По дороге вниз я вижу из кабинки Рому. Он рассекает дорогу с огромной скоростью, ловко лавируя между препятствиями. От этого зрелища моё сердце заходится в бешенном ритме. Это и страшно и восхищает одновременно. Надеюсь, он знает, что делает. Рома быстро скрывается из вида, и всю дорогу вниз я чувствую себя неспокойно. Спустя долгих двадцать минут, я встречаю своего мужчину на первом уровне – живым и здоровым. Радостно прыгаю в его объятия.

– Видела, как ты катаешься! С ума сойти. Я бы так никогда не решилась.

Рома довольно улыбается. А я понимаю, что ему всё-таки нравится внимание. Просто он, как хитрец, умеет скрывать эмоции, когда ему это нужно.

– Замёрзла?

– Нет. Тепло же. И солнышко светит.

– Хорошо. Давай пообедаем?

Соглашаюсь. Что-что, а на свежем воздухе всегда поднимается аппетит. Мы идём к кафетерию и тут из ниоткуда перед нами выплывает дама. Высокая, крепкая, с кукольным лицом, будто она перестаралась с пластикой. Вся в белом, одетая, как с иголочки. В руках у неё лыжные палки. Смотрю на эту мадам и с первых секунд понимаю, что она мне не нравится. Ярко-розовые губы девушки растягиваются в отталкивающей улыбке, оголяя жемчужно-белые зубы. Незнакомка по-свойски притягивает к себе Рому и целует его в щёку. По мне она пробегается секундным, надменным взглядом. Я встаю как вкопанная и чуть не задыхаюсь от возмущения. А Рома искренне улыбается ей в ответ. На его щеке теперь пестрит огромный, розовый след. И это ещё больше выводит меня из равновесия. Я чувствую в висках пульсацию, внутренне закипаю.

– Здравствуй, Роман! Какая приятная встреча, – говорит мадам нарочито ласковым голосом.

Часть 20

– Изольда, рад тебя видеть!

Рома как-то неловко смотрит на меня, потом на мадам. Наверное, решает, как нас представить. А девушка снова окидывает меня надменным взглядом.

– Смотрю, новая работа тебе по душе, – говорит ему Изольда, не сводя с меня глаз.

– Да.

Я засовываю руки в карманы и сжимаю их в кулаки. Бесит!

– Твоя студентка? – усмехается она, снова кивая в мою сторону.

– Давай не будем? – чуть резче отвечает Рома.

Девушка с напускным безразличием пожимает плечами, мол, я же просто спросила.

Мои ногти уже впиваются в ладони. Пытаюсь сохранять внешнее спокойствие.

– Надеюсь, ей есть восемнадцать.

– Изи! – серьёзным тоном пресекает её Рома.

Я слушаю бешеные пульсации крови у себя в висках. Изольда замолкает. Рома представляет нас друг другу только именами, без каких-либо статусов. Что ж… Интересно получается. Видимо, она его давняя знакомая из прошлой жизни, о которой мне ничего не известно. Пока я стараюсь улыбаться и не выходить из себя, они продолжают общаться.

– Как дела? – спрашивает Рома.

– Неплохо, – в своей ласково-надменной манере отвечает мадам. – Есть пара вопросов, но они уже решаются.

– Что-то серьёзное?

– Не переживай, Роман.

Рома смотрит куда-то вдаль и барабанит пальцами по лыжным палкам у себя в руке.

– Ладно, мы пойдём. Будем на связи.

Я недоумеваю: что за странный разговор?! Но вида не показываю. Изольда тянется к Роме, чтобы обнять на прощание. Прижимает его к себе с такой теплотой. И мне не нравится в этой картине всё. Друзей так не обнимают. Она однозначно к нему неровно дышит. Это заметно по голосу, мимике, жестам, по взгляду. А что насчёт него? Как он к ней относится? Ещё и называет её так по-свойски: Изи…

Распрощавшись с Изольдой, мы заходим в кафе. Уже за столиком даю Роме салфетку.

– У тебя тут, – показываю на свою щёку, – помада.

Он спокойно вытирает след и сминает салфетку.

– Извини, она бывает резковата.

– Разве? – Удивлённо смотрю на Рому. – По-моему, милейшая женщина.

Кольский опускает голову и тихо смеётся.

– Не суди её по первой встрече. – Он откидывается на спинку диванчика и смотрит мне в глаза. – На самом деле, она хороший человек. Очень выручила меня однажды. И до сих пор помогает.

