– Вашими бы устами да мед пить, – скепсис в голосе Томпсона не укрылся от собеседника, но тот только снисходительно улыбнулся.

– Полноте, полковник, полноте. Будьте оптимистом, тем более что по выполнению задачи вас ждет новое назначение. А ваша задача, как я и говорил, скорее технического свойства – понаблюдать со стороны за проведением сделки и вовремя доложить об ее успешном завершении.

– Да, именно так, – Томпсон сделал вид, что полностью согласен с собеседником.

– Именно так. А самое главное, мы совершенно ни при чем, все это повстанцы и Каддафи, Каддафи и повстанцы, – при этих словах на лице говорившего появилась широкая улыбка.

Российская база Хмеймим

Выйдя из кабинета полковника Чурсина, подполковник Елизаров сразу же покинул ЦБУ группировки и, не желая терять времени, направился к штабу отряда. По пути он встретил старого знакомого майора – вертолетчика, но лишь махнул в приветствии рукой.

– Доброго, – поздоровался и постучал пальцами по часам на руке, мол, время, бегу, бегу. Майор ответно кивнул и лезть с разговорами не стал.

Быстрым шагом добравшись до штаба, Елизаров окинул мимолетным взглядом изнывающего на жаре часового и вошел в помещение отрядного центра боевого управления.

– Офицеров второй роты, по тревоге, ко мне! – бросил он стоявшему у дверей посыльному и, обратившись к дежурному по ЦБУ капитану Нестеренко, потребовал: – Офицеров управления тоже!

– Так ведь обеденный перерыв, – не подумав, брякнул тот и, тут же пожалев о своей реплике, потянулся к трубке стоявшего на столе телефона.

– Бегом! – внезапно рассердившись, рявкнул комбат. – Бегом пробегись, быстрее будет, названивать он собрался, блин. И никаких рассусоливаний! По тревоге всех! – Елизаров выкрикнул эти слова так громко, что был услышан многими из вызываемых, благо жилые помещения офицеров управления находились по соседству. Вскоре все необходимые лица прибыли, и совещание началось. На этот раз оно было необычайно коротким – торопили установленные командованием сроки.

– Александр Александрыч, – комбат обратился к командиру второй роты майору Ивлеву.

– Я! – по-уставному отозвался майор.

– Прилетела задачка, будь она неладна, пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю, что, дальше по алфавиту. Короче, дело намечается серьезное. Вот только информации пока мало. Скажу: действовать придется автономно. Местность, – подполковник усмехнулся, – по оперативным данным, пустынная, то есть пустыня. Со своей колокольни могу предположить Северную Африку. Расчет воды и продуктов на пять-шесть дней. Жара, значит, воды брать много. И боеприпасы по максимуму. Остальное по списку, – Елизаров показал на лежавшую на столе бумажку размером А4. – Вывод воздушным путем. А теперь сюрприз – десантирование парашютным способом.

– Упасть не встать, – не удержался от реплики командир первой группы капитан Лобов.

– Где-то так, – не стал пенять ему за несдержанность комбат. – Готовьте сводную группу из десяти человек. Костяк – первая группа. Остальные… – секундная пауза, – ты, Сан Саныч, для укомплектования можешь привлечь любого, на твой выбор. Хочешь из роты, хочешь из отряда. Это в свете того, что командиром сводной группы назначаешься ты.

Ивлев скорчил удивленную рожу, но не возразил и не стал задавать уточняющие вопросы, а комбат продолжал:

– Готовность к выводу, – Елизаров взглянул на часы, – через час пятнадцать минут. К этому моменту все должно быть уложено, укомплектовано, в том числе и одиннадцать парашютов. – И упреждая напрашивающийся вопрос: – С вами отправляется некий тип, нечто типа куратора.

– Вот это действительно сюрприз, – покачал головой Ивлев, – а вы говорите парашюты… – Майор умолк, увидев, как подполковник Елизаров вытянул вперед руку с раскрытой ладонью, призывая не развивать тему. Комбат удовлетворенно кивнул и перешел к завершению совещания:

– У меня все. Конкретика по задаче появится в процессе. Эдуард Борисович, – говоривший обратил свой взор на зама по ВДП^[2] капитана Буслаева, – насколько мне известно, парашюты у нас уложены?!

