– Он притворяется, – ядовито сказала Жасмин и с раздражением провела рукой по волосам, не обратив внимания на монстра, который заставил пряди встать дыбом. – Максу просто нужно наше внимание. Он умирает, если никто на него не смотрит.

На долю секунды мне показалось, что глаза у неё вспыхнули жёлтым, а язык стал синим. Но как только учительница подала голос, Жасмин вновь обрела привычный вид.

– Хватит, Жасмин, – гавайской безмятежности и след простыл, но строгих ноток в голосе мисс Росси было недостаточно, чтобы Жасмин перестала мне докучать.

– Симулянт, – прошипела она так, чтобы мисс Росси не услышала, зато услышали дружки Жасмин и радостно повторили.

Она меня подначивала, но я и не думал поддаваться. Я был твёрдо намерен убраться из класса.

И тут я заметил Чуро, нашего хомячка, который карабкался по рукаву Жасмин.

Дело заметно усложнилось.

Что бы вы обо мне ни слышали – и какой бы толстой ни была папка в кабинете директора, в подробностях расписывающая моё «проблемное» поведение в Скукотаунской начальной школе, – я не из тех ребят, которые ищут неприятностей. Напротив: это неприятности ищут меня. И в тот день я, увы, ступил прямо в расставленную ловушку.

В норме, если бы я увидел нечто подобное, то предпочёл бы промолчать. Да, Жасмин без разрешения взяла хомячка из клетки – но мне-то что?

Но блестящие красные глаза чудовища следили за каждым движением Чуро, а длинный острый язык дрожал, предвкушая лакомство в виде ещё одного школьного питомца… короче говоря, я был обязан вмешаться. Увы, выбирать предстояло из двух зол.

Если я попробую схватить Чуро, Жасмин закатит истерику, лишив меня шанса окончить шестой класс без инцидентов.

Если я буду стоять на месте, нашего любимого хомячка постигнет участь нашей любимой золотой рыбки. Хотя её отсутствия никто не заметил – но ведь всё равно это печально, правда?

У меня было два пути, и я разрывался на части.

Первый – стать сообщником хомякоубийцы, зато, возможно, в средней школе начать с чистого листа.

Второй – до конца жизни остаться общепризнанным Психом.

Мисс Росси нетерпеливо помахала пропуском.

Чудовище меж тем потянулось языком к добыче, а Жасмин воскликнула:

– Скажите Максу, чтобы перестал на меня пялиться! Он неадекватный!

Девчонка, у которой на голове сидит адское чудовище, называет неадекватным меня. Не будь положение таким отчаянным, я бы рассмеялся. Но поскольку Чуро отделяли от гибели всего несколько сантиметров, я понял, что не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь его спасти.

Я выбросил руку вперёд, и мои пальцы коснулись тёплого пушистого брюшка.

Но, как только я схватил извивающегося хомяка, чудовище сделало скачок и цапнуло меня за руку. Чуро взлетел под потолок.

Начался хаос.

Все орали. Жасмин рыдала. А Чуро пошёл на снижение, и нельзя было тратить ни секунды.

Некоторые комментаторы написали бы, что это определённо монтаж – нельзя в мгновение ока пересечь весь класс. Но адреналин, смешанный с ужасом, – мощная штука: стоя у противоположной стены с дрожащим хомячком в руке, я сиял улыбкой супергероя. Пока не заметил, что мисс Росси стоит надо мной, уперев руки в бока, и на щеках у неё выступили багровые пятна. Тут я понял, что, кроме меня, никто не радуется.

– Макс, дай Чуро сюда. Немедленно! – Мисс Росси грозно сверкнула глазами.

В обычное время я бы испугался. Но я столько лет спасал учителей и одноклассников от неведомых им катастроф, что уже перестал удивляться людской неблагодарности. Памятуя о том, что всё сказанное мною в своё оправдание обязательно будет использовано против меня, я уже собирался отдать учительнице хомячка, но заметил на шее у мисс Росси ещё одно чудовище и инстинктивно отпрянул.

– Макс, я не шучу. – Мисс Росси говорила строгим напряжённым голосом; я скрипел кедами по полу в тщетной попытке отодвинуться, но, не считая этого, в классе стояла тишина.

