Алекс Ключевской (Лёха): 13-й демон Асмодея. Том 4

Глава 1

– Денис Викторович! – крик за забором разбудил, по-моему, не только меня, но и половину улицы.

– Что там происходит? – Настя подняла головку с моего плеча и сонно посмотрела в сторону окна.

– Понятия не имею, – я вытащил руку из-под девушки и чуть слышно застонал. Какой бы Настя ни была миниатюрной, но уснула она у меня на плече, и рука за ночь здорово затекла.

– Денис Викторович! – снова раздался вопль, и я понял, вставать придётся.

– Что ты орёшь, как оглашённый? – к голосу орущего мужика присоединился голос Егорыча. – Если случилось чего, так в больницу иди, а оттуда Дениса Викторовича вызовут уже как положено, по телефону!

– Да так быстрее будет, всё одно сейчас звонить будут, а тут я на машине, мигом довезу, – мужик отвечал Егорычу уже тише, но всё равно достаточно громко, чтобы мы услышали.

– Что-то случилось, – Настя нахмурилась и начала вставать, но я поцеловал её в лоб и завалил обратно на диван.

– Спи. Что бы ни случилось, это мне разбираться. Вряд ли там ребёнок заболел. В этом случае этот мужик сюда ворвался бы и за ноги тебя из постели вытащил. Слишком целеустремлённый тип, – поднявшись, я ещё раз чмокнул её в лоб, окинув взглядом полуобнажённое тело, с сожалением покачал головой и выпрямился. Практически сразу раздался телефонный звонок. – А вот и обещанный будильник, – провозгласил я, выходя в коридор.

Посмотрев попутно на часы, еле слышно выругался. Пять утра. Мы только в три заснули! Схватив трубку, рявкнул в неё:

– Давыдов!

– Денис Викторович, спокойнее, – раздался голос фельдшера Саши. – Судя по обертонам, этот блаженный добрался до вашего дома?

– И успел разбудить, ты прав. И не только меня, но и моего денщика, Анастасию Сергеевну, и половину улицы, – спокойно ответил я. Раз Саша не суетится, то ничего смертельного не случилось. – Что там у вас?

– Этот мужик, который хочет до вас побыстрее добраться, муж нашей пациентки, – отрапортовал Саша. – Здесь у нас скальпированная рана, сами знаете, как они кровоточат, заразы. Я обработал, бинтом, пока придавил, противостолбнячный анатоксин ввёл. Теперь зашить бы.

– Как она получила рану? – хмуро спросил я.

Скальпированные раны жутко кровоточат из-за особого строения вен на голове. Они не спадаются при травме, поэтому так сложно остановить кровь. Вот только получить такую рану – это нужно постараться. Или же в девяноста процентах случаев должен быть кто-то, кто эту травму нанёс. А здесь уже криминалом попахивает.

– О, это было эпично, – Саша хмыкнул. – Вы сами приедете, или машину за вами прислать?

– Сам, – ответил я, прикидывая, что мне ещё на приёме сидеть. Так что лучше пусть машина будет под боком. Как только последняя бабка выйдет из моего кабинета, я сразу же домой рвану!

– Хорошо, мы вас ждём, – и Саша повесил трубку.

Я с минуту смотрел в стену. У фельдшера была довольно странная реакция. Что же произошло? Ну, ничего, скоро узнаю. Забежав в ванну, наскоро привёл себя в порядок. Благо душ мы с Настей приняли во время нашего маленького празднования. Уже через десять минут я подходил к воротам, рядом с которыми стоял высокий, здоровый мужик и Егорыч.

Мурмура вышла из конюшни и подошла к Егорычу, довольно флегматично рассматривая мужика. Я присмотрелся к ней, едва удержавшись, чтобы не присвистнуть. Когда Велиал отбыл в сопровождении Алевтины Тихоновны, курица куда-то делась, видимо, приходила в себя после очередного усиления. Её окрас изменился, стал более насыщенным, а на концах крыльев переливались золотом металлические иглы. Хвост, которого раньше было практически не видно, стал больше, перья на нём длиннее, и я с удивлением обнаружил пробегающие по ним синеватые искры.

