Поведение Юань Шикая во время японского кризиса вызвало серьезное недовольство большинства китайского народа, но не только. Многие китайские милитаристы также были возмущены его политикой. Настроения в обществе – как в гражданском, так и в военном – усугубились, когда Юань Шикай организовал кампанию по выдвижению себя на должность императора, для чего сначала требовалось восстановить саму империю. Юань Шикай и его советники слепили политическую теорию: демократия в Китае не работает, потому нужна империя, только не маньчжурская, а своя – китайская. Кому первому пришла в голову мысль о восстановлении империи, история умалчивает по сей день, однако существует версия, что к этому приложил руку один из сыновей генерала, активно участвовавший в управлении государством. Теория о необходимости возрождения империи стала последней каплей, переломившей хребет и без того очень слабой республике. Юань Шикай рассчитывал на то, что китайское общество уже устало от революционных преобразований и сопутствующих им неурядиц – как в экономическом, так и в политическом плане. Он полагал, что многие скучают по старым добрым временам, когда власть в стране была сильной, а жизнь – спокойной, в чем оказался в значительной степени прав. Людей таких в Китае насчитывалось немало. Юань Шикай попытался также разыграть националистическую карту, чтобы объяснить, с какой целью человек, лично приложивший огромные усилия для свержения императорского строя, намеревался теперь этот строй восстановить. В основной своей массе китайский электорат того времени мыслил довольно примитивно, а потому простые, но задевающие за живое политические идеи и лозунги работали эффективно. Юань Шикай попытался поставить революцию против династии Цин на рельсы национализма: свергли, мол, не императорский строй, а маньчжурских узурпаторов, триста лет порабощавших китайский народ. Теперь же, ради укрепления народной власти, в стране следовало восстановить империю, но на сей раз она должна быть китайской.

Двадцатого ноября 1915 года в Пекине собрали Представительную ассамблею карманных политических деятелей, которая выдвинула идею воссоздания в стране империи. На должность императора ассамблея единогласно предложила кандидатуру президента Юань Шикая. Двенадцатого декабря 1915 года генерал предложение принял. Инаугурацию назначили на 1 января 1916 года. Как только собранная в Пекине ассамблея приняла «историческое» решение, в стране началось серьезное политическое брожение. В авангарде недовольных в этот раз шла не либерально настроенная общественность, а самые отпетые милитаристы страны – военные губернаторы провинций, в прошлом офицеры Бэйянской армии и ставленники самого Юань Шикая. Генерала предали его же офицеры. Подобно стае волков, они почувствовали запах крови и разодрали Китай на куски в считаные месяцы.

Центральная власть в огромной стране всегда была слабой, на что имелось множество объективных причин – от феодального устройства общества до значительных расстояний при почти полном отсутствии дорог. Какой, скажите, властью мог обладать Пекин, к примеру, в Тибете, до которого был месяц пути? Ослабление центральной власти в Китае происходило и до революции, но после ее свершения развал приобрел невиданные ранее масштабы. Пока Юань Шикай боролся с левыми и пытался договориться с японцами, центробежные силы набирали обороты, и остановить этот процесс генералу было явно не под силу. Когда он назначал верных, как ему казалось, офицеров на должности военных губернаторов в провинции, когда переподчинял им местные воинские части – он подписывал себе смертный приговор. Политик его масштаба должен был предвидеть подобный ход событий, но альтернативного пути решения управленческой проблемы он, вероятно, не имел и не видел. Будущие военные правители Китая, пока еще томившиеся на постах военных губернаторов, были не одиноки в своем неприятии новой «императорской» идеи Юань Шикая, в Токио против нового императора неистово выступил проживавший там в изгнании Сунь Ятсен. После чего китайские революционные элементы, загнанные по всей стране в подполье, немедля подняли голову и приступили к агитации народных масс против военной диктатуры с императорскими амбициями. Но и сами народные массы к тому времени уже не испытывали ни малейшего доверия к генералу: были тому виной его закулисные переговоры с японцами или же общая усталость от неспособности навести в стране порядок – большого значения это не имело. Между тем сторонники идей Сунь Ятсена диктатуру ненавидели, а консервативно настроенные слои населения генералу уже не доверяли. Дни Юань Шикая были сочтены.

Первого января 1916 года в Китае восстановили империю. Событие это превратилось в политическую трагикомедию. В то время как придворные нового императора суетились, заказывая невиданный дотоле фарфоровый сервиз самого высшего качества на 40 тысяч предметов и стоимостью 1,4 миллиона юаней, императорские платья ценой в 400 тысяч юаней каждое и другие императорские мелочи, в стране начался парад провинциальных суверенитетов. Еще 25 декабря 1915 года, за неделю до начала новой императорской эры, военный губернатор провинции Юньнань заявил о независимости и объявил Пекину войну. В январе еще одна провинция на юге Китая объявила о независимости. В этот критический момент Юань Шикая предали также иностранные правительства, в первую очередь недавно обретенные японские союзники. Все иностранные государства, имевшие в стране вес, отнеслись к восстановлению империи либо равнодушно, либо враждебно. Стремительно росло народное возмущение под руководством сторонников Сунь Ятсена. Дети нового императора, ставшие наследными принцами, устроили громкую склоку в попытках поделить полномочия. Ждать помощи Юань Шикаю было неоткуда. Стоит отметить, что немаловажную роль в тех событиях сыграл также тот факт, что Юань Шикай к моменту своего восшествия на императорский престол был смертельно болен: он страдал от уремии в последней стадии. Потому остается невыясненным, насколько активную роль он играл в делах управления государством в тот период времени. Двадцать второго марта 1916 года новый император своим указом отменил империю, которая просуществовала всего 83 дня. Утром 6 июня 1916 года Юань Шикай умер в возрасте 56 лет. Главным его наследием для будущих поколений стал серебряный доллар с собственным изображением. Монета эта, отчеканенная в первые годы республики в больших количествах, оказалась самой честной за всю историю Китая и пользовалась у народа уважением вплоть до пятидесятых годов, став своеобразной серебряной валютой. И даже сегодня доллар «толстяк» является в Китае одной из самых важных нумизматических ценностей и хранится чуть ли не в каждой второй китайской семье.

