Я бы могла вручить ему половину и забыть, но ведь Коля продаст все, сам заниматься не будет. Реальных денег в таком объеме никто не найдет, значит, сольет в минус, лишь бы заплатили. А этого я не потерплю.

В конце концов, у меня работают люди. У них семьи, дети, ипотеки…

Надо выстоять!

На территорию заезжаем одновременно с новым сотрудником. Вид его автомобиля вызывает невольную улыбку. Черный крузак, двухсотый, тонированный. Уже немолодой, но очень ухоженный. В общем, такой же, как его хозяин.

– Добрый день, – выбираюсь из своего «Рендж Ровера» винного цвета.

Владислав мне кивает и точечно осматривает территорию.

Будто через прицел.

Ворота, дверь в дом, окна, задний двор, уродливое пятно на моей юбке.

Затем снова смотрит в глаза.

Нравится в нем это. Профессионализм, что ли, чувствуется.

– Мам, пливет, – выходит Маша из дома, натягивая шапку. Детей полчаса назад должен был привезти водитель. – Я пока погульяю…

Зависает, глядя на Отца.

– Владь, – улыбается и тут же прячет лицо в ладошках. – Владь, – раскрывает их, словно ставни, и снова захлопывает.

Мило.

Закатываю глаза, пока наш нянь грозно хмурится. Маша, так и не дождавшись реакции, убегает в сад.

– Вы ведь с вещами? Пойдемте, покажу вашу комнату.

– Да, – Влад неопределенно смотрит на свою машину. – Только…

Вспоминаю.

– Точно. У вас ведь собачка… Подождите, я пойду уберу нашу Джес, – устало сообщаю – скорей бы туфли снять! – Она у меня агрессивная, потому что ревнивая. С йорками такое бывает. Может и напасть на вашу…

– Эм…

Владислав выразительно приподнимает брови и потирает шею сзади.

– Тогда лучше действительно убрать, – соглашается, глядя на свой «Ленд Крузер».

Да что он там высматривает?..

Обернувшись, натыкаюсь на огромную мохнатую морду, гипнотизирующую меня через лобовое стекло.

– Это… что? – нервно спрашиваю.

– Моя соба…чка. Эм-м. Пушистый…

Медленно поворачиваюсь…

– Которая чуть побольше нашей? – на всякий случай уточняю.

Владислав цокает, раскрывает полы ветровки в стороны и упирает руки в пояс джинсов. Тех же самых.

– Думала, мужчины обычно преувеличивают размер, – недовольно ворчу под нос.

– Эй, это вы про что? – оскорбляется.

Я тут же краснею.

Субординация, Федерика.

– Боюсь, ваш Пушистый сделает из моей Джес мягкий ошейник.

– Ну… Он… неревнивый, – как бы невзначай замечает.

– Ах вот как? Это не смешно. На время работы вам придется подыскать приют.

– Исключено!

– Владислав Алексеевич.

– Мм… Тореодоровна.

Нашу перепалку обрывает крик, за которым слышится звук работающего двигателя автомобиля.

– Ма-ма-а! – визжит Маша, и мы с Владом быстро переглядываемся.

Не сговариваясь, оба срываемся к саду, но на полпути нас обгоняет огромная неревнивая собака…

Глава 8. Федерика

– Маша! – кричу.

Меня, естественно, обгоняют. У Влада ни каблуков, ни узкой юбки, слава богу.

Запыхавшись, хватаюсь за грудь – придерживаю колотящееся сердце, иначе оно вот-вот выпрыгнет. Спотыкаюсь и чувствую, как каблуки моих туфель намертво застревают в рыхлом газоне.

– Черт! – ругаюсь сама на себя.

Смотрю, как Отец, словно вихрь, несется к высокому человеку в черном.

Рядом с воротами стоит еще один – пониже. Увидев нас, оба срываются к заведенному автомобилю на дороге.

– Ма-ма!.. – Маша уже бежит ко мне.

– А ну, стоять! – Все сливается: крики, собачий лай, Машин визг. Влад заводит руку за спину и выхватывает из-за пояса джинсов… пистолет.

Обычный черный пистолет, как в фильмах. У меня внутри все холодеет. Если честно, я думала, Влад шутил, хотя можно было догадаться, что юмор не самая сильная его сторона. В ужасе хлопаю глазами и наблюдаю, как наш нянь целится в удаляющийся автомобиль, а мохнатое чудовище несется по дороге, громко гавкая.

