Екатерина Орлова: Вендетта. Повенчанные кровью

Глава 1

Ариадна

– И тогда дала Ариадна Тесею клубок ниток.

– Ты? – спрашивает моя племянница Маша, и ее глаза картинно распахиваются.

– Это же миф, малышка, – смеюсь и обнимаю ее крепче.

– Что было дальше? – спрашивает старший брат Машеньки, шестилетний Родион.

Я открываю рот, чтобы продолжить рассказ, как дверь гостевой спальни открывается, и в нее заглядывает мама малышей, моя сестра Алина.

– Ну что, маленькие хулиганы? Измотали свою тетю? – смеется она, подходя к кровати, на которой мы расположились.

Алина изо всех сил держится, чтобы не показывать детям, насколько сильно она убита горем после смерти мужа.

Неделю назад в одной из стычек между криминальными семьями погиб Илья.

Алина выходила замуж не по любви, но смогла проникнуться чувствами к мужу, и его потеря стала для нее огромным ударом.

– Мама! Мама! – выкрикивает Машенька. – Ари рассказывала нам сказку про себя!

– Тебя отец зовет, – говорит мне сестра, и я хмурюсь.

Мне не нравится, как она отводит взгляд и насильно тянет улыбку.

– Что-то случилось?

– Ничего особенного, – небрежно пожимает плечом. – Поторопись. Они с мамой ждут тебя в его кабинете.

От удивления у меня слегка подскакивают брови. Что это еще за такой поздний вечерний совет?

Покинув гостевую спальню, прохожу по просторному коридору, на стенах которого сплошь висят семейные фотографии и портреты. Спускаюсь по широкой лестнице, устланной бежевым ковром, и направляюсь сразу в отцовский кабинет.

В детстве это место мне казалось каким-то… сакральным. Я даже не дышала, попадая в царство своего отца.

Деревянные панели, стены с книжными полками, запах сигар, огромный стол из красного дерева и большое кресло, кожа в котором поскрипывала каждый раз, когда папа в него садился. Справа в углу – темно-коричневый кожаный диван и два кресла в комплекте, а между ними – стеклянный кофейный столик. За этим островком для переговоров всегда стоял бар в виде глобуса на ножках. Папа называл его пошлым, но хранил в память о своем советнике, которого не стало во время одной из мафиозных войн.

Мой отец – глава одной из семи семей, которые правят нашим округом, состоящим из семи городов.

Матвей Львович Крестовский.

Холодный, расчетливый, жестокий человек, по вине которого погибло много людей.

Но я его не осуждаю. Моя семья не первое поколение живет по принципу “Ты или тебя”.

Как-то моя сестра задала мне вопрос, хотела бы я родиться в другой семье. В простой. В той, в которой за каждым ее членом не ходит толпа охранников. Учиться в нормальной, а не закрытой школе. Поступить в любой университет, а не только в тот, в котором училась вся семья. Жить в свое удовольствие и путешествовать налегке.

Когда мне было восемнадцать, я ответила утвердительно. Мне все это казалось очень романтичным.

Сейчас, в свои двадцать два, я, как и все члены семьи, поняла ее ценность. Все равно по-другому не будет, так к чему мечтать о несбыточном? Зато у меня есть семья, которая защитит меня. Которая всегда поддержит и позаботится обо мне.

И пусть иногда мне кажется, что отец перегибает с опекой, я понимаю, почему он так поступает. Именно поэтому готова мириться и с бесконечной охраной, и с тем, что сама ограничена в передвижениях.

Прохожу по просторному холлу и стучусь в тяжелую деревянную дверь.

– Заходи, – слышу голос папы и попадаю в его царство, которое вызывало во мне всегда столько благоговения.

Папа сидит на кожаном диване. Одна его рука покоится на подлокотнике, а между пальцами зажата толстая сигара. Во второй руке он держит стакан с виски, из которого делает глоток.

Мой отец выглядит роскошно. И даже дома одет в классические брюки и белоснежную рубашку. Только в это время она уже расстегнута на две пуговицы, а пиджак с жилеткой лежат на кресле для посетителей у его стола.

– Проходи, Ари, – кивает папа.

