И посыпались с неба звезды (страница 7)
Прапорщик Маркитанов, заняв место старшего сержанта Глотина, шел первым. Войдя в селение и глядя на глиняные стены домов, ему невольно подумалось: «Как в Афгане». Маркитанов сам в Афганистане не воевал, никогда там не был, зато пару раз слышал рассказы об этой стране из уст старшего прапорщика Ефимова, некогда служившего с ним в одной роте. И вот теперь, вдыхая сухой глинистый запах, идущий от стен домов, Маркитанов почему-то представлял себя не в этом североафриканском оазисе, а в почти такой же жаркой афганской провинции, где в последней своей войне сражалась армия бившейся в агонии великой державы. Великой, но стремительно ушедшей в небытие. Но мысли мыслями, а действительность звала и возвращала к себе. Дмитрий, а следом за ним и остальные спецназовцы втянулись в проулок, и над ними словно сомкнулась ночь – крыши домов соединились сплошными арками. Жестом остановив группу, Маркитанов стянул вниз до того приподнятые на лоб очки ночного видения, нажал кнопку включения, и только тогда зашагал дальше. Теперь глиняные стены окружали их со всех сторон, и казалось, спецназовцы передвигались не по улице, а по подземным катакомбам, по длинному, не кончающемуся и имеющему десятки отнорков тоннелю.
– Мертвая часть города, – донесся до Маркитанова чуть слышный шепот идущего следом подполковника.
– Война?! – так же едва слышно отозвался прапорщик. Черныш, будто его могли видеть, отрицательно качнул головой и все тем же шепотом пояснил причину опустевших домов:
– Не только. Оазис хиреет – уходит вода. Часть людей переехала, переселилась еще до междоусобицы. А война, конечно, завершила дело…
– Т-с-с-с, – оборвав подполковника, прошипел Дмитрий, которому в отдалении послышался какой-то шум. Пойдя еще медленнее и настороженнее, он чутко вслушивался в тишину. Пальцы вцепились в ушко предохранителя, готовые в любой момент оттянуть его в сторону и бесшумно опустить вниз. По счастью, ничего подозрительно-опасного на пути так и не обнаружилось – видимо, осыпался на землю песок стены или рассыпался в труху обломившийся кусочек крыши. Но вот впереди неясно забрезжило – показался выход.
– Чь, – окликнули сзади, и, замерев на месте, прапорщик оглянулся, дожидаясь пояснения причины оклика. Долго ждать не пришлось – несколько легких шагов, и рядом с ним оказался подполковник Черныш.
– Все, пришли, – едва слышно сообщил тот и знаками поманил к себе остальной личный состав подгруппы. Когда же спецназовцы приблизились, подполковник принялся отдавать последние указания:
– Сейчас выползаем на свежий воздух, – быстро зашептал он, – рассредоточиваемся вправо-влево, занимая позиции, укрывающие от ответного огня. И сидим тихо, как мышки.
– Еще тише, – вставил свое слово Маркитанов.
– Еще тише, – согласился Черныш. – Тишина полная! И маскировка, и еще раз маскировка. Никому не высовываться. Веду наблюдение я сам. Сигнал к огневому налету – мой выстрел. И давим, пацаны, давим! Огневое воздействие должно быть ошеломляющим, чтобы никто и пикнуть не успел в ответ. Минирование: по ранее определенному плану, – вкратце повторив не раз и не два проведенный и ротным, и группникам инструктаж, подполковник умолк.
– Топаем?! – выдавил одними губами прапорщик, и Черныш в ответ коснулся его плеча рукой, как бы подталкивая того вперед. Ни медля ни секунды, Маркитанов шагнул к выходу из тоннеля. Людская цепь вновь пришла в движение.
У самого выхода из-под арок прапорщик Маркитанов остановился, некоторое время прислушивался и только затем, убедившись в отсутствии посторонних, настораживающих звуков, осторожно вышел из проулка. Вышел и сразу же ушел вправо. Найдя подходящее укрытие, он спрятался за ним и приготовился ждать. По расчетам командиров, спецназовцы опережали противника минут на сорок.
Алжирская пустыня
Полковник Томпсон, с подачи генерала Смита заручившись поддержкой министра обороны Государства Ливия, решительно возглавил отдельный батальон зинтанских бригад, по приказу все того же министра устремившийся к границе с Алжиром. Точнее, даже дальше – государственную границу двух стран батальон пересек не задумываясь, действуя согласно составленному чуть раньше плану перехвата. Полковник корпел над ним недолго: широким жестом прочертив линию на карте, идущую по вершинам преобладающих над местностью высот.
– Мы встретим русских здесь, – сказал он тогда. И вот теперь полковник Томпсон сидел на вершине одной из дюн и, поднеся к глазам окуляры тепловизора, пристально всматривался в раскинувшийся внизу пейзаж. Он был спокоен, уверенность в успехе крепла, все шло своим чередом, все происходило согласно его расчетам, а его расчеты всегда отличались скрупулезной точностью. Он просто не мог ошибиться.
Даже генерал Смит, потребовавший у него отчета за предпринимаемые действия, не стал оспаривать правильность его выводов, да и с чего, ведь логика полковника была безупречна:
– Я взял за основу норматив, предписывающий скорость передвижения по пустынной местности для подразделений оперативного отряда «Дельта», – сообщил он генералу.
Тот одобрительно покачал головой.
– Верно, верно.
– И вычислил время, – бодро продолжил полковник, – необходимое для преодоления «отдельного участка местности группой лиц, перемещающихся пешим ходом».
– Под «отдельным участком местности» подразумевается расстояние от места максимального снижения транспортного борта до окраин Гадамеса?! – не столько уточнял, сколько констатировал генерал.
– Точно так, – подтвердил Томпсон. Генерал вновь удовлетворенно кивнул. Полковник внутренне улыбнулся и продолжил:
– Получившееся время прохождения, для полной уверенности, я уменьшил в полтора раза на «сумасшедших русских», – сообщив это, Томпсон подал генералу Смиту листок со своими расчетами.
Тот посмотрел на цифры и остался доволен – при всех выкладках у полковника Томпсона получалась трехчасовая фора. Так что беспокоиться не стоило – русские (если они, конечно, существовали в реальности, а не были порождением параноидальной мнительности полковника) скоро сами придут прямо в его распростертые объятия, а точнее в уготовленную им огневую ловушку, обойти которую у них нет никакой возможности. С этими мыслями генерал и начал отдавать указания.
И вот сидя среди песков и вспоминая столь недавно состоявшийся разговор, Томпсон, все так же мысленно радуясь предстоящему успеху, вызвал к себе офицеров батальона, чтобы еще раз уточнить задачу. Кратко это прозвучало приблизительно так: …прижать, отсечь от песков, не дать возможности для маневра, принудить к сдаче.
Командование батальона приняло слова полковника к сведению, клятвенно пообещало в точности выполнить все сказанное и разошлось по своим участкам.
А время шло, неумолимо приближая кровавую развязку.
Гадамес
Пучки света, на мгновение ударившие в небо над городом, возвестили о приближении автомобиля. Следом сверкнули фары еще одного транспортного средства, затем еще одного. Прапорщик Маркитанов взглянул на часы: время совпадало – по предварительным данным это должны были быть местные исламисты. Он не ошибся: не прошло и пяти минут, как на круглый берег озера выскочило четыре джипа. Лихо выбив клубы пыли из галечниково-щебенистой поверхности, они развернулись и, заскрипев тормозами, завизжав резиной, остановились. Их дверцы распахнулись, и из салонов начали выбираться вооруженные люди.