Муж занимается в зале и очень следит за своей внешностью. Хотя он часто жаловался мне, что как бы он не работал над телом, результат недостаточно хорош. Он со своим ростом: метр восемьдесят мечтает быть накачанным здоровяком, но всю жизнь он просто подтянутый. А вот его ненавистный младший брат, Антон выглядит как раз так, как он всегда хотел. Это слова Коли. Что у Антона и грудь крепкая, и на прессе все восемь кубиков видны, и ноги накачанные, потому что он с детства занимался футболом, пока Коля ходил в музыкалку и учился играть на фортепиано.

По лёгкому румянцу на щетинистых щеках мужа понимаю, что он под градусом.

– Я успел соскучиться, моя зайка, – говорит мне ласково.

Я натянуто улыбаюсь, не в силах ответить, как ответила бы раньше.

– Всё хорошо, милая? Ты какая-то грустная.

– Нормально, – стараюсь говорить нейтрально.

Муж прищуривает глаза, смотрит на меня оценивающе.

– Да всё хорошо, Коль. Устала немного.

Он расслабляется и откидывается на подушки.

– Тогда беги скорее в душ и прыгай в кроватку. Папочка соскучился. Буду любить тебя.

Глава 4

“Буду любить тебя” – слова мужа растекаются во мне неприятной волной. Будто я наступила босыми ногами во что-то склизкое и холодное, дрожь омерзения пробегает по позвоночнику. Я в самый последний момент себя одёргиваю, чтобы не скривить лицо.

Коля не должен ничего заподозрить. Повторяю, как мантру. Я ещё не придумала, как использовать то, что я знаю, но нашим отношениям однозначно конец. И спать с этим чудовищем я точно больше не буду.

Я молча достаю из шкафа полотенце, ночную сорочку и халат, и ухожу в ванную.

Как можно дольше стою под душем, чтобы оттянуть момент. Не представляю, как сейчас ложиться с мужем в одну кровать. Потом возвращаюсь в комнату и ещё долго сушу волосы и мажусь кремами. Всё надеюсь, что Коля уснёт. Но он ждёт.

Я забираюсь в холодную кровать в халате поверх ночнушки. Ложусь подальше от Коли. Он листает новости в своём планшете и параллельно смотрит фильм на маленьком телевизоре на стене, но как только я натягиваю одеяло, оборачивается на меня.

– Как меня раздражает Антон, – говорит, со всей брезгливостью произнося имя брата.

Отлично. Решил поговорить. Для меня это только в плюс. Может, мне удастся узнать что-то полезное.

– Почему, дорогой? – выдавливаю из себя эти слова, и голос предательски дрожит. К глазам подступают слёзы, я отворачиваюсь и тру веки, чтобы муж не увидел.

Как же невыносимо называть его так, зная, что теперь между нами ничего нет. И никогда и не было, получается. Это самое страшное. Весь наш брак – это Колина игра. Я думала, что муж любит меня, но этот взрослый, успешный, тридцати шести летний мужчина просто меня использовал. Но как же мастерски он притворялся.

Коля говорил, что всю жизнь искал такую, как я, что не женился раньше, потому что на его пути так и не встретилась достойная девушка. Меня он называл особенной, волшебной. Ему нравилось, что у меня есть итальянские корни; нравилось, что я при богатом отце, но не падкая на деньги и зарабатываю сама; нравилось, как я выгляжу, он восхищался каждой частью моего тела, пересчитывал родинки на моей коже, когда мы лежали в кровати голыми после секса; ему нравилась моя скромность и молчаливость.

Он выглядел таким счастливым, когда женился на мне. Так искренне улыбался (как мне тогда казалось), так гордился браком со мной перед своей семьёй и друзьями. У меня и мысли не было, что это всё лишь представление, чтобы усыпить мою бдительность. И бдительность моего отца, наверное, тоже. Коле ведь было важно понравиться ему.

Он надежно втёрся к нам в доверие. Меня до ужаса поражает такой холодный расчёт.

– Что с голосом? Ты простыла? – обеспокоенно спрашивает, когда поворачиваюсь обратно.

– Нет. Немного в горле запершило. Так что Антон учудил в этот раз?

