Беру пакет с подарком и сажусь в такси. Вечерний Новосибирск переливается огнями, отражая себя же в миллиардах снежинок. «Шазамлю» песню, которая играет по радио: «Tanerelle» Continuum. Добавляю в свой плейлист.

Как интересно распаковывается эта линия жизни, каждый поворот открывает новое и мне кажется, что сегодняшний вечер станет точкой невозврата. Это волнительно. Закрываю глаза и чувствую, как дребезжит тело. На уровне атомов. Дышу.

Высокий мужчина в черном пуховике ждет у шлагбаума. Даже издалека узнаю осанку и манеру держаться. Это человек, от которого зависит моя миссия и самооценка. Хотя, стоп. «И то и другое зависит исключительно от меня», – пафоснее обычного поправляет Богиня. Спасибо большое, так и есть. Черный пуховик хрустит навстречу, и у меня перехватывает дыхание. Нет, дело не в улыбке, а в энергии, которая от него исходит. У всего есть вибрационная волна. Его – похожа на теплое облако, в которое хочется укутаться.

– Привет! – он берет пакет и протягивает мне руку, помогая перебраться через сугроб. – Мама весь день готовилась, она в предвкушении, – он закусывает губу, что можно было бы принять за смущение. Но Ник и смущение находятся в разных парадигмах. Значит, показалось, я полагаю.

– Я волнуюсь, – честно признаюсь, когда мы заходим в лифт. Это мое любимое место с ним – крошечное, закрытое пространство, которое быстро наполняется древесным ароматом, сегодня с нотками цитруса.

– Мы справимся, – широко улыбается мужчина и легонько дотрагивается до моего плеча, в качестве поддержки, я полагаю.

Широкая дверь приоткрыта, за ней холл с десятком лампочек. Это напоминает современное поместье. Квартира пропитана стилем.

– Проходите!

К нам выходит высокая брюнетка, похожая на модель или актрису. Крупные черты лица, выразительные серые глаза. На ней простой белый свитер и джинсы идеальной посадки. Как и Ник, эта женщина производит впечатление несуществующей идеальности. Это его мама, я полагаю.

Мы проходим в просторную гостиную, здесь тоже все выдержано в неоклассике. Мой внутренний эстет наслаждается.

– Мам, это Амалия, – его голос звучит немного торжественно, и на минуту я забываю, что все это – лишь спектакль, это все – не мое.

– Папа еще не приехал? – спрашивает Ник, оглядываясь.

– Скоро будет.

Стол уже накрыт. Я спешно дарю Елене Васильевне сервиз. Она, кажется, искренне радуется и какая-то часть меня начинает надеяться, что спектакль превратится в реальность. Идеальная семья, идеальный Ник, все здесь кажется совершенством. «Вот именно, КАЖЕТСЯ», – мягко подсказывает другая субличность, я не успеваю понять, какая.

Рассказ Елены Васильевны, которая попросила называть ее Еленой, прерывает звонок в дверь. Она на секунду замирает, как будто обдумывая, кто это может быть или нужно ли открывать. Грациозно поднимается с места и скрывается в коридоре. Доносится несколько голосов, но слова не разобрать. Через минуту в гостиную заходит мужчина, с внешностью богатыря из детских сказок. Высокий, плечистый, с кудрями цвета соломы. Ник чуть заметно вжимается в стул. Он пристально смотрит на нежданного гостя, чтобы скрыть это. Здоровяк улыбается во все зубы, кажется, искренне и открыто. Он источает свет и безусловную силу – не физическую, а силу духа, личности и души. За его спиной показывается невысокая женщина в платье-футляре, говорящем «я знаю, что шикарна». Элегантным движением она поправляет пряди волос, и я вижу лицо. Раскосые глаза, полные губы, черты лица как у азиатской версии Арианы Гранде. Стоп! Это же Диана. Та, что была в тот вечер с Ником!

Сегодня волосы распущены, но это точно она. То есть, Диана – девушка брата? Значит, они с Ником общаются как друзья или даже почти родственники? Диана машет нам миниатюрной ладонью, и я замечаю ее взгляд в сторону Ника. Взгляд не поверхностный, как его, а с вызовом, с энергией. И это что-то значит, я полагаю.

– Привет! – мягко тянет здоровяк, обращаясь ко мне голосом Зевса.

