После того как ткань была постирана и высушена, она уже не выглядела такой ужасной. И когда пришел час покинуть очередную комнатку под крышей навсегда, Лира спокойно оделась, накинула на плечи мантию с узорами, как на коврике ее матери, взяла в руки собранный заранее рюкзак и вышла прочь.

Это было ранее утро, ключ остался на столе иссы Минсуэр, и Лира, не оглядываясь, направилась на окраину Эвила. Именно там, на границе с рекой и за чертой леса Эскерн, раскинулся Рябиновый некрополь.

Когда главная дорога осталась позади, девушка вышла на узкую тропинку, почти заросшую бурьяном. Тут явно ходили нечасто. С левой стороны стояла покосившаяся табличка, указывающая нужное ей направление, поэтому Лира не боялась ошибиться. Впереди между деревьями она уже видела высокий черный забор с кричащими черепами и солнцами, чьи лучи словно копьями пронзали все вокруг.

Дойдя почти до самых главных врат, она остановилась, вынула из кармана мешочек со своими артефактами и достала самодельные очки, которые должны были проявлять магию.

Посмотрела на просвет: сперва все вокруг заволокло молочное марево – так действовало волшебство линз. Но почти сразу оно развеялось, и при взгляде на забор некрополя явилось четкое изображение металлических прутьев и узора на них. А через забор распространялся густой черно-сиреневый свет. Столь сильный, что начинало резать глаза.

– С ума сойти, – выдохнула она, с трудом веря своим глазам. Казалось, что как минимум забор некрополя – магический артефакт. А как максимум – магией пропитана вся территория «храма кошмаров». Но и тот и другой варианты были настолько маловероятны, что в них оказалось слишком трудно поверить.

Лира поправила очки, сняла, а затем надела их снова, чтобы убедиться, что линзы ее не подводят.

Но они никогда не подводили.

Ладони стали влажными, по спине вниз прокатилась нервная волна.

К сожалению, ее очки не давали ровным счетом никакой информации о том, как работает та магия, которую они показывали. Что, если она зайдет на территорию некрополя и у нее откажут все органы? Что, если кожа покроется смертельными язвами или…

Да все что угодно могло случиться.

Как вообще произошло, что в черте обычного города есть такое место? И почему оно никак не охраняется?..

Слишком много вопросов и так мало ответов. А Лире не были больше нужны теории. Только факты. И если в этом проклятом некрополе есть ответы – она их найдёт. Даже если для этого придётся прыгнуть в самое пекло.

Резко выдохнув, она шагнула вперед к наглухо запертым воротам с черной табличкой:

«ВНИМАНИЕ! Рябиновый некрополь – кладбище Солнечных алхимиков, павших в великой битве за свободу человечества от магии под предводительством Гвина Халбрина. Территория объявлена заповедной и закрытой в 9 году от Исхода в связи с заражением земли запрещенными темными артефактами. Во избежание негативных последствий для здоровья рекомендуется держаться от территории Рябинового некрополя на расстоянии не менее пяти шагов.

Подпись: Солнечный серп».

– Чушь, – с раздражением выдохнула Лира, проверяя кожаный пояс, усеянный маленькими карманами. Там лежали, помимо прочего, лекарства, которые могли понадобиться в срочном порядке. Еще несколько редких травяных сборов и даже две склянки с ядом. Лира не представляла, как последние могут ей пригодиться, и старалась не думать о том, что, если она однажды попадется алхимикам, выпить яд придется ей самой.

Она протянула руку к забору, подергав дверь. От напряжения на висках выступили капли пота, несмотря на прохладный воздух. Она куталась в плащ нищего, надеясь, что он защитит ее от магии, что продолжала агрессивно клубиться прямо перед ней. Уже слишком близко.

Дверь, естественно, не поддалась. Лира подняла голову, прикидывая, как будет перелезать через забор. Руки подрагивали.

