Рудик кивает и подходит к мальчикам. Я стою ни жива, ни мертва, навострив уши. Оглядываюсь по сторонам, где же мне спрятаться. Стены выложены красным кирпичом, свет, попадающий с улицы, освещает небольшой участок. Я отхожу вглубь и пытаюсь привыкнуть к темноте. Под потолком тянутся большие трубы, слышится гул воды в них. В самом углу замечаю дверь, нащупываю ручку и дергаю на себя. Разумеется, она оказывается закрытой. Черт! Почему же я такая невезучая? Молюсь про себя, взывая к Всевышнему. Он обязан меня услышать. Сам ведь призывал не обижать сирот и вдов.

Без сил присаживаюсь на корточки и судорожно соображаю, что же делать. Может, я зря испугалась и дала деру? Взрослые ведь люди. Просто поговорим и все. Сейчас действительно, на дворе цивилизованные времена. Людей на улице просто так никто не похищает и против воли не удерживает. В целом, в нашем городе все чинно, мирно, благородно.

Экран телефона в моих руках загорается. Алина звонит. Времени уже пять минут четвертого, потеряла меня. А я, надо сказать, очень пунктуальна. Прости, Алина, похоже, тебе меня не дождаться сегодня. Может, взять отпуск и на недельку к Свете рвануть, в Екатеринбург? Или вообще переехать? Он этого шага меня удерживает вопрос аренды жилья. Тетя с племянником живут в небольшой малосемейке с крошечной кухней. Меня им еще не хватало.

Внезапно, слева от меня раздается шум и довольный мужской голос.

– Ну, что, Белка? Попалась?

– Помогите! – верещу, что есть мочи.

Я поднимаю с пола кирпич и замахиваюсь на Рудика, резво вскакивая на ноги. Просто так не сдамся! Но он мгновенно сбивает спесь, ловко перехватывает мою руку и скручивает так, что от боли аж искры из глаз сыпятся. Я лягаю его ногой, пытаясь попасть в колено, но промахиваюсь. Клянусь, запишусь на курсы самообороны. Мало ли что?

Шиплю и пытаюсь вырваться, но ничего не выходит. Рудик держит меня мертвой хваткой и волоком тащит за собой.

– Успокойся, Белка! – рявкает мне в ухо. – И веди себя хорошо, а не то хуже будет!

Глава 7. Полина

Похоже, я попала в полную задницу. На тонированном гелике меня везут примерно минут тридцать. Предварительно связав руки за спиной и надев на глаза черную повязку. Рот, видимо, заткнуть не нашли чем, поэтому всю дорогу я сыплю проклятиями в их адрес.

– Да заткнешься ты уже или нет? – рычит Рудик. – Неугомонная девка.

– Может, за скотчем заедем? – предлагает его напарник.

– Ага, конечно. Че бы нет, Кислый? Замолчи, Белка. Иначе, трусы твои тебе в рот засуну.

Я испугалась и замолчала ненадолго. Все-таки, в трусах бояться как-то не так страшно.

– Я писять хочу! – наконец, набираюсь смелости.

– Потерпи, не маленькая. Почти приехали!

Даже примерно не представляю, куда эти двое меня везут. Сначала пыталась запомнить дорогу. Поворот направо, два налево, снова направо, а потом нас так трясти начало, что я сбилась со счету. Одно радует. Раз они мне глаза закрыли, значит, живой выберусь.

Проехав еще какое-то время, автомобиль останавливается.

– Выходим! – грубовато командует мне Рудик, и мешком вытаскивает меня из салона.

– Руки развяжи! Затекли. Как иголками колет!

– Ага, – хмыкает он. – Бегу и падаю.

Чтобы ты себе лоб разбил, урод! Он тащит меня по ступенькам, слышу, как щелкает замок, а затем за моей спиной хлопает дверь. Кто-то заботливо стягивает с меня угги, и засовывает ноги в мягкие тапочки, а потом снова тянет за собой. От этих каруселей и непоняток, у меня голова кружится и серьезно начинает подташнивать.

Подняв на второй этаж, меня вталкивают в какое-то помещение. В нос проникает аромат табака и алкоголя. Я не особо в нем разбираюсь, наверное, виски или коньяк. Ощущая давление на плечо, я опускаюсь и усаживаюсь на что-то мягкое.

– Рудик! – доносится до моего слуха вкрадчивый голос. – Ну, что за девяностые? Сними с девочки повязку и развяжи руки!

– Она сопротивлялась, Сергей Аркадьевич! – оправдывается его подопечный, но повязку снимает.

