Он стоял чуть позади меня и, заправив руки в карманы, уныло смотрел туда же, куда и я. Впечатление он производил так себе. На нем были серые брюки и какая-то неопрятная рубаха. Русые волосы длиной чуть ниже ушей взлохмачены так, будто никогда не видели расчески, в зеленых глазах – вселенская печаль. Нос с горбинкой, широкий подбородок с ямочкой посередине, губы, сжатые в тонкую линию. Все это не делало его красавцем, но и неприятным его назвать было нельзя.

Интересный. Да именно так. Он был интересным.

Пытаясь скрыть внезапно разыгравшееся любопытство, я украдкой посматривала на этого товарища, но заговорить не решалась. Он сделал это сам.

– Саймон, – не глядя, протянул мне руку, – можешь звать меня просто Сай.

– Катя, – брякнула я, но тут же спохватилась и, едва коснувшись пальцем его ладони, поправилась: – Кейт. Кейт Свитти.

– Красивое имя, – рассеянно улыбнулся мой новый знакомый. – Тоже на отработку к Вернидубу?

Я уныло кивнула и шмыгнула носом.

– Главное, соглашаться с ним, когда зайдет речь о нерадивых студентах, и кивать, – флегматично произнес Сай. – Ну что, идем?

– Идем.

Он первым шагнул на лестницу, а я поплелась следом, радуясь тому, что не одна, и что теперь не все внимание Вернидуба обрушится на меня, а только часть. Парень размеренно шагал по лестнице, не вынимая руки из карманов. Его походка была легкой и пружинистой, а дыхание, в отличие от моего, совершенно не сбилось, даже когда мы добрались до самого верха.

– Все. Не могу больше, – прохрипела я, хватаясь рукой за сердце, – брось меня, спасайся сам.

Саймон вынырнул из своих мыслей и рассеянно посмотрел на меня. В этот раз он был так близко, что я смогла рассмотреть карие крапинки в зеленых глазах и уловила легкий аромат цитруса.

– Отдышись, – спокойно сказал он, – время есть. Он все равно еще не пришел.

Я не стала спрашивать, откуда он это знает. Просто отошла к стене, привалилась к ней спиной, прикрыла глаза и попыталась справиться с непослушным дыханием.

А когда открыла их – чуть не закричала. Потому что Сай стоял непростительно близко, опираясь руками по обе стороны от меня.

Я даже не услышала, как он подошел! Даже не почувствовала!

В его взгляде больше не было рассеянности. Он смотрел на меня пристально, пронзительно, а я смотрела в ответ и не могла пошевелиться. Меня будто парализовало!

Говорили мне не общаться с незнакомцами – до добра это не доведет. Вот. Пожалуйста.

– Сай, – наконец, смогла прошептать я, – ты чего?

Он тряхнул головой, будто приходя в себя, и отошел в сторону, потеряв ко мне интерес.

– Идем?

Я взглянула на него, потом на лестницу и с тяжким вздохом кивнула.

Перспектива снова пересчитывать семьсот тридцать две ступени пугала меня больше, чем этот странный взъерошенный парень, поэтому от побега я отказалась и вместо этого снова поплелась за ним.

Мы зашли в кабинет к Вернидубу как раз в тот момент, когда тот закончил все свои дела и флегматично смотрел в окно на город, призывно сверкавший на солнце позолоченными шпилями.

– О, должники явились, – не оборачиваясь, отозвался он после того, как Саймон отрывисто постучал по косяку, – проходите, не стесняйтесь.

Я чувствовала себя неловко, а вот мой новый взъерошенный знакомый явно стеснением не страдал. Он сразу направился на верхний уровень аудитории к той двери, за которой хранился всякий хлам.

– Что стоишь, Свитти? – сурово спросил профессор Вернидуб, потом кивнул, взглядом приказывая идти за парнем, – отрабатывай опоздания.

Делать нечего, пришлось подчиниться.

В подсобке по-прежнему было не протолкнуться. Инвентарь для уборки в углу, стеллажи со всяким барахлом, а теперь еще и парень добавился. Пусть и не здоровенный, как бизон, но тоже весьма внушительный. Из-за его присутствия мне даже казалось, что стены съехались ближе к центру и стало как-то сложно дышать.

