Дверь в подвал была массивной, железной, с замысловатой кованой резьбой. Причем наружная ее часть выглядела совершенно по-другому и практически сливалась со стеной. Очутись мы с тобой, дорогой читатель, в этом здании, скорее всего, проскочили бы вход в подвал, даже не заметив. Как, в общем, и делали все местные обитатели.

Логично предположить, что в столь непривлекательном месте Василиса оказалась по воле злого рока. Может, посадил кто и запер, может, зашла из любопытства, и дверь захлопнулась. Логично… Только вот… Много ли ты чего логичного в нашей жизни знаешь? То-то и оно.

Все дело в том, что дверь, хоть и массивная, хоть и с кованой резьбой, а… была не заперта. Достаточно поднажать, толкнуть ее посильнее – и отворилась бы со скрипом как миленькая.

Но за все время своего пребывания в подполье, куда, кстати, девушка пришла сама, своими ногами, следуя душевному порыву, Василиса не предприняла ни одной попытки выбраться от опостылевшего места. Почему?

– А с чего вдруг, скажите на милость, я должна сама этим заниматься? Судьба привела меня в этот подвал. Судьба меня сюда посадила, судьба и должна вытащить. Как иначе-то? От нас в этом мире мало что зависит. Все в целом уже предрешено. И если суждено мне просидеть тут одной-одинешенькой, то что ж поделаешь. Такова моя доля. А не суждено – появится человек, откроет дверь и заберет меня.

Кому-то рассуждения Василисы могли бы показаться безумными, но… Всякий взгляд имеет право на существование, и всякий человек может сам определять, как и где ему проводить свою жизнь.

Вася, например, договорилась с собой и мирозданием так: кто первый на пороге подполья появится, тот и есть ее судьба, тому она и отдана, и будет век ему верна, как когда-то писал великий классик. Такой вот план девичьего счастья.

* * *

В тот день все развивалось как обычно. Посмотрев в окно, Василиса сильно пригорюнилась, расплакалась, потом долго изучала себя в зеркале, потом решила выпить чаю, как вдруг случилось невероятное. Впервые за несколько лет массивная дверь заскрипела. Кто-то толкнул ее раз, затем еще раз, посильнее, раздалось нечленораздельное «еб твою мать», и третий толчок наконец-то сдвинул махину так, что можно было протиснуться.

Сначала показалась нога в тренировочных штанах, с пузырем на колене и стоптанных кроссовках Abibas. Затем рукав ватной куртки, разошедшийся в паре мест по шву, а следом, с кряхтением, и весь человек целиком.

– Вот же шельма, тугая, блядища, как оч… Ой, мадмуазель! Пардоньте, не знал, что тут дамы. Здрасте.

Вася от удивления чуть было не присела в книксене, но вовремя опомнилась.

– Ззздрасте… А вы..?

– Михалыч я. Электрик здешний. – Незнакомец широко улыбнулся, обнажив металлические зубные коронки. – Коротнуло что-то, весь дом к херам, ой, пардоньте опять, вырубило. Теперь ищу, где эту сучью проводку перемкнуло. Да вы не бойтесь, мамзель, я только вон проверю провод в углу и пойду. Дел полно, некогда.

Бормоча себе что-то под нос про каких-то выблядков, Михалыч деловито залез на стул и стал возиться с толстым электрическим проводом. Когда он тянулся к проводу, штаны немного съезжали вниз, обнажая резинку от семейных трусов с надписью «sexy boy».

Василиса стояла ни жива ни мертва. Не так, конечно, она представляла себе встречу со своим спасителем. Не так и не с тем… Слезы снова подступили комом к горлу, хотелось начать громко рыдать от обиды. Что же за напасть-то такая! То никто не идет, то вот, прислали свыше, Михалыча! Получите, распишитесь.

Но только что поделаешь. Судьба есть судьба.

Меж тем нежданный гость справился с проводом, слез со стула, отряхнулся, сплюнул и с чрезвычайно самодовольным видом заявил:

– Ну что, мамзель, спасибо за прием, поправил я все, пойду. Счастливо оставаться.

И двинулся к выходу.

Василиса, почувствовав, как кровь приливает к лицу от стеснения и стыда, собралась с духом и выдавила из себя:

– Подождите, пожалуйста.

