– Нужно принять решение, – продолжил репродуктолог, – оставляем обоих или…

– Оставляем! – хором выдали мы с Нечаевым, а я ещё и разревелась, не сдержавшись.

***

Беременность протекала по-разному. Случались дни, в которые мне вполне по силам было перевернуть мир, если бы мне дали нужную точку опоры, в другие же дни я ощущала такой упадок сил, что жить хотелось через раз. Но в целом всё это было ожидаемо, и мы успешно преодолевали все положенные сроки: месяц, два, три…

После первого триместра я выдохнула, решив, что всё самое нервное позади, ведь, как известно, обычно риски максимальны именно на ранних сроках.

Я продолжала работать, видеться с друзьями, мы много гуляли с Илюхой, наслаждаясь первым снегом и близостью зимы.

Первым тревожным сигналом послужила гипертония. Как обычно, я не сразу придала значение тяжести в голове, лишь на плановом осмотре у врача осознав, что причиной недомогания в последнюю неделю послужило повышенное давление.

– Беречь себя надо, – назидательно заметил Виктор Олегович, который вёл мою беременность ещё с момента её планирования, снимая с моего плеча манжету тонометра. – Нина, ну вы же врач…

– И как врач, я знаю, насколько бесит эта фраза, – напомнила я очевидное.

Мой доктор понимающе улыбнулся:

– Ладно, уели. Но поберечься всё равно надо.

Спорить я не стала и со спокойной душой ушла на больничный, дабы лежать дома, пить витамины и отсыпаться. В целом моя гипертония вела себя сносно, давая о себе знать лишь в периоды резких перепадов температур. Вскоре мне и вовсе разрешили вернуться на работу.

Срок моей беременности уже приближался к пятому месяцу, когда я ощутила первые шевеления. Они были настолько невесомыми, что я скорее догадалась, чем почувствовала, что внутри меня происходит что-то новое. Заорала на всю квартиру, порядком напугав Нечаева, который едва не навернулся на пороге спальни, прилетев ко мне с другой комнаты.

– Что? Где? Болит?

Я же стояла перед зеркалом, обхватив свой заметно округлившийся живот, и пускала слёзы.

– Нина? – уже откровенно запаниковал Илюха, готовый хвататься за телефон и звонить в скорую.

– Они шевелятся, – одними губами пробормотала я, после чего, наконец-то обретя голос: – Илья, они шевелятся!

Он окончательно остолбенел, видимо, едва не рухнув в обморок от облегчения, после чего подошёл ко мне на негнущихся ногах и приложил ладони к моему животу.

– Ничего не чувствую, – после минутного ожидания расстроился он.

– Да ты и не можешь, ещё слишком рано. Это скорее так… во мне.

– Не честно! – возмутился супруг. – У меня тут дети шевелятся, а я даже поприветствовать их не могу.

– Ну приветствовать ты их можешь и сейчас, просто ответят они… чуть позже.

– Да?! – оживился Илья и тут же опустился на колени. Сцена была забавная, но до ужаса милая. – Эй, вы, там, ау! – придуривался Нечаев. – Растите уже скорее, мы вас ждём… и скучаем.

Я не удержалась и фыркнула, а муж погрозил мне пальцем и поцеловал область возле пупка. Два раза. Третий же поцелуй достался уже мне, когда мой мужчина поднялся на ноги:

– Люблю вас.

***

У нас было целых пять месяцев идиллии, нашего маленького счастья. Но, как оказалось, у всего был свой срок.

Время приближалось к Новому году, я собиралась в ежегодный отпуск, плавно перетекающий в декретный. Нечаев круглыми сутками пропадал на своих заводах, завершая финансовый год, закрывая договора, подводя итоги и непонятно чем ещё страдая. А я откровенно скучала. Вокруг царила новогодняя суета, но у меня отчего-то никак не получалось влиться в общий поток.

– Просто у тебя впереди более глобальное событие, – пыталась приободрить меня Гелька. К тому моменту мы дружили семьями уже не один год, после того как наши мужья успели сойтись на почве деловых интересов.