Глава 3
Рождение республики

После смерти Юань Шикая, в июне 1916 года, центральная власть в Китае рухнула подобно карточному домику. В огромной стране начался долгий период хаоса и безвластия. Лучшей исторической иллюстрацией, поясняющей суть происходящего, может стать описание китайских солдат того времени. В 1916 году во всем Китае на воинской службе состояло полмиллиона солдат и офицеров. В 1922 году их насчитывалось уже более полутора миллионов, а в 1924 году – почти пять миллионов. Причем никаких финансовых средств на содержание растущей армии в стране не имелось, что способствовало превращению большинства местных командиров со вверенными им войсками в обыкновенных бандитов, занятых поиском пропитания при помощи имевшегося у них оружия. Часто местный командир, собравший небольшой отряд, отправлялся в поход или вынужден был отражать нападение соседнего командира, прибывшего на его территорию. Для организации похода командир объявлял набор в свою «армию», и к нему со всей округи стекались местные бандиты в предвкушении возможности безнаказанно грабить во время набега на соседний город, например. После окончания похода вчерашние солдаты вновь становились бандитами. Постепенно в Китае сложился целый класс таких людей: полгода они солдаты, полгода – бандиты. Другим важным источником пополнения воинских сил стали крестьяне из числа беднейших и наименее грамотных жителей деревень. С ними у командиров возникли две проблемы. Во-первых, они были настолько безграмотными, что их близко не подпускали к самому простому военному снаряжению. Пулеметчики из числа таких крестьян месяцами не могли освоить наипростейший тип пулемета – и во время боя бодро выстреливали всю ленту поверх голов наступавшего противника, оставаясь в полном неведении относительно назначения такой простой детали, как прицел. Английские офицеры в армии одного такого китайского командующего в полном недоумении рассматривали артиллерийские орудия, приобретенные в Европе за большие деньги и в считаные месяцы пришедшие в негодность, попав в руки китайских артиллеристов. Во-вторых, мобилизованые крестьяне отличались катастрофической нелояльностью по отношению к той армии, в которую их призывали. Попав на поле боя, они при малейшей возможности старались сдаться в плен, в особенности если силы противника были превосходящими. В плену они тут же вступали во вражескую армию – и так до следующего боя. В какой-то момент взятие пленных стало чуть ли не главным источником пополнения таких доморощенных армий в Китае. Внешне солдаты эти производили удручающее впечатление, особенно на офицеров западноевропейских стран, в большом количестве блуждавших по фронтам китайской гражданской войны. Вчерашние крестьяне скорее напоминали заморенных голодом подростков, чем солдат: редко кто из них весил больше пятидесяти килограммов. Ходили они без обуви, одетые в протертые до дыр обноски. Противоборствующие стороны из-за столь печального положения дел с военными кадрами постепенно перешли к активному использованию иностранных наемников – сотен английских, французских, немецких и других европейских офицеров, прошедших Первую мировую войну и обладавших огромным боевым опытом. Среди этого пестрого сборища самой многочисленной группой иностранных солдат стали русские белогвардейцы, потерявшие родину и разбросанные теперь по всему миру. Не имея возможности прокормить семьи мирным трудом, они брались задело, которое знали лучше всего, пройдя Первую мировую и Гражданскую войны. В китайских сражениях белогвардейцы участвовали не только в качестве военных советников, но целыми отрядами, наводя на противника страх и ужас.

Причин столь стремительного развала страны на множество полуфеодальных территорий после смерти Юань Шикая оказалось несколько. Китайское государство слабело постепенно – начиная с середины XIX века, когда феодальный строй стал давать одну трещину за другой: то европейские империалисты в поисках наживы «взламывали» границы страны, то бушевали крестьянские восстания. И те и другие привносили в жизнь китайского общества великие потрясения, с которыми слабеющая и деградирующая императорская власть была не в состоянии справиться. К моменту начала Синьхайской революции 1911 года правящая верхушка в Пекине исчерпала свой потенциал, потому и пала от единственного революционного толчка практически без борьбы. Последующие годы политической смуты окончательно расшатали государственные устои китайского общества. Однако кроме фундаментальных социально-экономических изменений существовали и другие, свойственные только Китаю, причины, приведшие к развалу государства. Страна с незапамятных времен делилась на две части – Юг и Север. Различия между Южным и Северным Китаем существуют практически во всех сферах жизнедеятельности: климате, продовольствии, культуре, языке и даже внешности. Революция 1911 года началась на юге, превратив эту часть страны на многие годы в ее оплот. Север оставался более консервативным. И все же главной причиной распада китайского государства на составные части стала неудачная организация вооруженных сил страны.