Кристина Юраш: Походная жена генерала дракона

Пролог

– У меня плохое предчувствие, – прошептала я, хватая мужа за руку. – Валентайн, давай вернемся домой пораньше.

Я чувствовала, как холодный пот скользит по спине, будто кто-то незримый сковал меня липкими цепями страха посреди беззаботного веселья.

Бал только-только начал набирать обороты. Все вокруг наполнялось приятной музыкой, звоном бокалов, легким шорохом пышных юбок, шелестом кружева и скрипом дорогих туфель, приглушенными разговорами, гулом голосов, смехом.

Но в сердце у меня уже давно гнездилась тревога.

Она появилась в тот момент, как карета тронулась, а нам вслед помахали мой маленький сын Кириан и гувернантка.

«Помаши маме! Госпожа! Господин! Повеселитесь в столице!».

Я еще обернулась, чтобы увидеть сына на ступенях.

В этот момент сердце сжалось в тревожном предчувствии какой-то надвигающейся беды. Я еще заерзала в карете, оборачиваясь, словно пытаясь запомнить каждую черточку лица моего мальчика. Он удалялся, пока не превратился в маленькую точку на фоне сурового северного лета.

– Ну что ты, Шарли, бал в самом разгаре, – послышался довольный голос моего мужа. Он чинно, кивком головы здоровался с подходящими к нам гостями. – Мы столько ждали этого приглашения! Не каждая семья удостаивается чести здесь присутствовать! Особенно после… впрочем, не стоит ворошить прошлое, но здесь находятся только люди с безупречной репутацией!

Я шумно втянула воздух. Тревога никуда не делась. Все краски бала казались раздражающими. Я не могла отделаться от смутного чувства опасности. Но, может, это я просто себя накручиваю? Может, я просто не могу расслабиться?

– Мистер Легард, миссис Легард, – послышался учтивый голос слуги, приносящего бокалы.

– Благодарю! – вздохнул муж, беря бокал с подноса. Я тоже взяла бокал, держа его в руке, но не притрагиваясь к напитку.

Как вдруг крушение тишины!

Внезапный, резкий, пронзительный крик разорвал царство красивых иллюзий, заставив пары замереть посреди танца.

– На нас напали! – прозвучало во всю мощь, многократно отражаясь от стен. Весь зал, в том числе и я, словно сжались в ответ. Мне показалось, или над нами нависла черная тень.

«Что? Да быть такого не может!», – послышался шелест удивленных и испуганных голосов. Музыка остановилась не сразу, словно пытаясь продлить секунды беззаботного веселья. Но вот стихла и она, обрываясь посреди такта.

– Противник вторгся на северные земли! – закричал громкий голос уже в абсолютной тишине. – Часть наших северных земель захвачена! Захвачены…

«Северные земли! Северные земли!», – забилось сердце, а я глубоко задышала. Поместье, в котором остался мой ребенок, как раз находится в северных землях.

Вестник прокашлялся, выходя в центр зала. В руках у него была бумага, которую он развернул. Мужчина был немолод, солиден, обладал седыми усами и внешностью старого вояки. На его груди сверкали ордена.

– Захвачены целиком земли Лисмирии, часть Фалендора! Они двигаются с северо-запада, наплевав на все мирные соглашения! – закричал он, хотя в зале воцарилась такая тишина, в которой было слышно, как шипит в бокалах шампанское.

Его голос, полный паники и отчаянья, эхом отозвался в моем сердце. Мои пальцы разжались, выпустив бокал из рук. Стекло разлетелось, а шампанское брызгами легло мне на платье.

Несколько дам отошли от меня подальше, проверяя свои юбки.

Я стояла, словно парализованная. Время растянулось. Я видела все, словно в замедленной съемке. Мне понадобилось еще несколько секунд осознать, что случилось. Сердце и душа разорвались от страха за моего мальчика – моего шестилетнего сына, которого я оставила на попечение слуг в нашем лисмирском поместье!

– Валентайн! – вцепилась я в мужа, который стоял с шампанским, словно статуя. Он чуть не расплескал шампанское, отводя бокал в сторону от меня.

Мое сердце забилось так сильно, что казалось, его слышат все вокруг.