Я никогда не видел её в таком гневе. Но если бы мисс Росси видела то же, что и я, она бы всё поняла. Сидящее на ней чудовище было безобразным, с огромным голым черепом и пустыми глазницами, из которых шёл алый свет. Шея у него состояла из костяшек, едва прикрытых плотью, а длиннющие тощие руки всё тянулись и тянулись ко мне.

Упёршись спиной в дальнюю стену, я понял, что дело обстоит ещё хуже, чем я думал. Куда бы я ни посмотрел, из углов выползали жуткие твари – одни рогатые, другие хвостатые, третьи крылатые, и все сплошь с пылающими адским огнём глазами – и забирались на моих одноклассников.

На ничего не подозревающем Джейсоне, мальчике в очках с толстенными стёклами, сидел похожий на инопланетянина монстр с длинными острыми пальцами, которыми чесал себе глаза.

Шеннон, страдающая от кожной сыпи, держала на себе зверя с раздвоенным языком и острыми зубами, который непрерывно её щипал.

У Августа, который всегда носил с собой ингалятор, чудовище туго обвилось вокруг груди, мешая дышать.

Казалось, в любой проблеме – от прыщей на подбородке до вечно растрёпанных волос – было виновато какое-нибудь чудовище.

Неужели все беды действительно случались из-за монстров?!

Может быть, именно из-за них мне в следующем году собирались поставить скобки на зубы?

Я слишком увлёкся этим зрелищем и не заметил, что мои одноклассники молчат, потому что снимают видео.

Одним стремительным движением мисс Росси бросилась к хомячку. Чудовище соскочило с шеи учительницы и нацелилось мне в голову.

Если вы смотрели видео, то, наверное, думали, что вам всё понятно. Но никакое видео не передаст того, что я испытал на самом деле.

Когда мисс Россси выхватила у меня Чуро, её чудовище – и все остальные тоже – бросилось ко мне, скрипя зубами и размахивая зазубренными когтями, такими острыми, что оставалось только одно: закрыть глаза и приготовиться к смерти.

Говорят, когда умираешь, перед глазами проносится вся жизнь. Так вот, передо мной пронеслась бесконечная вереница привидений.

Из-за них меня регулярно отправляли к директору.

Из-за призраков никто не хотел со мной дружить, а мои родители так часто ссорились, что в конце концов разошлись.

И вот когда моя жизнь наконец-то начала налаживаться – явилась целая армия чудовищ.

Мной двигали десять лет подавляемой досады.

А может быть, своё слово наконец сказали видеоигры и фильмы про супергероев, которые я смотрел по нескольку раз подряд.

Я точно знаю лишь одно: сначала я устремился в бездну, но вдруг словно очнулся и принялся раздавать уверенные хуки левой и махать ногами как ниндзя, которых видел в кино, – и чудовища, один за другим, падали мёртвыми.

Мой кулак пронзал воздух как нож масло и сокрушил трёх череполицых монстров.

Моя правая нога будто сама по себе ударила назад и опрокинула чудовище, похожее на змею, а левая размахнулась и повергла трёхголового урода.

Столько лет призраки меня мучили – и вот наконец я чудесным образом преобразился из хилого неуклюжего мальчишки в непобедимую машину по уничтожению чудовищ. Жребий был брошен, и я поклялся очистить свою жизнь от призраков, монстров и прочих жутких тварей.

То, что казалось многочасовой битвой, на видео длилось одну минуту и тридцать семь секунд. Я только что расколошматил мясистое ярко-красное страшилище и уже собирался нанести тяжкие телесные повреждения рогатому дьяволу, который возвышался надо мной, когда зазвонил школьный звонок – громко, как будильник, прерывающий сон на середине.

И совсем как после пробуждения, мне понадобилось некоторое время, чтобы опомниться.

Струйка холодного пота скатилась со лба, руку от шеи до запястья пронизала пульсирующая боль, ноги задрожали, колени подогнулись. Адреналин, который придал мне сил, исчез так же быстро, как и чудовища.

Я утомлённо оглядел класс – от опрокинутых парт и перевёрнутых стульев до ехидных лиц одноклассников. Все они понятия не имели, что я только что искрошил целую армию монстров.

