Дела на работе у Андриянова после того злополучного партсобрания не клеились. Репутацию восстановить никак не получалось. Отношения с сослуживцами испортились, причем как с женщинами, так и с мужчинами. Неодобрения от женской половины коллектива Андриянов, в принципе, ожидал. Это было вполне логично. А вот нежелание больше иметь с ним дело со стороны мужчин стало неприятным сюрпризом. Как ему весьма неохотно объяснил замначальника соседнего отдела, который был ему сильно должен и потому общения не избегал, хоть и очень хотел, судя по выражению лица:

– Половина коллег-мужчин не хотят общаться из-за того, что ты, Антон, начальника своего подставил своим поведением, а половина Председателя Торгово-промышленной палаты боится и не хотят иметь дел с тем, кто у него в немилости…Ну а ты как хотел – стуканут Блащицкому о том, кто с тобой водится, и этот бедолага тоже в опалу попадет…

Так что теперь на работу Антон ходил мрачным, работал за двоих, поскольку за всеми его действиями пристально следили, и даже в столовой во время обеда сидел теперь в одиночестве.

Происходящее его сильно беспокоило. Он прекрасно знал, чем подобное заканчивается. При любой грядущей реорганизации или сокращениях он будет в числе первых, кто попадет под увольнение или перевод. Нужно было срочно что-то придумать, чтобы ситуацию исправить.

Антон впервые всерьез задумался о том, чтобы завести отношения с женщиной своего возраста. Повстречаюсь месяц-другой, – размышлял он, – покажу всем, что у меня серьезная спутница есть, а не девушка юная. Глядишь, успокоятся, перестанут языками чесать…

Всерьез жениться на ком-то своего возраста он, естественно, не собирался, не допуская даже мысли о подобном исходе и ставя целью лишь исправить текущую ситуацию, не более того.

Сидя в столовой и обедая, Антон сосредоточенно перебирал варианты, отвергая их один за другим. В итоге, вздохнув, сделал вывод, что со знакомыми женщинами из столицы связываться не рискнет. Слишком много шансов получить неприятности, если завершить роман спустя пару месяцев отношений. Начнет еще бегать к моему начальству, жаловаться, только хуже все станет, – размышлял Андриянов. – Еще и правда жениться заставят… Надо мне кого-то из провинции найти, – понял вдруг он, сразу вспомнив про Оксану. – Это будет идеальный вариант. Погуляем вместе, покажу ее всем, а потом, когда все уляжется, расстанемся, и вернется она в свой Святославль, никуда не денется… Прописки московской нет же…

– Антон Григорьевич, добрый день! – прервал его размышления знакомый голос.

Подняв от тарелки взгляд, Андриянов увидел Нину Степановну из бухгалтерии, а рядом с ней какую-то незнакомую полноватую женщину лет сорока пяти.

– Здравствуйте, Нина Степановна, – поздоровался Антон настороженно.

– А я смотрю, вы один обедаете, – продолжила бухгалтерша, улыбаясь. – Так удачно. А то меня начальница вызвала к себе, а я тут с двоюродной сестрой моей… Познакомьтесь, кстати, Анна Дмитриевна, – представила она стоявшую рядом женщину, которая радостно улыбнулась Андриянову, сверкнув золотым зубом. – Пришлось бы Анечку одну обедать оставлять, неудобно было бы. Как удачно, что вы один сидите. Не возражаете, если я сестру с вами оставлю, а сама к начальству сбегаю? – спросила она, тут же решительно поставив поднос на стол напротив Антона. – Садись, Анюта. Антон Григорьевич такой балагур, и всех здесь знает. Тебе точно понравится с ним общаться.

Сказав это, Нина Степановна тут же ускакала, не дав Андриянову и слова сказать. Тот ошарашенно посмотрел ей вслед, потом перевел взгляд на женщину напротив.

– У вас тут так интересно, – снова сверкнула золотым зубом та. – Я, кстати, тоже бухгалтером работаю, на овощебазе. Ниночка про вас столько рассказывала…

– Могу себе представить, – ответил Антон, стараясь сохранять нейтральное выражение лица.