– Вы… взяли в мой дом оружие? – ошарашенно спрашиваю, когда все стихает. – Серьезно?..

Заплаканная Маша еле-еле отлипает от моих колен. Я пытаюсь удерживать равновесие, пока получается. Буду чувствовать себя крайне глупо, если шлепнусь в грязь.

Влад прячет пистолет обратно за пояс.

– Это зажигалка… Отставить панику.

– Как скажете.

Пушистый возвращается на территорию, и от страха мою дочь словно ветром сдувает в очень необычном направлении – к Владу Отцу.

– Владь. – Как хитрая обезьянка, тянется, цепляется за куртку и устраивается на руках, уже с его помощью. – Уйди, тваль дложащая, – обнимая сильную шею, теперь смело обращается к немецкой овчарке.

На удивленно приподнятые в мою сторону мужские брови я только руками развожу.

– Одна из прошлых нянь читала Маше Достоевского, а она очень быстро все схватывает. И хорошее, и плохое.

– Маша… Кто эти люди? Они что-нибудь сказали? – спрашивает Влад, легко удерживая дочь одной левой рукой.

– Дяденьки… – Моя хитрая коза припадает к твердому плечу и жалобно всхлипывает. – Они сказали, что у них в машине котенок. И надо его колмить. Я хотела позвать Эльзу… Она любит колмить всех котят.

Мы с Владом переглядываемся.

Ужас все больше накрывает. Это Побединский. Он… решил и правда забрать дочь? Организовал для этого чужих людей, которые напугали ее до смерти?..

Чудовище.

– Ладно, – кивает Отец, направляясь ко мне. – Завтра будем разбираться. Ворота эти надо заварить, забор – нарастить для безопасности и с видеонаблюдением разобраться. А сейчас спать.

– Хорошо, – со всем соглашаюсь, аккуратно переваливаясь с одной ноги на другую. – Только… У меня тут проблема… – опускаю глаза. – Мне без вашей помощи не справиться, – сквозь зубы договариваю.

– Да я уже понял, начальница…

Встает вплотную.

Взвизгиваю от неожиданности, когда он наклоняется и, обхватив мои ноги точно под ягодицами, выпрямляется. Ступни плавно выскальзывают из туфель.

– Владислав… Поставьте меня!.. – прикрикиваю.

Пушистый гавкает. Маша на соседнем плече хихикает.

– Сидеть!.. – хрипло приказывает спецназовец, направляясь в дом.

– Владислав! – опустив руки-плети, слабо хлопаю по мускулистой спине и узким бедрам. – Немедленно!

– Молчать!..

– Эм… – прикусываю язык.

– Это я Пушистому, – добавляет поспешно Влад.

– Я так и поняла, – недовольно отвечаю, смиряясь с участью и продолжая болтаться вниз головой.

Маша восторженно указывает путь своему кумиру.

– Наплаво-налево, Владь. Наплаво-налево. Сколей. Сколей.

– Что это еще за направо-налево? – ворчит.

– Она путает стороны, поэтому называет сразу две. Чтобы не ошибаться.

– Гениально.

Оказавшись на полу в собственном доме, чувствую, как лицо предательски краснеет, потому что чулки от активной прогулки сползли почти до колен.

Влад тоже это замечает, хмурится и ставит мою дочь рядом.

– Ладно. Я пойду за вещами. Вы пока… колготки тут подтяните, – кивает на Машу, что стоит в джинсах.

Быстро отхожу от шока.

Забежав в ванную комнату, избавляюсь от чулок и смотрю на себя в зеркало.

Матерь Божья… Федерика! Щеки раскраснелись, глаза предательски блестят, осветленные волосы торчат в разные стороны. Хватаю расческу и привожу себя в порядок.

Когда выхожу, Леон моментально нападает:

– Я же сказал, что нам никто не нужен, мам. Зачем этот мужик опять приехал?

– Лео, это не обсуждается. Влад будет работать с вами.

– Я против.

– А я не спрашиваю, – произношу и тут же жалею, потому что сын смотрит на меня разочарованно. Может, это и манипуляция, но она всегда действенна. – Родитель в этом доме пока я и решения принимаю исходя из ситуации. Сейчас Владислав Алексеевич – лучший вариант для нас.

– Все ясно. Я здесь никто.