– Чо? Чо случилось?

– Понимаете, дело в том, что вы… что вы… Вы моя судьба!

Выговорить эту фразу удалось только с третьей попытки, да и то голос предательски дрогнул и дал петуха.

– Чо-чо? Чо ты мелешь, голубушка? Какая судьба?

– Ну, понимаете, я сижу тут в подвале несколько лет. И жду, когда меня заберут, вытащат, спасут. Ну я же девушка, понимаете? И вот я так решила, что первый, кто придет, тот и есть моя судьба. Мой будущий муж. Посланник небес.

Щеки горели, как после двадцати минут в солярии.

– Я? Посланник небес? Девка, ты поди умом тронулась тут от сидения. Ты давай-ка, это, собирай свои пожитки правда, я тебя отведу вон к Зинке соседке, она решит, что с тобой, дурищей, делать. Судьба… Эк даешь-то, а!

– Не надо меня вести ни к какой Зинке! – возмутилась Вася. – Говорю же вам, такой уговор! Кто первый придет, тому я и достанусь, тот и будет мой муж.

– Хуюж! Ты давай-ка, это, не бузи! Какой я тебе муж? Ты погляди на меня! Совсем сдурела. Пью пять дней в неделю, живу в коммуналке, алименты еще плочу детям. Не хватало мне только малахольной жены. Спасибо, плавали, знаем.

Я тебе так, красавица, скажу. Ты дурь эту из головы выброси. Девка видная, здоровая, говоришь вон грамотно, а сидишь в подвале, ждешь какого-то посланника. На улицу-то выйди! Там их ходит тьма! Тыщи, мульоны! Пацанов нормальных. А ты хочешь за меня пойти, просто потому, что в подъезде проводка, едрит мадрит, полетела. За меня – алкаша-нищеброда с прицепом. Сама-то себя послушай! Оно тебе надо – жизнь такая?

Василиса молчала.

– Ладно, некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать. Не хочешь к Зинке – иди куда хошь. Дверь закрывать не буду, пусть нараспашку стоит, может, созреешь да пойдешь, как нормальные люди, поживешь. Давай, бывай, невестушка.

С этими словами Михалыч действительно толкнул дверь еще пару раз так, что она открылась совсем широко, и, гордо расправив плечи, вышел, чрезвычайно довольный собой.

Вася растерянно смотрела ему вслед, теребя подол юбки.

* * *

А потом… А потом, дорогой читатель, каждый сам решит для себя, что сделала наша узница самоизоляции. Пошла на улицу или осталась дальше ждать свою судьбу в темном, сыром подвале под звук капающей воды.

Ты как думаешь?

Письмо

Привет, дорогой мой человек!

Я часто вижу, как разные люди рассуждают о важности официального брака, как всячески подчеркивают, что женщине необходимо выйти замуж. И я много думаю про это.

Про то, что девчонки бегут в этот замуж ради того, «чтобы было». Дабы не выглядеть невостребованными, доказать, что «вот, я молодец», получить какую-то там опеку и универсальный рецепт счастья.

И мне грустно.

Потому что для меня «быть замужем» – это про гораздо более глубокие вещи.

Быть замужем = быть в безопасности.

Жить без ожидания оплеухи, окрика, очередной подставы. Спокойно и без страха высказывать свои пожелания. Быть принятой. Быть свободной в своих желаниях, намерениях, стремлениях.

Быть замужем = быть в ясности.

Чётко и кристально ясно понимать: кто мы друг другу, какие у нас правила в отношениях, чего мы хотим, куда мы идём.

Быть замужем = быть в стабильности.

Знать и чувствовать – у меня есть ты, а у тебя есть я. И это ценно, важно, нужно нам обоим.

Быть замужем = быть в спокойствии.

Иметь все основания доверять.

Быть замужем = быть наравне.

Ощущать себя полноценным, полноправным, уважаемым человеком. В союзе с полноценным, полноправным, уважаемым человеком.

Быть замужем = быть в потоке.

Двигаться вместе к общему будущему. Вкладываться в сегодня и завтра наравне.

Быть замужем = быть заодно.

За наши отношения. За нашу любовь. За наше доверие. За наши моменты. За наши проекты. За себя и за мы.