Эти слова окончательно портят мне настроение. Нет, я, безусловно, рада, что какая-то влюблённая мадам помогает моему мужчине с его проблемами. Я же не знаю, что у него не так. Хорошо, что есть Изольда!

От сарказма в собственных мыслях я только ещё больше злюсь. Щёки горят, аппетит пропадает. А может, я зря переживаю? Он ведь со мной, а не с ней.

– Всё, настроение испорчено? – шутливо спрашивает Рома.

Отвожу взгляд в сторону и сворачиваю губы бантиком. Как раз в этот момент нам приносят заказ. Я понимаю, что не хочу устраивать сцен. Не хотелось бы даже давать намёков на ревность, но тут уж не знаю, насколько у меня получилось. В прошлый раз меня вывела из себя Карина, теперь эта Изольда… Нет, надо прекращать так на всех реагировать. Смотрю на стол. От тарелок с едой исходит приятный аромат, отчего во рту скапливается слюна.

– Нормально всё, давай есть. – Смеюсь я.

– Рад слышать.

Какое-то время мы едим молча. Даже не думала, что я такая голодная. Настроение потихоньку поднимается. У меня всё ещё куча вопросов к Роме. Но чувствую, что понемногу в голове начинает прорисовываться картинка. Пока это только нечёткие контуры, сложно сказать наверняка, что будет в итоге. Но это лучше, чем белый лист неведения.

Несмотря на встречу с Роминой знакомой, наша поездка удалась. Казалось, что всё идёт своим чередом. Но я даже не подозревала, что через пару дней жизнь перевернётся с ног на голову.

Часть 21

Поздно вечером я сижу одна в комнате в общаге. Мы немного поговорили с Ромой по телефону, и он пошёл спать. А мне не спится. Доделываю домашку. Ира ушла на встречу с Витей. Они планировали посидеть в нашем любимом баре, а потом пойти к нему. Ещё сегодня в универе видела Катю. Она по-прежнему со мной не разговаривает. Ну и пусть.

Отодвигаю учебники. Экран телефона загорается. Входящий звонок от Иры. Принимаю вызов. Голос подруги поникший.

– Ви, слушай, я тут сижу на скамейке у кафе за сквером. Я ногу подвернула. Думала, успею дойти до комендантского часа, но поняла, что не фига.

– А где Витя?

– Мы поругались. Он там с бывшей любезничал, довёл меня. Я психанула, ушла.

– Давай тебе такси вызовем.

– Я тоже хотела, а потом вспомнила, что тут всё перерыли, пока он в объезд туда-сюда, не успею. А пешком только через сквер пройти. Только не знаю, успею ли доковылять вовремя.

Я смотрю на часы, время: 22:38. До сквера идти минут десять и обратно ещё столько же. Если туда побегу, помогу ей, то должны успеть. Хватаю куртку, начинаю одеваться. Телефон зажимаю между щекой и плечом.

– Сможешь потихоньку пойти мне навстречу? Я выдвигаюсь.

– Не надо. Мы всё равно не успеем. Я просто так позвонила, поныть, наверное.

– Я уже бегу, Ира.

– Спасибо, Виолетт.

Я добегаю до Иры к 22:45. Она не так уж далеко ушла от кафе. Подруга прыгает на одной ноге, едва ступая на вторую. Лицо заплаканное. Вот же Витя урод. Придерживаю её за талию. Она закидывает руку мне на плечо.

– Тебе в травмпункт надо.

– Нет. Всё нормально. Завтра пройдёт. Идём. Хочу домой.

Мы добираемся до общежития ровно в 23:00. Холодно, тяжело, болит плечо, дыхалка сбита. Не представляю каково сейчас Иришке, которая всю дорогу тоже бежала, опираясь на больную ногу. Видим Шапкина. Он выглядывает на улицу из-за дверей общежития, а потом закрывает их практически перед нашим носом. Дёргаю ручку – заперто. У меня дыхание перехватывает от возмущения. Начинаю громко стучаться.

– Григорий Ильич! Эй! Пустите.

– Комендантский час. Ничего не знаю, – раздаётся из-за двери.

– Мы же успели.

– Двадцать три ноль одна! – упирается он. – Приходите в шесть утра, тогда пущу.

– И что нам на улице ночевать?! – перехожу на крик. Я устала, мне холодно. Не могу сдержаться. Ира молчит и всхлипывает.

– Нечего было опаздывать. Вы знаете правила.

Я начинаю колотить в дверь с силой. Ира пытается меня остановить.

– Ви, не надо.

