Боевые действия представляли собой чехарду рассыпавшихся по всему городу схваток. Видимо, правительственные войска, не найдя в себе сил для обороны всей столицы, укрепились в отдельных административных или наиболее удобных для обороны зданиях. На улицах, примыкающих к российскому посольству, тоже кипел бой. Но оборонявшиеся еще держались – на шпиле венчавшей здание посольства башни развевался бело-сине-красный флаг Российской Федерации. Само же здание нет-нет да и окутывалось облаком разрыва – осаждавшие вели по нему вялый огонь из какого-то оружия не слишком большого калибра – как подумалось Банникову, из восьмидесятидвухмиллиметрового миномета.

– Протерли, – сообщил Юрцев.

– Как следует?

– Обижаешь. Мы еще вражьи стволы поломали и радиостанции разбили.

– Я догадался, – Банников хоть и вел наблюдение, но прекрасно все слышал и разобрался в доносившихся со спины звуках. – Парни, обо всем этом молчок.

– Никому, даже своим? – недовольно уточнил Руслан.

– Да. Меньше болтаешь, крепче спишь, – ответил за Банникова Юрцев.

– Понятно, – кивнул Руслан уже без протеста в голосе.

– Раз понятно, – Банников позволил себе усмехнуться, – сматываем, мало ли кому и что они успели сообщить. Вот как гости нагрянут… Замучаешься отплевываться.

– Это да, – только сейчас подумав о подобной возможности, Юрцев зыркнул взглядом по окружающим улицам. Никакого подозрительного движения поблизости не наблюдалось.

– Уходим, – скомандовал Банников, – на лестнице протираем перекладины, на лестничных пролетах перила.

– Блин, все пролеты тереть, – вздохнул рядовой Степанчук. – Я же говорил тебе, – он обратился к Кондратьеву, – надень перчатки, а ты жарко, жарко, – упрекнув товарища, Руслан первым полез в лаз. Через мгновение все услышали скрип кожаных перчаток по железу протираемых лестничных перекладин.

Возвращающийся разведдозор – Кошелев со второй тройкой ядра – поджидал в здании разграбленного магазина продуктов, находившегося прямо на перекрестке улиц.

– Сюда, – высунувшись из дверей, сержант Логинов призывно замахал руками. Увидев его, Банников слегка подкорректировал направление бега и, тяжело дыша, ввалился в полутьму душного помещения.

– Все спок? – не удержался от вопроса Логинов, Банников неопределенно хмыкнул и направился к группнику.

– Надо пошушукаться.

– Можно там, – Кошелев кивнул на вход, ведущий в соседнее помещение.

– Что у тебя стряслось? – едва закрыв за собой дверь, поинтересовался Кошелев.

– Мелкая неприятность, могущая перерасти в крупную проблему. – И не заставляя командира теряться в догадках: – Мы там немного постреляли.

– Да слышали, как вы там метелились. Я так понимаю, удачно?!

– Да. Вот только мы, возможно, амеров положили.

– Охренеть… Да чтоб мне сдохнуть! Ты серьезно?

– Я похож на клоуна?

– Н-да… Всех?

– Кого нашли.

– Свидетелей нет?

– Я же сказал – всех, кого наблюдали.

– И то хлеб. А раз так, то и черт с ними. Но как же так?

– Командир, и ты туда же? Я что, беседы с ними затевать должен был? Увидел ствол и мочил. Если сейчас раздумывать начнем: стрелять – не стрелять, мы из города не выйдем. Заметил с оружием, жми на спуск.

– А что, никак не отличить было?

– Я первого на чердаке положил, там темно, да и какая разница, ну увидел я, что они в натовской экипировке и что дальше? А если они наемники?

– Согласен.

– Ребята их обыскали, форма, амуниция натовская и никаких документов. Знаков различия тоже нет.

– Ладно. К хренам их, ты лучше про посольство скажи.

– Флаг на крыше. Но это потом, при всех, чтобы дважды не повторять. Не следует терять время, а про амеров ротному докладывать будешь?

– Нефик.

– А если потом узнает?

– Скажу впопыхах забыл. Да и кто проболтается, головняк?

– Не должны.

– Тогда об чем разговор? Пошли на «базу»…

Глава 6

Командир роты, командиры групп и их заместители собрались вокруг расстеленного на капоте машины подробного плана города, ранее заныканного Евгением Иннокентиевичем, но теперь извлеченного на божий свет.

