Амулеты я заряжала по-особенному. Вместо стандартных рун добавляла к ним земные символы – знак бесконечности или молекулярные схемы. Местные шептались, что мои обереги «как живые», но секрет был прост: я вкладывала в них не только магию, но и четкий мысленный образ защиты.

С домовыми пришлось повозиться дольше. Глашка, моя собственная домовушка, научила меня их языку – оказывается, они прячут вещи не со зла, а от скуки. Теперь я советовала клиентам оставлять мелкие подарочки в углах – блестящие пуговицы, цветные камушки. После этого пропажи прекращались сами собой.

Даже простое зелье от жара я делала с изюминкой – добавляла в него каплю меда и щепотку сушеной мяты, как когда-то делала моя земная бабушка. Деревенские дети пили его без капризов, а матери удивленно качали головами: «Как ты это придумала?»

По вечерам, когда поток просителей иссякал, я часто сидела на крыльце с кружкой травяного чая. Глашка устраивалась рядом, полупрозрачная, как пар над горячим напитком. Мы молча смотрели, как над Аргонской лощиной зажигаются первые звезды – здесь они казались ближе, чем на Земле. И я понимала: возможно, я не самая сильная ведьма в Гортанале, но здесь, в этом уголке мира, я точно на своем месте.

На Земле меня звали Эртовой Маргаритой Андреевной – это имя значилось в паспорте, звучало на школьных линейках и в поликлинике. Здесь же я стала просто Марго – ведьмой без лишних формальностей, чьё имя знали в каждом доме Архенгельма.

Я не была высокой – скорее, миниатюрной, с тонкими запястьями и узкими плечами, но при этом с мягкими, округлыми формами, которые так любили подчёркивать мои любимые платья. Не тесные корсеты столичных модниц, а лёгкие льняные сарафаны с карманами для трав и амулетов, удобные для долгих прогулок. В дождь я накидывала шерстяную шаль, подаренную бабушкой, а в солнечные дни ходила с распущенными темными волосами, которые здесь, в магическом мире, приобрели лёгкий каштановый отлив – будто в них вплелись солнечные лучи.

Шумным сборищам я предпочитала тихие уголки: старую скамью у реки, где можно было читать книги (как земные, привезённые с собой, так и местные, с оживающими иллюстрациями), или тенистые лесные опушки, где можно было собирать травы, слушая шелест листьев и щебетание птиц. В хорошую погоду я могла бродить часами, находя утешение в этом мире, таком непохожем на шумные земные города.

Моя семья… О, это была целая история. На Земле остались родители: мать – ведьма, скрывавшая свою природу под личиной обычного фармацевта, и отец – инженер, который до сих пор скептически хмыкал, когда речь заходила о магии, хотя сам не раз видел её в действии. Два старших брата – один военный, другой программист – изредка навещали меня, привозя племянников, которые с восторгом воспринимали «сказки» о тёте-ведьме. Их было пятеро, и каждый раз, возвращаясь обратно в тот мир, я привозила им сувениры – засушенные волшебные цветы или крошечные светящиеся камушки из Аргонской лощины.

А здесь, в Гортанале, меня окружала другая родня – шумная, яркая, порой чудаковатая. Бабушка, строгая и мудрая, у которой я перенимала знания. Кузины – такие же ведьмы, как и я, но каждая со своим характером: одна предпочитала зельеварение, другая специализировалась на предсказаниях, третья обожала возиться с магическими животными. Тётки, дядья, двоюродные, троюродные… Кого только не было в этом пестром семейном кругу. Мы собирались на праздники, спорили о магии, смеялись над неудачами (потому что у настоящей ведьмы даже провал – это опыт), и в этих моментах я чувствовала себя частью чего-то большего.

– Марго, к тебе тетушка Ранниса, за мазью от ревматизма, – донесся из прихожей ворчливый голос Глашки. Моя домовушка, несмотря на вечные жалобы на «надоедливых посетителей», бдительно следила за калиткой, словно самый строгий привратник королевского замка.

