От неожиданности я дернулась и, что уж тут таить, растерялась. Чего это он, а? У нас лекари по-другому лечат, не прикасаясь, я это точно знаю. Не раз уже у них в «калекарской»… эм, то есть в лазарете бывала. Да и кто там не бывал после занятий на полигоне. А тут действия мужчины сбивали с толку.

Ректор, словно почувствовав мое состояние, добавил, так и не убрав руки от моего лица:

– Я не лекарь, Астрид, я ардах. И методы лечения у нас немного иные. Но не переживайте, я не сделаю вам ничего плохого. Обещаю.

Кивнула и зачем-то прикрыла глаза, ожидая… да чего угодно ожидая! Понятия не имею, как могут лечить ардахи. Их в нашей империи, знаете ли, не так уж и много. И магия у них не целебная, а уникальная, сильная. Смертоносная. Так что я ждала чего угодно – лютого холода, нестерпимого жара, может, еще какой пакости, но только не того, что последовало. Легкое, почти невесомое прикосновение сильных, горячих пальцев сменилось настоящим живым огнем. Не обжигающим, нет, скорее мягким, ласковым и таким родным. Теплым. Невероятным. Вместо того чтобы обжечь, он меня полностью вылечил. За считаные секунды омывая, словно ласковые руки.

Это же… Иллария. Это высшее владение стихией! Уникальная способность ардахов, не подвластная никому другому. О ней все знают, но практически никому не довелось видеть и уж тем более испытать на себе. Живой огонь.

Кому скажу – не поверят.

– Вот теперь можете идти, – как ни в чем не бывало сказал мужчина, пока я ошеломленно хлопала ресницами. – Жду вас на следующей неделе, как только вы закроете свой долг.

– Да… я приду. Обязательно, – пролепетала, так до конца и не придя в себя после всего произошедшего. – Спасибо вам. За все. Я… правда больше так не буду.

Развернулась, чтобы выйти из кабинета и наконец подумать, во что я вновь ввязалась, но вспомнила, что не выяснила последний вопрос.

– Лорд ректор, насколько я помню, раньше у истинных пар на руках образовывалась метка. Парная. У меня… тоже такая была. Около минуты, не дольше, а затем пропала. Что это может означать?

Вновь обернулась, заметив, что мужчина так и не сдвинулся с места, продолжая смотреть на меня сверху вниз.

Иллария, пожалуйста, скажи, что у меня нет истинного.

Пожалуйста, скажи, что…

– Это означает, что истинный у вас есть, но связь с ним еще предстоит закрепить.

Шурх побери.

– И как же она закрепляется? – без особой надежды поинтересовалась. – Поцелуем?

– Особой клятвой, Астрид. Личной. Идущей от души и сердца.

Клятвой? А вот это необычно. В учебниках о клятвах ничего не было сказано. По крайней мере, таких, на закрепление истинности.

– А если мой истинный не произнесет эту клятву? – не унималась я. – Или вообще о ней не будет знать, тогда что? Связь… не закрепится?

– Нет. Пока вы не произнесете свою личную клятву, ваша связь не будет закреплена.

Вот так просто и быстро мне дали надежду. Крохотную такую, малюсенькую, но надежду. Шурх с ним, с истинным. Даже если он меня и найдет, про клятву вряд ли знает. Да и я ее произносить не собираюсь.

Так что еще не все потеряно.

Еще раз поблагодарив ректора за все, я быстро вышла из кабинета и чуть не сползла по стеночке, думая, чего в итоге оказалось больше – везения или полной «опы».

Глава 7
Прошлое и настоящее

Дверь за девушкой давно закрылась, но он так и не смог отвернуться и приступить к своим обязанностям. Он взрослый мужчина, ректор главной академии империи, ардах, в конце концов, до сих пор стоял посреди комнаты, смотрел на закрытую дверь и прислушивался к звукам удаляющихся торопливых шагов одной маленькой, юркой адептки, сумевшей за столь короткое время прочно поселиться в его мыслях и, похоже, сердце.

Дверь закрылась и отрезала Ансгара от той, кого он желал и опасался встретить когда-нибудь в своей жизни. От своей судьбы.