Ужасно не хотелось идти туда, где за черными металлическими прутьями виднелись каменные обелиски – надгробия. Не хотелось дышать ядовитым туманом, шагать по костям забытых алхимиков. А может, и по костям самих фейри…

Но внутри, под рёбрами, где когда-то теплилась надежда на обычную жизнь, теперь зияла пустота, заполненная лишь мыслями о «капле страха». Камень Сида жёг ей карман, напоминая: «Вот он – путь, который ты искала. Протяни руку. Сделай шаг…»

– …и обратно будет уже не вернуться, – закончила она вслух, предчувствуя что-то нехорошее.

А затем бросила бесполезное самоедство, швырнула рюкзак через забор, а затем подпрыгнула и сама: схватилась за верхнюю часть решеток и, задержав дыхание, перемахнула на другую сторону.

Замерла, все еще боясь вздохнуть. Словно воздух тут и впрямь мог быть физически ядовитым.

Хотя как? Ведь тогда яд просачивался бы наружу, отравлял бы и сам город. Но ничего подобного не происходило, значит, все дело не в ядовитых испарениях, а в колдовстве.

Лира вздохнула, покрываясь липкой пленкой пота, и… ничего не произошло. Кожу слегка покалывало, но это скорее от нервов.

В очках же все еще виднелся черно-сиреневый туман, стелящийся низко по земле, как утренняя дымка. Лира провела трясущимися пальцами по его поверхности, зачерпнув его, словно взбитые сливки.

Удалось набрать чуточку, затем он просочился сквозь пальцы и потек дальше.

– Плотная субстанция, – с восхищением прошептала девушка, в которой вдруг начал просыпаться мастер-артефактор. Никогда она не видела подобного скопления магической энергии. Разве что в тот день… рядом с Сидом. Но она уже было решила, что это ее не вполне трезвая фантазия поработала. А теперь…

Оказывается, все правда. В голову сразу начали лезть идеи, как можно было бы использовать этот туман для изготовления колдовских предметов, ведь он имел именно «тот самый», нужный цвет.

Обычно для создания самого простого артефакта требовалось три ингредиента. Кровь создателя, смесь специальных трав и то, что называлось душой человека. И за что светлые алхимики и вели на мастеров кровавую охоту. По факту же это была некая сила, которую можно было высосать из мастера с помощью специального устройства, именуемого кристаллом душ. Лира понятия не имела, откуда взялись эти кристаллы, напоминающие шарики из хрусталя. Но у ее отца было два таких: один отобрали алхимики во время опалы, а второй остался у нее.

Кристалл активировался прикосновением к человеческой коже. Он начинал сиять и высасывать что-то, меняя свой цвет на оттенки сиреневого. Отец говорил, что, если слишком долго не разрывать контакт с шаром, человек умирал, а камень становился сиренево-черным.

Затем при создании артефакта кристалл душ отдавал накопленную «душу» или ее часть, в результате чего получался магический предмет.

Впрочем, над этим всем следовало поразмышлять чуть позже, потому что вокруг становилось все мрачнее и любопытнее.

Лира двинулась вперед, с опаской разглядывая обелиски и снова поплотнее кутаясь в плащ. Теперь она уже не думала о том, что это была накидка грязного нищего. Чем дальше она шла среди клубов магии, тем сильнее ей казалось, что это мать защищает ее своей чудесной вышивкой.

Вокруг стояла гнетущая тишина, птицы не пели, ветер не колыхал траву и пушистый терновник, росший тут и там между обелисками. Изредка он цеплялся за Лирин плащ, и тогда она аккуратно отделяла ткань от острых шипов.

На когда-то белых камнях, теперь потемневших от времени, виднелись довольно четкие надписи с именами светлых алхимиков. Ни одного имени фейри она не обнаружила, все больше укореняясь во мнении, что никаких могил фейри тут никогда и не было. А вся колдовская сила, разлитая вокруг, – возможно, следы смертоносных артефактов, закопанных вместе с погибшими.

Однако чем глубже она шла по территории кладбища к самому некрополю – невысокому, почти полностью разрушенному зданию из черного камня, – тем страшнее становилось вокруг.