Я растягиваю улыбку и мычу. Это, видимо, моя классика общения с мужчинами. Диана обвивает рукой широкое предплечье и улыбается молча и натянуто. Теплая рука Ника касается моей спины, и я вздрагиваю от неожиданности.

– Знакомьтесь! Это моя девушка, Амалия, – он пристально смотрит брату в глаза. – Амалия, это мой брат, Антон.

В голосе все еще есть напряжение, и пока я не понимаю, что между ними происходит. Потому что богатырь искренне улыбается всем лицом. И теперь, когда он ближе, я могу рассмотреть глаза цвета новосибирского неба. Они похожи на те, что мне снились. Эти мужчины – противоположности, но наследственность у них отличная, оба выиграли ДНК-лотерею. Знаю, что иногда душа может специально выбрать тело, близкое к идеалу человеческой красоты, чтобы пройти определенный опыт. Внешняя привлекательность может стать «проклятием», потому что когда мир видит в тебе красивую картинку, не замечает, что внутри.

Слишком много идеальности на квадратный метр. Даже в стильной одежде и с макияжем, в этой гостиной я чувствую себя персонажем из сказки про Элли – чучелом. Внутренняя Богиня негодует от таких мыслей, Жириновский готовит трибуну, чтобы начать речь об истинной красоте и как в нашей стране ее «просрали». Но я лишняя здесь еще и потому, что ненастоящая девушка: просто макет, чтобы отогнать назойливые вопросы родителей.

Ловлю диссоциацию: кажется, я не совсем здесь, и это не со мной. Иду в туалет, чтобы прийти в себя. Смотрю на отражение, потом фокусируюсь на предметах, ощущениях и звуках. Вот кусок мыла с ароматом лимона, прохладная вода. Пол с подогревом, платье мягко прилегает к телу, чуть щекотно от пряди волос на шее. На полочке стоят свечи и аромадиффузор. Прислушиваюсь к аромату, кажется что-то ванильное. Дышу осознаннее, замечаю, как на вдохе воздух чуть прохладный, а на выдохе – теплый. Вдох и выдох. Мысленно представляю, как возвращаюсь в тело, дышу через солнечное сплетение. За дверью слышны шаги и голоса.

– Что у нас тут за ярмарка обуви? – доносится из коридора. Отец Ника, я полагаю.

– Мальчики приехали. А Коля с девушкой! – от радости голос Елены звучит выше.

Шаги отдаляются, я еще раз смотрю в отражение. Понравлюсь ли я этому мужчине? А нужно ли мне это? Они – второстепенные герои моей истории. Зачем ждать одобрения? Субличности устроили митинг в поддержку самоценности. На плакатах большими буквами «Я(МЫ) шикарны». Улыбаюсь образам из бессознательного и выхожу в яркий свет холла.

В гостиной пока четверо: Елена, двое ее сыновей и миниатюрная Диана. На столе появилось огромное блюдо с крабами, на тарелках – салат, в бокалах – что-то соломенное. Ник беззвучно произносит «шампанское». Киваю. Я не любитель пузырьков, но выпендриваться, пожалуй, не буду, сделаю вид, что пью.

В гостиную входит высокий, под два метра, мулат спортивного телосложения. Свитер, джинсы, осанка как у военного, выражение лица под стать, волосы очень короткие, гладко выбритое лицо. Возраст не определить. Если бы увидела его в другой обстановке, никогда бы не подумала, что это – отец Ника. Владимир, сложное отчество не запомнила.

Хозяин дома садится во главе стола, напротив жены. Я упираюсь взглядом в улыбающееся лицо Антона, мне хочется назвать его «Ясно солнышко», он как будто сошел с былины о Русских князьях. Большой, но не перекачанный; красивый, но не слащавый. Антон внимательно слушает и поддерживает нить разговора. Он заразительно смеется и тонко шутит. Ник единственный, кто не реагирует на харизму и обаяние брата. Мой ненастоящий парень притих, я чувствую напряжение с момента появления незваных гостей. Елена тоже заметила это, она старается вовлечь его в разговор, касается руки, удерживает визуальный контакт. Ник на все это отзывается сдержанно.

