– Ну, что за тройничок у вас? – весело отозвался Никита, стажер Заура Магомедовича. Парнишке было лет двадцать, и он частенько подмигивал абсолютно каждой женщине в клинике, за что его прозвали мелким Казановой.

– Все нормально, правда, – поспешила оправдаться я, когда коллеги выпустили меня из объятий.

– Ольга, если кто-то посмел тебя обидеть, дай знать, – Заур Магомедович сжал руку, демонстрируя внушительный бицепс. – Мы морду за тебя быстро начистим.

– Это верно, – поддакнул Никита, невысокий и щупленький.

Люда подмигнула, будто говоря: "Эх, Василевская, на что эти мужчины готовы ради тебя!".

– Меня никто не обижал, – повторила я. – Заур Магомедович, можно на обед отойду минут на сорок? Никита как раз сегодня должен мою часть работы изучить.

Никита согласно кивнул, выражая готовность остаться наедине с телефоном и возможными клиентами. С руководителем проблем не возникло, так что в районе часа дня я уже подходила к грузинскому ресторанчику. Вика бодро помахала мне с летней веранды.

– Ну, привет, спонсор моего обеда! – весело воскликнула она, как бы невзначай напоминая, что пир за мой счет.

– Выбирай, что тебе хочется, – я вяло улыбнулась, удобно усаживаясь в глубоком темно-коричневом кресле.

– На самом деле я уже все заказала. И себе, и тебе. Чтобы не тратить время твоего обеда на ожидание, – Вика глянула на фитнес-браслет на левой руке. – Уже должны подать.

Как по заказу появился официант и поставил на столик ароматное дымящееся блюдо из курицы и овощей перед Викой и жареные хинкали с соусом передо мной. Жирные хинкали для Лелиных жирных боков.

– Хачапури будет готов с минуты на минуту, – оповестил официант и удалился. А у меня от одного слова "хачапури" потекли слюнки. Так обильно, что аж стыдно стало.

– Я не голодна, – соврала я, отодвигая аппетитное блюдо. Я не ела со вчерашнего дня и сейчас готова была проглотить хинкали вместе с хвостиками.

– Чего это? Программа экстремального похудения? – Вика сунула ложку в рот и театрально застонала, демонстрируя пищевой оргазм и привлекая к нам внимание окружающих. В основном мужчин, конечно. Но в этом вся Вика.

– Я была вчера на свидании…, – нехотя начала я.

– И что, парень закормил тебя на пару дней вперед? – Вика с удовольствием уминала свое блюдо и, когда она обмакнула свежую лепешку в соус, я сдалась под натиском ароматов и принялась за хинкали.

За вкусной едой я рассказала Вике о том, что произошло со мной накануне. Подруга только повторяла "Вот урод!" сначала про Артема, а потом и про Стаса. Закончила я тем, что удалила приложение и на этом закончила активный поиск спутника жизни. Вика, к счастью, спорить не стала.

Когда нам подали хачапури, подруге позвонили.

– Да, добрый день, – ответила она. – Да, я Виктория Медведева. А, вы по поводу дома? Мне не очень удобно говорить сейчас. Я вчера уже общалась с вашей помощницей. Скиньте мне адрес офиса и часы работы. Я заеду сегодня. Спасибо, всего доброго! – она скинула и отложила телефон.

– Покупаешь дом? – пошутила я. Представить Вику, заядлую любительницу города во всех его проявлениях, в загородном доме было практически невозможно.

– Да нет. Прадед мой умер недавно и, оказывается, оставил мне дом, – Вика пожала плечами, будто это была какая-то мелкая досада, а не подарок судьбы. Дом, конечно же, а не смерть прадеда.

– Это же дом! – воскликнула я.

– Лель, ну ты в своем уме? На кой он мне сдался? Мало того, что это в моем родном захолустье, так еще и не в самом городе, а в лесу на отшибе, – Вика покрутила пальцем у виска и принялась за хачапури. – Там даже интернета нет. Что там делать вообще?

– Да ты что! Я бы закрылась в таком домике на месяц и писала бы роман, – я мечтательно прикрыла глаза, посасывая сырную корочку.

