– Если бы он реально вез меня до самого коттеджа, я бы тебя реально убила, – сказала я, выхватив бутылку пива у нее из рук. Я тут же его открыла и сделала самый большой в своей жизни глоток. От кислого привкуса приятно свело скулы.

– Ага, твой кофе она уже выпила, – прохрипела из окна Эл, слегка улыбаясь. Это действо у нее единственной не вызывало детского восторга.

– Ну вот. Я так и знала, – с наигранным возмущением сказала я. – Еще и это.

Мимо нас только сейчас проехала машина Шурика. Мы с Юном ехали быстро. Очень быстро. И как я вообще на это решилась, до сих пор остается для меня загадкой.

Через минуту Дарина окончательно попрощалась со своим Джонни Блэйзом^[5], мы скучковались в и без того маленьком автомобиле и продолжили наше «увлекательное» путешествие. Эля и Дарина с тем парнишей расположились на заднем сидении. Мне же как жертве учтиво уступили переднее. Парень сразу начал диалог с Эл, который, судя по всему, был продолжением старого, потому что никакой новый разговор не начинается со слов «Ну, так вот…». Дарина довольно быстро уснула у него на плече.

Первые несколько километров нас окружали невысокие тусклые дома и слабая инфраструктура, что не производило ни на кого особого эстетического впечатления. Минут же через пять картинка стала более многообещающей. По обе стороны теперь стояли огромные лесные массивы. Нас сопровождали в основном хвойные деревья, лишь изредка сменявшиеся лиственными полуголыми участками. Дорога напоминала детский аттракцион, который прокатывал тебя то вверх, то вниз по извилистой ленте. И без того мутное небо затянуло темными тучами.

Мы проезжали под ливневой полосой. Стекла украшали водяные узоры, а шум колес, сливаясь с дождем, теперь казался очень гармоничным. Он успокаивал. Потягивая пиво, я наблюдала за дорогой, по большей части погружаясь в собственные мысли, нежели в диалоги, хотя все это было больше похоже на монологи. Целый час не могла оторваться от окна, загипнотизированная образами величественной природы, которая то и дело подкидывала все более захватывающие виды – то на необъятные, то на маленькие озера, то на каменные срезы или удивительные сейды.

В реальность меня вышвырнул резкий маневр. Пытаясь объехать что-то, Глеб дернул руль, отчего нас сильно тряхнуло. Рукой, в которой продолжала держать уже пустую бутылку от пива, я неловко и достаточно сильно ударилась о дверь. У «синих» букв, выбитых на пальцах, появилась легкая розоватая тень. Я начала усердно растирать их, пытаясь смягчить боль.

– Не суетимся, – спокойно выдавил Глеб, жадно надкусывая какую-то шоколадку. – Всего лишь маленькая ямка. Мы вот с пацанами однажды чуть колесо не потеряли. Диск просто как искра отлетел в сторону.

– Ярик пишет в чат, что впереди затор перед путями, – тихо сказал наш коллега с заднего сидения, свернув рассказ Глеба. – Они уже минут десять стоят в пробке перед шлагбаумом.

Ярослав был пока что моей единственной реальной возможностью вкусить все прелести предстоящего мероприятия. Я довольно давно засматривалась на него, но в силу своего характера как-то боялась сделать первый шаг. Не сказала бы, что я беспрерывно или как-то фанатично мечтала о нем. Просто его присутствие вызывало такую легкую теплоту в животе. Он был самым привлекательным из моих коллег, а больше я особо ни с кем и не общалась. Возможно, именно поэтому он оставался для меня объектом фантазий.

– Я надеюсь, рассосется пока мы их догоним, – ответила я, всматриваясь в спидометр, стрелка которого едва достигала шестидесяти.

– А мне не пришло, – сказал Глеб, одним глазом взглянув на телефон. – Кажись, сети нет.

– А, да, тут связь хреновая, – парень просунулся между сидений. От его резкого запаха мне пробило нос. – Нас предупреждали, что здесь только несколько вышек, не все операторы подключены. Хотя, на самом деле, моего в списке доступных не было, но то появляется сигнал, то пропадает.

