Дикая Ника для бандита (страница 4)
– Где мои мартышки? – спрашиваю, стараясь переключить Яську из режима мстительницы на режим мамочки.
– Пытаются убедить дедушку, что этот Новый год будет незабываемым, – отвечает безразлично Яся.
– Они самые лучшие у нас, ты же знаешь? – улыбаюсь я, представляя эти мордашки сейчас.
– Не расскажешь? – вопросом на вопрос отвечает Яся.
– Не загадывай больше желаний, Ясь, – прошу я.
– Чернобор? – и снова вопрос в точку.
– Хуже, – вздыхаю я и замолкаю.
У нас у каждой есть своё прошлое. Я никому не рассказывала о своём, но мы и не копались особо в грязном белье друг друга. Только всегда поддерживали, когда нужна была помощь.
Камневы были моим грязным и самым позорным секретом. Он должен был умереть вместе с той мной, которая подыхала без них, уезжая подальше. Которая не смогла пережить, когда её, как использованную куклу, выбросили за дверь, потому что надоела.
Где-то глубоко внутри я представляла их заплывшими жиром повзрослевшими мудаками. Но нет. Они стали только сильнее, мужественнее и… Возраст им к лицу.
Но это всё замечания меня, как профессионала. А вот как женщина я увидела в них только тех, кто сеет боль и разрушения.
Оба Камневы умеют быть разными, но то, как они привязывают к себе, а потом растаптывают – страшно.
И кто же мог знать, что я увижу их за тысячу километров, когда пытаюсь бороться снова сама с собой. Хотя, может, они и вовремя.
Это как напоминание мне, что такие мужчины не умеют любить.
– «Я лучше сдохну, чем снова лягу под такое отребье, как вы». Так ты говорила, Ника? – тихий голос за спиной бьёт по нервным окончаниям посильнее кнута.
Глава 8
Хорошие девочки любят плохих мальчиков. А плохие? Плохие девочки кого любят?
Медленно разворачиваюсь к Марату и даже рада, что стою спиной к окну, а он напротив. Мне видны его лицо, его поза, мимика.
Нахальный взгляд с усмешкой на губах, голова немного наклонена, одна рука в кармане брюк.
Даже дико смотреть на него в костюме.
– Я перезвоню, – говорю спокойно в трубку, где ещё слышится дыхание Яси.
– Ника! – выкрикивает подруга, но я уже отбиваю звонок.
– Не ожидал тебя увидеть в нашем обществе, – голос его расслабленный, но это всё обман.
Всегда был обман.
– А здесь нет твоего общества, – усмехаюсь я. – Ты здесь гость, и только.
– А ты очередная грелка, – Марат растягивает губы в оскале.
– Скорее, госпожа, – вскидываю голову и копирую его улыбку.
Я давно не та, что боялась его расстроить, хотела угождать, хотела любви, а получила только жестокую реальность и игру с человеческой жизнью.
– И как тебе, нравится? – Марат делает шаг ко мне. – А может, нам вспомнить былые времена? – он поднимает руку к моему лицу, но не дотрагивается. – Ты стала красивее.
Голос Марата резко меняется на более низкий. Он возбуждён, а это плохо. Марат никогда не умел прятать своё желание, а оно у него слишком сильное, слишком разрушающее.
– Я стала взрослее и умнее, а тебе пора возвращаться, – отвечаю холодно.
– Даже не дрогнула, – улыбка касается губ Марата, и можно было бы даже поверить в её искренность. – А раньше…
– А на тебе, смотрю, возраст сказался, – перебиваю Марата. – Ты стал плохо слышать.
– Ты слишком дерзкой стала, Ника, – голос Марата зазвенел напряжением. – Или ты забыла, как ведут себя послушные девочки?
– Я тебе палец сломаю, если ты ко мне дотронешься, – отвечаю, игнорируя его вопрос.
Послушная девочка. Да, Ника, ты давно перешагнула ту девочку и растоптала своими модными туфлями.
– А я голову прострелю, и закончится наше сотрудничество, так и не начавшись, – а вот этот голос меня пугает.
А точнее, я бы его точно не хотела слышать сейчас и здесь. Никому не нужно знать секреты, которые хранятся в самой тёмной комнате моей души. Эти секреты слишком дорого мне обошлись.
Мама всегда говорила, что я родилась слишком красивой, и эта красота сыграет со мной злую шутку.
– Чернобор, а я здесь вспоминаю былые времена с Никулей, – слишком нагло произносит Марат, разворачиваясь к Давиду.
– Никуль, – голос Давида наполняется ядом, что неприятно колет в груди. – А иди к гостям.
– С тобой, – говорю ровно, но меня передёргивает от взгляда Давида. – А хотя, – меняю своё решение. Я ведь хотела отсюда уехать. – Оставайтесь, мальчики. Вам явно есть о чём поговорить.
Мужчины молчат, а у меня сердце стучит на пределе, но я делаю шаг вперёд. Не буду участвовать в этом цирке. Боже, какая я дура.
– Боишься? – Давид бросает взгляд на меня.
– На колени ещё не становилась перед тобой? – Марат будто наслаждается каждой реакцией Давида. – Нет? Могу дать пару советов, как она любит.
Марат отлетает к противоположной стене быстрее, чем я успеваю сообразить, что он сказал.
– Падла! – сплёвывает Марат, поднимаясь с пола. – Из-за шлюхи.
– Закрой рот, брат, – а вот и Вова. Ну кто бы сомневался, что старший братец не явится за младшим. – Давид, я приношу извинения за своего брата. Он бывает несдержан.
Владимир Камнев. Он полностью соответствует своей фамилии. Всегда мог держать всё под контролем. Да и сейчас, я думаю, не отстаёт. Но в его спокойствии и сдержанности кроется намного больше опасностей, чем можно увидеть с первого взгляда.
Он любит контроль. Слишком любит. И сейчас его напрягает ситуация.
– Вам пора, – Давид подходит к Вове, становясь передо мной. – И брата не забудь. Остальные разговоры мы будем вести только на нейтральной территории.
– Предлагаю забыть этот небольшой инцидент и отпустить ситуацию, – Вова протягивает руку. – Мы сделаем вид, что никого не узнали, и не будем портить праздник.
Я с замиранием сердца жду ответа Давида. Почему-то именно сейчас мне хочется, чтобы он выгнал всех. Но вместо слов Давид пожимает руку Камнева-старшего.
И почему моя глупая надежда думала, что будет по-другому? Это не тот мир, в котором можно иметь такую роскошь, как надежду.
Хочу обойти Давида и уйти, но он делает лёгкое движение руки и, ухватив меня за палец, останавливает.
Вова помогает подняться Марату, и через минуту коридор становится пустым. Только наше дыхание напоминает, что здесь ещё есть люди.
– У тебя насыщенное прошлое, – произносит Давид.
Я хочу расслышать в его голосе брезгливость или осуждение, или ещё что-то, но его нет.
– С твоим не сравнится, – отвечаю ровно.
– Если ты не хочешь быть среди гостей, можешь подняться в комнату, – добавляет Давид и уходит.
Молча, даже не посмотрев на меня. Просто ушёл. И почему же меня это так ранит? Мне ведь всё равно на этого наглого бандита.
Глава 9
Пока поднимаюсь, даже свои шаги стараюсь контролировать. Не смей бежать, Ника. Не смей показывать никому свою боль.
Дохожу до комнаты и сначала даже не понимаю, что происходит. Дверь приоткрыта, а внутри явно кто-то находится.
Захожу внутрь и замираю.