Все это приходит не с благословением священнослужителя и не со штампом в паспорте от тёти в гобелене. Они – мишура, обряд, не дающий ничего, кроме галочки «сделано».

«Быть замужем» обеспечивается тремя простыми условиями:

• обоюдным наличием разума,

• обоюдным умением строить отношения,

• обоюдным желанием быть вместе.

• обоюдным наличием разума,

• обоюдным умением строить отношения,

• обоюдным желанием быть вместе.

Больше ничего не нужно.

И, если у тебя сейчас не лучший период в жизни и всё видится тёмным и серым, ты можешь подумать: «Да где такое вообще видано, это же почти как единороги». Понимаю тебя. Сложно поверить в то, что пока не встречалось. Но к счастью, такое «замужем» не просто реально. Оно НОРМАЛЬНО. Понимаешь?

То, что кажется чудом и исключением, на самом деле – вариант адекватной нормы. Просто мы с тобой росли в другой реальности и какое-то время жили в ней, будучи уже взрослыми.

Но наш мир и наши отношения формируем МЫ, а не кто-то другой.

Так что если тебе хочется именно такого «замужа», то всё будет.

Береги себя, дорогой мой человек.

Письмо

Привет, дорогой мой человек!

Мои самые нежные, самые интимные тексты рождаются на рассвете. В тот момент, когда я только-только выныриваю из мира снов.

Строчки, которые никто никогда не увидит, вихрем проносятся в голове. Они чистые, словно роса, которую я видела один раз в жизни. Бесхитростные, простые и, конечно же, совсем не мой стиль.

Так и остаются лежать там, в маленьком сундучке, о котором знаю только я.

Но ведь, по-честному, не в стиле дело…

Когда ты много раз терял, особенно будучи совсем не готовым, не обросшим кожей, после таких утрат сложно, чертовски сложно позволить себе любить без тревоги.

Так, чтобы не думать о «вдруг и в этот раз заберут», так, чтобы не фантазировать о кадрах «они были так счастливы, а потом…», так, чтобы просто уже расслабиться и не целовать всякий раз с подспудной мыслью «а вдруг в последний».

Нет, я не боюсь измены или ухода. Мой жуткий подвал наполнен другими пыточными приспособлениями. И страх перед ними настолько силен, что даже проговорить их названия я не всегда могу.

Но я учусь. Каждый день. По чуть-чуть.

Пока особенно хорошо выходит на рассвете. Когда чувства уже проснулись, а опыт – нет. Тогда получаются самые нежные, самые чистые, самые правдивые и обнаженные строчки.

Я познакомлю тебя с некоторыми из них в следующих письмах.

Обнимаю и крепко держу за руку!

Письмо

Привет, дорогой мой человек!

Хочу рассказать тебе историю про одну девчонку.

Варя стояла на дне ямы. Вокруг – земляные своды, с торчащими тут и там корням растений, под ногами – грязная жижа. Было зябко и пахло какой-то тухлятиной.

Меж тем наверху явно бурлила жизнь. Стоило задрать голову, и можно было разглядеть солнце, зеленую траву, какие-то яркие постройки, людей, бодро снующих туда-сюда. Слышался смех, музыка, обрывки разговоров.

Очень хотелось туда. Но… Ни ступеней, ни веревок, ни лифта…

«Ну, рано или поздно кто-нибудь меня заметит и вытащит отсюда», – решила Варя. И принялась ждать.

День сменялся ночью, на место марта пришел апрель, а потом как-то неожиданно и ноябрь с его ледяными дождями.

Спасательная бригада все не шла. Варя ужасно на них обижалась. Человек тут, можно сказать, погибает, и такое равнодушие.

«Наверное, стоит все же попробовать позвать на помощь?» – робко заикнулся внутренний голос.

Варя начала кричать. Мол, эй, ребята, я здесь, все очень плохо, замерзаю!

Почти сразу над ямой склонились люди. Некоторые из них прокричали что-то вроде «Мысли позитивно!» и умчались по своим делам. Некоторые начали скидывать записки с советами типа «нужно просто лучше любить свою яму, и она потеплеет».

Вдруг около Вари приземлился кончик веревки.

– Не бойся, она прочная! – послышалось сверху.

Варя ужасно обрадовалась. Вскочила, схватила веревку.

– Я готова, ребят! – прокричала она.