– Я иногда думаю, а как бы всё сложилось, если бы они тогда с мамой не поехали в отпуск на курорт, – шёпотом признаюсь я в том, о чём никогда и никому не говорила.

Мы ни разу не обсуждали то, что случилось много лет назад.

История нашей семьи… ну… отнюдь не является какой-то необычной для мира оборотней и людей. Такое происходит довольно часто.

В нашем мире оборотни спокойно создают союзы с людьми, так как для зверей встретить свою пару – тот ещё квест. Истинность проявляется у медведей только через появление огненных шаров в лапах. А они появляются только тогда, когда происходит очень сильный всплеск различных эмоций: страсти, испуга или страха. Если этого не произошло, многие могут жить по соседству друг с другом, даже не подозревая, что они две половинки одного целого.

Истинной для медведя может стать и простой человек. Огненного всплеска у него, правда, не будет. Он будет ощущать только лёгкое жжение в ладонях, когда весь этот процесс фаер-шоу начнётся у оборотня.

Кстати, довольно часто оборотни заводят семью с простым человеком, влюбившись в него. У такой пары даже дети рождаются. И может родиться как оборотень, так и человек.

С нашим отцом так всё и случилось. Он встретил маму, простую человечку, они влюбились друг в друга и поженились. Сначала родился Глеб, чистокровный оборотень, а через шестнадцать лет появилась на свет я – человек, такая же, как и мама.

Мы жили очень счастливо и спокойно до того момента, как мне не исполнилось десять лет, а Глебу – двадцать шесть. Именно тогда всё поменялось.

Родители уехали на две недели в отпуск, и там, на курорте в горах, папа встретил свою истинную. Та женщина, Лида, тоже была оборотнем. И во время экскурсии, на которой были и мама с папой, она случайно сорвалась со скалы, в самый последний момент умудрившись уцепиться за край. Выброс адреналина. Вспыхнувшие шары в руках у отца и у его истинной и…

На браке родителей был поставлен жирный крест.

В нашем мире нет ни одного случая, чтобы оборотень отказался от своей истинной в пользу той, с которой мог прожить чёрт знает сколько лет. Звериная сущность всегда побеждала человека.

Родители расстались, но мама не смогла жить рядом с отцом даже ради нас, детей.

Она приняла решение уехать в другой город. Я была ещё слишком маленькой и поэтому, само собой, отправилась с ней. Глеб остался с отцом в клане, так как рано или поздно ему нужно было становиться приемником папы.

Слава богу, родителям, как бы нам всем ни было больно и обидно, что так всё получилось, удалось расстаться не врагами.

Мама каждый год отправляла меня сюда на летние каникулы. Она даже повторно вышла замуж два года назад. Её избранником, правда, стал тоже простой человек. И я вижу, что она действительно счастлива в новом браке.

А папа…

Папа погиб вместе со своей истинной полтора года назад в автомобильной аварии. Они ехали по серпантину в горах в ужасную погоду: лил проливной дождь, от чего дорогу сильно размыло. Как нам потом сказали, папа на каком-то повороте не справился с управлением, и машина улетела в пропасть.

Взрослея, я и правда часто думала, как было бы здорово, если бы родители действительно не поехали тогда в отпуск. А в последние полтора года к этим мыслям добавилась ещё одна – возможно, и отец тогда до сих пор бы был жив.

Но я и правда никогда не произносила это вслух.

Даже не знаю, зачем поделилась этим с братом сегодня. Почему-то кажется, что Глеб хотя бы раз, но тоже об этом думал.

– Я тоже так думаю, Лиз… я тоже, – на выдохе печально произносит брат, подтверждая тем самым мои предположения.

Мы смотрим в глаза друг другу и видим там нашу общую боль, которая, наверное, уже никогда не пройдёт от мысли, что встреча истинных – это не всегда радость и счастье.

Иногда это зло, которое разрушает целые семьи, а порой приводит к смерти любимого человека, каким для нас с братом всегда был отец.

Глава 4

Брат, слегка мотнув головой, словно стряхивая с себя все грустные мысли, начинает улыбаться.

Я тоже стараюсь перестать думать о грустном.

Какой-то странный день у меня получился.