Те несколько мгновений, которые понадобились мне, чтобы перевести дух, в классе царила небывалая тишина.

А потом появился школьный охранник и быстро вывел меня.

2
Медальон с обезьяньим зубом

Когда я вышел из кабинета директора и зашагал на парковку, там никого не было, кроме папы. Судя по его несчастному лицу, он уже обо всём узнал.

– Макс. – Он ущипнул себя за переносицу, вздохнул и посмотрел на меня. – На сей раз ты превзошёл сам себя.

Если не ошибаюсь, в ответ полагается скромно сказать «спасибо». Но это явно был не тот случай.

– Что на тебя нашло?!

Я забрался на заднее сиденье и уставился на собственные коленки. А что ещё оставалось? В очередной раз повторить «Я не виноват, что в школе полно привидений»? Мне никогда не верили.

– Не лучший способ закончить учебный год, – продолжал папа, устало качая головой. – А я думал, ты это уже перерос. – Он развернул телефон экраном ко мне, чтобы показать видео, которое снял кто-то из моих одноклассников. Когда я, как настоящий супергерой, принялся лупить и пинать… пустоту (во всяком случае, так это выглядело), я смущённо кашлянул и отвернулся. – Макс, ты хороший мальчик. Но надо прекратить эти выходки. Пожалуйста, держи себя в руках. – Папа испытующе взглянул на меня, словно ожидая, что во мне тут же произойдёт полный переворот. Я знал, что проще с ним согласиться, и поэтому просто кивнул, будто разделяю его претензии.

Будто я мог контролировать так называемые выходки.

Будто это не я в одиночку избавил школу от чудовищ, пожиравших классных питомцев.

И что я получил вместо благодарности?!

– Макс, вовсе не обязательно хулиганить, чтобы добиться внимания.

Я чуть не выпал из машины. С ума сойти: за столько лет папа так ничего и не понял! Я вовсе не жаждал внимания. Конечно, у меня репутация школьного шута, который ни с того ни с сего может выкинуть забавную штуку, но я никогда не общался со своими так называемыми друзьями за пределами школы.

Наверное, родители не хотели, чтобы их дети дружили с «неуравновешенным» (так выразился один из них). Или они меня боялись (я и это слышал). Не могу сказать наверняка. Но меня ни разу не позвали в гости или на день рождения после того, как я не позволил привидению угнать мамин автомобиль и меня застали за рулём в разгар схватки с невидимым вором.

Не сказав больше ни слова, папа тяжело вздохнул и выехал с парковки на дорогу. Я был рад тишине, но вскоре понял, что она не связана со мной, – происходило что-то гораздо более серьёзное, и, судя по глубоким морщинам на папином лице, ему это обходилось недёшево.

Мама всегда говорила, что я вылитый папа в детстве. Но даже когда она в качестве доказательства положила его старую школьную фотографию рядом с моей – как на опознании в полицейском участке, – я не заметил особого сходства. Каштановые волосы, карие глаза, смутно похожие очертания подбородка, губ и носа ещё не делали нас точными копиями друг друга.

Но сейчас папа совсем не походил на мальчика с той фотографии. Глаза у него покраснели, губы словно застыли в горькой гримасе. Он устал. Измучился.

Рядом со мной сидел человек на грани неизбежного поражения. Он смотрел в стекло пустым бессмысленным взглядом, будто понятия не имел, куда попал, хотя прожил в Скукотауне много лет.

– Макс, – произнёс папа, – я тут подумал… – Его голос заставил меня покрепче упереться пятками в пол и приготовиться к худшему. Я понятия не имел, к чему он клонит, но не сомневался, что ничего хорошего не будет. – Поскольку я не знаю, где мне предложат работу, а твоя мама…

– …в Австралии, – договорил я, прежде чем он успел закончить. – Мама в Австралии. – Я с вызовом взглянул на папу, ясно давая понять, что иных версий не желаю слышать.

Последним маминым адресом был Сидней. Она прислала мне открытку с двумя коалами. И хотя потом какое-то там официальное лицо из консульства позвонило и сообщило ужасную новость, это ещё ничего не значит.