– В пяти километрах от Петровки к югу. У них нет общей границы с Мёртвой пустошью, поэтому там немного поспокойнее, – пояснил Саша, протягивая мне очередной иглодержатель. Оксана только морщилась и шипела, но терпела. Похоже, её анестезия наливочками всё ещё действовала, и ей не было сильно больно.

– Понятно, – я завязал узел на последнем шве, осмотрел, смазал края йодом и встал, уступая место Саше, обращаясь при этом к Оксане. – Ну вот и всё. Завтра на перевязку. Сможете приехать? Или дома в медпункт походите?

– Мужик повозит, – хмуро ответила женщина.

– Отлично, – я кивнул Саше. – Перевязывай и отпускай. Я в ординаторской, если что буду. Там подожду начала приёма. Или твой отец передумал и в другой раз поедет спицы вытаскивать?

– Нет, не передумал, – Саша отвернулся и зевнул.

– Тебе бы поспать. Ты же ещё вместо Сергея на сутки остаёшься? – я постоял в дверях, глядя, как ловко он накладывает повязку на лоб Оксане.

– Я поспал, – фельдшер пожал плечами. – Сегодня на удивление спокойная ночь была. Вот только под утро с коровой полезла целоваться, – и он кивнул на насупившуюся женщину.

– Ну, как знаешь, – и я вышел из приёмника и направился в ординаторскую. Мне-то точно не помешает пару часов поспать, надеюсь, меня никто дёргать не будет.

***

Мазгамон зашёл в квартиру, бросив ключи на тумбочку, стоявшую в коридоре, и посмотрел на записку, до сих пор висевшую перед входной дверью. Глубоко вздохнув, демон перекрёстка пошёл на кухню. Включив свет, он остановился, изумлённо рассматривая то, во что превратилась комната. Курица, которую он оставил в клетке, сумела каким-то образом выбраться из неё, превратив свою тюрьму в неоформленную кучу металла, и устроила самый настоящий погром, ища хоть какую-нибудь еду.

Демон посмотрел в глаза наглой твари, сидевшей на распотрошённом пакете с какой-то крупой.

– Интересно, курицы все такие умные и наглые? Может, мне тоже сделать из неё своего питомца? А что, у Фурсамиона есть, а у меня ничего подобного быть не может? – хихикнул он, садясь на стул. – Кстати, о Фурсамионе. Что он там говорил? Подарить плюшевого розового зайца и начать извиняться?

Он решительно встал, отмахнувшись от начавшей подходить к нему курицы, и вышел из квартиры.

– И где мне взять розового зайца? Это же Ад, – Мазгамон раздражённо передёрнул плечами и направился в ближайший магазин, в надежде, что ему помогут с его специфическими требованиями.

В наличии оказался только обычный белый заяц. Живой. На вопрос, где взять большого и мягкого, демонесса, стоявшая за прилавком, не ответила, только у виска пальцем покрутила.

– Ну, будем работать с тем, что есть, – пробормотал Мазгамон и осмотрелся по сторонам.

 Прикупив баллончик розовой аэрозольной краски, демон с зайцем, пытающимся всю дорогу сбежать, направился домой.

 Мазгамон наводил последние штрихи в приведении зайца в нужное розовое состояние, когда до него донёсся звук открывающейся двери. Убивать он зайца не стал, предположив, что живая особь может понравиться гораздо больше.

– Неужели ты, наконец, заявился домой? – из коридора прозвучал звонкий голосок жены.

 Подхватив зайца, Мазгамон вылетел в коридор, где нос к носу столкнулся со своей тёщей, пренебрежительно оглядывавшей его квартиру.

– Мама? – удивлённо спросил Мазгамон. Демонесса скривилась, но никак не отреагировала на приветствие. – Это вам, – и он сунул розового зайца в руки опешившей тёще, не глядя при этом на жену. Последняя в это самое время доставала чемодан и начала скидывать в него свои вещи.

– Мазгамон, ты впервые на моей памяти смог меня приятно удивить, – ошарашенно проговорила тёща, разглядывая испуганного, норовившего смыться куда подальше от чокнутых демонов розового зайца. – Какая прелесть, – она прижала его к груди, и заяц перестал вырываться, настороженно поглядывая на демонессу.

