Если бы Вера с Павлом сами не узнали о подмене, через несколько месяцев Света сама бы активизировалась. Пришла бы ко мне с информацией о случайной ошибке, предложила забрать ребенка в нашу семью. Она рационально рассудила, что возраст в два года идеальный. Ребенок легко к ней привыкнет, биологическую мать забудет. При этом не надо возиться с подгузниками.

Руки чешутся, когда смотрю на Свету. Хочу придушить, встряхнуть. Спросить, а есть ли у нее сердце вообще?

– Я ради нас, – продолжает она гнуть свою линию. Уже и салфетку к сухим глазам приложила.

– Иди отсюда и больше не появляйся на моем горизонте, Света. Иначе посажу.

– Дурак ты, Воснецов, – повторила она. Бросила пренебрежительный взгляд на адвоката, который все это время тихо сидел за своим столом, и хлопнула дверью.

– И что теперь? – Лев сложил руки на груди.

Об участии Светы в этой истории я узнал не сразу. Как только подмена раскрылась, я действительно хотел забрать ребенка в свою семью.

Эгоистично. Не спорю.

Но мне надоело смотреть, как у всех вокруг появляются дети. В нашем центре ежедневно проходят процедуры ЭКО, инсеминации, мы разрабатываем новые методики лечения бесплодия у женщин.

А моей собственной жене дети не нужны.

Да, меня переклинило и я пошел по самому легкому пути – деньги.

– Попробую поговорить с этой Верой и пойти на мировую, – присаживаюсь в кресло напротив друга.

– Мог не разводиться, так у тебя было больше шансов.

– Брось, какая из Светы мать? Все, что светило моему сыну рядом с ней – это толпа нянек. Сама бы она на пушечный выстрел к нему бы не подошла.

Друг отвел глаза. Он и сам знал, какая Света.

Лев отвлекается на телефон на столе, долго слушает, кладет трубку.

– Павел хочет в два раза больше за ущерб. Объясняет это тем, что они твоего ребенка два года растили, вкладывались.

– Вот как? – я откинулся в кресле. – А что по поводу Веры? Она согласна отдать ребенка?

– Он говорит, что да.

Задумчиво качаю головой, смотрю на друга:

– Я в принципе могу понять этого мужика – это не его ребенок. Но мать… что-то тут не чисто. Она сделала ЭКО, чтобы забеременеть. Первых две попытки были неудачными. Она очень хотела и тут вдруг решила отдать?

– Ну… одно дело родить ребенка от собственного мужа и совсем другое от совершенно постороннего мужика. Муж не хочет, она смиряется. Ты же знаешь, какие у нас в стране женщины.

– Мне надоело строить догадки. Просто поеду и поговорю с ней тет-а-тет, – смотрю на часы. Время рабочее, значит Павел должен быть на работе. – Адрес дашь?

Глава 03

У Воснецовых старый панельный дом. От центра далеко.

Во дворе деревянные лавочки со старушками, забитая машинами парковка. Выхожу и осматриваюсь по сторонам. Фотография Веры у меня есть – она натуральная блондинка с серыми глазами.

У нее спокойная красота. Не такая броская, как у Светы, но что-то есть такого, что завораживает. Большие, слегка удивленные глаза, курносый носик, пухлые губы с родинкой над верхней.

Сейчас она возится в песочнице с сыном.

Моим сыном.

Какое-то время стою у машины, не в силах сдвинуться с места. Наблюдаю за ними.

Мальчик.

Ромка.

Он бьет по ведерку под одобрительные мамины восклики, потом она поднимает форму и показывает ему получившуюся фигуру. Ромка бьет лопаткой по ней тоже. В груди разливается приятное чувство.

Семья.

Только не моя.

Медленно иду к ним. Останавливаюсь в паре метров.

– Иди сюда, разбойник, – Вера раскрывает сыну объятья и тот в них падает, заливисто хохочет. Она подхватывает сына на руки, кружит.

Что-то Вера совсем не похожа на мать, готовую своего ребенка отдать.

– Здравствуйте, Вера, – обозначаю свое присутствие. Немного подрагивающие руки прячу в карманы брюк.

– Здравствуйте, – она растерянно смотрит на меня. На мой деловой костюм, новый внедорожник за спиной. – Кто вы?  – в глазах появляются испуг и паника. Она прижимает сына к груди сильнее.