Зам согласно кивнул:

– Да, Григорий Алексеевич.

– Хорошо. Потребуются ПДММ. Подготовьте необходимое количество. Людей, сколько нужно, возьмете во второй роте, из числа не задействованных. Сроки те же. Управитесь?

– Так точно! – отозвался Буслаев.

– Вот и отлично. Через час десять построение убывающих у штаба.

– Строевой смотр? – влез с уточнением Лобов.

– Смотра не будет, – успокоил его комбат, – поэтому ничего лишнего, ничего ненужного. И крайнее: особый упор на скрытность – маскировка согласно местности, а местность, как я уже говорил, – пустыня и полупустыня. Так что соответственно.

– Куда нас все-таки, товарищ полковник? – как никогда серьезно спросил Ивлев. – Хотелось бы знать поточнее.

– Не знаю, – качнул головой Елизаров. – Правда не знаю. Думаю, Северная Африка. Я бы поставил на Ливию, но… – говоря, подполковник развел руками. – Надеюсь, в этом направлении прояснится раньше, чем вы сядете в самолет и будет поздно что-либо менять.

– Бум надеяться, – откликнулся ротный второй роты.

– И верить… – вставил свою реплику командир первой группы.

– Может, тебя здесь оставить? – покосился на излишне разговорчивого подчиненного Елизаров.

– Не надо, товарищ полковник, – вступился за того Ивлев. – Мне в группе хоть один будет нужен, кого не жалко. Если что: героическая смерть и все дела. Почетный караул, салют, чем не триумф?

– Да я… – начал было провинившийся, но комбат шлепнул ладонью по столу.

– Все, закончили прения. По рабочим местам. – И добавил: – Готовьтесь к пустыне.

– Товарищи офицеры…

А на улице светило солнце, едва уловимый ветерок развевал знамена, лениво бродил от помещения к помещению прихваченный с месяц назад разведчиками на задаче кот. Вдалеке все так же лениво тявкала собака охранения. Полетов не было. Жизнь шла своим чередом.

– Смирно! – о прибытии старшего начальника громко оповестил дневальный рядовой Трегубов.

– Вольно! – отмахнулся комбат и, опередив спешившего с докладом дежурного, потребовал: – Командира, офицеров и прапорщиков, убывающих на выполнение боевой задачи, в канцелярию роты!

– Есть! – отозвался дежурный. С любопытством окинул взглядом стоявшего рядом с комбатом коренастого мужика лет тридцати пяти и громко гаркнул: – Командира, офицеров и прапорщиков, убывающих на выполнение боевой задачи, в канцелярию роты!

– Чего орешь, Федулов? – из-за дверей канцелярии выглянул капитан Лобов и, увидев комбата, притворно закашлялся. – Кх-кх, товарищ полковник, мы тут уже, в канцелярии, так сказать, кх-кх.

– И куда тебя, такого чахоточного, на задание? Может, тебя к доктору? – участливый тон ни в коей мере не соответствовал хмурому выражению лица подполковника.

– Никак нет, – мгновенно перестав кашлять, отозвался капитан. – Это я так, поперхнулся, – сообщив это, Лобов, как щитом, прикрывшись канцелярской дверью, ретировался. Елизаров и прибывший вместе с ним человек вошли следом.

– Товарищи офицеры! – скомандовал ротный при виде входящего в помещение комбата. Тот махнул рукой.

– Товарищи офицеры! – подал очередную команду Ивлев. И подполковник начал говорить без всяких предисловий, представляя находившихся в помещении:

– Товарищи, как я и говорил, вам в группу назначили подполковника Черныш…ша Анатолия Анатольевича. Будьте любезны, как говориться, жаловать. А это, Анатолий Анатольевич, – Елизаров показал рукой на ротного, – командир второй роты майор Ивлев Александр Александрович. А этот улыбчивый, темноволосенький, блин, – комбат указал на офицера, сидевшего рядом с ротным, – командир первой группы капитан Лобов Аркадий Петрович. Вон тот товарищ со шрамом – командир второй группы старший лейтенант Рогожин Валерий Афанасьевич. И наконец, наш ветеран – заместитель командира первой группы прапорщик Маркитанов Дмитрий… – комбат запнулся. Много лет зная прапорщика, Елизаров, к собственному стыду, так и не удосужился запомнить его отчество. Получилось неловко, но комбат, тем не менее, вполне достойно вышел из ситуации, сразу перейдя к делу. – Итак, довожу до сведения: подполковник Черныш назначен ответственным за проведение данной операции с функцией принятия окончательного решения, – комбат и сам удивился тому, что сказал.