– Неспокойно мне, – впервые за всё время пожаловалась я. – Сама не пойму почему.

– Привыкай, – посоветовала подруга. – Вот родишь и вообще забудешь, что такое спокойствие. Я по началу даже спать нормально не могла. Лежала и слушала, дышит он там или нет. Думала, что с Аришкой будет спокойнее, но где там, она ж девочка. Кеша и тот сбрендил на этой почве.

Ангелина и Аркаша были счастливыми родителями пятилетнего Антона и двухлетней Арины. Буква «А» в их семье считалась счастливой.

– Не знаю, – покачала головой, – на меня не похоже.

– Это ты так думаешь, но материнство, знаешь ли, новые грани женской паранойи открывает.

На что я лишь пожала плечами.

***

В последний день перед уходом в длительный отпуск я осматривала девочку с болями в животе.

– Это аппендицит, – твердила испуганная мать, маячившая у меня за спиной, пока я старательно пальпировала правую подвзошную область. – Вы посмотрите на Анечку, она же вся бледная! Её дома тошнило. И температура была. Ну что вы медлите! Сделайте что-нибудь!

Я с сомнением посмотрела на Анечку. На мой взгляд ребёнок выглядел более чем нормально.

– Так, ещё раз. Где болит?

– Правая нижняя часть живота, – отрапортовала мне девочка. – Появилось внезапно, потом ныло, теперь постоянное…

Я обречённо вздохнула и слегка надавила ближе к пупку.

После секундной заминки Анечка вскрикнула.

– Вот видите! – продолжала нервничать мать. – Ей больно, а вы медлите и ничего не делаете. Я на вас жалобу напишу!

Едва удержалась, чтобы не закатить глаза.

– Ты же говорила, что в боку болит, – сосредоточилась я на своей юной пациентке.

– Ну так же болеть может в разных местах, – ничуть не растерялся ребёнок.

Я стянула перчатки и почесала кончик носа.

– Лидия Михайловна, не могли бы выйти с… – имя родительницы, как назло, вывалилось из моей памяти, – мамой… подписать согласие на обработку персональных данных.

Лида, моя медсестра, послушно кивнула головой, пряча свою улыбку.

– Будет сделано.

– А я разве не подписывала? – удивилась женщина.

– Я не вижу, – соврала я, не моргнув глазом. – Быстрее будет, если вы ещё раз до регестратуры дойдёте.

– А Анечка?! – испугалась родительница.

– А Анечке мы сейчас хирурга вызовем, – заверила я, – самого лучшего.

К счастью, женщина не стала противиться и вышла из смотровой, наши же глаза с Анечкой заговорщицки встретились.

– А вы точно хирурга вызовите?

– Точно.

– И он меня прооперирует?

– Нет. Он сделает тебе клизму. Вот такую, – пообещала я и развела руки едва ли не на метр.

Детские зрачки в ужасе расширились.

– Но при аппендиците положена срочная операция.

– Положена, – согласилась я, – поэтому какое счастье, что у тебя не он.

Одиннадцатилетний махинатор подвис, после чего категорически заявил:

– Вы не можете знать точно.

– Могу. Слишком уж симптомы классические. Как… по интернету.

Она недовольно сжала губы и с вызовом взглянула на меня.

– Это аппендицит.

– Значит, клизма, – подытожила я, отходя в сторону, – так и запишем.

Вернулась к своему столу и начала заполнять карту, вписывая информацию в пустые поля и подчёркивая нужное.

Анечка ещё немного посопела, после чего с чувством матюкнулась и слезла со смотровой кушетки. Немного постояла у меня над душой, пока я не сдалась, спросив:

– Ну и зачем тебе это нужно?

Ребёнок замялся, но потом всё же честно признался:

– Понимаете, папа с мамой сейчас разводятся…

В этом месте я чуть не ляпнула, что вполне понимаю её папу.

– Папа съехал от нас, но если он узнает, что я в больнице, то обязательно приедет.

Утверждение было сомнительное, но ломать детские надежды в мои обязанности не входило.

– Мне очень жаль, – вместо этого посочувствовала я. – Но поставить ложный диагноз я тебе не могу.