Кругом сновали коллеги, с любопытством поглядывая в их сторону. Среди них Андриянов заметил и начальницу Нины Степановны, сидевшую за столиком в углу зала, к которой та якобы пошла. Сомнений в том, что вся эта сцена специально подстроена, у него уже не было. И хуже всего было то, что многие сослуживцы явно были в курсе происходящего, судя по взглядам и улыбочкам, бросаемым в их сторону. Затянул он со своим маневром, затянул… Вот ему уже и подводят специально кандидатуру на женитьбу…

Вынужденно пообедав в компании кузины бухгалтера, Антон узнал кучу совершенно ненужных и неинтересных ему подробностей о ее жизни. И о том, как она была замужем почти двенадцать лет, и о ее сыне-школьнике, и о покойном ныне муже, утонувшем четыре года назад во время поездки летом в деревню, и само собой о том, как сложно встретить в наше время хорошего мужчину. Проводив внезапную знакомую до бухгалтерии, вымученно улыбнувшись на прощание и решительно ответив отказом на предложение обменяться телефонами, Андриянов поспешил к себе в отдел. Предупредив недовольно хмыкнувшего Рябко, что отлучится на пятнадцать минут, Андриянов не мешкая рванул на переговорный пункт, благо тот находился неподалеку.

Оксана сейчас на работе, должен застать, – билась в голове мысль. – Хоть бы не ушла никуда…

***

Глава 4

Святославль, детский сад №1

Оксана сидела в своем кабинете и едва сдерживала рвущиеся наружу эмоции. Хотелось рассмеяться и пуститься в пляс по всему детскому саду. Но нельзя. Она не девочка так веселиться от того, что ее мужчина на выходные к себе пригласил. Такой информацией с подругами надо делиться с достоинством, показывая, что она знает себе цену.

Но когда к ней в кабинет заглянула Вера, поинтересовавшись, кто это ей по межгороду звонил, Оксана все же не смогла сдержать торжествующей улыбки. И тут же рассказала восхищенно ахавшей подруге все подробности разговора с Антоном.

– Вот везучая ты, Оксанка, и умная, – с легкой завистью и восхищением произнесла та, – таки дождалась звонка от него. Я бы не выдержала, сама позвонила… и все бы испортила скорее всего.

– Такому мужчине навязываться нельзя, – немного снисходительно кивнула Оксана, – только отпугнешь. Такие, как Антон, серьезные начальники, любят сами принимать решения и управлять ситуацией.

Она не рассказывала Вере, сколько нервов извела себе за эти недели, и каких усилий ей стоило ни разу не позвонить и не написать Антону самой. Она уже начала подозревать, что он совсем охладел к ней и напрочь о ней забыл, а тут такой неожиданный звонок. На ее памяти Антон впервые говорил с ней настолько тепло и был так заинтересован в ее приезде. У Оксаны не было ни малейших сомнений, что он соскучился по ней, причем сильно.

– Но ведь он мог и не позвонить, – воскликнула Вера, – как ты могла быть уверена, что он про тебя помнит?

– Так я же с ним общалась, видела его эмоции и то, как он на меня смотрел, – поделилась с подругой Оксана. – Поэтому и не сомневалась. А если бы ошиблась, ну, так зачем мне мужчина, которому я не интересна и не нужна? Хватит, проходили уже такое. Я уже не девочка, голову себе дурить не дам.

Пообщавшись с подругой, Оксана занялась решением насущных вопросов. Времени было совсем мало, а к поездке в Москву нужно подготовиться. Она должна быть при полном параде, чтобы у Антона и мысли не могло возникнуть, что она не идеальная партия для него. Оксана и раньше строила вполне себе серьезные планы на брак с Андрияновым. Но все же периодически сдерживалась, одергивая себя и заставляя не надеяться слишком сильно. А после этого шага с его стороны последние сомнения у нее рассеялись. Это был явный знак и упускать такой шанс Оксана уж точно не собиралась. Надо срочно к парикмахеру попасть сегодня же, – озабоченно размышляла она, – главное, чтобы Таня сегодня работала, она мне не откажет. И платье новое отгладить…

***

Москва

Поехал на очередную лекцию по линии «Знания». Какая-то небольшая ткацкая фабрика, расположенная не так и далеко от нашего дома. Лекция была посвящена израильской агрессии против арабских стран, прямо на злобу дня. Тема очень сейчас популярная, я еще удивляюсь, почему с радио не звонят и не просят меня по ней выступление сделать…