Даже представить боюсь, что Падший сделал с моим фамильяром. Надо будет устроить какую-нибудь небольшую проверку, чтобы понять, на что это чудовище сейчас способно. Я поймал себя на крамольной мысли, что даже немного завидую Мурмуре, которую все кому не лень усиливают, и она такими темпами скоро станет чуть ли не сильнейшим магом во всей Российской Империи.

Нервно хохотнув, вовремя спохватился, замаскировав смешок под кашель. Почувствовав на себе мой взгляд, курица вскинула голову и злобно посмотрела на меня светящимися красным бусинами глаз. Нормально, конечно.

– «Спешка в каждом деле приносит неудачи», – заявил мой денщик, подняв палец вверх, отвлекая меня от созерцания сотворённого больной фантазией Велиала монстра.

– Геродот, – сказал я, подходя к ним. – Я на своей машине поеду. Так что не нужно было искать мой дом и будить всех на расстоянии пары километров в обе стороны.

Нырнув в салон, завёл двигатель, почувствовав, как заработал магический артефакт. Эту машину я уже считал своей, поэтому за двигателем нужно было следить. Вроде бы всё нормально, надо Егорыча не забыть попросить проверить, потому что времени на изучение этого двигателя у меня так и не появилось.

– Денис Викторович, – мужик подбежал к моей машине и теперь пытался что-то у меня спросить.

– Ну чего тебе? – я приоткрыл окно, чтобы лучше его слышать.

– Вы ведь в больницу? – спросил он, заискивающе заглядывая мне в глаза. Это смотрелось странно и немного пугающе, учитывая его размеры.

– Да, в больницу. А вы мне мешаете поехать уже и оказать помощь вашей супруге, – ответил я так, чтобы он понял, что я в курсе произошедшего и еду именно к его жене, а не по весёлым вдовушкам под утро рванул. Но мужик мялся и не давал мне тронуться. – Ну что ещё?

– Я ж приехал за вами, чтобы по дороге сказать… ну… – он замялся, а потом выпалил: – Оксанка слегка… ну… выпимши. С подружками посидела и вот… Вы уж не ругайтесь сильно, дура-баба, всякое в жизни случается.

– Она что, с подружками подралась? – я недоверчиво посмотрел на него.

– Не, подружки у неё смирные, – махнул рукой мужик. – Вы поезжайте, она сама вам всё расскажет.

Он отошёл от машины, и я, наконец-то, смог тронуться. Уже практически полностью рассвело. С земли поднимался густой августовский туман, укутывающий всё вокруг в белое, молочное марево. Где-то неподалёку закричал петух, ему ответил ещё один и ещё, залаяла собака, замычали коровы.

 Дом, мимо которого я в этот момент проезжал, вынырнул из тумана, и я увидел, как на крыльцо вышла миловидная молодая женщина. Подняв руки, она принялась собирать рассыпавшиеся по плечам волосы. Ещё до конца не проснувшаяся, томная ото сна, она услышала звук мотора и бросила взгляд в мою сторону.

Увидев, что я смотрю на неё, рассмеялась, и рубашка словно случайно ещё больше сползла с полуобнажённого плеча. Я не выдержал и подмигнул ей и слегка поддал газу. А в зеркале заднего вида рассмотрел, как женщина перестала смеяться, накинула на голову платок и, подхватив ведро, пошла в сторону стайки.

Деревня просыпалась. Начинался новый день, несущий новые заботы. Почему-то считается, что именно ночь – волшебное, почти мистическое время. Как по мне, так ничего подобного. Ночь – это просто тёмное время суток, ничего волшебного.

То ли дело раннее утро. Особенно когда такой туман стоит, что почти ничего не видно в пяти шагах, и пробираться приходится почти на ощупь. М-да, не хотелось бы мне сейчас в Мёртвой пустоши оказаться. Точно не смог бы ноги оттуда унести.

Больничные ворота вынырнули из тумана неожиданно, и хорошо, что были распахнуты, иначе точно бы в них врезался. Остановив машину недалеко от крыльца, я быстро прошёл в приёмный покой, являющийся у нас одновременно экстренной перевязочной, и палатой интенсивной терапии, и просто передержкой, пока ждём, когда губернская больница заберёт тяжёлых больных.

