Дрожь пронзила тело, как и в первый раз, когда он просто коснулся ее ладони. Но теперь Лире показалось, что ноги по какой-то причине вот-вот перестанут ее держать. Маленькие острые молнии били в ее тело в месте соприкосновения их кожи.

– А знаешь, что самое… чудовищное, Лира? – спросил он тише, и его голос перешел на хриплую, какую-то, мать его, хренову сексуальную вибрацию, которой просто не должно быть в такой ситуации.

– Что?

– Как и все, ты хочешь бояться, – проговорил он, и подушечки его указательного, среднего и безымянного пальцев скользнули вниз по ее щеке. Чуть лениво, будто случайно.

И исчезли. Но Лире уже было так жарко, словно она пробежала марафон. И воздуха не хватало.

И все же способность соображать и злиться она сохранила.

– Я не боюсь тебя, если ты об этом, – стиснув зубы, проговорила она, зачем-то уронив взгляд на его губы.

И, проклятье… он заметил. Лира уже вновь смотрела в его глаза, но в уголках рта уже появилась улыбка.

– Ты лжешь, – почти промурлыкал он, скользя взглядом по ее лицу. – Твой пульс бьётся в висках. Твоя кожа пахнет… сдавленным криком. Ты готова бежать, в любой момент рвануть отсюда, словно бедный маленький мотылек. И не скажу, что мне это не нравится, Лира…

Ее имя с его губ сорвалось особенно хрипло, практически ударив ее, как плеть по голым нервам.

«Пульс? Сдавленный крик?» – мелькнуло в ее голове протестующее, когда она прикусила губу, глядя, как его сиреневые радужки двигаются, скользя вниманием по ее лицу, глазам, затем губам…

«Он думает, что во мне животный ужас. Что напугал меня до смерти», – прыгало в мыслях раздраженное.

«Еще посмотрим…»

Что с ней было не так, она сама не знала. В последний момент она успела поднять голову и увидеть, что в небе расцвела полная луна почти в самом центре обсидианово-черного небосвода.

А в следующий миг чуть дрожащими ладонями она обхватила его лицо и притянула к себе, коснувшись губами его губ.

Это было почти грубо. Но совершенно точно – отчаянно.

Мужчина замер на мгновение, словно не поверил в происходящее. Лира и сама не верила.

Ведь несмотря ни на что он все это время держался от нее на расстоянии. И позволил себе лишь легкое прикосновение кончиками пальцев…

Это все она.

Все.

Она.

Его дикие, нечеловеческие глаза широко раскрылись, а затем он ответил на поцелуй с яростью, впиваясь в её рот, как голодный зверь. Обхватив ее бедра, прижимая к стене с глухим ударом, от которого вышибло весь воздух из груди и все мысли из головы. В тот же миг тени обвили её ноги, поднимаясь выше, щекоча внутреннюю поверхность бёдер, будто пытаясь содрать с неё одежду.

Сумасшествие. Какая-то страшная сказка, в которую она попала и пыталась делать вид, что она в ней всегда была и прекрасно знает правила.

Но она не знала правил.

– Ты… – мужчина прервался, когда она пальцами вцепилась в его волосы, осторожно, но крепко сжимая, не веря самой себе. А они были мягкими… И пахли свежескошенной травой, «кровью небес» и чем-то еще безумно притягательным. Хотелось зарыться в них носом и вдыхать, лаская кончиком языка мочку его уха…

– Заткнись, – прошептала она, прикусив его нижнюю губу и зажмурившись от фантазий, которые влекли ее еще дальше.

Он зарычал, и тени рванулись вперёд. Холодные щупальца проникли под ее безразмерный свитер, лаская соски, сжимая их так, что Лира вскрикнула, резко выдохнув. Но это не была боль. Это было…

– Да… – Она выгнулась, чувствуя, как тени скользят между ног, обвивая ее, растягивая пояс штанов и заползая под него.

«Ох, пусть это будет пьяный бред», – мелькало в ее голове отрывистое. «Наплевать, завтра я проснусь и снова все будет как обычно. А сегодня… сегодня я просто хочу…»

Мужчина откинул голову, его глаза пылали. В них читалось что-то темное и неотвратимое, что одновременно манило и пьянило.