Действительно, я посмотрела на экран и не увидела любимых полосочек. Музыка также давно затихла, как я уже потом сообразила.

– Может, и к лучшему. Не будете пялиться в свои экраны и хоть отдохнете по-человечески, – громко и протянуто сказала Эля и артистично уставилась в телефон.

– Твою ма-а-а-а-ть! – вырвалось у меня, когда мы через какое-то время остановились прямо посреди дороги.

Перед нашей большой дружной автомобильной компанией виднелись еще десятки таких же. Огромная очередь из машин, конца которой не было видно. Повсюду были люди. Кто поближе к нам, вновь прибывшие, выглядывали из автомобилей, всматриваясь вдаль в поисках причины. Кто-то располагался на обочине, нервно затягиваясь, кто-то ходил кругами, а кто-то с огромными сумками направлялся прямо в центр событий. Стало сразу понятно, что держать ногу на тормозе было самым бесполезным занятием. Нас окружали лишь леса, загороженные деревянными балками. Впереди длинная вереница измотанных людей, а позади уже сотни километров.

– Что там случилось? – сонно спросила Дарина.

– Пути железнодорожные, – устало ответил ей Глеб, после чего вылез из автомобиля и направился к соседним машинам.

Люди впереди нас, те, кто был полюбопытнее, также вышли на дорогу. Это же решили сделать и мы с Эл. Дарина продолжила свой сладкий сон на заднем сидении. Посмотрев на трассу с другого ракурса, мы поняли, что до пункта назначения доберемся нескоро. Ряды автомобилей тянулись далеко вперед, уходя за плавный поворот. В голове без разрешения прокручивались возможные причины затора. Проклятие творческого человека, который зачастую проводит одинокие вечера в компании детективных сериалов, триллеров или ужастиков.

Я могла ярко представить себе любого рода аварию поездов, вообразить самые жуткие сценарии и необратимые последствия. Мои размышления прервала резкая и тонкая боль в шее, похожая на укус. Я моментально рефлекторно заглушила ее быстрым ударом руки. Между пальцами оказался источник боли. Маленький, мягкий, напоминавший слепня, он еще продолжал слабые попытки вырваться. Недолго думая, слегка отвернувшись, я прекратила его страдания. Избавившись от нападавшего, направила внимание на возвращающегося после расследования Глеба.

– Ничего непонятно, но очень интересно, – тоскливо сказал он нам и плюхнулся обратно в машину. – Кто-нибудь хочет чаю? У меня термос с собой.

Все отказались.

– Думаешь, надолго? – обратилась ко мне Эл, пытаясь справиться с волосами, запутавшимися в резинке. – Блин, так и знала. Кто дарит резинки, обвешанные всякой хренью, – пробубнила она себе под нос. – Теперь пол головы себе вырву.

– Не знаю, – ответила я сразу на оба ее вопроса, хоть второй явно был риторическим. Я не могла не облегчить страдания Эл, глядя как она мучается. – Давай помогу, – и тут же принялась аккуратно вытаскивать по волосинке из этой ловушки, даже не дождавшись ответа. Резинка действительно была с какой-то безделушкой а-ля украшением, носить которые, мне кажется, настоящее преступление. Даже два – против стиля и против природы, ведь эта чертова спираль – пожиратель волос. – Знаешь, даже если пол башки вылезет, у тебя еще человека на четыре волос останется, – подбадривала ее я, чувствуя, как она начинает раздражаться. – У тебя такие густые волосы, просто шикарные.

– Да ну, брось, – почти безразлично сказала Эл.

Она всегда так делала. Просто нарывалась на комплименты, хотя в этом вовсе не нуждалась. Порой делала это так странно, спокойно, на полном серьезе отрицая очевидные вещи. Иногда это настолько раздражало, что и не хотелось спорить с ней об обратном. При этом она была из тех людей, у которых даже сплетники не находили изъянов. Эл была невероятно красивой.