– А если потянуть время? Папа обязательно приедет, просто нужно… немного подождать.

Мольба в её взгляде была столь очевидной, что во мне даже что-то болезненно сжалось, и я невольно положила ладонь на обтянутый халатом живот, в тайне подумав, что выбрала правильного отца для своих детей. Уж им-то никогда не придётся врать, дабы добиться его внимания.

– Мне правда очень жаль… – повторила я, – но ничего сделать не могу. Ненужные медицинские манипуляции могут быть опасны и…

Договорить я не успела, ибо дверь в смотровую резко распахнулась и на пороге возник взлохмаченный мужчина:

– Анечка!

– Папа!

***

Из больницы я уходила более чем довольная жизнью. Коллеги устроили мне трогательные проводы, а история с Анечкой и её семьёй всё-таки разбавила мой докторский скепсис: не все семьи на грани развода были пропавшими.

Ну а смелая девочка неожиданно приободрила меня, напомнив, что я тоже когда-то была не из робкого десятка. Этим даже захотелось поделиться с Нечаевым.

Застегнув свой полушубок, который в последнее время стал мне уже тесен, я достала из сумочки телефон и направилась к выходу, радостно предвкушая разговор с мужем. Звонила я ему в приёмную, ибо в промышленной зоне сотовый ловил через раз, поэтому когда на его звонок ответила Карина, личная помощница Ильи, которую он взял совсем недавно, я ничуть не удивилась.

– Нина Евгеньевна! – вполне искренне обрадовалась девушка. Разница в возрасте у нас была вроде бы и небольшая, всего лишь семь лет, но по личным ощущениям мне порой казалось, что я старше ещё недавней студентки на целую жизнь. – А Илья Николаевич в цеху, поздравляет рабочих в наступающим.

– Он это любит, – ещё шире разулыбалась, выходя из здания больницы. На улице уже было темно, но больничная территория ярко освещалась фонарями, в свете которых танцевали падающие снежинки. – Передашь тогда, чтобы он мне позвонил?

– Да, конечно, – услужливо пообещала Карина. – А вы будете завтра на корпоративе?

Мы не то чтобы приятельствовали, но относились друг к другу с некоторой симпатией, по крайней мере я. Ведь с появлением Павловой нагрузка на мужа чуточку, но стала меньше. Теперь мне не приходилось напоминать ему о днях рождения и важных датах. Гелька намекала на то, что молодая красивая помощница у такого трудоголика, как Нечаев, не есть гуд, но я отмахивалась, всецело доверяя мужу. Да и Карина больше походила на большого наивного ребёнка, чем на искушённую соблазнительницу.

Правда, был момент, когда я удивилась, зачем ему бывшая студентка, которая была ещё совсем зелёной, но довольный собой Нечаев постучал мне по лбу и заключил:

– Не быть тебе стратегом, Нин. Это она сейчас зелёная, а через пару лет знаешь, каким спецом станет? Я как раз её для себя и под наши условия воспитаю. Ты просто не представляешь, как я намаялся с подбором грамотных людей…

– Тоже мне, воспитатель нашёлся, – фыркнула, но спорить не стала.

Разговор этот состоялся пару месяцев назад, когда Нечаев начал готовиться к тому, что с появлением детей ему нужна будет команда. Сейчас же часть этой команды звала меня на корпоратив.

– Буду, – заверила я Карину, делая шаг. – Даже платье себе уже купила.

– Уверена, что вы, как всегда, будете прекрасны…

Как получилось, что мой вполне устойчивый каблук слетел со ступеньки, я так и не поняла, лишь резкий выпад вперёд, сбившееся дыхание и голос Карины фоном, который до последнего доносился из трубки.

Глава 3

 Месяцем ранее

Из раздумий меня вывел резкий сигнал автомобиля, стоявшего за мной.

– Чё встала! – грубо крикнул мне мужик, высунувшись из окна машины. – Курица! Понапокупают прав….

Я тряхнула головой, отгоняя от себя бередившие душу воспоминания, и нажала на педаль газа. На соседних полосах движение уже шло полным ходом, пока я плавала по волнам своей памяти.