– Да в бане сегодня до ночи выслушивали о его успехах в бизнесе. Такой хвастун. Говорил, что продал особняк в Италии, который в том году он покупал на перепродажу. Якобы заработал на этом вдвое больше, чем потратил. И знаешь, что больше всего бесит? – Коля садится в кровати вполоборота ко мне.

– Что?

– Что отец и Лука его слушали и нахваливали. Они реально ведутся на это враньё. Я уверен: не мог он столько заработать, мозги не те. – Коля недовольно мотает головой. – Вот всю жизнь так. Антон то, Антон это. Здесь он медаль выиграл, здесь бизнес развил, какой молодец! А моих успехов они не замечают.

– Почему не замечают? А когда Антон чуть не угробил ваш общий бизнес из-за своей безалаберности, а ты смог всё удержать? Отец с дядей ведь хвалили тебя. Ты сам говорил, что отец тогда тебя поддержал, а Антону сказал, что тот сам дурак. Вы же из-за этого и поругались с братом.

– Да. Но это было один раз. Два года назад. Хотя я уверен, что скоро Антон и это дело в унитаз спустит. Он не умеет думать наперёд и просчитывать риски. А без этого в бизнесе никак.

“Ты-то, Коленька, зато мастер всё просчитывать. Все люди в твоей игре пешки”, – думаю я, пока Колин поток ненависти и раздражения к брату продолжается. Надеюсь, что муж сейчас выговорится и устанет.

Но он вдруг говорит:

– Хрен с ним. Не будем портить нашу прекрасную ночь разговорами об этом идиоте.

И тут же я вспоминаю его слова в библиотеке: “давай не будем портить наш вечер разговорами о ней” – так он говорил своей любовнице про меня.

А теперь говорит почти тоже самое мне про своего брата, которого терпеть не может. Он ко мне, значит, так же как к нему относится? Тихо ненавидит, а в лицо улыбается? Сволочь! Какая же сволочь.

Коля улыбается и тянет руки ко мне, я вижу, что его трусы уже топорщатся. У меня ноги холодеют. Я замираю, лёжа в кровати, как глыба льда. В эти считанные секунды начинаю судорожно соображать, как мне выкрутиться. Хочу встать и выйти из комнаты, но ужас меня парализует. Коля нависает надо мной и лезет холодной рукой под ночнушку, я не выдерживаю и дёргаюсь в сторону от него.

– Нет! – с этим воплем я соскальзываю по шёлковой простыни и падаю с кровати.

У меня по ногам и животу во все стороны от того места, где коснулся Коля, расходится новая волна отвращения. Будто тысячи мелких насекомых разбегаются по коже во все стороны.

– Милана, ты не ушиблась?! – Коля с ошалевшими глазами наклоняется ко мне и поднимает меня на ноги.

– Нет, нормально. – Я стою напротив кровати и поправляю на себе ночнушку и халат.

Коля садится на край кровати, опустив ноги на пол и заглядывает мне в глаза.

Первая волна негодования от моей резкой реакции прошла, и теперь муж смотрит на меня со злобным прищуром.

– Это что такое было, Милана?! – говорит на повышенных тонах. – Ты почему от меня отдёрнулась, как ошпаренная?

Первый раз он говорит со мной в таком грубом тоне. А что будет дальше, если продолжу строптивиться? Буду мешать его планам на меня. Что тогда? Коля покажет своё истинное лицо? То, которое отлично знают его конкуренты, которых он стирает в порошок.

Я мысленно ругаю себя. Нужно как-то объясниться.

– Я не специально, Коль, – говорю с невинным видом. – Я хотела сказать: “нет, подожди”. Потому что мне показалось, что за дверью кого-то слышала. – Вру на ходу с полной уверенностью в голосе. – Но начала с кровати падать, и “нет” как-то громко вырвалось, а остальное вообще договорить не успела. – Выдыхаю.

Коля пару секунд смотрит на меня, думает: верить мне или нет. И едва заметно кивает.

– Перепугала меня. – Муж проходит к двери и выглядывает за неё. – Нет там никого. Что ж вам всем мерещится кто-то?.. – сокрушается он, забывшись, и резко замолкает, больше не смотря в мою сторону. Мышцы у него напрягаются, губы сжимаются в тугую линию, Коля обходит кровать и ложится обратно на свою сторону.

Я так и стою на месте. Это он сейчас свою любовницу вспомнил? Когда они услышали, как я нашумела в библиотеке? Прекрасно.

– Кому “всем”, Коль?