«Ну и загнул», – подумал капитан Лобов, но на этот раз благоразумно промолчал.

Елизаров же, осознав некую корявость сказанного, прочистил горло и пояснил:

– Одним словом, пока все идет хорошо, командуешь и управляешь личным составом ты, Сан Саныч. Принятие же любого ответственного решения по согласованию с кура… – комбат вновь запнулся, мысленно плюнув, – с подполковником Чернышом.

– А пописать тоже разрешение у товари… – начал было Лобов, но его прервали.

– Заткнись! – шикнул на слишком разговорчивого капитана ротный, хотя его и разбирало вполне объяснимое недовольство, но меряться силами с новоприбывшим начальником не хотелось. Особенно в преддверии совместной задачи. Поэтому он как можно спокойнее задал волновавший всех вопрос: – По предстоящей задаче что-то доведено будет? – И все же не удержался от ехидства: – Или это прерогатива товарища подполковника, а мы, так сказать, тупые пешки-исполнители?!

– Будет, – заверил вновь испеченный начальник и начал излагать суть предстоящего боевого задания.

Уже уходя и почти закрыв дверь, комбат обернулся и поманил за собой ротного:

– Александр Александрович, можно тебя на минуточку?

Тот, само собой, кивнул и отправился следом за уходящими. Когда они, выйдя из помещения, отошли за пределы слышимости дневального, подполковник Елизаров замедлил шаг и, кивнув за спину, негромко поинтересовался:

– Слушай, Саныч, а с замком первой группы ты, случаем, не погорячился? Мужику под сорок, а ты его в пустыню, в пески? Загнать не боишься? Сердечко не надорвется? Я все понимаю, опыт и прочее, но как бы не запалился.

– Кто? Маркитанов? – удивленно вытаращился ротный. – Товарищ полковник, да он нас с вами скорее загонит.

– Ну, меня-то ладно, – не стал спорить комбат, – но в сравнении с личным составом…

На это Ивлев только усмехнулся:

– Наш Вениаминович девяносто девять процентов личного состава по выносливости переплюнет. Так что за него я спокоен. Он вытянет.

Комбат хмыкнул и как бы слегка виновато развел руками:

– Что ж, коли ты спокоен, тогда и мне волноваться ни к чему.

– Все будет в ажуре, – еще раз заверил ротный.

– Добро, я пойду, а вы тут с подполковником потолкуйте. Так сказать, первый контакт – он самый важный… – Елизаров хитро прищурился и добавил строго: – На построение не опаздывать! – сказал и направился к штабу.

А ротный повернулся к вновь прибывшему и без смущения принялся его разглядывать. (Впрочем, тот делал то же самое).

«Мужик как мужик, – подумалось Ивлеву. – Таких много: широк в плечах, видно, тренирован, взгляд серо-голубых глаз… собственно, взгляд как взгляд, лицо широкое, вполне славянское, волосы русые – темно-русые, на щеке маленькая родинка. Ладони широкие, пальцы толстые, как у работяги – плотника или молотобойца. Ехидная полуулыбка… – наконец майору надоела игра в гляделки. – Видно, пройдоха еще тот», – решил он и, вкладывая в слова весь имеющийся в запасе сарказм, спросил:

– Ка-амандир, и как к вам таперича обращаться? – спросил он.

– Как? – Черныш сделал вид, что удивился. – Как положено: товарищ подполковник.

От этих сказанных вновь прибывшим слов комроты аж перекосило. А по лицу подполковника расплылась довольная улыбка.

– Впрочем, можно Толь Толичем. Для краткости.

– Принято, – отозвался Ивлев, – для краткости. Меня Сан Саныч, – и протянул руку.

– Сработаемся, – еще шире улыбнулся Черныш, стискивая чужую ладонь своей широченной лапищей.