– Девушка, послушайте, как бы ни хотели уладить данную ситуацию, мы ничего не можем сделать, – подбежала к ней на помощь очень упитанная и более уверенная сотрудница. – Объем бака не сертифицирован как средство измерения, – сказала она так, будто только что узнала это. – Цифры, которые указывает производитель примерные и не могут быть гарантом. Тем более, если у вас шкаловой датчик. Там, как уже сказала моя коллега, тоже могут быть сбои. И, как вы сказали, пять литров – это не пять рублей, поэтому даже, если бы могли списать их с вашего чека, нам пришлось бы компенсировать это за свой счет, – уже более грубо отчеканила она.

Пригородные заправки оставляли желать лучшего в плане общения с покупателями. Не хотелось оправдывать мою коллегу, однако в таких ситуациях им следовало бы вести себя более клиентоориентированно.

– Я хотела бы поговорить с вашим менеджером, – продолжила моя коллега, однако ее грубо прервали.

– Ой, да хватит уже, – подбежала недолго наблюдавшая за этим представлением ее сестра, выхватила карту и приложила к терминалу. Сумма тут же списалась.

В обе кассы уже столпилась очередь, а первая во второй линии Али не упустила возможности усугубить ситуацию. Мы же завороженно наблюдали за представлением.

– Вообще-то пять литров – это многовато для погрешности, – она была явно подкована в вопросах быстрого изучения информации. – Как пишут в продолжении того, что вы только что озвучили, на том же сайте, откуда вы это вычерпали, погрешность не более 5 %, а это в нашем случае литра 2–3, – уверенно говорила она. – Поэтому пихать в клиента информацией, в которой вы сами толком не разбираетесь, вместо того чтобы вежливо постараться уладить конфликт, а вы это можете, – огрызнулась она, нагло намекнув на ту, что покрупнее, – довольно непрофессионально и некрасиво.

– Так, все, девочки, мы задерживаем очередь. Предлагаю не мучить людей, которые этого не заслужили, – возразила одна из сестер, та, что казалась в этой ситуации более спокойной. – На, держи, – сунула она сестре в руку сложенную пятисотрублевую купюру, поймав ее гневный взгляд. – Пошли отсюда.

После окончания шоу мы с Глебом расплатились за покупки и бензин без особых возражений. На лицах сотрудников заправки читалась едва скрываемая злоба, поэтому нам от неловкости наоборот хотелось их поддержать – лишний раз глупо улыбнуться или вставить «спасибо» после каждого слова. Кроме того, резко подступивший позыв заставил меня быстро сменить цель пребывания в маркете и вместо кофейни отправиться в уборную. Там я в буквальном смысле столкнулась с бедной Эл, которой прилетело бутылкой в плечо.

– Ты в порядке? – запереживала я. Она выглядела очень растерянно.

– Да, – абсолютно не проявляя эмоций, ответила она и после недолгой паузы умчалась вглубь мини-маркета.

Умываясь, я погрузилась в какие-то не особо важные размышления. Не помню, что конкретно крутилось в моей голове и заставило зависнуть перед зеркалом. Анализировала недавно приобретенную за немаленькие деньги тушь, остатки которой устроили выставку экспрессионизма чуть ли не на щеках, гоняла идеи для нового проекта, вспоминала любимые треки и все в таком духе, пока не почувствовала со спины чье-то присутствие.

– Так и будешь делать вид, что мы не знакомы? – послышался женский голос у меня за спиной. Где-то на уровне лопаток.

Дарина буквально прилипла ко мне сзади. Самый тактильно невыносимый человек в моей жизни. Судя по всему, она уже давно тут ждала моего внимания.

– Да ну? – шутливо съязвила зеркалу. – И что это у нас? Возвращение блудного сына, значит?

– Да нет, его неотразимой дочери, – невыносимо спокойно ответила Дарина и, пока я не успела вывернуться из-под нее, запрыгнула мне на спину. Удивительно легко ей это удалось, учитывая наши явные физические различия.

– Твою мать, – взвыла я, выходя из себя, и скинула ее. Она быстро перепрыгнула на тумбу рукомойника, чуть не снеся мою бутылку с водой. Я успела ее поймать и принялась пить, демонстрируя неуважение к собеседнику, сменив фокус внимания.