На секунду ослепнув от яркого солнечного света, который пробивается сквозь тяжелые портьеры, зажмуриваюсь. Руки как по волшебству оказываются свободны, и я со стоном разминаю затекшие конечности.

– Как животные, ей богу! Свободен!

– Я за дверью буду. Мало ли, что эта ненормальная выкинет!

Лис ухмыляется и кивает в ответ.

– Привет, Белочка!

Я обвожу взглядом помещение. Судя по всему, это кабинет. Посередине стоит тяжелый дубовый стол, на котором ровными стопками разложены бумаги. За кожаным креслом располагаются длинные шкафы со стеклянными створками. В них собрано просто огромное количество книг. Справа, на стене, висит в золотом подрамнике безвкусная картина, которую вчера имениннику вручили на праздновании.

– Прости, пожалуйста, моих дуболомов. Я не хотел, чтобы тебе было больно! – ласково проговаривает Лисичников, не сводя с меня глаз. Они у него темные, почти черные, прямо в душу смотрят. Я понимаю, что его тихий голос и теплое отношение – напускное.

– Что Вам от меня нужно? – ледяным тоном спрашиваю. Сижу с ровной спиной, как палку проглотила. Страшно. Мне очень страшно здесь находиться. Ни одна живая душа не в курсе, где я.

– Выпьешь со мной? – пропускает он мой вопрос мимо ушей и поднимается с кресла. Стариком, конечно, его не назовешь. Высокий, поджарый мужчина. Даже седины нет в темных волосах. На нем надеты джинсы и свитер, а на ногах – мягкие тапки.

– Я не пью.

– И зря, – подмигивает мне и наполняет пузатый стакан янтарной жидкостью. – Водички хочешь? Или кофе?

– Спасибо, нет. Можно мне домой? – с мольбой спрашиваю.

Даже примерно не представляю, где я нахожусь.

– Нет, Белочка. Рановато тебе домой.

Делает глоток виски и снова пялится на меня, привалившись бедрами к рабочему столу.

– Я хотел поговорить с тобой, малышка. Ты не так поняла моих ребят. Зачем-то начала грубить, и убегать от них.

– А что мне оставалось делать? – поднимаю на него взгляд, полный ненависти. – Ясно-понятно, что ничего приятного этот разговор не сулит.

– А ты умная девочка, Белка. Я не ошибся.

С этими словами ставит бокал на столешницу и медленно подходит ко мне.

– Умная и невероятно красивая. Знаешь?

Тянется к моему лицу, я отшатываюсь, но он не дает мне увернуться. Цепкими пальцами хватает за подбородок, фиксируя, а затем поглаживает кожу на скуле.

– Кожа гладкая, как персик. Ты везде такая, Белочка?

Мои щеки начинают гореть, а меня накрывает паника. Господи, что ему надо? Я хочу домой. Больше всего на свете хочу домой!

– Вчера ты испортила праздник. Мой юбилей, на котором присутствовали уважаемые люди. Дочери готовили это торжество полгода. Полгода, Полина. А ты взяла, и все испортила своей выходкой.

– Я не специально! Платформа сломалась, я не виновата! – лепечу я дрожащими губами.

– Не специально? Правда? – ухмыляется он, сжимая мои щеки. – Ты считаешь, что я должен тебе поверить?

– Это правда. Вы можете посмотреть по камерам! – пытаюсь увернуться, но ничего не удается. – Мне больно!

– Кто тебе заплатил? – рявкает он мне в лицо, мгновенно превращаясь в злобное чудовище.

– За что? – я окончательно расклеиваюсь и начинаю реветь. – Мне никто не платил. Я обычная официантка. Алина просила вывезти торт. Я отказывалась, а она настояла. Видимо, он был слишком тяжелым. Я клянусь Вам!

– И почему я тебе не верю?

С этими словами от отвешивает такую оплеуху, что у меня темнеет перед глазами, а в ухе противно начинает звенеть, слетаю с кресла на пол и сотрясаюсь в рыданиях. Больно, обидно и очень унизительно. А еще, страшно. Безумно страшно.

– Слезами ты меня не разжалобишь! – продолжает он, присаживаясь возле меня на корточки. – Я знаю, что в этом городе я как гость в горле, и меня хотят убрать. Говори! Говори, Белка! Кто тебе заплатил?

Глава 8. Полина

– Никто! Никто! Никто! – как заведенная отвечаю.

– Не пизди мне! – рявкает он. – Я все знаю. Терпеть не могу, когда мне врут. Я всегда добираюсь до правды. Всегда!