Подходя ближе, поглядываю на маму. Она кажется бледнее обычного. В руке бокал с красным вином, из которого она даже не пьет. Смотрит на меня с некоторым… сочувствием?

– Папа, что происходит? – спрашиваю тихо, приземляясь в кресло рядом с маминым.

Мама ставит бокал на столик и шумно вздыхает.

– Кристина, прекращай, – кривится папа. – Развела драму.

Мне хочется повторить свой вопрос, но я прекрасно знаю, что этим буду только раздражать отца. Поэтому мне приходится сложить руки на коленях, сцепить пальцы и терпеливо ждать, изо всех сил игнорируя бешено колотящееся сердце.

– Матвей, может, все же есть какой-то другой выход? – спрашивает мама.

– Если бы был, я бы им воспользовался и не отдавал свою дочь этому… ублюдку.

– Что? Ты о чем? – спрашиваю, нахмурившись.

– Я принял решение выдать тебя замуж, – папа переводит на меня острый взгляд темных глаз. – За Тимура Варламова.

– Что? – выдыхаю настолько севшим голосом, что сама себя едва слышу.

Варламовы – еще одна влиятельная семья из Cовета Cемерых.

Но в последнее время происходит что-то такое, отчего эта семья впала в немилость у нашей. Из того, что мне удалось подслушать, Тимур – старший сын семьи – повинен в смерти моего зятя, мужа моей сестры Алины. Но это вроде как недоказанный факт, поэтому отец не может объявить вендетту Варламовым. Однако мы все их люто ненавидим.

А теперь что получается?..

Получается, меня отдадут этому монстру?

– Папа, но как…

– Совет решил, что мы с Варламовыми должны любыми способами прийти к согласию, – ледяным тоном объясняет отец. – И постановил, что лучшим способом помирить наши семьи станет брак между нашими детьми. Поскольку Алина все еще скорбит по умершему мужу, я не могу выдать замуж ее. Остаешься только ты.

– Матвей, это же ужасно, – сдавленно произносит мама.

– Папа, я не могу стать женой убийцы, который пролил нашу кровь! – восклицаю. – Он должен расплатиться за смерть Ильи, а не становиться моим мужем!

– Нет доказательств, Ариадна! – рявкает папа так, что я мгновенно затихаю. – Еще раз повысишь на меня голос, будешь наказана! Я сказал, ты выйдешь за Варламова, значит, выйдешь!

– Но как же Денис? – спрашиваю дрожащим голосом, напоминая отцу, что встречаюсь с сыном одного из чиновников города.

– Его отец поймет мои мотивы. Не вздумай пытаться выкинуть что-то эдакое, иначе в первую очередь пострадает твой обожаемый Денис.

– Что, например? – спрашиваю. – Что я могу выкинуть?

– Например, попытаться сбежать с ним ради заключения тайного брака. Или переспать и предстать перед женихом испорченной.

– Папа! – возмущаюсь.

– Я все сказал! Ты выйдешь за Варламова, и точка! Иди к себе! Помолвка через неделю.

– Так скоро? – спрашиваю дрожащим голосом.

– Ариадна, не нервируй. Возвращайся к себе немедленно, – отрезает отец, и я понимаю, что разговор окончен.

Выхожу из кабинета папы и прижимаюсь спиной к двери. Крепко зажмуриваюсь и всхлипываю. Надо как-то взять себя в руки. Я же дочь самого Крестовского, а расклеиваюсь за секунду.

Но как?! Как можно взять себя в руки, если отец уготовил для меня такую судьбу, которую и врагу не пожелаешь? Все ведь знают, каков этот Тимур Варламов! Чудовище! Монстр! Сволочь, которая растоптала столько девичьих судеб!

Вытираю слезы со щек и быстро поднимаюсь в свою комнату. Захлопнув дверь, хватаю с ночного столика телефон и быстро пишу брату сообщение:

Ари: “Миша, папа отдает меня замуж за Тимура Варламова. Помоги, умоляю”

Глава 2

Ариадна

Катер стремительно несет меня к острову, который все прозвали Лабиринтом. Не потому, что он какой-то запутанный или что-то в этом роде. Просто там живет мой брат Миша по прозвищу “Минотавр”.