Я схватилась за рукав мужа в надежде, что он что-то скажет! Что-то, что остановит весь этот ужас!

Но мой муж Валентайн Легард стоял спокойно, словно это всего лишь очередной шторм, который скоро утихнет. Его глаза были холодны, в них я увидела что-то вроде отчуждения. Он выглядел так, словно еще не осознал, что произошло.

– Там наш сын! – прошептала я, теряясь от отчаяния и обводя встревоженных гостей беглым взглядом. – Как ты можешь вести себя так спокойно! Нам срочно нужно ехать в Лисмирию! Нам нужно домой! К сыну!

Мои руки затряслись. Я чувствовала, что вот-вот потеряю самообладание! Волны паники накрывали меня, и я не могла поверить, что он так спокойно относится к угрозе, которая нависла над нашим домом и над нашим ребенком.

Вся эта роскошь, весь этот бал – все казалось мне чужим, бессмысленным фоном. Перед глазами встал образ мальчика, который держит мою руку и ждёт в поместье. А я – здесь, среди этого бала, хотя должна быть там! С ним! Рядом!

От досады, что он там, а я здесь, я стиснула зубы, готовая расплакаться от бессилия.

– Мы ничего не можем сделать, – произнес тихо Валентайн, словно каждое слово давалось ему нелегко. – Ничего.

Он повторил последнее слово, обращая на меня свой взгляд. Теперь в его глазах была грусть. Муж поджал губы, словно сочувствуя.

– Мне жаль, – негромко произнес муж, положив свою руку поверх моей руки. – Но мы бессильны что-то сделать…

Я вдруг почувствовала, будто кто-то невидимый взял меня за плечи и стал трясти, чтобы я не потеряла сознание. Я не могла позволить себе оставить сына там в осаде, в опасности. Не могла!

Мой полный отчаяния взгляд скользнул по изумленным гостям, которые с жаром обсуждали эту новость. Дамы задыхались от волнения, кавалеры негодовали, размахивая руками. “Немыслимо! Да как они посмели!”, – слышала я низкие мужские голоса.

Я прижала руку к губам, стараясь не дрожать всем телом. Им не понять, что чувствует мать, чей сын сейчас на захваченных землях!

И вот в этот момент в толпе я заметила фигуру – молодого генерала Моравиа, высокого, статного, с широкими, расправленными плечами, он слушал донесение, а его брови хмурились. Выслушав донесение, он сделал шаг, а люди расступились, словно желая дать ему дорогу.

«Только он, только дракон, сможет спасти моего ребенка!», – пронеслось в голове, когда генерал поравнялся с нами.

Одна секунда понадобилась мне, чтобы принять решение. И еще две, чтобы вырваться из объятий мужа.

– Стой, Шарли! Ты куда! – опомнился муж, но я уже бросилась к генералу.

Сейчас я готова была отдать все, что у меня есть, даже жизнь, лишь бы мой сын был в безопасности.

Я выбежала вперед, не думая о приличиях, о репутации, о взглядах окружающих.

Я схватила его за красную ткань мундира, словно желая остановить. Он повернулся ко мне, а его брови поднялись от изумления. Я стояла перед ним, дрожа и задыхаясь от слез.

Весь зал повернулся к нам и притих, словно мы с генералом вдруг стали центром этого мира. Он был необычайно высоким. Наверное, метра два с хвостиком! Его могучая фигура нависала надо мной, пока я, запинаясь от слез, пыталась собрать мысли в кучку и выдать что-то связное.

– Умоляю! Мой маленький сын остался в поместье в Лисмирии! Один, со слугами! Я прошу вас, господин генерал! Нет, я умоляю вас… Спасите моего сына… – шептала я, стискивая крепче ткань его мундира, – помогите мне! Вы – единственный, кто может его спасти!

«О, боги! Что она творит!», – слышались возмущенные голоса. – «Как неприлично! Она что? Не леди? Как ее пустили на бал? Леди так никогда не станет унижаться перед мужчиной!».

Но мне было плевать! Плевать, что подумают, плевать, что скажут! Сейчас во всем мире существовал только он. И только он был моей последней надеждой.

Я увидела, как на меня смотрят серые глаза генерала. От неожиданности я оторопела.

Глава 1

Я вспомнила эти серые, пронзительные глаза. Вспомнила этот взгляд.

