Головы переглянулись: понятно тебе? И Нуит продолжила:

– Мы вам это золото отдадим…

– Если устроите нам одно дельце, – заканчивает за сестру Нира.

Глава 9

– М-м… Вы мне работу предложить хотите? Скажу вам сразу «нет», – «Папашу, видно, порешить хотят. Хотя и старшую сестру они не очень любят!». – Признаться вам хочу, одним уже я делом озабочен. Второе брать – не в правилах моих. Да и вообще не в правилах шиноби. Я не из тех, что всё мешает в кучу.

– Это золото! – напомнила ему Нира и опять показала цепочку с кулоном. И добавила, как будто он не понял и ему нужно всё разъяснить: – Золото!

– Все шиноби жадные! – зашепелявила Нуит. – А дело-то плёвое. Нужно всего-навсего одного убогого зарезать, – она даже показала, как это делается, проведя рукой по горлу. – Раз… И всё, он трупик, а золотце у вас в кармане.

«Рашь… И вщё…».

При её-то дефекте речи и её костлявой руке пианистки, при их двух головах на кривом торсе… всё это выглядело и звучало весьма зловеще.

«Как у заказчиков всегда всё просто».

– И чем не угодил вам тот убогий? – поинтересовался шиноби, обдумывая следующую форму отказа, так как первая на сестёр действия не возымела.

– А тем и не угодил, что убогий. Это Рафаэль Скуловский, он дурачок в своей семье. Он грызёт ногти. У него слюни текут. – пояснила Нира, с презрением морща нос.

– То веская причина для убийства, – произнёс с едва заметным скепсисом Свиньин.

– Он олигофрен с подтверждённым диагнозом, – продолжила Нуит, морщась с омерзением, – он ковыряется в носу и съедает, что наковыряет.

– Определенно, это мерзко, – продолжил шиноби, усмехаясь. – Терпеть такое всем невыносимо, достоин смерти – од-но-знач-но.

– Он наш жених! – воскликнула Нира.

– Папаша их договорился с нашим, что через год у нас будет свадьба, – Нуит негодовала и говорила весьма зло. – Решили наши глубокоумные родители скрестить ежа с ужом и посмотреть, что, на хрен, из этого получится.

– Гольцманы и Скуловские выводят новый вид! – едко заметила Нира. – А Скуловские и рады, потому что за их патентованного дурака в округе никто идти не хочет.

– Даже бесприданницы! – добавила Нуит с ненавистью. – А нам деться некуда, его папаша так и сказал: у вас двоих, дети мои, на двоих будет как раз две головы, так как у моего сыночка башка не уродилась, зато у меня водятся деньги.

А Свиньин с интересом заметил, что на левой руке Ниры и Нуит пальцы сжались в кулачок от злобы, а вот правая рука теребила воротник кофты.

«Интересно, интересно… А как в их теле распространяются сигналы? Боль они, кажется, чувствуют обе, но вот какая из их голов у них отвечает за приказы от мозга к мускулам? Или каждая дублирует другую? А если дублируются, то как сигналы синхронизируются? Ходят они почти ровно, двигаются естественно, а значит, приказы мышцы получают одновременно, и они идентичны. Иначе её трясло бы при ходьбе, как при эпилепсии. О! Как всё интересно!».

Да, ему действительно было интересно, но вот только завтра его ждала нелёгкая дорога и очень ранний подъём. И поэтому он решил заканчивать этот разговор:

– Жених вам ненавистен этот, или замужество вообще вас не прельщает?

Они переглянулись и не ответили сразу, хотя поболтать головы любили. Ратибор понял, что сейчас они ему что-то важное скажут. И молодой человек не ошибся.

– Мы хотим быть артистками, – сообщила Нуит.

– Да, играть на пианино, – добавила Нира.

– И петь, – прошепелявила Нуит.

– И петь, – кивнула Нира. – Вы полонез Огинского слыхали?

– Я… – начал было шиноби, но Нуит его перебила:

– Сейчас мы вам споём, – они вскочили с кровати и вышли шагом картинным, каким выходят на сцену – ну, в их представлении, – на середину комнаты. – Сейчас вы обалдеете!

И так их выход был удачен и ладен, что Ратибор снова подумал: «Так какая голова всё-таки руководит их движениями?».