Из комнаты отдыха, являющейся одновременно комнатой для приёма вызовов и справочной, выскочила Анечка и ловко накинула мне на плечи белый халат. Мы синхронно покосились на мой врачебный значок, который не появлялся у меня на одежде, только когда я был голым. Значок не подавал признаков жизни, значит, никого умирающего или требующего экстренной помощи на горизонте не наблюдалось.

Бросив взгляд в зеркало, висевшее на стене, я хмыкнул. Надо же, я, оказывается, уже привык мундир не надевать. Всё равно снимать, не на него же халат натягивать. Мне вообще больше в хирургической пижаме работать нравится. Сначала было неудобно, а потом оценил. И как я снова буду к мундиру привыкать? Ладно, надо о пациентке думать, а не о мундирах. О последних буду думать, когда в Академию вернусь. Там мне быстро мозги на место вставят, военные это умеют.

На кушетке сидела молодая женщина. По сравнению со здоровенным мужем она казалась миниатюрной: невысокая, худощавая, довольно интересная. Она сидела, слегка покачиваясь, а вокруг разливался запах перегара. А, ну да, муж же сказал, что она с подружками что-то отмечала, точно. Голова женщины была перебинтована, но на лбу на бинте всё равно проступала кровь.

– Разматывай, – кивнул я Саше, стоявшему у перевязочного столика и с задумчивым видом разглядывающего свои ногти. Лотки для наложения швов у него были уже собраны, и даже нитки заправлены в три иглы на иглодержателях.

– Ну что, Оксана, готовься, сейчас отдирать будем повязку, – скучным голосом произнёс Саша и подошёл к женщине с тазиком и бутылкой с перекисью наперевес.

– Что произошло, рассказывайте, – коротко сказал я, тщательно моя руки. Стоящая в дверях Анечка хмыкнула, неодобрительно покосилась на Оксану и подбежала ко мне, помогая натянуть перчатки.

Пока Саша очень аккуратно снимал повязку, Оксана рассказала мне удивительную историю.

Собрались три подружки отпраздновать… неважно что, посидеть и продегустировать наливки, так правильно будет сказать. В общем, засиделись они. Уже ночь на дворе была, когда Ирка, хозяйка дома и наливок, внезапно вспомнила, что корова у неё не доена!

В общем, подружки решили проявить сознательность и помочь хозяйке. Тем более что корова не виновата, что Ирка такая… в общем, многое недопонимает. Сказано-сделано. Собрались они и пошли в стайку. Корова чуть ли не с облегчением посмотрела на хозяйку с подойником.

Всё было поначалу нормально. Ирка вымыла вымя и села доить корову, а подружки принялись ей помогать. Ну как помогать: Оксана ухватила корову за рога, а Светка, третья подружка, решила расчесать корове хвост. Ответить, на хрена они это делали, Оксана так и не смогла.

В какой-то момент Светка сильно потянула несчастную корову за хвост. Оксана в этот момент решила поцеловать коровью морду. Майке, так корову зовут, то ли не понравилось, что её за хвост таскают, то ли запах наливок её раздражал, но она взбрыкнула и махнула хвостом и головой. В итоге Светка отлетела башкой в сено, Ирка упала с табуретки и опрокинула на себя почти полный подойник молока, а Майка, отворачиваясь от лезущей к ней целоваться Оксанки, зацепила острым рогом кожу на лбу последней и почти сняла с неё скальп.

Рана, кстати, не была слишком обширной. Кожа была сорвана почти у кромки волос сантиметра на три. Но лоскут висел, и это выглядело, прямо сказать, довольно жутковато.

– Скажите, Оксана Валерьевна, – я сел на стул и взял первый иглодержатель, чтобы начать накладывать швы, – вы, случайно, не из Петровки?

– Из Матвеевки, – ответил вместо зашипевшей женщины Саша. Ну, тут зашипишь, наживую же шить приходится, при таком кровотечении сильно не обезболишь, не общий же ей наркоз давать. Тем более что анестезиолога у нас всё равно нет.

Саша, стоявший рядом, оперативно промокал рану, убирая кровь, чтобы я мог нормально шить. Собственно, если бы не голова, то он и сам бы прекрасно справился, но тут лучше перестраховаться, пока что врач в Аввакумово имеется.

– Матвеевка, – протянул я задумчиво. – А где это?