– Посольские еще держатся, – свой доклад Банников начал с этих слов, – но их обложили со всех сторон. Максимально близко можно подобраться вот отсюда, – Вадим взял в руки автоматный патрон и кончиком пули начал вести вдоль улиц, обозначая маршрут движения. – Вот здесь баррикада, ее не преодолеть – тяжелая строительная техника. Не знаю, кто ее сюда согнал и кто соорудил баррикаду, но сейчас над ней развевается флаг мятежников. Если вот тут спешиться, то можно постараться обойти ее вот с этой стороны, по переулку. Но не факт, что не напоремся на засаду. К тому же там метров тридцать открытого участка, но на мой взгляд это все же лучший вариант. На центральной улице стоят два танка, и она тоже перегорожена – на этот раз какими-то бетонными плитами. На северо-западе и вовсе идет ожесточеннейший бой. Пробовать пробиться там я бы не рискнул. А чтобы приблизиться к посольству вот с этого направления, надо проехать полгорода.

– Значит, ваше предложение бросить технику и проникнуть в посольство пешим ходом? – задумчиво уточнил куратор. – А как вы рассчитываете эвакуировать гражданский персонал?

– Это, конечно, проблема, но ведь в посольстве должны же быть какие-то машины? К тому же можно оставить у машин охранение и попытаться вернуться тем же путем. Только действовать надо быстро. Мне почему-то кажется, что мятежники взяли посольство в клещи, но не спешат предпринимать штурм, чего-то медлят.

– Вероятно, у них элементарно не достает сил, – убедительно пояснил Глазунов, и Банников мысленно с ним согласился, – ждут, когда будет покончено с другими более важными в стратегическом отношении очагами сопротивления, и вот тогда кому-то не поздоровится. Скорее всего ради блокирования посольства они баррикадами все и обложили. Первоначальная задача – не выпустить, штурм – дело времени.

– Тем более нельзя тянуть, надо действовать, – решительно заявил Банников. – А насчет техники – можно попробовать пробиться с боем. Флаг мятежников у нас есть, попытаемся подойти на максимально близкое расстояние и ударить со всех стволов. Вот только баррикада… Просто так не проломить. Возможно, придется растаскивать тросами.

– Что, рискнем? – Евгений Иннокентиевич обратился к офицерам.

– Можно попробовать, – первым отозвался Овчаренко.

– Рискнем, – одновременно согласились ротный и Кошелев.

– Тогда так и порешим, выдвигаемся под знаменем мятежников, рвем всех в клочья, разбираем баррикаду и аля улю к посольству. В темпе сажаем всех, кто там есть, на технику, и рвем когти в обратную сторону по проверенному маршруту. А там, как кривая вывезет.

– Ага, замечательно, только флаг вражеский, когда к посольству рванем, скинуть не забудьте, – заметил Кошелев.

– Не забудем, – заверил ротный, – я его едва ли не в руках держать буду.

– Смотри, а то подведешь нас под монастырь, – улыбнулся ему Овчаренко.

– Но знамя… того, не выкидывай, сунь под задницу. На обратном пути может еще пригодиться, – старший лейтенант вновь вставил свои пять копеек.

– Я его тебе в задницу суну, – с усмешкой пообещал ротный. Кошелев на командирскую шутку, похоже, обиделся, но промолчал.

– Тогда по машинам? – взгляд Глазунова скользнул по лицам собравшихся.

– По машинам, – машинально подтвердил ротный.

– По машинам! – громко скомандовал Банников.

– Огонь по первому выстрелу, – уже запрыгивая на броню, ротный продолжал отдавать указания, – цели выбирать самостоятельно, сна… – капитан Бойков хотел сказать «снайперы поражают наиболее важные цели», но сообразив, что при неизбежной при движении тряске от них не будет особого толку, не договорил, – гранатометчики в готовности. Поражать технику и огневые точки в зданиях, – запустившему двигатель механику-водителю: – Вперед! – И через секунду по радиостанции: – Наводчику-оператору уничтожать все, что движется, самостоятельно и по моей команде.

– Принял, – отозвался наводчик.

Боевая машина плавно тронулась, выворачивая траками асфальт, развернулась, нехотя выбралась из проулка на улицу и, повернув налево, начала резво набирать скорость. Чуть приотставшие джипы в шахматном порядке разошлись по разным сторонам и, прижавшись вплотную к пешеходным тротуарам, покатили следом.

