Я действительно однажды поступил как подлец и обесчестил девушку. И это вскрылось во время моей помолвки с Анной-Шарлоттой. Обесчещенная девушка стала женой моего отца, который влюбился в нее как мальчишка. А Анна-Шарлотта после обморока во время помолвки сделала вид, что мы с ней не знакомы.

А буквально через неделю стала женой Легарда и уехала в Лисмирию.

Время шло, боль притупилась.

Я все это время любил её – и не мог остановить это чувство. Я знал, что это запретно. Шарли – жена другого человека. Я понимал, что нарушаю границы, поэтому поначалу старался держать себя в руках, старался не показывать это в глазах, когда она рядом, чтобы не выдать свою ревность, свою страсть, которая горела внутри.

Они часто приезжали на балы и званые вечера. Иногда я ее видел. Я видел, как она улыбается. От ее улыбки внутри сжималось, как будто я тону, и единственный способ не утонуть – это спрятать всё это под маской спокойствия.

Сколько раз я ловил себя на мысли, что мне хочется подойти, сказать что-то. Да что угодно, лишь бы просто услышать её голос, но я всеми силами подавлял это желание. Я знал: если я это сделаю – это сделает только хуже.

Я молился всем богам, чтобы однажды всё это ушло, чтобы я смог отпустить ее и оставить в покое.

И вот однажды я запретил себе любить ее. Я просто понял, что однажды не смогу с этим справиться. Я так долго боролся, чтобы не потеряться полностью, чтобы не разрушить ее спокойствие.

И даже сегодня я чувствовал стену между нами.

Я посмотрел на отца, который делал вид, что смотрит донесения, а сам ждал моего ответа. С того момента прошло семь лет. Но что-то в наших отношениях изменилось. И это – моя вина.

Годы идут, но тень прошлого не отпускает меня. Это прошлое лежит пятном на моей совести. И я никогда себя за это не прощу.

Наверное, моя сила в этом «непрощении». Именно оно заставляет меня первым идти в бой. Без страха и без сомнения.

За время службы я понял одно. Сомневаются только те, кому есть что терять. Тем, кому терять нечего, не сомневаются.

Я все потерял. Я потерял ту единственную. Теперь она – чужая жена.

Я научился не любить ее.

Научился не думать о ней каждую минуту, с горечью осознавая, что она теперь принадлежит другому.

Но сегодня все изменилось.

Я еле сдержал себя в руках.

Она смотрела на меня с такой надеждой, наплевав на все правила приличия.

И я поймал себя на мысли, что еще немного, и я бы бросился туда, в Лисмирию. Направил туда войска. И мне было бы плевать, какой ценой удалось бы отбить эту провинцию.

Поэтому я старался сохранять спокойствие. Чувства, запертые в чулане души, прорывались наружу, но я держал себя в руках.

Я понимал, что я обязан спасти этого ребенка. Но сделаю это сам. Я не хочу рисковать солдатами, их жизнями.

Легендарный генерал Аллендар Моравиа, мой отец, сидел за столом. Его фигура казалась еще более внушительной на фоне роскошного интерьера. Он был одет в алый мундир с золотыми пуговицами, а его лицо было суровым и решительным, словно камень, выдержавший века.

– Отец, я в любой момент могу потерять командование, – сказал я, глядя отцу прямо в глаза.

Глава 11. Дракон

В этот момент вся роскошь кабинета казалась мне чужой и холодной.

Я знал, что отец наблюдает за мной, даже если его лицо оставалось спокойным.

И не ошибся.

Черная бровь отца приподнялась, словно он задал мне вопрос раньше, чем его губы приоткрылись.

– С чего бы это? – в его голосе послышалась настороженность.

– Среди исмерийцев было много сильных магов. И наверняка они готовы ко встрече с драконом. Я знаю, что нужен достаточно сильный маг, чтобы оглушить дракона внутри меня, чтобы вывести меня из боя. Тогда я долго не смогу летать и оборачиваться. Меня никто не станет слушать. Я прошу тебя, чтобы, когда это случится, ты заменил меня на посту и взял командование армией на себя.

Огромный камин, облицованный мрамором, мягко потрескивал, отбрасывая теплое сияние на богатую мебель: кожаное кресло с высокой спинкой, массивный дубовый стол, покрытый картами и книгами. В воздухе витал запах старого дерева и старых пыльных книг. Запах моего детства.