Тишина уже не была просто гнетущей. Она становилась звенящей. Если рябины еще росли на окраине могильников, то здесь остались лишь кусты терновника и сгнившие остовы каких-то неизвестных деревьев, что толстыми корнями-змеями ныряли в землю и выныривали обратно, оставляя ямы и овраги. Обелиски с именами алхимиков тут были покорежены, наклонены, а некоторые и вовсе обрушены на землю этими корнями, что казались живыми. Хотя сами деревья, которым они принадлежали, явно были давно мертвы.

Туман магии стал гуще, и внезапно в нем проявились красные тонкие линии, словно прожилки с кровью.

Лира выдохнула, задержала дыхание, быстро доставая из кармана платок, пропитывая его настойкой скорпионьего ифрита, бутылочку которого она всегда носила с собой, и приложила к носу.

Это пойло с высоким содержанием спирта и травяных выжимок неплохо глушило «осколочную магию» – то, что обычно остается после разрушения заклятий. Это была не просто фонирующая сила, которую излучали магические предметы, а именно сломанная, разрушенная волшба. Обычно встретить ее было редкостью, такие осколки быстро истаивали, не оставляя после себя ровным счетом ничего.

Однако, если не повезет вдохнуть такое месиво из прожилок, оно легко могло свести человека с ума, лишить памяти или вовсе превратить легкие в кашу. В зависимости от количества вдыхаемых испарений.

И что примечательно – ведь и эта субстанция простым людям была совершенно не видна. Теперь Лира вполне поверила в россказни о таинственных болезнях, одолевающих случайных посетителей этого кладбища.

Ведь спастись от такой магии было почти невозможно. Разве что каким-то образом растворить осколочный субстрат. И в ее случае именно с этим и должен был справиться скорпионий ифрит.

– Но откуда здесь столько осколочной магии? – прошептала Лира, едва дыша, стараясь делать только короткие вдохи. Все это выглядело максимально странно. – Ведь такого просто не бывает…

Повернуть назад хотелось все сильнее, особенно когда ноги ступили на разрушенные черные ступени некрополя.

Подняв глаза, Лира сдержала возглас то ли восхищения, то ли ужаса. Перед ней было здание, от которого мало что осталось. Все верхние этажи были уничтожены, но сохранился нижний. Подземный. Ступени вели вниз, к провалу, который когда-то был закрыт мощной металлической дверью, но теперь та валялась рядом, засыпанная камнями и сухими ветками.

Однако, несмотря на запустение, это место все равно каким-то образом вызвало внутренний трепет. В нем будто скрывалась, прячась от чужих глаз, странная мощь. Казалось, от некрополя веет чем-то, что можно потрогать, но что невозможно увидеть.

Лира даже протянула руку. Ей чудилось, будто кончики пальцев касаются чего-то объемного… Будто воздух тут стал гуще и теперь щекотал ее кожу.

Нищего нигде не было видно.

– Эй! Есть тут кто-нибудь?! – крикнула она, не имея ни малейшего желания идти внутрь почти полностью развалившегося здания.

В конце концов, встречу ей назначили возле храма Кошмаров, а не внутри него. Но где же тогда тот, кто должен был наконец все ей рассказать?..

На окрик никто не отозвался.

И осколки магии, как назло, никак не пропадали, делая нахождение здесь весьма опасным. Лира сильнее прижала к носу мокрый платок, все равно чувствуя, как больно становится дышать. Словно кто-то резал ее легкие изнутри.

Надо было уходить.

Но как уйти ни с чем?.. После всех надежд и ожиданий?

Лира сделала еще один шаг по ступенькам вниз, решив, что хотя бы просто заглянет в черноту некрополя. Ей же вовсе не обязательно лезть внутрь и ждать, что какой-нибудь очередной выкрошившийся из кладки камень упадет и разобьет ей голову. Нет, она просто заглянет…

Вот только едва ноги коснулись последней ступени, а сама она смогла разглядеть часть внутреннего помещения, как из горла вырвался крик, а смоченная в скорпионьем ифрите ткань едва не выпала из рук.

Глава 6. Зал Тринадцати зеркал

В полуразрушенном грязном зале, залитом тьмой, лежал труп. Лира узнала его сразу: серая одежда, забывшая свой истинный цвет, морщинистые руки, скрюченные в последней судороге, клочки волос на лысеющей голове.