Капитан Овчаренко, обратившись к наводчику сержанту Лосеву, поинтересовался:

– К бою готов?

– Я? – переспросил Лосев, ошарашенный «слегка» поздновато заданным вопросом, но поборов секундную растерянность, уверенно ответил: – Как пионер!

– Молодец! – похвалил капитан, ощущая у себя в груди нарастание нервного напряжения – баррикада становилась все ближе. – Приготовились, парни! – команда улетела в эфир, и в этот момент впереди наметилось какое-то движение. Находившиеся прямо на пути мятежники засуетились, забегали. Кто-то из стоявших за тяжелым гусеничным тягачом приветливо замахал флагом. Дистанция стремительно сокращалась. Понимая, что удар на скорости не сдвинет препятствие, а только погубит машину, механик-водитель сбросил скорость. Уже стали видны лица, на некоторых появилась растерянность. Один из стоявших на баррикаде сумел разглядеть в едущих что-то неправильное, рот его перекосился от громкого крика, мятежники начали вскидывать оружие.

– Огонь! – рявкнул Овчаренко, и ствол двадцатипятимиллиметровой пушки окрасился пламенем – припаркованный к баррикаде джип и стоявший в нем крупнокалиберный пулемет разнесло на металлические запчасти, застрекотали автоматы и пулеметы, ствол пушки чуть довернулся вправо, и пулеметный расчет установленного на треноге ДШКа приказал долго жить. Еще пара выстрелов, и к праотцам отправился расчет миномета.

– Снарядов больше нет, – доложился оператор-наводчик.

– А нам хватило, – слегка разочарованно проворчал Овчаренко и услышал, как застрекотал 7,62-миллиметровый пулемет боевой машины.

Правый джип резко, с визгом колес, затормозил, и из его кузова оглушительно рявкнул гранатомет – балкон близлежащего здания объяло пламенем и дымом. Второй джип вильнул вправо, нырнув в небольшой тупичок. Тут же разведчики попрыгали на землю и, прикрывая друг друга, пошли вперед.

– Вы двое здесь! – прокричал Банников водителю и сидевшему на месте старшего рядовому Георгию Бебикову – разведчику-автоматчику группы, входившему в состав первой тройки ядра, – ждете команды.

– Есть ждать команды, – отозвался Бебиков.

– Жора, машину не профукайте! – крикнул прапорщик, спешно покидая столь уютную «подворотню».

«Брэдли» ударила носом, как показалось ее водителю рядовому Агееву, в наиболее уязвимое место баррикады – в корпус огромного гусеничного трактора, совсем недавно занятого на расчистке горных обвалов, и тот зарылся гусеницами в асфальт и «заякорился» намертво.

– Зараза! – прорычал механик, заставляя двадцатитонную громадину отползать назад.

– Десантируемся! – подал команду капитан Овчаренко, но в эфире тут же послышался рык ротного.

– Сидеть! Оставаться на местах! Борис, людей под пули подставить хочешь? Нас и так на броне как мух!

– Командир, так что делать? – переспросил сидевший за спиной капитана Овчаренко командир первого отделения старший сержант Кротов.

– Сидим, не ерзаем, – капитан недовольно поморщился, – наблюдать!

Но наблюдать было уже не за кем – большая часть находившихся у баррикады мятежников оказалась уничтожена, и лишь немногим удалось спастись бегством.

«Брэдли» рявкнула двигателем и пошла на таран тягача, на этот раз дело пошло успешнее, прежде чем тягач зарылся в грунт, в баррикаде образовалась полуметровая брешь.

– Бесполезно, – буркнул водитель в микрофон рации, – надо на трос и оттаскивать.

– Действуй! – неохотно согласился Бойков.

– «Борец», – Овчаренко обратился к ротному, – предлагаю личному составу спешиться и своим ходом уходить к посольству. Техника подойдет потом.

– Я сказал оставаться на местах, – Бойков был непреклонен, но все же снизошел до объяснений: – Сейчас спешимся, потом обратно залезать, только время потеряем. Если что, твоя смерть будет на моей совести, – наверное, он хотел так пошутить, но шутка получилась не очень. Поняв, что сморозил глупость, ротный попробовал сгладить ситуацию: – Не переживай, Борис, скоро поедем, – пообещал он и обратился к водителю: – Водила, ты долго возиться будешь?

– Как попрет, – хмуро отозвался тот, – сейчас попробую по ходу толкнуть.