– Да так, – он машет рукой. – Забудь.

Потом поворачивается ко мне и заглядывает в глаза. На этот раз как будто бы с нежностью.

– Миланочка, – протягивает мне руку.

Я беру его ладонь на этот раз с ледяным спокойствием на лице. Хоть мне и неприятны его касания, но я должна переиграть этого монстра. Муж тянет меня на себя, чтобы я села на кровать.

Сажусь вполоборота к нему.

– Да, Коль?

– У тебя сегодня какой день цикла?

Я непонимающе хмурюсь.

– Не помню точно. Середина примерно. А что?

– Давай сделаем ребёночка? – с этими словами он приближается ко мне и накрывает мои губы своими.

Глава 5

От его поцелуя перехватывает дыхание. Я отстраняюсь от Коли и закашливаюсь. Делаю вид, что у меня страшный приступ. И в какой-то момент в горле так пересыхает, что кашель становится настоящим. Я никак не могу выровнять дыхание. Чувствую, что лицо у меня горит, а глаза слезятся от напряжения.

– Да что с тобой такое сегодня? – недовольно спрашивает муж.

– Похоже, правда заболеваю. Я пойду выпью чего-нибудь. – Показываю на дверь.

– Иди. – Коля с недовольным вздохом откидывается на подушки. Я, наверное, сбила его настрой своим болезненным внешним видом.

Выхожу из комнаты в халате и тапочках и иду в темноте к лестнице на первый этаж.

Я всё ещё в шоке. Не могу поверить, что Коле хватило наглости предложить мне зачать ребёнка. А главное, для чего? Он же ясно сказал своей любовнице, что я нужна ему только для одной цели. Чтобы обворовать моего отца. Что тогда за глупое предложение сделать ребёнка?

Я вдруг с ужасом понимаю, что мы с Колей хотели большую семью. Как раз через год или два после свадьбы. Что за замысел у него на меня? И для чего ему мои дети? Или, может, это только предлог, чтобы ещё больше убедить меня, что он якобы серьёзно настроен?

Ничего не понимаю. Я и не хочу сейчас понимать. Всё, чего мне хочется, это побыть где-то одной. Найти тихий уголок и позволить себе слабость. Выпустить боль и ни о чём не думать.

Выхожу во двор. На улице прохладно, и я посильнее запахиваю халат. Иду по тропинке мимо розового сада, мимо виноградника и плодовых, южных деревьев и нахожу скамейку как раз в укромном уголке у забора. Закрываю лицо руками и тихо утираю с щёк слёзы.

Ещё сегодня утром я чувствовала себя счастливой, любимой и желанной. У меня был любящий муж и мечты о большой и крепкой семье с ним. Я представляла, как мы с Колей будем приезжать в гости к его отцу, как наша дочка или сын подружится с маленькой Луизой. Они бы играли вместе у нас на виду, пока мы общались бы в тёплом семейном кругу, пили чай, смеялись и умилялись нашими малышами.

А теперь всё разрушено. Картинка с изображением семейной идиллии рассыпалась и превратилась в труху. Ничего не осталось, только боль предательства и непонимание: за что муж так со мной поступил.

Просидев на скамейке полчаса, я немного успокаиваюсь. Насухо вытираю раздражённые от солёных слёз щёки и теперь задумываюсь, что мне делать.

Во-первых, в спальню я не вернусь, пока Коля не уснёт. Он выпил, значит вряд ли будет долго держаться огурчиком. А если потом спросит, почему меня так долго не было, скажу, что заблудилась в доме.

Во-вторых, я должна узнать, что именно Коля задумал против моей семьи и как он хочет использовать меня. Я должна помешать ему. Не позволю ему разорить моего отца!

Мы с отцом никогда не были близки. С мамой они развелись, когда мне был годик. У отца было много любовниц, на одной он никогда не останавливался. Мама его призерала, но всё же не препятствовала моему с ним общению. Но, справедливости ради, там и препятствовать было нечему – отец навещал меня крайне редко. И только когда мне исполнилось пятнадцать лет и мамы не стало, папа снова объявился в моей жизни. На этот раз основательно.

Он забрал меня в свой дом и внезапно попытался наладить со мной общение. Мы стали проводить время вместе, разговаривать, ходить на прогулки, даже в отпуск во Францию один раз он взял меня с собой.