Сын демонстративно разворачивается и уходит, а я замечаю у порога Владислава. Вещей у него немного. Спортивная сумка, две гантели и Пушистый.

– Так, – разозлившись, командую. – Ты – на крыльцо, – выгоняю пса, игнорируя прямой мужской взгляд. – А вы… – смущаюсь, вспоминая, что сняла чулки и сейчас босиком, будто обнаженная. – Владислав, пойдемте за мной. Я покажу вашу комнату.

Все три детских, моя комната, которую раньше занимали мы с Колей, и гостевая спальня, предоставленная Владу, – все это располагается на втором этаже дома. Да, наверное, сейчас кто-то скажет, что нам в таком жить уже не по статусу. Слишком простой и маленький.

Но… здесь выросли мои дети.

Каждая ступенька лестницы, каждый угол о чем-то напоминают. И если мы не смогли сохранить семью, то пусть хотя бы родные стены дарят ощущение стабильности.

Завариваю чай и сажусь за обеденный стол. Дети уже поужинали, и каждый занят своими делами. Леон с Эльзой – уроками, а Машенька играет. Я же в пятый раз набираю их отца. Просто чтобы высказать ему все, что думаю.

Жаль, телефон этого гада недоступен.

Злюсь страшно и не понимаю, во что мы превратились.

Мы с Побединским поженились через два месяца после знакомства. Не скажу, что это было сильное чувство, но тогда казалось, что так правильно. Молодость… Начали вместе жить в однокомнатной квартире, которая досталась мужу от бабушки. Мой папа настаивал на покупке хорошего дома для нас, Коля был вовсе не против.

Выбрали этот. Сделку оформили быстро: продали однушку, но большую часть добавил отец. И переехали сюда прямо перед рождением Леона-Александра.

– Уже разместились? – спрашиваю, заметив на пороге кухни Влада.

– Да. Спасибо, – кивает и с термосом в руке идет к мойке.

Сняв с него крышку, берет губку для посуды.

Украдкой рассматриваю обычную черную хлопчатобумажную футболку, обтягивающую широкие плечи, и спортивные шорты. Одежда чистая и даже не мятая. Это тоже невольно отзывается приступом уважения к этому пока незнакомому мужчине.

Мой муж вот понятия не имел, где в нашем доме стиральная машина и утюг. Про губку для посуды вообще молчу.

Обычно я не любитель рассматривать мужские ноги, но здесь не сдерживаюсь. Мускулистые, покрытые короткими светлыми волосками. В меру загорелые. Симпатичные.

Насколько могут быть симпатичными мужские ноги, конечно.

– Давайте определимся с вашими обязанностями, Владислав Алексеевич, – говорю, когда вода стихает.

– Давайте, – разворачивается и вытирает влажные руки о бедра.

Я мысленно закатываю глаза. Мужик есть мужик. Даже если хозяйственный.

Дожидаюсь, пока он сядет напротив и сложит ладони в замок на груди.

– Итак, утром детей необходимо отвозить в школу и в детский сад. Леон учится в старшей школе, Эльза – в средней. Маша ходит в детский сад в этом же образовательном комплексе. Адрес я отправлю вам в сообщении.

– Есть отвозить по утрам.

– Дальше, – смотрю на него снисходительно. –  У Леона в понедельник, среду и пятницу сразу после уроков хоровое пение. А во все остальные дни – танцы. Обычно он ездит везде сам, но на время судебного процесса с моим бывшим мужем я попрошу вас его сопровождать. Он может быть против…

– Я слышал. Разберемся.

Про суд ничего не выясняет и вопросов не задает. Профессионал, одним словом.

– Продолжим. Эльза ходит в бассейн в понедельник и четверг. Опаздывать туда нельзя, начало ровно в три, и ни в коем случае не забывать шапочку. А по вторникам, средам и субботам у нее репетиторы. Сначала по русскому языку, потом по математике. В воскресенье я вожу ее в зоопарк, Эльза волонтер, помогает кормить животных. Как правило, это я делаю сама, если не выезжаю в срочную командировку.

– Плотное расписание. А на встречи с сатанистами она успевает? – бурчит.

Я смеюсь.

– Влад, Эльза-Виктория, как я и говорила, увлекающийся ребенок. Я уже привыкла. Через месяц-два она забудет про это увлечение и найдет что-то другое.

– Так, ну… а младшая.