– Думаю, вы уже догадались, – мой взгляд впивается в личико сына. Сердце бьется быстрее – он весь в меня. Глазки, нос, темные волосы.

Понятно, почему был сделан тест – ни на Павла, ни на Веру Рома совершенно не похож.

– Платон, – с ее лица сходит краска. – Что вы здесь делаете? Разве вам можно к нам приезжать?

– А почему нет? – пожимаю плечами. – Вы не пришли на встречу. Я решил поговорить лично.

– Я не хочу говорить.

Ромка у нее на руках начинает выворачиваться, показывая пальчиком на песочницу. Он хнычет и Вера его опускает, при этом закрывая своим телом от меня.

Точно львица со своим детенышем.

– Ваш муж связался с моим адвокатом пару часов назад. Он хочет увеличить сумму вдвое.

– О боже, он звонил?

– Я готов, – прищуриваюсь, оценивая ее реакцию. – Скажите номер счета, я переведу четыреста тысяч долларов. Прямо сейчас, Вера. Деньги ваши. Я куплю вашего сына.

Вера пошатывается и медленно моргает. Хватанув ртов воздух, сипло выталкивает из себя «нет».

– Шестьсот.

Красивая, черт. В сто раз лучше, чем на фото. Ветер развевает ее волосы и доносит до меня легкий цветочный аромат. Тонкий и нежный, как сама Вера.

Ей чертовски идет это красивое имя.

– Уходите.

Пухлые губы сжимаются в тонкую линию. Огромные глаза наполняются влагой. На самом их дне вижу ненависть, зарождающуюся по отношению ко мне.

– Восемьсот, – упрямо гну свою линию.

– Вы меня не слышите! – Вера смаргивает, и по щекам скатываются две крупные слезы.

– Миллион. Вера, это огромные деньги.

– Засуньте себе их в задницу! – выкрикивает резко и закрывает ладонью рот. Смотрит на старушек рядом с подъездом, которые уже навострили уши и придвинусь ближе. – Мой сын не продается, – говорит тише. – Вы слышите?

– Да, – усмехаюсь.

Я это понял сразу, но проверить было не лишним.

Вера прекрасная мать и красивая женщина.

Мне бы такую.

– Вы уйдете? – я быстро стирает тыльной стороной ладони слезы. Смотри на меня с опаской.

– Нет, – мотаю головой. – Я могу посмотреть? – с любопытством заглядываю за ее спину. Сын ползает по песочнице, пытаясь словить бодро улепетывающую от него гусеницу.

– Нет, – она мотает головой.

– Нет… – тяну я и все равно обхожу Веру. Присаживаюсь на корточки рядом с песочницей. – Он моя копия.

– Совсем не похож! – заявляет упрямица.

– Вот, – вынимаю телефон из кармана и отыскиваю нужное фото, показываю ей, – я в детстве. Мы как две капли.

– Вы просто случайный донор, Павел растил его эти два года, так что он его отец.

– Который хочет его продать.

– Паша запутался. Это сложно, но я уверена, он сможет меня понять…

А мне в это совсем не верится.

– Можно узнать, кто вы? – из-за спины раздается напряженный женский голос. Поднимаюсь, сталкиваясь с очень худой пожилой женщиной. Ее рыжие волосы подернула седина, на лице морщины, но сходство с Павлом, которого я тоже видел на фото, очень сильное. Рядом с женщиной мужчина, совсем седой, с выцветшими прозрачными глазами. Он держит жену под руку, напряженно поджав губы.

– Платон Игоревич Воснецов, – представляюсь, не собираясь прятаться. – А вы?

– Родители Павла, – взгляд женщины брезгливо метнулся к Ромке. – Уже забираете?

– Нет, – Вера подхватила сына на руки и посмотрела на свекровь с возмущением. – Мы уходим домой, а вы не приезжайте больше, – она бросает в мою сторону и спешит к подъезду.

Лица обоих свекров перекашивает после ее слов. Похоже, здесь все хотят поскорее избавиться от моего сына и лишь одна Вера упирается.

– Вера передумает, – бросает мне женщина, устремляясь с мужем за невесткой. Похоже, ее там сейчас будут прессовать.

Вера любящая мама, но своего сына я в этой змеиной семейке расти не оставлю.

Сажусь в машину и набираю номер адвоката:

– Лев, слушай. А посоветуй мне спеца хорошего, который может за Павлом этим глянуть.