Мужчина усмехнулся и недоверчиво качнул головой.

После обещания, данного самому себе еще несколько лет назад, этот «подарок», предоставленный «Сердцем дракона», выглядел как насмешка судьбы. Нелепая, неожиданная, маленькая, любопытная, смешная, красивая насмешка. А еще большая, просто огромная неразрешимая проблема, от которой теперь не отделаешься при всем желании. Но, к слову, такого желания и не возникало.

Ансгар был не против отношений – легких, не обременяющих, быстротечных. Без обязательств и без оглядки на будущее. До заключения союза он больше никогда не дойдет, но теперь он даже не знал, что должен делать.

Устало протер лицо и выдохнул, оборачиваясь к артефакту:

– Ну и натворил ты дел, дружище.

Золотой дракон, понятное дело, ничего не ответил, однако каждый артефакт истинности был наделен древними магическими силами и считался в некотором роде живым. Думающим. Поэтому чуть оскалился в ехидной ухмылке и, кажется, даже фыркнул.

А еще всегда считалось, что эти артефакты имели свой характер. Именно этот, как показала практика, оказался наглым, хитрым и к тому же своевольным. Ведь Ансгар убирал его в пространственный шкаф, ставил сильнейшую защиту, и какого шурха этот пройдоха оказался в его комнате?! И не просто оказался, а приманил адептку, буквально заставил до себя дотронуться и пробудился, даровав драгоценный подарок в виде связи истинности. Правда, пока не подтвержденной.

Шурх его раздери.

Вновь устало выдохнул и сел за стол, чтобы просто успокоиться, принять действительность и понять, что делать дальше.

Астрид. Смешная, растерянная девчонка, сумевшая три раза обойти сильнейшую защиту, проникнуть в личные покои, пробудить от спячки один из древнейших артефактов и неосознанно привязать себя к сильнейшему ардаху узами истинности. А ведь она даже не полноценный дракон и не почувствовала этой связи, в отличие от него самого. Когда прямо посреди урока на полигоне его запястье внезапно обожгло раскаленным огнем, а вокруг вспыхнули видимые только ему одному золотые искрящиеся нити, он растерялся. А затем взревел, даже не стараясь скрыть своей ярости. Ведь первой мыслью был обман и наглое желание какой-нибудь особо «одаренной» адептки привязать его к себе. Ведь таких охотниц было немало и в этой академии, даже несмотря на страшные байки, которыми его окружили адепты. Но реальность оказалась намного невероятнее.

Астрид не играла, а на самом деле ничего не знала об артефакте.

Злой умысел можно исключить сразу, стоит лишь вспомнить большие испуганные глаза и бешено колотящееся сердце при одном его приближении. Правилами академии проникновения даже в закрытые аудитории карались моментальным исключением, не то что в комнаты магистров, тогда почему же он ее сразу не исключил? Почему заменил на отработку? Ведь тогда, в первый раз, еще никакого притяжения не было.

Однако дракон Ансгара, Эреб, недовольно рыкнул, лишь подтверждая, что уже тогда понял, что девочка заинтересовала его сразу. С первого же мгновения, как дракон почувствовал ее ауру, приподнимая голову и принюхиваясь. Скорее всего, он уже чувствовал влечение пары, которое его человеческая часть так старательно от себя отгоняла. Только оставался вопрос, почему он не ощутил ее раньше? На него пока не мог ответить ни Ансгар, ни Эреб. Но они обязательно докопаются до сути.

Астрид.

И ведь сообразила, куда спрятаться – под кровать, наивно надеясь, что ее не заметят. Может, наложи она на себя еще и метальный щит, то ей бы и удалось выскользнуть незамеченной, но не догадалась, оттого и попалась.

Да, ей удалось его удивить.

Умная, смешная, безрассудная. Она заставила его улыбнуться своей наивностью и смелостью. Ее отец, Сигберт, в тот день на самом деле оказал ему немалую услугу, однако решение оставить девчонку в академии исходило отнюдь не из-за этого. А отчего? На это Ансгар пока и сам не мог ответить.