Отец смотрел на меня долгим, оценивающим взглядом, словно пытаясь понять, насколько я серьезен.

– А ты не лезь на рожон, – произнес он строгим голосом.

– Разведка доложила, что там почти все боевые маги. Если вдруг в меня попадут, и я при этом выживу, мне понадобится две недели на восстановление. К счастью, средство есть. К несчастью, это небыстрый процесс. За это время враги могут уже продвинуться вперед, захватив новые земли. Сейчас силами бойцов Северного Форта их удалось сдержать и отбить Фалендор, но на границе с Лисмирией мы столкнулись с ожесточенным сопротивлением и вынуждены были отступить и ждать подкрепления. Сейчас в Северный Форт стягиваются основные силы.

– Я все это знаю. Вернемся к тебе. Полагаю, ты собрался делать глупости.

Отец усмехнулся с горечью, и его голос стал холоднее.

– Ты хочешь подставить под удар армию, чтобы вытащить оттуда ребенка своей дорогой Анны-Шарлотты? – произнес отец, глядя на меня так, словно насквозь видит.

– Я не собираюсь отправлять туда армию! – произнес я, резко мотнув головой.

– О! Еще лучше! Ты решил все сделать сам! – отец сделал паузу, и его лицо стало маской, скрывающей всю глубину чувств. – Очень осмотрительно!

Отец промолчал, а потом посмотрел мне в глаза. Я уже знал, что он скажет что-то, что мне не понравится.

– Ребенок чей? – в голосе отца прозвучала насмешка. – Почему ты, а не его законный отец, рвешься ради него на верную смерть? Там есть много других детей, а ты полетишь спасать одного!

– Мне нет дела до его законного отца, – произнес я сквозь зубы. Я питал к Валентайну Легарду искреннее желание набить ему морду. Его сын! Его сын в опасности! А его заботит, как он и его жена выглядят в глазах общества! Да разве так можно?!

– Я хочу отдать долг. За всю боль, которую ей причинил, – твердо произнес я, выдерживая взгляд отца. – Ты сам учил меня этому. И я усвоил урок. Это – мой последний подарок Анне-Шарлотте.

– Ты ведь до сих пор любишь ее, – усмехнулся отец.

– Я не имею права ее любить, – ответил я, не меняясь в лице.

Отец отвел взгляд и вздохнул. Он смотрел на меня так, как когда-то смотрел в детстве, объясняя, чем арьергард отличается от авангарда.

«Представь, что у тебя есть армия! И у тебя так крылья чешутся вломить им по самые границы! Но! Как вы будете двигаться? Не все ж полями идти? У вас в распоряжении дороги, на которых придётся слегка ужаться, чтобы как-то передвигаться. Но тут еще одна беда. Кто примет первый удар, если вы вдруг встретитесь с противником! Так вот! Первым идет авангард! Отряд должен быть сильным, но малочисленным, чтобы он мог первым принять бой и продержаться до подкрепления! Ну вот, сразились. Ты понимаешь, что положение невыгодное, пора отступить и занять хорошее место для обороны. И чтобы вас радостно всех не прибили, нужен арьергард. Второй сильный отряд, который прикрывает отступление!»

Воспоминания из детства стали такими яркими, а я вздохнул и посмотрел на отца.

– Слушай меня внимательно, сын. Армия подчиняется тебе не потому, что ты – дракон. А потому, что верят тебе. И верят в тебя. Ты – генерал. Ты знаешь, что делать. Они в этом уверены. Это я к тому, что даже лишившись крыльев, ты остаешься генералом. Пока у тебя на плечах есть голова. Впервые его голос смягчился.

– То есть, ты помогать не будешь! – произнес я, крепко стиснув зубы. – А если это твой внук?

Он посмотрел на меня долгим, пронизывающим взглядом, и его голос стал жестким.

– Сроки не сходятся! Мальчику – шесть, – произнес отец. – Он – не твой сын.

Вздохнув, отец посмотрел мне в глаза.

– Нет, сын. Я не стану тебя прикрывать. Точка! Я приду только тогда, когда тебя убьют. Не раньше. Когда я своими глазами увижу твое тело, тогда я возьму командование на себя.