– И что ты хочешь нарыть? – друг усмехается в трубку.

– Да что угодно. Он же препод, верно? А там студентки молодые рядом, искушение…

– Хочешь поссорить его с женой? Хорошенькая?

– Ммм… да, хорошенькая, – я прикусываю губу.

Завершаю звонок.

Павел падок на деньги. Не гнушается требовать и на любовь к сыну ему плевать. Обычно у таких людей за гнилой душонкой много чего найдется. Главное поискать как следует.

А Вера, она интересная…

Глава 04

Стоит мне войти в квартиру, как свекры заходят следом. Я кожей чувствую их раздражение и злость по отношению ко мне.

Риту Степановну я как невестка никогда не устраивала. С периферии, без перспектив, а теперь еще, как оказалось, бракованная женщина, которая умудрилась родить не от их сына и хочет заставит его содержать чужого ребенка.

– Как ты себя ведешь, Вера? – начинает она с порога. Не разуваясь, проходит сразу в квартиру. Осматривается по-хозяйски. – Уверена, Платон не привык слушать такое.

– Я лишь сказала правду, Ромку я не отдам, – меня всю колотит от напряжения, но я стараюсь быть спокойной для сына. Снимаю с него ботиночки, комбинезон. – Как ты, малыш? Хочешь пить?

– Дя, – он настороженно смотрит на дедушку с бабушкой. Они и раньше вели себя с ним прохладно, сейчас же и вовсе настроены враждебно. А дети чувствуют такое. – Паси, – Ромка хватает меня за руку и тащит в кухню.

– Пошли.

– Я еще не закончила! Ты почему поворачиваешься ко мне спиной, хамка? – шипит она.

– Ромка хочет пить, – устало поворачиваюсь к ней, – давайте не будем ссориться. Особенно при нем.

– Ты что, не понимаешь? – Рита Степановна пропускает мою просьбу мимо ушей и распаляется еще больше. – Он все равно заберет своего ребенка через суд. Только из-за твоего упрямства денег может и не дать! А Паша их заслужил, – она всплескивает руками. – Столько сил и здоровья положил на Рому. Теперь ему тяжело, все же узнают! Какой резонанс в институте будет и среди наших друзей. Уму непостижимо! Павлу нужно будет отдохнуть, съездить в санаторий, восстановить нервы, машину купить. Сколько можно на общественном транспорте ездить?! А?

– А я?  – я спрятала сына за свою спину. – Обо мне вы подумали? Рома мой сын, никому его не отдам.

– Мой сын его воспитывать не будет! Я об этом позабочусь, – брызжет она слюной. Все лицо свекрови покрывается алыми пятнами. – Глупая курица, тебе такие деньги дают!

– Уходите, – указываю на дверь. Больше слушать оскорбления в свою сторону я не намерена.

– Это моя квартира! – взвивается она. – Ишь ты, выгонять она вздумала!

– Половину стоимости кредита Павел вносил из моих денег.

– А ты докажи!

– Давайте не будем ругаться, – подает голос свекр. – Риточка, у тебя давление сейчас подскочит.

– И все из-за нее, – шипит свекровь.

Я слушать ее больше не намерена. Подхватываю сына на руки и скрываюсь в кухне. Наливаю Ромке воды в пластиковый стакан-непроливайку, нарезаю фруктовый салатик. Через какое-то время голоса в гостиной стихают и хлопает дверь.

Ушли.

– Гусно, – сын сидит в стульчике для кормления. В сторону гостиной смотрит с испугом.

Да уж, когда близкие люди ведут себя по отношению к тебе враждебно, это очень сложно понять и принять.

– Ты ничего не понимаешь, но мамочка всегда с тобой. Никто и никогда нас не разлучит.

Денег у меня хватит на месяц в съемной квартире. А еще нужно будет питаться, купить Ромке новые ботиночки. Старые вот-вот станут малы.

Решаю еще раз поговорить с Павлом, а потом начинать действовать. Я хочу в последний раз попробовать сохранить нашу семью.

Вечером укладываю сына спать и стою у окна. Поздно уже, а мужа все нет.

Телефон не отвечает, наверное, сел. Прислоняюсь плечом к откосу окна и медленно пью чай с ромашкой. Прокручиваю в голове все, что могу сказать мужу, что он мне может ответить. Еще все время вспоминаю нашу с Платоном встречу.