В тот день, когда попала в этот мир прямо из магазина, пытаясь расплатиться на кассе.

Помню, платеж все не проходил, и я ужасно психовала.

Сначала очередь обещала задушить меня пакетиком, потом – забить корзинками, я была уверена, что на третий раз в мою голову полетит пачка печенья, а когда платеж не прошел в четвертый раз, уже появились добровольцы, готовые отсидеть за убийство в состоянии аффекта! А потом все вокруг почему-то смазалось и поплыло. Звуки растянулись в долгое протяжное мычание. Я была уверена, что от духоты упала в обморок.

Но все оказалось иначе. Я открыла глаза посреди какого-то бала. Меня обмахивали веером и звали доктора. «Кто все эти люди?» – пронеслась первая мысль, когда я смотрела на красивые платья и бледные лица гостей. И среди них я запомнила одно единственное лицо. Я не знаю, почему. Может, потому что красный мундир, украшенный орденами, так бросался в глаза ярким пятном на фоне пастельных оттенков нарядных туалетов. Мундир и серые глаза. Вот все, что врезалось в память.

Мне казалось, что несколько мгновений я изумленно смотрела на этого невероятно красивого мужчину, не в силах поверить, что такие вообще существуют! «Она жива!» – послышался вздох облегчения.

Я пока мало что соображала, но мне даже не дали опомниться! Какой-то немолодой мужчина взял меня на руки и заботливо понес прямо в карету. Боже! Карета! Настоящая! Я смотрела на нее, как в музее, разинув рот. Мне казалось, что все это сон! В карете из разговоров я узнала, что только что сорвалась моя помолвка с одним негодяем, который мало того, что обманул, так еще и обесчестил какую-то девушку. И об этом стало известно прямо во время помолвки! Какой позор!

И уже потом я узнала, что эти пронзительно серые глаза и красный мундир принадлежали как раз тому самому негодяю. Его зовут Вальтерн Моравиа. И он был моим женихом.

И сейчас я смотрела в знакомые глаза, держалась за рукав алого мундира и чувствовала, что готова простить все: пятно на моей репутации, клеймо «брошенной невесты», осуждающие взгляды и шепотки за спиной, лишь бы он спас моего Кириана.

– Я прошу вас, – взмолилась я, а глаза застилали слезы. – Ему всего шесть! Он совсем маленький!

Муж, бросившийся за мной, вдруг остановился. Его лицо было искажено – будто он не узнает меня, и в его взгляде читалось нечто странное, ревнивое, почти угрожающее. Я знала, что он боялся за свою честь и переживал, что о нашей семье подумают люди. И мой поступок явно не вписывался в его понимание этикета.

– Анна-Шарлотта! – произнес муж строгим и даже осуждающим голосом, беря меня за руку и пытаясь оторвать меня от генерала. – Прекратите! Господин генерал, мне очень неловко за свою супругу! Она очень разнервничалась. Поэтому немного не в себе! Еще раз прошу ее извинить…

В его голосе звучала аристократическая гордость. По мнению мужа и всех присутствующих, я должна была всхлипнуть, утирая слезу кружевным платочком, а потом упасть в обморок, чтобы очнуться от резкого запаха капель, способных привести в чувство даже лошадь, не то что нежную барышню.

– Отпусти! – раздраженно дернулась я, обернувшись на генерала.

Глава 2

– Шарли! Прекрати! – произнес муж шипящим шепотом, уводя меня за локоть. Он сильнее сдавил мою руку, давая понять, что не позволит мне приблизиться к генералу. – На нас все смотрят! Ты ведешь себя как посмешище! Нас больше никогда никуда не пригласят!

Но я не могла слушать. Вся моя душа, вся моя любовь к сыну, вся моя жизнь – была в этот момент в моих руках. И в руках генерала Моравиа.

И я не собиралась вести себя как леди, когда угроза нависла над моим ребенком!

Я вырвалась и в безумии бросилась вслед за генералом, который уже покидал зал. Я невежливо прорывалась сквозь толпу. Если раньше мне было важно, как выгляжу, безупречно ли платье? Не испачкались ли туфли? Не осыпалась ли вышивка?

То сейчас это все было неважно.