Я отложила серебряную ложечку, которой только что помешивала настой из корня мандрагоры, и мягко улыбнулась. Тетушка Ранниса – старая эльфийка, когда-то служившая в столичной библиотеке, а теперь доживающая век в Архенгельме. Ее визиты всегда были предсказуемы: раз в две недели, ровно в полдень, когда солнце стояло в зените над нашей долиной.

Поправив передник, испачканный в травяных пятнах, я подошла к двери. Через резное окошко уже виднелась знакомая фигура – высокая, чуть сгорбленная, с тростью из полированного дуба. Тетушка терпеливо ждала, не постучав ни разу – она знала, что в доме ведьмы никогда не торопят гостей.

Я распахнула дверь, и в комнату ворвался аромат лета – теплая волна смешалась с запахами сушеных трав и зелий.

– Заходите, тетушка, – я сделала шаг в сторону, пропуская ее. – Как раз приготовила новую партию. С добавлением масла из семян лунного вереска – должно помочь лучше прежнего.

Старая эльфийка кивнула, переступая порог с привычной осторожностью. Ее серебристые, будто припорошенные инеем волосы, были собраны в строгий узел, а в глазах светилась та мудрость, которую не купишь ни за какие зелья.

– Спасибо, дитя, – прошелестела она, усаживаясь на предложенный стул. – Старые кости нынче совсем не слушаются. Особенно перед дождем.

Я кивнула, доставая с полки глиняную баночку. Мазь внутри переливалась мягким золотистым светом – признак правильно приготовленного снадобья.

– Возьмите побольше, – протянула я баночку. – В этом году осень обещает быть дождливой.

Тетушка Ранниса бережно приняла подарок, а затем неожиданно улыбнулась – редкая для нее вещь.

– Ты добрая душа, Марго. Не то, что те твои столичные родственники.

Я лишь рассмеялась в ответ, поправляя выбившуюся прядь волос. В этот момент Глашка, до сих пор наблюдающая за всем из угла, громко фыркнула – но в ее глазах читалось одобрение.

Глава 3

До обеда я возилась в своем небольшом огороде, разбитом в тени старой яблони неподалеку от дома. Земля здесь была особенная – пропитанная магией, благодаря чему травы росли крепкими и насыщенными волшебными свойствами.

Я аккуратно срывала упругие стебли артис-травы, нужной для лечения ревматизма тетушки Раннисы, стараясь не повредить нежные сиреневые цветочки на концах.

Рядом пропалывала жоргар – капризное растение с серебристыми листьями, без которого не обходилось ни одно приличное зелье молодости.

Чуть в стороне росла лунница. Ее нежные серебристые листья были свернуты в трубочки. Ночью они раскрывались и излучали мягкий голубоватый свет. Добавляла её в зелья ясновидения – всего три листочка на котёл, и будущее становилось чуть чётче.

В дальнем углу сада находился смехунчик – пушистые жёлтые шарики цветов. При прикосновении издавали тихое хихиканье. Основа для зелья хорошего настроения, особенно помогало мрачным гномам после тяжёлых смен в кузнице.

Ближе к выходу располагался звездный папоротник. Его листья по ночам складывались в форме звёзд. Он был незаменим для любовных зелий, но только если сорван в полнолуние. Днём же был прекрасным средством от бессонницы.

Глашка ворчала, что половину этих трав можно было заменить простыми заклинаниями, но разве сравнится магия, пропущенная через живые растения, с голой волшебной формулой? Особенно когда знаешь, что каждую травинку ты вырастила сама, от семечка до цветка.

Конечно, эту работу могла выполнить Глашка – моя домовушка хоть и ворчала, но отлично разбиралась в травах. Да и магия позволяла управиться с огородом одним взмахом руки. Но мне нравилось чувствовать теплую землю под пальцами, слышать, как под легким ветерком шелестят листья, наблюдать, как трудолюбивые земляные червячки выползают на поверхность после полива. Эти простые занятия успокаивали ум и настраивали на мирный лад лучше любых медитаций.

К полудню я вернулась в дом, отряхивая передник от земли. На плите уже дымился ароматный суп с фрикадельками – Глашка, несмотря на вечное ворчание, никогда не забывала про обед. Пока я ела, через окно заметила, что у калитки уже собрались первые посетители.