Был бы коллектив мужской, пришлось бы отрабатывать в поте лица. Мужики бы мне кучу вопросов задали, они очень сильно международной политикой интересуются. Но коллектив был женский, так что по такой злободневной теме обошлись парочкой вопросов. А уехал я с пакетом, в котором, когда дома открыли, оказался полный спальный комплект 200 на 160. Неплохой подарок по нынешним временам…

Дети переносили ветрянку достаточно спокойно, оставалось надеяться, что и дальше так будет… Тогда поездку на Кубу не нужно будет откладывать…

Попросил Галию помочь мне в одном деле, когда дети заснули. Рассказал ей, что помимо детских площадок задумал еще тренажеры для упражнений на «Полете» со временем запустить. Последовали неизбежные расспросы, а что это такое? Достал заготовленные заранее корявые рисунки, сделанные моей рукой, и показал ей.

– Вот эти вот страшные рисунки надо бы красиво перерисовать. Поможешь мне?

– Ой, Паша, да с удовольствием! Ты так красиво все описал, что я очень хочу, чтобы помимо детской площадки у нас около дома и такие вот тренажеры тоже стояли, когда Андрей и Руслан подрастут… Будут сильными и здоровыми парнями!

Часа три Галия, увлеченно высунув край языка, рисовала. Я и к детям сам сбегал, когда они проснулись, чтобы она не отвлекалась. Пришла, когда я с ними тетешкался, очень довольная.

– Принимай работу, Паша! – сказал она и протянула мне листочки.

Взял, посмотрел. Честно сказал:

– Да ты уже не хуже Ксюши рисуешь!

Галия немного застеснялась от похвалы, но была ей очень довольна.

***

Москва, ресторан «Гавана»

Неделя у Артёма выдалась совершенно жуткая по своей загруженности, поэтому до встречи с полковником Губиным прошло намного больше времени, чем он сам рассчитывал.

Но вот, наконец, они смогли согласовать свои графики и сидят за одним столиком в ресторане. Ресторан «Гавана» открылся совсем недавно, и Артему, помимо встречи с интересным человеком, хотелось еще и с кухней кубинской познакомиться.

– Ну что, Артём, удалось познакомиться с Ивлевым? – спросил его Губин, когда они сделали заказ. – Каково твоё впечатление от этого молодого человека?

– Да, удалось. Вы были правы, Сергей Иванович. – улыбнулся Артем. – Это очень интересный парень.

– Получилось что-то интересное про него выяснить?

– Ну, пока что немного. Спокоен, очень уверен в себе. Сильный характер. Как взглянет на меня иногда, так кажется, что мой батя на меня смотрит.

Губин кивнул понимающе, мол, знаю я взгляды, что твой батя кидает иногда. Артем улыбнулся и продолжил:

– Идеи, надо признать, у него действительно толковые. Только у нас в ЦК ВЛКСМ вряд ли кто-то будет с ними связываться. Тут же с любой новинкой никогда не знаешь… Она может быть самой что ни на есть толковой с твоей точки зрения, а в Политбюро кому-то не понравится – и всё, тут же начнут искать крайнего, чтобы подставить его под раздачу. А никому не хочется оказаться крайним, так что безопаснее ничего нового не внедрять.

Понимающе кивнув, Губин спросил:

– Про семью свою что-нибудь рассказывал? Нам это тоже интересно.

– Нет, только в общих словах: жена, двое детей.

Выпили, закусили.

– А как дальше планируешь с ним отношения налаживать? – спросил Губин.

– Да вот, завтра позвоню и предложу на выходных собраться семьями у нас на даче. Может, он под угощение с водочкой получше расслабится, чем в ресторане вышло, и что-то всё же интересное о себе расскажет.

– Ну, тоже неплохой вариант. А у тебя сложилось ощущение, что он тебе благодарен за эту награду от ЦК ВЛКСМ?

– Вы знаете, нет, такого ощущения точно не было. Впрочем, он же может и в самом деле думать, что ЦК ВЛКСМ его само нашло, а я просто тот, кому поручили прийти на комсомольское собрание и вручить его награду…

– Ну да, так он, скорее всего, и думает, – согласился Губин.

***

Москва, квартира Ивлевых

Поздно вечером, когда мы уже спокойно общались с Галией, готовясь вскоре укладывать спать своих пятнистых малышей, внезапно раздался звонок в дверь.