Рывком поднимает с пола, усаживает в кресло и, для симметрии, бьет по другой щеке. Видимо, разбивает губу, потому что во рту я чувствую противный металлический привкус.

– Алина сказала, что ты сама вызвалась пасти меня. Сначала официантку поменяли. В начале вечера другая была. Потом ты. Терлась около меня и что-то вынюхивала.

– У Насти заболел живот! А на Ваш стол меня Алина сама отправила!

– Живот заболел? Не от той ли таблетки, что ты ей дала накануне? А, Белка?

Господи! Это какой-то сюрреализм. Звон в ушах усиливается, голос Лиса я слышу как через толщу воды.

– У нее голова заболела. Я дала ей нурофен, – оправдываюсь. Он поверит. Ну как можно не поверить? Это же чистая правда. Зачем Алина врет?

– Ну да, конечно! – хохочет он.

– Это чистая правда! – пылко уверяю. – Готова поклясться, чем угодно!

– И чем же? Ты – круглая сирота. Чем будешь клясться? Котом блохастым? Или своим китайским шмотьем?

Я обиженно замолкаю. Капец, даже знает о том, что у меня родителей нет. Ну все. Теперь мне точно конец.

– Сегодня утром мы посмотрели камеры в ресторане. И заметили много интересного, Белка. Сначала ты дала таблетку коллеге, потом, когда все были в зале, скрылась в комнате персонала. Что там делала, неизвестно.

– Я ела солянку.

– Там камер нет, можешь говорить все, что угодно. Потом твоей коллеге стало плохо, и ты легко переключилась на ее стол. А точнее, на меня. Явно знала, что я слаб в отношении рыжеволосых девиц, жопой крутила, смотрела призывно. Снова пряталась в персоналке, а затем долго была на сухом складе, пока оттуда тебя не вытолкал мой помощник, – жестко продолжает он, явно перевирая действительность.

Я потрясенно качаю головой, от шока ни слова вымолвить не могу. В горло как битого стекла насыпали.

– Затем что-то случается с платформой, и прямо на меня валится торт с зажженным огнем. Признавайся, Белка, в чем был план? Кто за тобой стоит? Змей со своей шайкой? Они тебя купили?

– Не было никакого плана. Это все – случайность! Клянусь Вам! Можете взять мой телефон и проверить все контакты! – лепечу я, глядя прямо перед собой. Перед глазами мутная пелена и все плывет.

– Давай сюда! – тянет ко мне руку.

Я заныриваю в карман пуховика и разблокирую телефон. От нервов меня пробирает мелкая дрожь. Лисичников забирает аппарат и заинтересованно что-то там рыщет.

Я сижу ни жива, ни мертва. Мне становится жарко, но расстегнуть куртку я не решаюсь. Мало ли, как он это воспримет. Скашиваю глаза вниз и замечаю, наконец, свои тапочки. С загнутыми носами и круглым помпоном на конце. Это что за «Клуб любителей Алладина»?

– Ну вот! – наконец подает голос Лис спустя некоторое время. – Что и требовалось доказать. Нашел.

– Что именно?

– Света. Переписка с ней, где вы обсуждаете мою персону и желаете смерти. Теперь тебе не отвертеться, Белка. Ой, молодо-зелено. Хоть бы чаты почистила. Дуреха! Сама себе могилу выкопала. Уверен, если покопаться, то еще много интересного найду.

Я мысленно стону и закатываю глаза.

– Я ни в чем не виновата. Клянусь! – из глаз льются горячие слезы. – Это просто совпадение.

– Не много ли совпадений-то, Белочка? Все против тебя, дорогая моя. Что же с тобой делать?

Лис усаживается в кресло, складывает руки на груди и прокатывается по мне тяжелым взглядом, от которого у меня мороз по коже пробегает.

– Раздевайся! – еле слышно, приказывает.

– Что? – не верю своим ушам.

– Раздевайся!

– Я не буду, мне не жарко! – мотаю головой. – Нет, пожалуйста.

– Раздевайся, блядь! – рявкает он и несется ко мне с бешеными глазами.

Как безвольную куклу поднимает на ноги и рывком расстегивает пуховик.

– Дальше сама! – дышит тяжело и надсадно. – Сама!

– Я не хочу! Нет! – слезами захлебываюсь.

– Я хочу! Ну? Быстро!

Отвешивает мне такую оплеуху, что я падаю на пол, закрываю лицо и вою белугой.

– Встала! – дергает меня вверх. – Снимай свои ебучие тряпки!