А я её уже не слышу. Я просто в бешенстве.

– Это нечестно! Всего одна минута!

Слышу, как щёлкает замок. С облегчением выдыхаю. Шапкин выглядывает из-за двери, окидывая меня злобным взглядом. Сердце замирает.

– Перестаньте колотить в дверь, пока не поздно, – злобно цедит комендант и захлопывает дверь, так и не впустив нас.

Я практически лишаюсь рассудка от ненависти. Мне хочется стукнуть Шапкина, окажись он сейчас передо мной. Как можно быть таким бессердечным?!

– Старый урод! – Я с ненавистью ударяю кулаком в дверь. На той стороне тишина.

Садимся с Ирой на скамейку. На улице гуляет ветер, а на душе безысходность. Я понемногу успокаиваюсь и прихожу в себя. Становится страшно. До меня доходит суровая реальность. Я обозвала коменданта. Если он слышал, мне конец. Тяжело вздыхаю и начинаю перебирать в голове варианты, куда нам можно пойти.

– Раз уж нас всё равно не пустили, может, до травмпункта доедем?

Ира мотает опущенной головой.

– Не надо. Нога шевелится. Я в норме. К утру пройдёт. Прости, теперь из-за меня у тебя проблемы.

Приобнимаю Иру.

– Не переживай. Я бы ни за что не бросила тебя там. – Поднимаюсь со скамейки и встаю напротив подруги. Она поднимает на меня уставший взгляд.

– Пойдём. На улице холодно.

Мы с Ирой добираемся до нашего бара. Вити там уже нет. Мне, как сотруднику разрешают остаться в комнате для персонала. Нам повезло. Там есть пара удобных кресел, так что будет, где поспать. Я нахожу в аптечке эластичный бинт, Ира перевязывает себе ногу. Приношу ей лёд, чтобы спал небольшой отёк. Потом мы отогреваемся: кутаемся в одеяла и пьём горячий чай.

Из-за дверей в общий зал шумит музыка, но звуки приглушённые и почти не мешают. Мы с подругой долго болтаем, она рассказывает про их ссору с Витей. Оказывается, он как-то мило, на взгляд Иры, беседовал с бывшей. Не знаю, что и думать. Наверное, они помирятся. Не так уж это критично. В итоге мы засыпаем только часа в два, а к шести уже поднимаемся, чтобы вернуться в общагу. И вот тут начинаются мои проблемы.

Григорий Ильич, будто только меня и ждал, сразу вызывает в свой кабинет. Ира поднимается наверх в нашу комнату, а я иду к коменданту. Сердце в груди ухает, ладони потеют, меня трясёт. О чём я только думала, когда орала на Шапкина?

Григорий Ильич сообщает, что за повторное нарушение дисциплины и неуважительное отношение к коменданту, меня выселяют.

Часть 22 

Стою в своей теперь уже бывшей комнате и собираю вещи. Шапкин дал на выселение один день. Ира вытаскивает мою одежду из сумки, а я кладу её обратно.

– Ты никуда не уедешь! – повторяет подруга, как заведённая.

Да мне и некуда. Хорошо, что удалось скопить небольшую сумму с зарплаты. Попрошу ещё помощи у мамы, чтобы внести первоначальную сумму за аренду, и сниму себе где-нибудь комнату. Буду брать дополнительные смены в баре, что-нибудь придумаю. Но из Москвы не уеду.

– Я пойду к Шапкину просить за тебя! Скажу, что ты из-за меня опоздала, – не унимается Ира.

– Ир, ты не виновата в том, что я на него наорала.

– Но если бы я тебе не позвонила…

Я обнимаю подругу. Чувствую, как она дрожит.

– Ириш, всё будет нормально. Что-нибудь придумаю, – серьёзно смотрю на неё. – И перестань себя винить.

Ира благодарно кивает и лезет куда-то в шкаф. Достаёт оттуда конверт и протягивает мне.

– Здесь немного. То, что смогла накопить с макияжа.

Я знаю, что Ира иногда делала макияж за деньги. Но клиенты у неё были достаточно редко.

– Я не возьму. – Мотаю головой.

– Бери. Пожалуйста. Так я хоть как-то заглажу вину. Мне будет легче. Правда. Ви, прошу. Не отказывайся. А то меня совесть замучает.

Решаюсь. Мне неудобно, но деньги действительно нужны.

– Верну, как только смогу, – тяжело выдыхаю и забираю конверт.

– Хорошо, – Ира радостно обнимает меня.