Раньше, по приезде, первый день был наполнен только счастьем, смехом и весельем. А сегодня тревога, страх и печаль – те эмоции, которые я даже не думала испытывать в родном доме.

– Ты только до сентября? – интересуется тем временем Глеб. – Не решила ещё насовсем сюда перебраться?

Он каждый год мне это предлагает. И каждый раз я отказываюсь.

– У меня там мама, друзья, учёба и… – завожу старую шарманку.

– Ой, да брось, – перебивает брат, даже не дослушав. – Мама живёт отдельно от тебя со своим мужем. Друзья есть и здесь. А по поводу учёбы я тебе сто раз говорил: перевестись в какой-нибудь наш универ можно в любой момент.

– Как у тебя всё просто, – фыркаю, отстраняясь.

– Это просто ты, мелочь, всё усложняешь, – оскаливается в усмешке.

– Я подумаю, – бурчу недовольно.

– Ага, ещё один год. А потом ещё и так до бесконечности, – лишь вздыхает брат. – Кстати, как там мама?

– Нормально. Тебе большой привет и куча поцелуйчиков, – стараюсь произнести это с лёгкостью и хоть с каким-то весельем.

Он кивает, улыбаясь в ответ. Хотя в глазах появляется дымка грусти.

Он скучает по маме. Они, конечно, постоянно созваниваются по телефону, и стабильно раз в год брат прилетает к нам на пару дней, чтобы встретиться с мамой, но этого времени им катастрофически мало.

Ужасно не хочется в этот вечер добавлять ещё больше плохих эмоций, но…

– Глеб, не хочешь рассказать, что происходит у вас тут с Горскими? – от волнения даже ладошки потеть начинают.

Брат моментально напрягается и мрачнеет.

– И не надо говорить, что всё нормально, – торопливо начинаю говорить я. – Мне девчонки рассказали кое-что. И уж извини, но тебе придётся дать мне хоть какое-то объяснение.

Глеб сверлит меня тяжелым недовольным взглядом, который я смело встречаю.

– Тебе. Не о чем. Волноваться! Ты поняла?! – рычащие нотки проскальзывают в голосе брата.

Вижу, как сжимаются его руки в кулаки.

Сейчас у него на первый план выходит его звериная сущность вожака. Не любит он, когда ему ставят ультиматумы.

В присутствии других членов клана я никогда бы себе такого не позволила, но сейчас мы наедине, поэтому фиг его отпущу, пока хоть чего-то не услышу.

В такие моменты я даже рада, что не оборотень, а простой человек. Эти их звериные флюиды, которые они используют, чтобы надавить и запугать «противника», со мной не работают.

Демонстративно перекрещиваю руки на груди и вопросительно выгибаю бровь. Знаю, что он правильно считает не только мой требовательный и воинственный вид, но и мои внутренние эмоции.

Глеб громко выдыхает, чертыхнувшись. Закрыв глаза, проводит пятерней по своему лицу, после чего возвращает свой хмурый взор на меня.

– Небольшие разборки с Горскими, – чуть ли не сквозь зубы говорит брат. – Они нарушили установленные между нами договоренностями. Я отреагировал. Лютому это не понравилось. Мы немного повздорили. Сейчас решаем, как всё… зафиналить.

Мда…

Понятно, что ничего не понятно.

Подробностей, я так понимаю, не будет.

– А зачем такое количество охраны меня встречало в аэропорту? – всё-таки делаю ещё одну попытку вытащить из него хоть какую-то информацию. Не такую сухую и рубленную. – Они как-то угрожают… именно мне? – внутри всё сжимается от страха. – Чтобы через меня достать тебя? – мой голос начинает дрожать, когда я выдвигаю эту версию.

Он у нас, конечно, вожак, крутой медведь, все дела, но ни для кого не секрет, что я реально его самое слабое место. Он порвёт любого за меня. Глотку перегрызет каждому, кто причинит мне хоть какую-то боль.

Но также, если я окажусь в плену у Горских, он пойдёт на что угодно, только чтобы вернуть меня. Боюсь, даже позволит себя убить, лишь бы мне не причинили никакого вреда.

