Панели между тремя комнатами были открыты, образуя огромную столовую. Исполинские люстры заливали просторное помещение светом столь многочисленных свечей, что они могли бы неделю освещать половину Лондона. Обычно консервативный, сегодня герцог отказался от своих предпочтений, и блюда подавались по новой моде – а-ля рюс, когда каждый сам накладывает угощение себе в тарелку. На покрытом белой льняной скатертью столе гостей ожидали сорок кувертов, блиставших серебром, фарфором и хрусталем, при каждом – целая толпа соусников и бутылочек с приправами.

На открывшуюся гостям искрившуюся картину было больно смотреть, и гости, как бы они ни были утомлены и пресыщены роскошью, приближались к столу в молчаливом почтении.

Маркиз подвел Мию к стулу почти во главе стола:

– Ваше место здесь, миледи.

Он взглянул на ближайшую табличку, и его губы дрогнули.

– Ах, какой приятный сюрприз, – сказал он таким тоном, словно его эмоции были полностью противоположными. – Мне выпала честь обедать рядом с вами.

Было ли все дело в отвратительном приеме, который оказали маркизу ее семья и гости, или он со всеми обращался с таким презрением? Мия мысленно пожала плечами. Презрение было гораздо приятнее, чем лживая лесть других претендентов на ее руку и деньги. Вообще-то Эксли был первым из воздыхателей, найденных ее отцом, к которому она не испытала отвращения с первого взгляда, скорее наоборот. Его красота была прямо-таки возмутительна.

Герцог месяцами представлял ей подходящих, по его мнению, мужчин – почему же она только сейчас впервые встретилась с маркизом? Мия пожевала губу. Возможно, она что-то неправильно поняла и он здесь вовсе не за тем, чтобы за ней ухаживать, но тогда почему ему отвели место рядом с ней? Может быть, он…

– Добрый вечер, Мия.

Мия скривилась от этого мерзкого голоса и, изобразив на лице улыбку, повернулась к его обладателю:

– Добрый вечер, мистер Чемберс.

Достопочтенный Гораций Чемберс, нынешний фаворит герцога Карлайла из числа потенциальных зятьев, захихикал, так что все его подбородки затряслись.

– Бросьте, Мия, мы же с вами такие близкие друзья! Зовите меня просто Гори.

Мия промычала что-то неопределенное и улыбнулась. Он просиял; его взгляд пополз по ее коже – липкий, как ножки мясной мухи.

– Вы сегодня очаровательны, моя милая.

Мия едва не вырвала у Чемберса руку при виде пота, блестевшего у него над верхней губой, когда он коснулся ее запястья влажными толстыми пальцами. Чемберс был лет на десять старше, но грузное тело и нездоровый румянец на вид делали его старше герцога Карлайла. Его отеческая манера говорить контрастировала со взглядом; в прошлый раз Мия видела такой у султана, когда была еще совсем девчонкой.

Мия потянулась за льняной салфеткой, чтобы уклониться от липкого прикосновения. Взгляд выпученных глаз Чемберса скользнул по ней и уперся в маркиза. Он прищурился и хрюкнул, словно обнаружив нечто неожиданное и неприятное.

Когда Мия повернулась, чтобы проверить реакцию маркиза, то заметила, что дама, сидевшая слева от него, отодвинулась так далеко, что чуть не оказалась на коленях у своего соседа. Мия почувствовала, как шею обжигает от гнева при виде такого возмутительного поведения. «Да что с ними со всеми такое?»

– Вы часто бываете в Лондоне, милорд? – спросила Мия в надежде отвлечь маркиза от грубого немигающего взгляда Чемберса и трусливого бегства дамы слева.

Эксли с неторопливым изяществом взял со стопки фарфоровой посуды свернутую льняную салфетку.

– Моя загородная резиденция в Гэмпшире, но большую часть времени я провожу в столице.

Мия попыталась вспомнить местонахождение Гэмпшира на карте. Есть ли рядом море? Он расположен на юге? Не спросишь же маркиза, нет ли поблизости подходящего порта, из которого она могла бы сбежать в Оран.

Вместо этого она спросила:

– Вы предпочитаете жить в городе, но избегаете балов и приемов? Признайтесь, милорд, вам хоть что-нибудь доставляет удовольствие?

Маркиз внимательно посмотрел на нее:

– Мне доставляет удовольствие быть здесь сегодня.