Когда-то давным-давно, когда я была маленькой Олюшкой, вечно торчащей у бабушки, в моей рыжей голове всегда крутились невероятные романтические истории, и я тогда пообещала себе, что обязательно воплощу их все, когда стану взрослой. В реальности мне, конечно, не светили никакие романтические истории. Я не была прекрасной девой, не вдохновляла мужчин на подвиги, не разбивала сердец своей неземной красотой. В реальности я ела хинкали и оплакивала неудачную личную жизнь.

И, хоть из меня не вышло героини романа, я все еще могла дать жизнь тем историям, которые зародились в моей фантазии. Возможно, судьба завела меня на филологический факультет не просто так. Само провидение толкало меня на путь писательства, а я все пряталась за страхами осуждения. За тем, что у меня ничего не получится. Как я могу писать о любви, если не проживаю ее в жизни? Сапожник без сапог.

– Эй, а это идея! – Вика выдернула из моего рта остатки хачапури, привлекая мое внимание: Как тебе такой вариант терапии: ты пишешь роман о том, как твои дороги со Стасом расходятся, и ты встречаешь хорошего мужика? Стасика можно прям злодеем сделать, чтобы проще было пережить расставание. Открываешь чистый лист и изливаешь на него все свои переживания, а потом даешь этому всему счастливое завершение. Как тебе?

Я рассмеялась, хотя, надо признать, что-то цепляющее в ее идее было. Выплеснуть на бумагу все свои чувства и стать наконец свободной.

– Ага, давай ключи от дома, я туда в отпуск уеду, – хихикнула я, делая глоток обжигающего травяного чая.

– Да пожалуйста! – Вика на полном серьезе смотрела на меня своими большими голубыми глазами. – Сегодня ближе к вечеру заеду к нотариусу и все разузнаю. Если хочешь – дом твой на время отпуска. А я к тебе на выходные выберусь. Нужно будет сделать хорошие фото. Ты отдохнешь, а потом я этот дом с чистой совестью выставлю на продажу.

Поехать одной в какую-то глушь или остаться дома и видеть в каждой тени Стаса? Будет ли он скучать, пока меня не будет? Что, если он будет сходить без меня с ума и отыщет меня в самой глубокой чаще, чтобы сказать, какой он дурак и как сильно меня любит?

И, без шуток, идея попробовать себя на писательском поприще еще никогда не была так привлекательна. Чем мои переживания не сюжет для дебютного романа? Ну или хотя бы для черновика. Для терапии, как сказала Вика.

– У меня отпуск на весь август. Дай мне подумать недельку, – я мечтательно улыбнулась, представляя себя в уютном лесном домике с видом на озеро.

На грубо сколоченном деревянном столе, накрытом чуть мятой льняной скатертью, стоит ваза со свежими полевыми цветами, блюдо с яблоками от деревенских соседей и тетрадь с моими переживаниями о Стасе.

Ведь я могла бы написать не о расставании, а, наоборот, о том, как все у нас чудесно складывается. Втайне хотелось надеяться, что вселенная считает импульс и исполнит мое желание. Говорить об этом Вике я не стала, Стас ей не особо нравился, хоть они и не были знакомы лично.

Вообще знакомить парня с такой подругой даже немного опасно. Я глянула на Викулю, которая, подперев подбородок рукой, влюбленным взглядом смотрела куда-то вдаль. Легкий летний ветерок колыхал светлые волосы, собранные в высокий хвост, донося до меня аромат ее духов – свежий и прохладный.

– Мама всегда говорила, что надо искать богатого интеллигента, – внезапно сказала она, не сводя глаз с рабочих, возводящих неподалеку очередное торговое зданьице. – А моя маленькая богиня течет от потных мускулистых строителей. Несправедливо.

Я поправила очки и с интересом осмотрела молодых ребят в оранжевых жилетках, накинутых на голое тело. К счастью, моя богиня никуда не потекла, и я снова вернулась к подруге.

– Вон тот высокий и мощный похож на итальянца, – мечтательно протянула Вика. – Назову его Федерико.

– Как Феллини? – уточнила я, бросив мимолетный взгляд на парня, о котором она говорила.

– Как Феллини, – выдохнула Вика.