– Знаешь, что делать? – почему-то шепотом просипела я. Потом прокашлялась и уже нормальным голосом продолжила: – Знаешь?

– Держи, – парень сунул мне в руки целый ворох свитков. Я покачнулась, едва не растеряв их, прижала к себе и в полнейшем недоумении уставилась на него. – Неси в аудиторию, разложи. Я сейчас приду.

– Хо-хорошо, – я даже заикаться начала от такой наглости.

Сай только кивнул, даже не заметив моего удивления, и снова отвернулся к стеллажам. Я немного потопталась у него за спиной, недовольно посопела и все-таки отправилась туда, куда он сказал.

В аудитории по-прежнему был только Вернидуб. В этот раз он сидел за столом и читал работы студентов, нацарапанные на желтых грубых листах. Резко водил пером, чиркал и время от времени качал головой, по-видимому, удивляясь тупости своих учеников.

На меня он не обращал никакого внимания, поэтому я тихонько обосновалась на верхней парте. Разложила свитки, как приказал Сай, потом еще раз переложила их с места на место, потом еще. Тянула время, как могла, а этот лохматый никак не появлялся. Я уже собралась идти за ним, потому что изображать деятельность на пустом месте очень утомительно, да и Вернидуб не дурак. Поймет, что дурю его – назначит еще одну отработку.

– Готова? – раздалось над самым ухом.

С перепугу я чуть не заорала. Подскочила, ударилась коленкой и уронила половину свитков на пол, за что получила очередной осуждающий взгляд от преподавателя.

– Все хорошо, Свитти?

– Да, профессор Вернидуб. Я просто ударилась, – прошипела, потирая ноющую коленку и сердито глядя на своего компаньона.

– Аккуратнее. Мне нет дела до ваших поврежденных конечностей, но вот если испортите ценные карты – получите выговор и месяц отработок.

– Простите, – понурилась я и, улучив момент, когда профессор отвлекся, толкнула локтем в бок Саймона: – Зачем так пугать?

– Я нечаянно. Кто ж знал, что ты такая нервная.

Станешь тут нервной, когда что ни день, то новые проблемы.

– Держи, – протянул мне палочку, похожую на наши клеевые карандаши. Только содержимое было не белым, а подозрительно бурым и пахло весьма специфически. – Ты мажешь, я складываю.

– Договорились.

Строить из себя принцессу и морщить нос я не собиралась, поэтому закатала рукава повыше и начала работать. На серый полупрозрачный листочек наносила клей, а Сай аккуратно приделывал его к месту разрыва, соединяя рваные края. Потом растирал ладонью, тряс – и карта была как новая: ни разрыва, ни заминов. Я даже сначала глазам не поверила.

– Как так?

– Ловкость рук и никакого мошенничества, – сдержано улыбнулся он, мельком взглянув на меня.

Вроде простой взгляд, мимолетный, а у меня под коленями странно дрогнуло.

– Можно я? – глядя на то, как ловко он реставрирует, я тоже захотела попробовать.

Он кивнул. Взял второй клеевой карандаш, намазал лист-восстановитель, а я попыталась его приляпать на нужное место. Кое-как соединила место разрыва, пошарила ладошкой и посмотрела на результат:

– М-да, – получилось и наполовину не так хорошо, как у Саймона.

– Не расстраивайся, – ухмыльнулся он, рассматривая кривой лист, смятый посередине, – у меня просто большой опыт отработок. – Я профессионал в этом деле.

– Лучше буду мазать, – проворчала я и потянулась за карандашом.

Наши пальцы случайно соприкоснулись, и меня тряхнуло, будто за оголенный провод схватилась. Впрочем, не только меня. Саймон тоже замер, не выпуская клей из рук, и уставился на меня так же, как до этого на лестнице.

– Отдай, пожалуйста, – севшим голосом попросила я, – не хочу здесь торчать весь вечер.

Он словно нехотя разжал ладонь и отвел взгляд. Все оставшееся время мы работали молча и старательно избегали прикосновений друг к другу. Не знаю, как у него, а у меня пальцы до сих пор покалывало.