Намек на симпатию в его прохладном голосе был едва различим, так что Мия не была до конца уверена, что ей не послышалось. Этот прекрасный айсберг что, флиртовал с ней? Если и так, то делал это очень тонко. Он вел себя совсем не так, как другие ее поклонники, которые бросались в бой за ее щедрое приданое, точно стая лаявших псов, с пеной у рта гнавших лисицу. Входил ли маркиз в число ее поклонников? Времени деликатничать у нее не оставалось.

– А ваша жена живет с вами в Лондоне, милорд?

– Моя жена уже несколько лет как умерла.

Мие было стыдно, но ее сердце затрепетало от этого известия. Какое же она чудовище! Возможно, маркиз любил жену и до сих пор горевал по ней? Она внимательно разглядывала его лицо в попытках увидеть хотя бы намек на эмоции, но так его и не нашла. По крайней мере, теперь она знала, что он вдовец и намерен жениться опять. Но для чего именно ему нужна она: ради приданого или для того чтобы обзавестись наследником? А может, для того и другого?

– У вас есть дети, милорд?

– Три дочери, – отрезал маркиз коротко, словно о потомках женского пола не стоило говорить.

– Сколько им лет, милорд?

– Старшей семнадцать, а две другие еще не вышли из классной комнаты.

Эксли повернулся, чтобы изучить индивидуальное меню, лежавшее возле его солонки; его явно больше интересовала еда, чем дочери или разговор с Мией.

Мия ничего не имела против. По правде говоря, она была рада отдохнуть от его неуютного взгляда. Маркиз горел внутренним огнем, который в одно и то же время возбуждал и утомлял. Кроме того, его внешность была так безупречна, что Мие отчаянно хотелось погладить его гладкую угловатую челюсть и ощутить, как кожу щекочут его острые черные ресницы. А этот рот…

Мия почувствовала, как у нее мурашки бегут по спине, и подняла взгляд, чтобы увидеть глаза отца.

Суровый взор зеленых глаз герцога метнулся между Эксли и Чемберсом, прежде чем возвратиться к Мие. Намек был предельно ясен. Он больше не будет поставлять ей поклонников, словно кот, таскающий хозяйке дохлых мышей. Или она сама сделает выбор между этими двумя мужчинами, или герцог выберет за нее.

Мия уже несколько месяцев догадывалась, что этот день настанет, и не теряла времени попусту. Она собирала по крупицам информацию о каждом из обедневших пэров, которые искали ее руки. Без денег и связей это было непросто.

Мия не слишком привередничала с выбором супруга, но ведь ей придется делить с ним постель – во всяком случае, до тех пор, пока не выдастся возможность сбежать, – поэтому она не хотела бы заразиться французской болезнью от бедного, но общительного лорда Харрингфорда или терпеть синяки и переломы от Горация Чемберса, которому нравилось избивать любовниц.

Совсем недавно она наводила справки о виконте Моэме. К сожалению, загородное имение молодого пэра было слишком далеко от моря, а потому не подходило для лелеемых Мией планов побега. С другой стороны, виконт был таким слабым и женствененным, что Мия сомневалась, захочет ли он возлечь с ней. Это предположение сделало Моэма ее фаворитом.

До сегодняшнего вечера.

Мия из-под опущенных ресниц разглядывала суровый профиль маркиза. Она была вовсе не против делить постель с таким красивым мужчиной, но как знать, что скрывается под его привлекательной оболочкой? Судя по тому приему, который ему оказывали сегодня, в его прошлом таилось нечто ужасное. Но с ней люди вели себя так же, хотя она ничем не заслужила такого отношения. В глазах высшего света отличаться от других значило быть изгоем.

Мия внимательно изучала красивый профиль, словно рассчитывала таким образом раскрыть все тайны маркиза.

В это мгновение Эксли решил взглянуть на нее. Его холодные глаза сверкнули при виде ее явного интереса, и губы изогнулись.

Мия рассвирепела. «Да как он смеет смотреть на меня вот так, сверху вниз? А я только-только начала ему сочувствовать». Она метнула в его сторону еще больше искр, чем он в ее, рывком разворачивая салфетку и расстилая на коленях. Она позволила этой симпатичной физиономии одурачить себя. Маркиз – всего лишь еще один мерзкий охотник за приданым, для которого она легкая добыча. Без сомнения, он рассчитывал, что она будет прыгать от восторга, раз ей выпал шанс выйти за маркиза, пусть его и избегает весь высший свет.

