потому что я пришла просить о невозможном.

И том, чего бы он сам никогда не допустил.

Но только он один может дать на это согласие…

2

Илона

Я всегда знала, что мой свёкр ненавидел меня.

Но он всё-таки дал согласие на брак.

Сказал, что Рустэм может делать всё, что хочет…

Что ему плевать…

Я не знаю, почему…

Но теперь я думаю, что лучше бы он запретил сыну брак со мной…

Полукровкой.

Безотцовщиной.

Потому что так было бы лучше для меня самой.

Нервно смотрю на часы на стене, стрелка ползёт слишком медленно.

Мне кажется, прошёл уже час, пока я стою здесь, под ледяными струями кондиционера, и моё платье буквально облепило меня всю.

Всё моё заледеневшее от боли и страха тело.

Но внутри которого бьётся огненный раскалённый шарик моего сердца.

Гордо вскидываю подбородок и презрительно смотрю на одного из охранников, и он мгновенно отводит свой взгляд в сторону.

Рассматривал меня тайком.

Мечтал обо мне…

Представлял, как взял бы меня прямо здесь, содрал с меня одежду…

Теперь я точно знаю, что всем мужчинам нужно только одно…

И им плевать на твою душу и на твоё горячее сердце.

Мысли путаются в голове, стрелка, кажется, не сдвинулась с места, и я снова возвращаюсь воспоминаниями в тот день, когда Рустэм объявил своему отцу, что женится на мне…

Я помню, как вся пылала внутри, но я не могла понять: то ли от такого резкого и грубого оскорбления моего будущего свёкра, которое хлестнуло меня звонкой пощёчиной по щеке, то ли от того, что это скоро произойдёт.

Это…

До того момента я не позволяла Рустэму лишнего.

Он с трудом сдерживался, постоянно настаивал, но я не сдавалась.

Я ведь всегда берегла себя только для будущего мужа.

Для того единственного.

С кем я хотела разделить свою первую брачную ночь и родить ему сына. И дочку…

Чтобы у них был отец.

Красивый и сильный. Который смог бы нас всегда защитить, позаботиться о нас.

Ведь мой Рустэм такой и есть.

Точнее, был…

Высокий, стройный…

Все девчонки заглядывались на него. Текли от него…

Но он был такой неприступный. Далёкий.

Я и мечтать не могла, что такой как он парень, в дорогой одежде и на спортивной итальянской тачке посмотрит на меня.

Захочет сделать своей.

Жениться на мне.

И моё сердце снова сжимается и от горько-сладких воспоминаний, и от боли, которую он причинил мне.

Теперь-то я понимаю, почему он выбрал именно меня: нетронутую. Ничья рука, даже чужой мужской палец не коснулся меня до него.

До моего любимого.

Он был первый, кто поцеловал меня.

Протолкнул свой язык между моих с силой приоткрытых им же губ.

Как створки раковины…

И я задохнулась от того первого поцелуя и волны сладкого счастья, захлестнувшей меня.

Его рука властно опустилась на мою талию, жёстко, до лёгкой боли сжала меня, прижала к себе, и я почувствовала сталь его пресса под тонкой футболкой.

И ещё что-то горячее и твёрдое там… Внизу… Что уперлось в низ моего животика…

И это безумно испугало меня и взбудоражило одновременно.

– Ты что, нецелованная? – вдруг резко отстранился от меня Рустэм, словно желая поближе рассмотреть меня.

Как какую-то редкую диковинку.

И я вся вспыхнула под его пристальным взглядом.

Который вдруг загорелся охотничьи азартом.

Я не знала, что ответить ему тогда…

Я просто молчала, и чувствовала, как пылают мои щёки.

Всё моё лицо.

Как начинаю я вся пылать диким пламенем стыда, и от чего-то ещё, чего я не испытывала до этого…

3

Умар

Помню тот день как сейчас.

Я был злой и раздражённый.

Товар задержали на таможне, и мне пришлось самому решать все проблемы.

Две бессонные ночи, куча впустую потраченных ресурсов, которые я мог бы и не тратить.

Я психовал.

Партнёры пригласили отметить сделку по завершению.

Я согласился. Нехорошо было отказывать ребятам.

Бизнес. Ничего личного.

Я всегда думаю наперёд.

Помню жадный алый рот дорогой шлюхи, я только подумал, как я устал от этого, но я всё-таки живой мужчина, а девка была высококлассной профессионалкой.

С виду – обычная девочка.

Студенточка.

Если не знать, сроду не догадаешься.

Неброский макияж. Скромная одежда. Дорогая, но всё закрыто.

Только я за десять километров вижу этот животный блядский взгляд.

Все они хотят только твои деньги.

Твою власть.

Твоё покровительство.

Прикидываются целками.

А копнёшь – их отымели уже целые толпы.

Правда, толпы очень богатых и состоятельных мужчин.

Наверное, Аслан решил, что если мне подгонит самую дорогую шлюху, то выбьет в следующий раз из меня большую скидку за товар.

Только для меня все они на одно лицо.

Точнее, какие у них лица?

Только то, что ниже пояса для чулок.

Все одинаковые.

Все одинаково выбриты, как будто от этого они вдруг станут как девочки.

Невинные. Нецелованные…

Я так устал в тот день, что просто откинулся на спинку дивана и наблюдал за этой дорогой шлюхой, как же она будет развлекать меня.

Что нового придумает.

Чем удивит.

Помню вкус дорогого тридцатилетнего коньяка на своём языке, пока эта мнимая скромница стояла передо мной, пытаясь разбудить во мне желание и любопытство.

Да только тайны в ней было – на три копейки.

Я даже почувствовал запах её желания.

Почувствовал, как она сама распалялась, как течная сучка, глядя на меня, почувствовал, как пахнет её похоть прямо между её гладко выбритых губок…

А девка стояла, покачиваясь на своих тонких высоких каблучках, в строгих туфельках, и я рыкнул на неё:

– Сними платье.

И она повиновалась.

Не отрывая взгляда от меня, она стала медленно задирать подол своего длинного строгого платья, пока не показался низ её красных шёлковых трусиков.

И я с удовлетворением разглядел, что низ у них уже весь мокрый от растёкшейся по ним смазки.

Хочет.

Хочет, чтобы я её отымел…

Ну что же…

Это ещё надо заслужить…

А я подумаю…

Они все такие одинаковые, но после удачной сделки почему бы не расслабиться?

И я сделал ещё один глоток коньяка, и он растёкся по нёбу дубовым изысканным ароматом, пока девка пыталась стянуть с себя платье.

Закрыла полностью им лицо, путаясь в подоле.

Просто сладкая умелая дырка в красных трусиках…

Как они все…

Дырка и больше ничего…

4

Умар

– На колени, – приказал я этой шалаве, и она послушно и быстро, словно только и ждала этого моего приказа, упала на пол.

Все они грязные твари.

Я в этом даже не сомневался.

Всегда это просто знал.

Грязные. Порочные.

Готовые на всё твари.

Готовые продать подороже себя и всё, что у них между ног.

Или просто, кто сколько заплатит.

Кто сколько даст за них.

Этой девке повезло чуть больше других.

Всего лишь.

Вот я слегка ослабил на брюках ремень, звякнул пряжкой, мелькнул своими ролексами за тридцать косарей баксов на руке, и я мог разглядеть, как у этой суки алчно заблестели глазёнки.