– Не хочу тебя расстраивать, но, по-моему, Федерико армянин, а не итальянец, – я широко улыбнулась от мысли, что любовные переживания разной степени – это проблема абсолютно всех женщин – толстых, худых, молодых, старых, уверенных в себе и зажатых. В этом суть женского сердца: все мы хотим любви.

– Итальянец, армянин – какая разница, когда такая фактура!

– Тебе просто надо снять напряжение, – я погладила руку подруги, желая приободрить, а та с некоторым любопытством глянула на свою ладонь и, подмигнув мне, заговорщицки прошептала:

– Ах ты хулиганка рыжая, не могу же я сделать это прямо здесь! – она положила свою руку на бедро и как-то призывно побарабанила пальцами.

– Вика! Ты извращенка! Я не это имела в виду! – вспыхнула я. Когда же я уже привыкну к ее поведению.

– Да знаю, успокойся, – Вика рассмеялась. – Ты так смешно краснеешь, никогда не устану тебя смущать.

Мы допили чай, и я, оплатив обед, вернулась к своим рабочим обязанностям, еще не догадываясь, что уже совсем скоро буду мечтать о побеге в лесной домик.

***

Вечером, когда последний довольный клиент унес из клиники новенькие сияющие виниры, я заперла владения Заура Магомедовича и направилась в сторону метро.

На улице было неприятно душно, и мне пришлось прихватить у промоутера рекламку очередного секонд-хенда, открывшегося за углом. За одеждой к ним я не пойду, но в такую жару грех не воспользоваться глянцевой бумажкой в качестве веера.

Однако уйти далеко мне не удалось. За спиной просигналил автомобиль, и, обернувшись, я увидела машину Стаса, мигающую аварийкой под знаком, запрещающим парковку.

– Оля, давай поговорим, – взмолился парень, выглянув из-за распахнутой двери.

– О чем? – я скрестила руки на груди и постаралась натянуть на лицо максимально холодное выражение, но, судя по улыбочке Стаса, актриса из меня была неладная.

Он вышел из машины и, приблизившись ко мне, протянул руку.

– Мы оба не хотим, чтобы наши отношения закончились, – примирительно начал он, но я его оборвала.

– Но мы по-разному видим будущее этих отношений, – мой голос дрогнул, и свету снова явилась неуверенная Оля Василевская, которая хотела скорее обнять своего непутевого возлюбленного и этим хоть как-то прикрыть брешь, оставленную в душе одиночеством.

– Сядь в машину, – чуть тверже попросил Стас. Включенная аварийка, мигающая на фоне, только подстегивала мою тревогу. Я сдалась и села в машину.

Как только я закрыла дверь – мягко и осторожно, чтобы не разозлить Стаса – машина тут же тронулась с места. Мой водитель молчал, и я тоже не знала, как начать разговор о наболевшем.

О моих чувствах, о планах на будущее, о совместных детях. И о жене Стаса, конечно.

В полном безмолвии мы добрались до моего дома, и только когда я уже собралась вылезти из машины, Стас наконец раскрыл рот.

– Оля, я не хочу с тобой расставаться, – на полном серьезе произнес он, и я, наивно захлопав ресницами, вцепилась в его руку.

– Значит, ты разведешься? – пробормотала я, не веря своему счастью.

Стас тяжело вздохнул и погладил мою ладонь.

– Я не могу, – устало ответил он. – Не сейчас.

Расстроившись, я отодвинулась от мужчины и ухватилась за ручку двери.

– По крайней мере, не сейчас, – Стас попытался спасти ситуацию ложной надеждой, но я в ответ только усмехнулась, – Оля, у нас с Ирой контракт. При разводе я ничего не получу. Мне нужно успеть заработать как можно больше, пока она дает мне такую возможность.

Я уставилась на Стаса удивленными глазами и удивилась еще больше, когда поняла, что он говорил абсолютно серьезно. В его глазах горело пугающее пламя, словно мужчина, к которому я испытывала нежные чувства, на самом деле был жутким маньяком, готовым ради денег на многое.

И в то же время я видела, как он тянулся ко мне. Искренне. Ему меня не хватало, и он нуждался во мне так же сильно, как я в нем. Разве хоть один мужчина когда-то хотел быть рядом со мной по доброй воле?

Может, в таком случае штамп в паспорте не так уж важен?