Мия взяла пару устриц с подноса маячившего за плечом лакея. Если маркиз хочет заполучить ее саму или ее деньги, ему придется потрудиться, как и всем остальным. У нее не оставалось больше времени для незаметного изучения потенциального жениха, так что ему придется отвечать напрямик и без лишних церемоний.

– Скажите, милорд, ваша старшая дочь выезжает в свет в этом сезоне?

Маркиз поджал губы в ответ на возобновление неприятной темы:

– Нет. Она в Гэмпшире с сестрами.

Так Эксли был из тех гадких типов, которые убеждены, что женщин и детей следует держать в деревне, пока он сам развлекается в Лондоне? Похоже, такой-то человек ей и нужен.

Кроме того, он неизъяснимо пробуждал в Мие желание иронично острить и проказничать.

– Ваши дети чахнут в одиночестве в деревне, пока вы хорошо проводите время в Лондоне?

Маркиз фыркнул, и звук подозрительно напомнил смешок.

– Их там не волки воспитывают, леди Юфимия, – с ними живет моя сестра.

– Как вы удобно устроились, лорд Эксли.

Маркиз небрежно приподнял плечо:

– Многие сказали бы, что я оказываю детям услугу тем, что живу отдельно.

– А ваша жена – вы и ей оказывали такую услугу?

Мия прикусила губу так сильно, что ощутила во рту терпкий металлический привкус крови. Да что же она творит? Она начала эту беседу, чтобы помочь Эксли избежать грубости, а не для того, чтобы самой ему грубить. И вот, потеряв нить разговора, она позволила его холодному пренебрежению к дочерям побудить себя к глупости и жестокости.

На скулах маркиза вспыхнули два красных пятна, и он впился в нее взглядом.

– Увы, единственного человека, который мог бы рассказать, какие услуги я оказываю в качестве мужа, уже нет в живых. – Он взглянул на ее декольте. – Быть может, скоро кто-то займет освободившееся место.

К лицу Мии прилил жар. Она что, покраснела? Это было так необычно, что она чуть не пропустила дальнейшие слова маркиза мимо ушей.

Эксли повернулся к ней всем телом, и от его улыбки у Мии встали дыбом волоски на шее.

– Однако говорить о моей жене уже порядком надоело. Я бы лучше поговорил о вас.

– О? – ободряющее слово слетело с ее губ, несмотря на то что разум ее бил тревогу.

– Да, я слышал, что танцуете вы просто… великолепно. – Он наблюдал за ней как мальчишка, который только что развалил пинком муравейник и теперь жаждет увидеть, что из этого вышло. – Это слухи о вашем мастерстве привели меня сюда сегодня.

Его тон был почти ласковым, когда он постарался уколоть побольнее. Мия опустила глаза, задохнувшись. «Да как он смеет?»

Она уставилась в свою тарелку невидящим взглядом. Ужасное воспоминание украдкой выбралось из темного угла ее разума, и грудь стала судорожно вздыматься, точно у загнанного зайца. Маркиз говорил про бал у лорда и леди Чарринг – первое общественное мероприятие, на котором она побывала. Прием был скромный, пришли всего-то сотни три самых известных представителей высшего света.

Ребекка внимательно подошла к выбору первого партнера по танцу для Мии, отдав предпочтение пожилому мужчине из числа приятелей герцога. Спустя несколько минут танца – шотландского рила – его лицо стало пугающе красным. Тревожась о его здоровье, Мия предложила ему отдохнуть. Стоило им отделиться от массы танцующих, герцог набросился на нее, словно карающий ангел: вцепился ей в руку так, что появились синяки, и потащил прочь из бального зала на глазах у половины высшего света.

Мия недоумевала: что сделала не так? Она обожала танцевать, и это у нее получалось великолепно. Даже когда Баба Хасан перестал желать ее как женщину, по-прежнему посылал за ней, чтобы станцевала для него.

Ей никогда еще не доводилось видеть что-то настолько ужасное, как ледяная ярость ее отца в тот вечер. Мия содрогалась при одном воспоминании. Это мгновение стало для нее судьбоносным – именно тогда она окончательно поняла, что не сможет жить в этой стране.