Первый тост за знакомство предлагает Антон. Он говорит, что рад видеть семью в таком составе и благодарен Амалии, то есть мне, что наконец «приручила зверя». Ах, если бы! Натянуто улыбаюсь. Владимир с легкостью разделывает очередного краба и, между делом, интересуется рабочими вопросами. Из разговора понимаю, что Антон – юрист и работает с отцом в их семейной компании. Интересно, как богатырь выглядит в костюме.

– Жаль, Николай никак не удосужится нам помочь. А мог бы, – разламывая очередную фалангу, произносит Владимир. Ник задерживает дыхание.

– Родной, мы обсуждали эту тему много раз, давай не будем сейчас, – мягко вмешивается Елена, касаясь руки младшего сына. Тишина чуть затягивается, но отец, продолжая свои манипуляции с содержимым тарелки, обращается к Диане, которая молчала весь вечер:

– Напомни, кем работаешь?

– Я блогер и фитнес тренер, – улыбаясь и хлопая ресницами чаще нужного, отвечает девушка.

– Это теперь считается профессией? – тон серьезный, Владимир смотрит в тарелку, ковыряя салат.

– Пап, у нее аудитория почти десять тысяч и заработок отличный, – Антон с нежностью накрывает маленькую ладонь девушки своей огромной лапой.

– Учить людей жопу качать – благородно, ничего не скажешь! Амалия, ты тоже блогер? – он переключается на меня. Сглатываю.

– Она психиатр, – опережает меня баритон Ника.

Владимир отрывается от салата и изучающие смотрит мне в глаза. Отвечаю тем же, стараясь не отвести взгляд от волнения. У этого мужчины глаза цвета черной дыры, проницательные и «тяжелые».

– Ты врач?

Утвердительно киваю. Он переводит взгляд на Ника и поднимает палец вверх, давая свое одобрение, я полагаю. Впервые за вечер их отец не критикует. Видимо это одна из нескольких или вообще единственная причина, почему Ник предложил именно мне такую взаимовыгодную сделку. Улыбаюсь и делаю три больших глотка шампанского, морщусь от пузырьков. Судя по всему, понравиться папе моего не настоящего парня действительно сложно, и пока мне это удается. Теперь было бы здорово понравиться и самому парню.

Вечер становится чуть расслабленнее; может, это связано с несколькими тостами от Антона, а может, Владимир был слишком голоден и раздражен, передавая всем свое состояние. Ник откидывается на стуле, и я наконец-то слышу его смех. Мне тоже комфортнее, я забываю и о договоренности, и о миссии, и об утекающем времени. Позволяю себе просто быть. Ловлю себя на том, что наслаждаюсь обществом этих людей. Одновременно становится грустно, что это наша первая и последняя встреча.

– Амалия, ты на праздники в городе остаешься? – интересуется Елена. Утвердительно киваю, запивая торт.

– Приезжайте с Ником на дачу на Рождество! Мы празднуем католическое. В понедельник – ужин, потом останемся там до нового года.

Медлю с ответом: ведь мы планировали только один вечер. Ник взглядом спрашивает, не против ли я. Киваю. Я за.

– Конечно, мам, – улыбается он в ответ.

Предложение звучит, как очередное одобрение. Диана с Антоном тоже подтверждают свое согласие. Елена радостно потирает ладони и говорит, что предвкушает чудесные праздники. Потом Антон помогает ей с посудой, а Ник с отцом уходят в кабинет. Мы с Дианой почти не говорим, ограничиваясь несколькими вежливыми вопросами о работе. Она достает телефон и полностью погружается в его содержимое. Я рассматриваю коллекцию винила и книги по искусству.

– Амалия, – мое имя голосом Елены звучит мягко и элегантно, – позови ребят из кабинета, Антон с Дианой уезжают, проводим их.

Иду через холл по коридору в дальнюю комнату. Останавливаюсь возле одной из картин – на черном фоне переливающиеся нейроны головного мозга. Я знаю эту картину, ее автор – Грег Данн, бывший ученый. Это строение задней теменной коры, отвечающей за координацию движений. Задерживаюсь, чтобы рассмотреть получше. Нахожу сайт художника, оставляю в закладках: было бы здорово повесить такую в кабинете.

– Она знает про Диану? – доносится из приоткрытой двери.

– Нет.

– Тебе же лучше, чтобы никто не узнал. Если еще раз увижу вас вместе, молчать не буду. Она – девушка твоего брата. Тебе что, мало девок для развлечения? Зачем с будущей женой брата спать?