Все утро я строчила сообщения своей «заклятой» подружке, почти написала ее маме, пытаясь найти хоть единую ниточку для связи с ней. Пока не получила самую «развернутую» в мире объяснительную по СМС: «Меня подвезут, потом расскажу». После этого также последовал игнор. А я потом минут тридцать пребывала в полнейшей ярости, срываясь на технику в доме. Это было сравнимо с расставанием по СМС. Также мерзко и неоднозначно.

– Ну простиии, – завыла она.

– Что прости? Как можно было? – перебила я и чуть было не вы-плеснула на нее содержимое бутылки. Руки так и чесались. – Мы с тобой договаривались, что поедем вместе.

– Ну прости, прости, прости, прости, – перебила она меня в ответ. – Я знаю, что может тебя умаслить, – промурлыкала Дарина и начала медленно выпучивать свои огромные глаза, затем ехидно улыбнулась, пытаясь сыграть со мной в игру «обезьянка видит – обезьянка делает».

Я не планировала сдаваться. Она долго и усердно пучила глаза, переводя взгляд от моего лица за спину, а потом снова возвращалась. Несколько раз я обернулась, но ничего не поняла. Пауза затянулась.

– Ну что? – не выдержала я.

– Знаешь, Юн меня вчера всячески развлекал, – протянула она. – Ну там, знаешь, у него такой внушительный…

– Член с радиоглушителем? – изящно, как мне тогда казалось, выпалила я. – Ты не отвечала мне все утро! – уже более снисходительно продолжила я. – Мне в последнюю минуту пришлось искать тачку! – я демонстративно швырнула маленькую синюю крышку ей в декольте.

Дарина выдавила из себя саркастичное «ха-ха», после чего скорчила жабье лицо, сильно растянув рот к ушам и раздув ноздри. Ей стоило усилий достать крышку.

– Вообще-то я хотела сказать, – очень медленно начала она, выдернув у меня бутылку с остатками воды, – пока ты меня, конечно же, не перебила, – она медленно выстраивала какую-то свою линию защиты, – что у него внушительный семейный бизнес, – Дарина снова выдержала паузу, медленно переходя мне за спину.

– Ближе к делу, – сказала я, разворачиваясь в ее сторону.

– Ювелирка, – произнесла она так, будто это все меняло.

– И?

– Да блин, в заднем кармане посмотри, принцесса горошенская, – надулась она, однако нетерпеливо следила за тем, что я делаю. После чего принялась жадно поглощать мою воду.

– Сушняк? – съязвила я. – Она, между прочим, из самой Мексики, судя по стоимости.

Я залезла в карман и достала оттуда небольшой бумажный пакетик с надписью иероглифами. Мне нужно было вынуть и содержимое.

– Он вчера показывал мне мастерскую и все как они там делают, – комментировала она мои действия. – Ну всякие прикольные штуки… Короче, он решил сделать мне подарок, но Я… – выделила Дарина, – не могла забыть свою любимую подругу и…

Содержимое пакета привело меня в такой восторг, что я не могла больше обороняться. Это была безумной красоты подвеска в виде бутона орхидеи, закрепленного внутри тонкого треугольника. В самой сердцевине находился приятный камень шоколадного цвета. Подвеска была на длинной светлой цепочке, так что не душила бы меня, а красиво ложилась на грудь. Все как я люблю.

– С Днем рождения Винни-Пуха, – торжественно произнесла Дарина.

Это была наша странная фишка. Мы всегда поздравляли друг друга со всякими нелепыми праздниками. Частенько это сопровождалось и ерундовыми, а иногда и значительными подарками, которые мы давно могли уже позволить друг другу дарить чаще, чем это принято.

– Этой же жопой я почти прочувствовала всю суровость наших дорог, – решила еще немного поиграть я в недотрогу, пожаловаться, показывая на задний карман, чем вызвала приступ дикого хохота у Дарины. – Развалюха Глеба – это не смешно! – пригрозила я. Хотела, конечно, еще немного покапризничать, но такой жест смыл всю обиду. Я улыбнулась и обняла ее.

– Это, – чуть позже снова начала Дарина, помогая мне справиться с волосами, которые я вытаскивала из-под надетой через голову цепочки, – коньячный бриллиант. – Я вылупилась на нее, давая понять, что это действительно удивительный подарок. И с точки зрения уникальности таких камней, и с точки зрения его стоимости, ну и с точки зрения того, какую роль в моей жизни играет именно этот символ.