Однако в этот момент подворотню, где они стояли, разрезал яркий свет.

Прожектор какого-то джагса врезался в переулок. Тени взвыли, заскрипели, словно нож по стеклу, и рассыпались на частицы пепла. Да и те почти мгновенно исчезли.

Мужчина сделал короткий шаг назад, прикрывая лицо рукавом. А затем и вовсе опустил капюшон, сделавшись похожим на одну из своих теней.

Под ребрами Лиры ударило. Она вдруг поняла, что вот-вот ее сумасшествие закончится. И, вероятнее всего, она никогда не узнает, что это было.

Кем был этот человек, рядом с которым оживали все страхи, но засыпала боль, преследующая ее годами?

Вот почему она его поцеловала. Вот почему ей так не хотелось, чтобы он исчезал…

В этот миг он бросил на неё взгляд – яростный, сиренево-лиловый.

А она поняла, что он еще и последний.

– Как тебя зовут?! – выпалила она, не успев сообразить ничего другого.

Какая ей разница, как его зовут?..

Во тьме капюшона блеснула полуулыбка.

– Сид, – ответил он, а затем вдруг взял ее за руку, распахнул кисть и вложил что-то, укрыв ее же пальцами.

И просто исчез, растворившись в клубах чёрного тумана. Лира сползла по стене на землю, не чувствуя, что дрожит. Её тело гудело, губы горели, а три головореза на земле все сильнее освещались прожектором приближающегося джагса, из которого выскочили двое.

– Всё в порядке? – Первый патрульный посветил фонарём ей в лицо, второй изучал тела.

Она кивнула, не в силах говорить. Насильники, ставшие жертвами, лежали без движения, их лица были искажены гримасами ужаса. А ее это ни капли не трогало.

Она думала совсем о другом.

Сид. Он сказал, что его зовут Сид… И он показал этим троим настоящую тьму… а меня это не испугало.

– Они мертвы, – констатировал второй патрульный. – Что здесь случилось?

Лира покачала головой, ее губы дрожали. Но вовсе не по той причине, о которой задумались представители закона.

– У вас шок, вы первая их обнаружили тут, верно?

Она перевела взгляд с одного патрульного на второго. И кивнула.

Почему ей поверили? Видимо, ничто не указывало на то, что маленькая хрупкая девчонка может завалить трех здоровых мужчин. Тем более что у одного голова была разбита, а у второго, судя по всему, остановилось сердце. Лишь третий погиб от многочисленных ножевых ранений.

– Как это произошло? Вы не видели нападавших? – спросил первый патрульный.

– Не видела.

– Да не поделили что-то, выходя из бара, – бросил чуть лениво другой. – Давай оформим по-быстрому и вызовем некроджагс.

Лире пришлось подписать лишь несколько бумажек, в которых она назвалась именем одной из своих старых соседок, что жила в другом городе.

Оставалось побыстрее уехать отсюда, и, возможно, удастся избежать лишней шумихи.

Патрульные быстро потеряли к ней интерес. Лира же поправила одежду, натягивая свитер пониже, невольно вспоминая, отчего он слегка задрался… И поспешно двинулась прочь, крепко сжимая в кармане то, что оставил ей Сид.

Только у самого дома – маленькой комнатки, которую она сняла на подвальном этаже, – ей хватило сил разжать пальцы и посмотреть.

Подарком оказался чёрный кристалл потрясающей красоты. Она никогда не видела ничего подобного и не могла сообразить, что же это за камень. Отдаленно он напоминал черный авантюрин с мерцающими изнутри золотыми частичками. Но был гораздо чище, почти прозрачным, и давал блеск, несвойственный этой разновидности кварца.

А еще он казался чуть теплее, чем ее собственная кожа.

Дверь за ней закрылась, Лира прошла к окну и посмотрела вдаль. В этой части города дождь давно закончился, но на горизонте ударила молния.

Она резко закрыла шторы и отвернулась. Нужно было поскорее лечь спать, завтра будет тяжелый день.