– Это действительно работает, – задумчиво пробормотал Мазгамон. – Извините меня за всё, – завопил он и бухнулся на колени перед тёщей, вспоминая все наставления Фурсамиона. – Был неправ, постараюсь исправиться. Просто я был очень занят. Меня не так давно повысили и выделили квартиру недалеко от канцелярии. Пришлось немного потрудиться, чтобы вы остались довольны…

– Мазгамон… – растрогано произнесла тёща. Она ещё хотела что-то сказать, но её прервал стук в дверь, которая сразу же распахнулась. В квартиру вошла суккуба Пхилу, презрительно сморщив носик.

– О, это так мило, – закатила суккуба глаза. – Ты никогда не умел выбирать себе спутниц. Жена должна гордиться лучшим работником месяца, а не вот это всё… – она обвела руками помещение, улыбнувшись тёще Мазгамона и покосившись на замершую с какими-то тряпками в руках жену.

– Тебе чего здесь нужно? – тихо спросил демон, поднимаясь на ноги и не сводя с суккубы подозрительного взгляда.

– Выигрыш твой отдать. Как и договаривались, в бриллиантах, – она бросила довольно увесистый мешочек Мазгамону, под удивлёнными взглядами всех собравшихся. Даже заяц приподнял голову, чтобы посмотреть, что происходит.

Демон схватил мешочек и, открыв его, извлёк внушительного размера камень, блеснувший гранями, когда на него попал свет.

– Да, хорошо, – пробормотал он рассеянно. Если честно, Мазгамон уже и забыл про это пари, на котором он поставил всё на себя.

– С тобой приятно иногда иметь дело, – махнула рукой Пхилу. – Кстати, всё-таки старайся не выходить лишний раз из дома и держись поближе к Асмодею и Велиалу, они тебя защитят. Мурмур находится в очень взбешённом состоянии и, похоже, до сих пор не понял, что конкретно Люцифер в течение нескольких часов старательно вбивал в его корононосную голову в отношении тебя.

– Он всё ещё пытается меня убить? – Мазгамон обречённо посмотрел на суккубу.

– А что ещё он может сделать, направив своих ищеек из Легиона по твоему следу? Кстати, гордись, он, наконец, смог запомнить твоё имя, – рассмеялась Пхилу. – Ладно, бывай, надеюсь, мы ещё встретимся.

– Ты лично знаком с Асмодеем и Велиалом? – тихо спросила тёща, глядя задумчиво вслед удалившейся суккубе.

– Это немного не так называется, но они, по крайней мере, знают, как меня зовут, – покачал головой Мазгамон, не зная, куда деть мешок с камнями.

– Дочь, ты полная идиотка! – тёща повернулась к растерявшейся дочери. – Я даже слышать не хочу, что у тебя на уме и почему этот милый, отзывчивый, перспективный и очень богатый демон резко стал тебе безразличен. Я ухожу, а ты оставайся и проси прощения за свою безрассудную выходку. Надеюсь, он сможет тебя простить и не уйдёт от тебя к какой-нибудь более смышлёной демонессе! – с этими словами она вышла из квартиры, громко хлопнув дверью, всё ещё прижимая к себе обречённого оглядывающегося розового зайца.

– Ты же должна была помочь мне собрать вещи! – крикнула Асшу, но в подъезде матери уже не было.

– Дорогая…

– Мазгамон, несмотря на то что ты каким-то образом смог угодить моей маме, я тебя ещё не простила. Это действительно бриллианты? – она с интересом посмотрела на мешочек, который всё ещё держал в руке демон перекрёстка. Не дождавшись никакого ответа, Асшу решительно пошла в сторону кухни.

– Надо к Фурсамиону наведаться, – отрешённо проговорил Мазгамон. – Похоже, я что-то сделал не так и меня простила эта мегера, а не моя милая и любимая жена.

– Мазгамон! – раздался визг с кухни, на что демон встрепенулся, оглядываясь по сторонам.

– Точно, курица! Я же должен усилить курицу Фурсамиона.

Глава 2

На лицо упал солнечный лучик, и я приоткрыл глаза. Настя раздвинула шторы и подошла к дивану, на котором я лежал.

– Так и знала, что ты уснёшь здесь, – она улыбнулась и села рядом со мной. Я немного подвинулся, давая ей место. – Специально пришла пораньше, чтобы разбудить и кофе попить. Ты не забыл, что тебе на приём сегодня нужно сесть?

– Этого не забудешь, – я зевнул, а потом схватил Настю за руку и потянул на себя. Она рассмеялась и упала мне на грудь. – Тебя не смущает то, чему ты свидетелем вчера стала?