Две эльфийки в легких плащах – мать с дочерью, судя по сходству – терпеливо ждали зелье от весенней лихорадки. Рядом, постукивая каблучками, переминалась с ноги на ногу гномка Агранара, регулярно заказывавшая мазь для своих вечно обветренных рук. И в тени старого дуба, стараясь не попадать под солнечные лучи, стояла вампирша Лориса – высокая, бледная, в своем неизменном черном плаще с алыми подкладкой. Она ждала очередную порцию питательной настойки – вампирам в нашем климате без дополнительных витаминов было тяжеловато.

Я доела последнюю ложку супа, вытерла руки и распахнула дверь, приветливо улыбаясь:

– Проходите, не стесняйтесь! Глашка, будь добра, подготовь флакончики.

Недовольное фырканье своей помощницы я привычно проигнорировала. Знала, что ворчала она просто «для порядка», как выражалась моя бабушка.

Разобравшись с последними клиентами, я с удовольствием опустилась за стол, где уже дымилась глубокая миска Глашкиного борща. Ароматный, с толстыми ломтями ржаного хлеба и ложкой сметаны, плавающей сверху рубиновым островком – именно так выглядело идеальное завершение рабочего дня. Домовушка, хоть и ворчала вечно, но готовила как настоящая волшебница – даже простое блюдо в её исполнении приобретало особый вкус.

Я уже мысленно собиралась на прогулку – в рощицу за домом, где в это время года можно было найти целые поляны душистых грибов и кусты спелой черники. Но едва я потянулась за плетёной корзинкой, как за окном внезапно застучал дождь. Сначала редкие капли, а потом настоящая стена воды, холодной и неумолимой, заставила меня передумать.

Стоя у окна, я наблюдала, как капли рисуют причудливые узоры на стекле, а по желобу бегут бурлящие ручейки. По календарю ещё стояло лето – то самое, знойное, когда солнце палило так, что даже тени искали укрытия. Но этот дождь… В нём уже чувствовался намёк на скорую осень с её промозглыми ветрами и унылой слякотью.

– Глаш, а Глаш… – задумчиво позвала я, подпирая подбородок ладонью. – Как у нас с дровами и припасами? Хватит до весны?

Из угла комнаты донёсся шорох, и в воздухе материализовалась полупрозрачная фигурка домовушки. Она скрестила руки на груди и с видом знатока начала перечислять:

– Дров хватит. В сарае поленница по самые стропила – и берёза для печки, и дуб для камина. С припасами… – она задумалась, – рыбы маловато засолили, мяса почти нет. Зато муки – три мешка, медовых сот – два горшка, да и овощей с фруктами погреб полный. Да и крупы всякие есть: ячневая, пшёнка, гречка… Так что проживем в любом случае. Да и народ тебе всегда зимой приносит то молочку, то яйца, за работу твою.

Я кивнула, мысленно прикидывая список. Зимой клиенты часто расплачивались продуктами – молоком, яйцами, творогом. Старуха Мелиса каждый год приносила копчёного сыра, а гном Борник – бочонок своего знаменитого янтарного напитка. Но мясо и рыбу всё равно стоило докупить на рынке, пока осенние дороги ещё не развезло.

– Ладно, – вздохнула я, глядя, как дождь заливает огород. – Значит, завтра с утра – в Архенгельм, за провизией. А пока… – я потянулась к полке, где стояли заветные банки с сушёными травами, – самое время заварить чай с мятой и мелиссой. Раз уж на улице такая погода.

Глашка фыркнула, но тут же протянула прозрачную руку к чайнику – он сам собой наполнился водой и завис над очагом.

Глава 4

Утро после дождя встретило меня свежим воздухом, пропитанным ароматом влажной земли и трав. Лужицы на дороге сверкали, как разбросанные зеркала, отражая чистое небо. Я надела свое любимое уличное платье – темно-зеленое, с глубокими карманами и защитными рунами, вышитыми по подолу, чтобы грязь не липла. Накинула легкую шаль и, проверив, что кошелек с монетами на месте, отправилась в сторону рынка.