Само собой, мой брат, мой большой любимый мишка чувствует все мои эмоции, включая страх не только за себя, но и за него.

Глеб резко наклоняется вперёд и стискивает, несмотря на мое сопротивление, в крепких объятиях.

– Лиз, ну ты чего, – бормочет он мне в макушку. – Обещаю, что всё будет хорошо. По поводу аэропорта… ну, тут я просто подстраховался, хотя, клянусь, в этом не было особой нужды, – перестаю дёргаться, обнимая его в ответ. – Я хоть и бываю диким время от времени, но прекрасно понимаю, что нужно решать с ними как-то так, чтобы по минимуму людей в клане пострадало. И, уверяю тебя, уже практически решил этот вопрос. Я же поэтому и задержался сегодня допоздна. Тебе точно не стоит ничего бояться.

– То есть мне точно ничего не угрожает?

– Точно, – твёрдо и достаточно уверенно говорит Глеб.

А вот в такие моменты я жалею, что не оборотень.

Не могу почувствовать, врёт он или нет.

Внезапно мелькает мысль о том, как можно ещё проверить, говорит ли брат правду.

– То есть мне можно поехать завтра в городскую квартиру и пожить там пару дней? Без какой-либо охраны? – задираю голову вверх, задавая вопросы. – Мы просто с девчонками хотели потусить где-нибудь, чтобы отметить мой приезд, – поясняю всё-таки, почему спрашиваю именно про это.

Не уточняю, что мы планировали это ещё месяц назад. Сегодня никакого разговора о том, чтобы уехать с территории резиденции, не было. В свете последних событий никто из нас пятерых даже не вспомнил об этом.

– Можешь ехать, – после ответа Глеба я аж выдыхаю, немного успокаиваясь.

Значит, не врёт.

– Но только на пару дней, – бубнит он, целуя меня в лоб. – Я тоже соскучился по тебе, а не только твои девчонки.

– Договорились. Только пару дней, – киваю, начиная улыбаться.

Представляю, как обрадуются подружки, когда я завтра сообщу им новости.

Первая, что никакой опасности для меня больше нет.

Ну и вторая, что мы едем развлекаться в какой-нибудь крутой клубешник.

Глава 5

Если у меня и мелькали сомнения по поводу того, что брат решил все вопросы с Горскими, то утром за завтраком они развеялись от слов Глеба.

– Моя машина на ходу? Я же могу на ней в город поехать? – вроде как равнодушно интересуюсь у брата, но смотрю всё-таки с подозрением на него.

– Конечно, – небрежно бросает он в ответ, печатая что-то быстро в телефоне. – Ты мне только позвони, когда доедешь, хорошо?

– Со мной кто-то поедет из охраны?

– Нет, – он отрывается от сотового и поднимает взгляд на меня. – Лиз, я же сказал, что всё решено. Никакого ограничения в плане езды в любое место на нашей стороне города.

– Отлично, – окончательно успокаиваюсь.

После завтрака звоню девчонкам. Рассказываю новости, интересуясь, кто из них поедет со мной.

Смогла только Юлька. Остальные пообещали приехать ко мне после шести.

В город мы с подружкой приехала ближе к обеду. Остальные, кроме Наташки, подтянулись к восьми вечера.

Пересказав разговор с братом, выжидающе смотрю на них.

– Что-то не сходится, – мрачно бурчит Галя. – Насколько я знаю, тебя сюда вели наши парни. Не в таком количестве, конечно, как вчера в аэропорту, но одна машина точно ехала следом за тобой. Команда у них была держаться от тебя подальше, чтобы ты не засекла.

– Откуда инфа? – вступает в разговор Мира, пока я в растерянности перевариваю её слова.

Настроение падает.

Это получается, Глеб соврал мне?

– Игорёк проболтался.

Тридцатилетний медведь Игорь Заречный давно ухлестывает за нашей Галей. Как начал водить хороводы вокруг нашей командирши, когда ей исполнилось три года назад восемнадцать лет, так до сих пор и крутится возле неё. Она, зараза такая, и «да» ему не говорит, но в тоже время и твёрдого «нет» не произносит.

Думаю, он и проболтался только потому, что всё надеется, что она станет более благосклонной к нему.