– Я уже сказала, что нет, – она сложила руки у меня на груди и упёрлась в них подбородком. – Если бы меня это смущало, я бы с тобой не спала, Денис.

– Почему у меня складывается впечатление, что тебя это немного заводит, – спросил я, глядя на неё практически не мигая.

– Потому что это меня немного заводит, – Настя хихикнула, а потом стала предельно серьёзной. – У нас так мало времени осталось, меньше двух недель. Потом ты уедешь в столицу, а я останусь здесь.

– Это ненадолго, – ответил я, убрав лёгкую светлую прядку, упавшую ей на лицо. – Ты же после своей стажировки приедешь ко мне?

– Полгода – это долгий срок, Денис, – Настя покачала головой и поднялась на ноги. – За это время может многое произойти. Так что давай не будем загадывать.

– Давай не будем загадывать, – тихо повторил я за ней, поднимаясь с дивана. – Тем более что очень скоро я буду заперт в казарме с редкими увольнительными, а ты здесь не будешь связана никакими условностями.

– Что ты хочешь этим сказать? – Настя нахмурилась и сложила руки на груди.

– Только то, что здесь, как показала практика, частенько князья ошиваются. А ты очень красивая… – я выдохнул. – Это если не учитывать тот факт, что тебя слегка демоны заводят.

– Денис, мы сейчас что, ссоримся? – Настя продолжала хмуриться, глядя на меня.

– Да, похоже на то, – я подошёл к раковине и плеснул на лицо холодную воду. – Не бери в голову, я просто не выспался.

– Не могу поверить, что мы об этом говорим, – Настя обхватила себя за плечи. – И не могу поверить, что ты, кажется, ревнуешь к гипотетическому князю.

– Я тоже, – стянув через голову мятую рубашку, бросил её на кровать и принялся надевать хирургическую пижаму. В последнее время она мне начинает нравиться гораздо больше, чем халат. – Настя, нам нужно что-то решить с нашими дальнейшими отношениями.

– И что ты хочешь решать? – она обхватила себя за плечи.

– Я хочу, чтобы они были, а ты? – подойдя к девушке, я обхватил её за талию и притянул к себе. – Ты хочешь, чтобы я просто уехал и оставил тебя наконец в покое? – Она вздохнула и прижалась ко мне, уткнувшись в шею. От тёплого дыхания по коже побежали мурашки. – Я могу оставить с тобой Барона и Егорыча, но мне нужно это как-то объяснить прежде всего самому себе, а потом отцу.

Немного отстранив её от себя, я заглянул ей в лицо. Настя закусила губу и выглядела несчастной.

– Денис, ты граф, и твой отец не позволит…

– Он считает, что природа любит равновесие, – я улыбнулся. – И если Ольга в итоге станет императрицей, то его сын вполне может жениться на простой девушке. Заодно кровь Давыдовых обновится. Я сейчас не за себя говорю, а демонстрирую тебе ход его мыслей. К тому же – Контроль. Дмитрий его, конечно, уберёт, но это не делается быстро, и бравые ребята, привыкшие к определённой безнаказанности, вполне могут нагадить напоследок, подведя под монастырь шурина Великого Князя. Ты же не хочешь, чтобы меня арестовали? Мне будет плохо в тюрьме.

– Денис, я не хочу, чтобы ты в тюрьму попал, – Настя снова вздохнула. – Никто не узнает, во всяком случае от меня. Я понимаю, доброхотов хватает, но не думаю, что кто-то из местных донесёт. Та тётка, которая в прошлый раз заявилась, ушла ни с чем.

– Давай ты не будешь придумывать оправданий. Просто скажи: «Денис, я выйду за тебя замуж, как только ты закончишь свою Академию». И я со спокойной совестью оставлю тебе своего кота и денщика. Чтобы никаких слухов и домыслов не было. И если Егорыч может что-то пропустить, то Барон точно никого к тебе не подпустит, – я улыбнулся. – Извини, кольца пока под рукой нет, но я найду что-нибудь подходящее.

– Я не… – начала Настя, а потом махнула рукой. – Ладно, согласна. Но не говори потом никому, что я тебя не отговаривала от этого безрассудного поступка.

– Вот ещё, – отпустив её, я быстро переодел штаны. – Разумеется, буду всем, кто меня слушать захочет, рассказывать, как ты меня заставила, привязав к стулу и угрожая раскалённой сковородкой.