Только под конец, когда со свитками было покончено и профессор Вернидуб разрешил нам идти, Сай задумчиво произнес:

– Ты не такая белоручка, как я думал, Свитти. Даже странно.

Я не поняла, комплимент это был или нет, а уточнять уже было не у кого – перескакивая сразу через три ступеньки, Саймон убежал вниз в то время, как я еще топталась на вершине лестницы.

***

После отработки настроение чудесным образом поползло наверх. Подумаешь, потратила полтора часа времени. Ничего страшного ведь не произошло. Помазала бумажки клеем, познакомилась с интересным парнем, даже фитнесом на проклятой лестнице позанималась. Красота.

Поэтому, когда девочки спустились ко мне в подвал, я улыбалась от уха до уха, была почти собрана и счастлива.

– Ну что, Кейт, готова?

– Практически. – Я бросила в кошелек пяток монет, потом загнала подальше свою жадность и добавила еще парочку. – Все!

Мы вышли из академии, миновали высокие кованые ворота и по широкой, мощеной красным кирпичом дороге отправились в город.

Погода стояла прекрасная. Ласковый осенний вечер. Еще тепло, но уже все убрано золотом и багрянцем. В воздухе тот самый неповторимы аромат осени, который хочется вдыхать полной грудью, смаковать, а потом сидеть, замотавшись в плед, и чуточку грустить.

С грустью, правда, не задалось. Мы с девчонками так ржали, что на нас косились прохожие, а какая-то вредная бабка вслед проворчала:

– Ходят тут! Распоясались!

А что делать, если весело?

В общем, мы решили, что она попросту нам завидует, и отправились дальше.

В городе я была впервые. Нет, настоящая Свитти бывала тут не раз, но ее воспоминания были какими-то удручающе серыми и однообразными: всякие забегаловки, где она то посуду драила, то полы натирала. Все интересное проходило мимо нее.

Я же собиралась погрузиться в это приключение с головой и потратить каждый миг с удовольствием. А деньги с толком.

Маленький жадный гном внутри меня причитал, что не надо тратить. Что лучше отложить. Тут копеечка, там копеечка – так и наберется на что-нибудь стоящее. Это, наверное, тоже отголоски личности Свитти, у которой никогда гроша лишнего за душой не было. Превращаться в такую же унылую мышь, как прежняя обладательница тела, я не собиралась, поэтому напомнила себя, что работа – это работа, что всех денег не заработаешь, а живём мы только один раз.

В общем, решила ни в чем себе не отказывать. В рамках разумного, конечно.

Но как только мы добрались до улочки пекарей, я поняла, что пропала. Со всех сторон доносились такие ароматы, что мои бедные вкусовые сосочки голосили во всю мочь, требуя вкусняшек, да побольше. И вот этот тортик, и вот эту булочку, и вот тот пирожочек, который подмигивал мне своей румяной корочкой. А крендельки! А прянички в форме сердечек! А сахарные карамельки на красивой палочке! Ну как пройти мимо них?

Я бы, наверное, так там и осталась. Обожралась бы до посинения, завалилась где-нибудь на лавочке и блаженно хрюкала, почесывая жирненькое кругленькое пузико. Спасли меня девочки.

– Кейт! Стоять! Сначала подарки! – Лира подхватила меня под руку и потащила прочь.

А я только грустно оглядывалась и вздыхала. Мысленно прощалась с пирожками и клялась, что непременно вернусь.

Увы. Клятвы мои не стоили и выеденного яйца. Потому что спустя полчаса, когда мы зависли в лавке с безделушками, случилось нечто, напрочь отбившее мне весь аппетит.

Девочки рассматривали прилавок, на котором умелый мастер разложил бусы и браслеты из янтаря, колечки с яшмой и кулоны из дерева ори, а я прошла в соседнюю комнату, где на стенах висели изящные ритуальные ножи в кожаных, расшитых золотом чехлах, а на полках стояли чеканные подносы и кубки.

Вот там-то я и почувствовала, что за мной кто-то наблюдает. А когда обернулась – увидела драконище, у которого, если верить дневникам моей предшественницы, глаза как темные бриллианты. Теперь эти самые глаза неотрывно следили за каждым моим шагом, а я, к своему стыду и неудовольствию, моментально покраснела до кончиков волос.