И что теперь делать? Пытаться ее привязать или отпустить свою пару?

Осложняло ситуацию еще то, что Астрид не чувствовала притяжения. Артефакт всегда ищет пару, опираясь на дракона, на его сущность, а у девочки его попросту не было. Именно поэтому не окрепла и магическая вязь, а ведь должна была сверкать серебристо-синими парными татуировками. И теперь он мог ее попросту отпустить. Ансгар давно дал себе клятву больше не связывать судьбу с девушками, не звать под венец, ведь однажды обжегся. Сейчас был прекрасный вариант пустить все на самотек и просто переждать этот год. После окончания академии девушка уедет и навсегда вычеркнет его из своей жизни. Но сможет ли он ее отпустить? Несмотря ни на что…

За этими раздумьями он не сразу заметил сверкающий переговорочный артефакт, который через мгновение явил ему магический образ императора.

– Ансгар, ты нужен в моем кабинете. Срочно.

Император никогда не выходил на связь по пустякам, а значит, случилось что-то серьезное.

– Вылетаю.

Отключил артефакт, снова убрал скалящегося в нахальной ухмылке дракона в пространственный шкаф от греха подальше и вышел через балкон, на ходу оборачиваясь в иссиня-черного дракона.

Подумать о девочке можно и позже.

* * *

В императорском дворце было тихо и спокойно. Впрочем, как и всегда.

Эревард не терпел суматохи и спешки, поэтому увидеть здесь куда-либо беспорядочно снующих слуг, посыльных, придворных или еще кого-либо было попросту невозможно. Если же кто-то спешил и бежал по коридорам, тогда про аудиенцию можно было забыть. Император такого «бегуна» просто не принимал и мог запросто отстранить от должности. Это правило распространялось на всех без исключения, так что даже если ты опаздывал на аудиенцию, иди быстрее обычного, но спокойно, иначе о своем вопросе можно забыть. А лучше всего было прибыть заранее, что Ансгар и сделал.

В кабинете ждали только его и Джерхолда, остальные ардахи уже были на месте. А как только последний ардах занял свое место, в небольшой зал для переговоров вошел император. Собранный, строгий и задумчивый, он остановился во главе стола и хмуро обвел собравшихся взглядом. Все тут же встали и склонили головы в знак приветствия.

– Я рад, что все вы прибыли по моему зову. Дело не терпит отлагательств, – начал он без предисловий, жестом позволяя им занять свои места. – Вы знаете, что ситуация с оборотом становится все серьезнее. С каждым годом драконов, неспособных слышать свою вторую ипостась, становится все больше. И вот теперь эта беда дошла и до моей семьи.

В зале на некоторое время воцарилась гнетущая тишина.

В Альхесе уже несколько десятков лет тяжелой грозовой тучей висит эта проблема. Никто не знает, как, из-за чего и по каким признакам маги не могли слышать свою вторую сущность. Рождались они такими или же на молодого мага что-то влияло, было неизвестно. Эта беда не щадила никого, не выбирала богатых или бедных. Ей одинаково были подвержены как простые горожане, так и высшая знать. И сейчас они услышали этому прямое доказательство.

– Мой сын Рондель так и не смог обернуться, как бы ни старался. А это означает только одно – напасть не жалеет никого.

Младший сын императора – еще совсем юный пятилетний дракон, несложно представить, что он почувствовал, когда не обнаружил в себе зова зверя. Для каждого молодого мага этот возраст особенный, значимый. Именно тогда он впервые слышит и чувствует своего дракона, учится договариваться с ним, совершает первый оборот, гордится и радуется, что теперь он сможет стать настоящим драконом. Это всегда происходит в пятилетнем возрасте, не раньше и не позже, а свой день рождения Рондель отметил уже месяц назад. Значит, дела действительно плохи.

– Мы все знаем, что лекарства от этого… недуга еще не изобретено, но бывали случаи, когда у мага получалось совершить обращение. Верно, Ансгар?

– Так точно, ваше величество.

– Ты сможешь связаться с той девушкой, которая приготовила снадобье для сына министра Шильсинмайнийского?