– Сама в шоке, – поддержала мое удивление Дарина, – но батька спонсировал, – она похлопала меня по плечу.

В это время в уборную вошла Эл. Она быстро, игнорируя нас, направилась в кабинку. Мы же решили тут же покинуть не самое подходящее место для беседы.

– Ой, Глеб, – крикнула я, стоящему у кафетерия коллеге. С ним в очереди был Шурик, именно поэтому мне не хотелось мелькать перед ним лишний раз. – Возьмешь мне кофе, пожалуйста? Я переведу.

– Ой, да расслабься, какой тебе? – подмигнул мне он.

– Обычный, только разбавленный, пожалуйста.

– О, какой кошмар! Ладно!

– В итоге? – перешла я снова к подруге. – Ты на своей?

– Юн меня привез.

– Так мы на нем? – оговорилась я.

– Ага, – недовольно сказала она. – На нем.

К этому времени мы уже вышли на улицу. Дарина указала головой в сторону дороги.

– По дорамам угорела? – подколола ее я, рассматривая опрятного восточного мужчину, похожего на айдола корейской поп-культуры. Как по канонам: высокий худощавый мальчик, с шевелюрой размером с еще одну голову. Узкие, еще более стройнящие его то ли джинсы, то ли колготки, идеально соответствовали образу две тысячи седьмого. Какие-то несоразмерные его фигуре огромные ботинки, толстая кожаная куртка на распашку и… – и я снова еду с Глебом, – возненавидела я подружку, собрав в голове наконец пазл с мотоциклистом.

– И-и-и я, видимо тоже, так как я больше на него не залезу, – перекрестилась Дарина. – Ну точнее, на того залезу, – Дарина сделала паузу, – а на друга его нет.

Мы направились к темненькому из «BTS»^[3].

– Я так понимаю, он еще не в курсе.

Глава 2

На полпути, хоть мы и прошли всего метров пять, я уже схватилась за пачку сигарет.

– Фу-у, – завопила Дарина. Мы подошли к Юну, который, не теряя ни секунды составил мне компанию в моем отравляющем действии. – Фу-у-у-у, – удвоила Дарина свое презрение. – Как можно травить себя этой дрянью! – она бывает удивительно переменчива в своих эмоциях.

– Не могу устоять перед неминуемой импотенцией, – засмеялась я и направила поток сарказма на спутника своей подруги. – А Вы? – азиат лишь улыбнулся.

– Вот теперь точно не поеду никуда. Ни с тобой, ни с тобой, – тыкала в нас пальцем Дарина, как маленькая обезьянка.

– Пешочком пойдешь? – подтрунивала над ней я.

– Меня Глеб повезет, конечно же. А вы вот езжайте с дымком, – язвила подруга.

– Поедем вместе значит! Да? – вырвалось у меня предложение Юну.

Я всегда на удивление уверенно веду себя рядом с незнакомцами в компании Дарины. Думаю, это связано с тем, что чувствуя себя достаточно привлекательной, но менее блистательной подругой, уверена, что точно не стану объектом вожделения ее хахалей. Вот и начинаю вести себя как их «братан». Мы обе к этому привыкли, поэтому у нее никогда и не возникло бы ревности. Хотя и без этой «маски» я, наверное, все равно была бы в проигрышном положении.

– Вот и чудненько, – улыбнулся Юн, шевеля только ртом и протягивая мне шлем.

– Зачем ей шлем, она же и так решила угробить себя, – подыграла Дарина и перехватила его. Все еще чувствовалась нотка раздражения в ее словах. За ними последовал немного потерянный взгляд.

– В жопу шлем, согласна, – отмахнулась я, не выходя из роли. – Даешь мозги по асфальту на десерт.

– Конец фразы ни хрена не поняла, – сказала Дарина.

Кажется, мы трое разыгрывали какую-то комедийную постановку, которую тактично закончил Юн, понимая, что здесь уже должен опуститься занавес.

– Я смотрю, наше изделие подошло идеально, – сказал он, параллельно обнимая мою подругу чуть выше талии. Это было очень крепкое объятие.