Молчание заполнило комнату – тяжелое и неизбежное, словно приговор, который мы оба не могли отменить.

– Это чтобы ты не делал глупостей! – резко произнес отец. И я впервые увидел в его глазах тревогу. Она промелькнула на мгновенье, но тут же сменилась маской спокойствия.

– Мне пора, – вздохнул я, слыша, как часы пробили полночь. – Я лечу в Северный Форт.

Послышался стук в дверь, а я увидел адъютанта. Он тут же отдал честь и мне, и отцу.

– Господин генерал, мы взяли в плен исмерийца! Одного из боевых магов! – послышался запыхавшийся голос. – Вам нужно это услышать! Они твердят про какого-то дракона.

Глава 12

– Как? – прошептала я, глядя, как муж выхватывает газету.

– Дай сюда! – в волнении прошептала я, вырывая газету уже у него. Словно невидимая рука сжала горло мучительным нервным спазмом, когда я вчитывалась в чуть смазанные строчки.

Исмерийцы напоролись на бойцов Северного Форта, который оказал яростное сопротивление и отбросил врага из Фалендора. Но так и не смог пробиться в Лисмирию. Исмерийцы стоят насмерть.

Потом газету выхватил Валентайн. На его лице я прочитала смесь удивления и озадаченности. Оно словно застыло в неподдельном изумлении.

– Не удивлен, – заметил муж. – Они всегда считали Лисмирию своей.

– И после такого ты говоришь никуда не ехать? – дрожащим голосом произнесла я. – Ребенка никто не спасет, кроме меня! Ты понимаешь, что ты обрекаешь Кириана на смерть? Ты сам слышал, что он один в поместье! Слуги его бросили! Ребенок там совсем один!

Я знала, что Валентайн никогда не позволит мне ехать туда. И сам не рискнет.

Поэтому я уже приняла решение.

Уйти.

Ночью.

Тайно.

Но для этого мне нужно было обмануть мужа и усыпить его бдительность.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы быстро продумать план действий.

– Хотя… – вздохнула я, пряча лицо в ладони, – ты прав. Там действительно ужасно. Мне даже страшно представить, что сейчас там творится! И я благодарна тебе за то, что ты меня остановил – иначе я могла бы совершить необдуманный поступок. Нам остается только ждать и уповать… Уповать на чудо…

Лицо Валентайна тут же озарилось выражением, которое обычно бывает у учителей, когда ученик радует их правильным ответом.

– Отдыхай, моя любовь, – ласково произнес муж, поцеловав мою руку. Его сухие, теплые губы не вызвали во мне ни малейшего волнения и трепета. И вообще, прикосновения мужа меня не волновали так, как это описывают в любовных романах. Мне казалось, что этот человек, мужчина, стоявший передо мной, был просто на такое не способен. Даже супружеский долг исполнялся у нас четко по расписанию и с долгой педантичной подготовкой, от которой уснет любое женское либидо. Никаких спонтанных взрывов страсти. Пару месяцев брака я психовала, а потом смирилась, осознав, что требую от мужа невозможного.

– Лучше ложись пораньше спать, – улыбнулся Валентайн. – Ты выглядишь бледной и уставшей. Тебе стоит отдохнуть.

Я кротко и покорно кивнула, согласившись, что сегодня явно не лучший день в моей жизни.

Зато в голове уже вертелся список необходимых вещей: несколько простых платьев, чтобы пройти мимо незаметной – под видом мирной жительницы. Нож… Лучше два ножа, надёжно спрятанных поближе к телу. Веревка! Зачем она мне, я не знала, но все берут, и мне, наверное, стоило бы. Хотя здравый смысл советовал захватить побольше денег и украшений. Тогда и нож, и веревка, и еда – все появится в моей жизни, стоит мне только заплатить.

– Тёплая одежда, – шептала я, оставшись в одиночестве, – продукты… Что-то, что хранится долго и портится медленно…

Глава 13

Погруженная в задумчивость, я вдруг поняла, что мне мешают звуки, доносившиеся с улицы. Играла боевая задорная музыка, слышались голоса людей.

Я подошла к окну и увидела, как в конце улицы, где заканчивается респектабельный квартал, медленно движутся обозы с продовольствием для армии под охраной солдат.

Их провожала целая взволнованная толпа.