Придется сдать ключи от этой комнаты, к которой Лира успела привыкнуть, да еще и заплатить за неделю вперед. А денег осталось не так уж и много. Всего дюжина земель и три луны. Ни одного золотого солнца, конечно же.

Но даже это сейчас волновало ее меньше, чем слово, которое не выходило из головы много недель, а после сегодняшней ночи окончательно сделалось навязчивой идеей.

Эребор. Таинственное место, о котором писал отец. О котором говорил Сид:

«Там есть то, что ты ищешь…»

Теперь было ясно, что оно настоящее, что оно существует.

И, видимо, именно там она сможет найти Сида, чтобы спросить у него, откуда, мрак его забери, он так много о ней знал.

Впрочем, мрак его и так забрал. Но Лира не планировала больше отдавать то, что должно было принадлежать ей по праву.

Хватит.

Глава 3: Утро после

Лира проснулась оттого, что кто-то будто бы бил молотком по её вискам. Она приподнялась на локте, и комната поплыла: стены, заклеенные старыми чертежами отца, шкаф с пузырьками пыльных эликсиров, треснувшее зеркало в углу. Всё как всегда в ее маленьких съемных комнатках – последняя попытка сделать их похожими на утерянный дом. Только теперь на столе лежал черный кристалл с золотыми искрами внутри, напоминая, что вчерашнее безумие вовсе не было безумием.

А возможно, было началом чего-то гораздо более ужасного. Но Лире было уже все равно. Лишь бы не так, как прежде.

Она протянула руку и коснулась гладкой поверхности. Звёзды внутри блеснули в ответ… казалось, будто кто-то заточил в этот камень кусочек настоящего ночного неба. Лира откинулась назад на подушку, потому что даже сидеть было не очень-то приятно, и лениво поднесла камень к свету, глядя через него на льющийся сквозь шторы свет.

И внезапно произошло нечто странное. Лира ахнула. Прямо на глазах звёзды задвигались, складываясь в удивительный узор. Это была хищная черная птица, раскинувшая мощные крылья и оплетенная шипастой лозой шиповника с одним-единственным бутоном, напоминающим украшение.

При взгляде на это изображение складывалось двоякое впечатление. С одной стороны, птица казалась украшенной розовой ветвью, словно диковинной нитью бус, что заканчивалась восхитительным бутоном. А с другой – это была острая колючая цепь, словно пытающаяся помешать птице лететь.

Но она летела все равно…

Лира сама не заметила, как перестала дышать. И не только потому, что чересчур погрузилась в созерцание удивительного образа, но и потому, что точно помнила, что этот знак уже видела. Она быстро вскочила с кровати, забывая напрочь про трещащую голову, и начала метаться по комнате, разыскивая то, что осталось от дневника отца.

Затем шелест страниц и судорожный взгляд по строчкам.

Вот он.

– Капли страха, – прошептала она, разглядывая изображение камней разной формы, внутри которых была нарисована птица, оплетенная шипами. Как клеймо. А рядом описание:

«Утерянные артефакты двора Кошмаров, создать которые могли лишь темные фейри…»

– Не может быть, – выдохнула она, озвучивая в который раз стучавшие в голове мысли.

Темных фейри не существовало. Как и светлых. Лира не верила в это ни минуты, несмотря на то, что легенды гласили обратное. Мол, от зари веков этот мир был полон сверхъестественными существами, созданиями природы и магии. Лепреконами, феями, пикси, гномами, гоблинами и, конечно, фейри, что правили над ними всеми.

Летописи утверждали, что делились они на светлых, именуемых двором Грез, и темных – двор Кошмаров. Светлые людям изредка помогали, если их случайно обнаружить: колдовали добрые сны, могли одарить золотом или принести в дом изобилие. Благословленная ими земля давала огромный урожай, а амбары с хлебом, казалось, не иссякали никогда. Потому и приносили люди им дары, и всячески пытались ублажить. Иногда даже в ущерб себе. Ведь в попытке задобрить двор Грез люди иногда отдавали в жертву последнее, что имели.