Он переехал на этот остров, когда ему исполнилось девятнадцать. Мне тогда было десять, и я не могла понять, почему старший брат уезжает от нас. Откровенно говоря, до сих пор не очень понимаю.

Поговаривают, что Миша – один из самых опасных киллеров в мире. И на остров его отселили в целях его же безопасности.

Остров охраняется так, будто это тюрьма для особо опасных преступников. Миша в шутку называет его фортом. А еще говорят, что те, кто попадают в это место без приглашения, живыми отсюда не выбираются. Даже ходят сплетни, что мой брат устраивает охоту на незваных гостей, преследуя их по густым зарослям экзотических растений, пока не загонит и не уничтожит жертву.

Я не верю во все это.

То есть, я верю, что Миша выполняет для отца грязную работу. Но кто этого не делает? Теперь даже я буду вынуждена сделать это, чтобы примирить наши с Варламовыми семьи и удовлетворить Совет Семерых.

Миша не хотел для себя такой судьбы. Я отлично помню еще из детства, как он повсюду был рядом с отцом. Его наследник. Будущее нашей семьи. Преемник, который должен занять папин престол, когда того не станет.

Может, поэтому папа так озабочен безопасностью моего брата?

Сложив ладони козырьком, прищуриваюсь и смотрю в сторону берега. На мосту в бухте стоит Миша, руки спрятаны в карманах белоснежных льняных брюк, которые развеваются на ветру, как и рубашка такого же цвета. В зубах сигарета, которую курит скорее ветер, чем мой брат. И это почему-то забавляет меня.

– Миша! – восклицаю, когда катер наконец останавливается, и один из охранников помогает мне сойти с него на мостик.

– Моя малышка Ари, – расплывается брат в улыбке, выплевывает окурок и раскрывает руки, чтобы я нырнула в такие знакомые объятия. – Добро пожаловать на край света, – смеется он.

– Ох, это райское место, а не край света, – отзываюсь и обнимаю брата за талию.

– Пойдем, жарко. Мой повар приготовил отменное гаспаччо, ты непременно должна попробовать.

Обнявшись, мы с братом топаем по мостику, потом – по пляжу, а после встаем на каменную дорожку и идем до его особняка, скрытого в джунглях острова. Мы могли бы сесть в гольф-кар и прокатиться до дома, но решаем прогуляться.

– Как Алина? – спрашивает Миша.

– Плачет, пока никто не видит.

– А дети?

– Задают вопросы о своем отце, но успокаиваются, когда им выдают наиболее безобидные версии, типа он улетел в рай и смотрит на них с облачка.

– Да уж, – вздыхает мой брат. – Нашей семье в раю не будет места. Да и зачем? Мы там никого не знаем, – подмигивает Миша. – Что за история с Варламовым?

– Слушай, давай сначала поедим, а? – прошу я. – И так не могу уже три дня успокоиться.

– Как скажешь, малышка.

– Миш?

– М?

– У меня к тебе огромная просьба. Но… – кусаю нижнюю губу, не зная, как озвучить ему то, о чем хочу попросить. – Это опасно.

– Опасность – мое второе имя, Ари. Говори. Ты же знаешь, для тебя я сделаю все.

– Я хочу пригласить на твой остров Дениса.

– Своего этого чиновничьего сына? – хмурится мой брат, а я киваю. – А что отец на это скажет?

– Я не говорила ему. Миш, – торможу и смотрю в голубые глаза брата, – умоляю тебя. Папа, конечно, будет против. Он считает, что я не должна больше общаться с Денисом. Сказал, что сам уладит вопрос нашего расставания через его отца. Я так не могу, понимаешь? Мы же не просто… ну… встречались. Мы любим друг друга.

Брат хмурится и долго смотрит на меня, как будто прикидывая, стоит ли удовлетворять мою просьбу. А потом наконец кивает.

– Ари, но это будет встреча на пару часов, не больше. И в моем присутствии. Я не стану слушать, о чем вы говорите, но и наедине оставить вас не могу.

– Миш, пожалуйста, – прошу брата.

– Нет, Ариадна, – отрезает он, практически точь-в-точь повторяя папин тон. – Или на моих условиях, или никак.