Ее длинные шоколадного цвета кудри создавали эффект легкой небрежности. Как бы она ни перебирала их в течение дня, сколько бы ни завязывала, заплетала и снова распускала, они всегда выглядели естественно и делали ее невероятно воздушной. Потрясающее тело, которое она зачем-то прятала под балахонами. Я сама узнала об этом совершенно случайно, когда однажды оказалась с ней в раздевалке. Идеально пышная грудь, которой я так завидовала. Подтянутый живот. Да у нее даже ямочки на заднице были. Здоровая, гладкая кожа, которую каждую весну украшало множество солнечных поцелуев. Всегда аккуратный макияж. Ухоженные брови и ровная подводка добавляли выразительности ее золотисто-карим глазам. Это была ее своего рода фишка.

Я не помнила и дня, чтобы ее глаза не были подведены жирной, черной линией. Однако самой выразительной чертой Эл был аккуратный, длинный, немного заостренный нос с маленькой горбинкой. Именно он в сочетании со всеми достоинствами придавал ей уникальный шарм. Таких часто можно было увидеть на обложке какого-нибудь модного журнала.

– Готово, – похвалила себя я, почти не оставив волос на злосчастном серебристом аксессуаре со свисающими с него буквами, образующими слово «hope», и вручила ей его как трофей.

– В жопу, – Эл тут же выкинула резинку в сторону леса. Ни секунды не колебалась.

– Чудненько, – развеселилась я.

Мы немного постояли молча, изображая активный интерес к уходящему вдаль потоку автомобилей и изредка неловко перекидываясь короткими фразами. Проведя так где-то минут десять, Эля, наконец, предложила не тухнуть и пойти прогуляться. Даже если пробка рассосется, а мы пойдем вперед, то ничего не потеряем. Ну или найдется какое-то другое решение. У Эли с тем парнем ловила сеть, поэтому мы взяли клятвенное обещание с наших мужчин, что и под страхом смерти, они не бросят нас в этом богом забытом месте. Направились вдоль дороги. Не сказала бы, что это было увлекательное занятие.

Я уже давно замерзла, а запах выхлопных газов стоял просто невыносимый. Он перебивал характерный для такой местности аромат хвои. К тому же, у меня довольно быстро испортилось настроение из-за смешения омерзительных звуков, доносящихся отовсюду. Кто-то слишком сильно врубал музыку, которую было слышно даже через стекло автомобиля. Кто-то слишком громко разговаривал, мешая мне сосредоточиться на и без того еле клеящемся разговоре. Я то и дело прерывалась, сбиваясь с мысли. Элю постигла та же участь. На самом деле, разговоры у меня с ней в принципе сложно строились. Для нас обеих было весьма обычным делом отвечать немногословно. Наверное, мы стали жертвами чужих монологов. Хотя находиться в компании Эли было довольно приятно. Она казалась очень умной, порой даже слишком. Мило улыбалась, вела себя не импульсивно и не самолюбиво, как многие другие.

Никогда не перебивала, не перетягивала одеяло на себя, как это бывает, когда человек почти не слушает, только ждет, а порой и не дожидается своей очереди, чтобы высказаться. Иногда, когда разговор не клеился, было немного неловко подолгу молчать или комментировать очевидные вещи, происходящие вокруг. Сегодня же диалог мог бы складываться довольно удачно, если бы я постоянно не отвлекалась на очередной триггер. А может, именно это и становилось почвой для хоть какого-то разговора. Короткого, поскольку мы недалеко ушли, прежде чем машины, наконец, тронулись.

Глава 4

Мы приехали около полудня. Я чувствовала себя сильно вымотанной после дороги. Настроение было подавленным. Закрадывалась мысль, что приятнее было бы провести вечерок дома. Но лишь только оказалась вне автомобиля, у меня захватило дух, и мысли изменились. Я ощущала себя не в той реальности, в которой существовала до этого. Климат тот же, но природа и ощущения были здесь совершенно иными. Хватило единственного дуновения ветра, секунды тишины и лишь одного глотка воздуха, чтобы выветрить из меня снобизм.

Изо рта шел легкий пар. После грязного, пыльного города я очутилась в атмосфере полной гармонии. Это были мои самые любимые мгновения осени. Именно такой я ее всегда представляю. Невозможно было надышаться. В такую погоду ты будто уносишься в дебри своего разума, понимая какую малую часть Вселенной представляешь. Это был тот идеальный баланс, когда два разных сезона сливаются воедино и смывают все границы мировосприятия.