– Обалдеете! Точно, – поддержала её сестра. – Наши родственники не понимают нас, не любят слушать…

– Глушь! – убеждённо высказалась Нуит. – Дикие люди. Дети болот.

– Деревня! – продолжала Нира. – Вы-то другое дело, вы из самого… – название населённого пункта она произнесла с придыханием, – Купчино! Вы вон и очки носите зелёные, и занятие у вас… людей резать…

– Благородное, – вставила Нуит.

– Сразу видно, – продолжала Нира, – вы – культура. Вы оцените. Слушайте!

Потом они сделали рукой тот жест, который делают певцы на сцене, как бы приглашая публику к прослушиванию, изобразили сценическую улыбку, несомненно отрепетированную перед зеркалом и…

Но прежде, чем они запели, он успел вставить:

– Остановитесь… Стойте, вас прошу, не начинайте. Ночь на дворе, и времени не много, давайте к сути дела перейдём. Известно нам, что замуж вы не рвётесь, известно нам, что музыкой полны вы. Вот вам вопрос: зачем последний свой ресурс, – он указал на цепочку с кулоном, что сёстры всё ещё держали в кулаке, – потратить вы хотите на убийство? Ведь вам оно не даст, по сути, ничего, на шаг к мечте вас даже не приблизит.

– А на что же нам его потратить? – теперь Нуит была заинтересована и больше, слава Богу, не собиралась петь.

– Бежать вам надо и в лучах софитов блистать на сценах, здесь вы пропадёте, а там вам будет зал рукоплескать; ну а жених ваш, – он небрежно машет рукой, – пусть пускает слюни, других невест пусть беспокоит дальше. Вы будете в овациях купаться и принимать от публики букеты. У вас служанки будут, и лучшие портные вам платья будут пошивать, обеды, вина всякие и многое другое – всё будет вам доступно в прекрасном городе богатом. Ну, скажите мне теперь: что вам за дело до олигофрена? Пускай себе живёт, а вы свой золотой ресурс потратьте на себя.

Глаза дев остекленели, рты раскрылись сами собой, а взгляды были устремлены куда-то в потолок – ну, или в прекрасное будущее. Как он закончил, в комнате повисла тишина, и молодой человек буквально чувствовал, как рождаются в двух головах на одном теле картины одна радужнее другой: овации, платья, букеты, еда…

И вот теперь шиноби не торопился; он, конечно, желал выпроводить их из комнаты побыстрее, но хотел, чтобы они созрели и больше не докучали ему просьбами и пением.

И тут ожила Нира, она повернулась к Нуит и спросила:

– А когда дилижанс до Красного села?

– Так по четвергам у нас тут останавливается, – напомнила ей Нуит. – А от Красного села до Купчино далеко?

– Болот там нет, там чистый воздух, полдня пути пешком, не больше, – сообщил девицам шиноби.

– И болот нет, – заворожённо произнесли друг за другом сёстры.

Да, кажется, они прямо на его глазах созревали для побега. И тогда молодой человек решил их предупредить, немного предостеречь:

– В виду имейте, в городе есть цирк, и вам людей подобных в те цирки приглашают… поработать. И платят хорошо, как я слыхал.

– Кем поработать? – сразу спросила Нуит. – На пианино нужно играть?

– А платят сколько? – интересовалась Нира.

– Расценок я не знаю точных, – отвечал им Свиньин. – А вот работают они… Ну, не игра на пианино их главная работа. Ах, как бы вам сказать… – он не сразу находит нужного выражения. – Работают в том цирке они людьми… Неординарными. Там есть и баба с бородой, и настоящий негр, что не намазан ваксой. И карлик есть трёхногий.

– Трёхногий карлик! – воскликнула Нуит. – Как интересно! И что, у него и вправду три ноги есть?

– Я ногу третью ногою б… не назвал, – как-то уклончиво отвечал Ратибор. – Скорее это орган половой, но вот длиной он сантиметров сорок, из-за того его прозвали так. И на афишах так и пишут: «Трёхногий человек». И публика идёт смотреть на это, и «ногу» ту свою тот карлик показывает всем охотно, овации и восхищения изрядно собирая. И кассу тоже.

Девицы рты свои так и не закрывали, их воображение работало на полную мощность, и всё услышанное, как и положено молодым женщинам, они теперь старались представить визуально и, кажется, представляли это в самых, самых ярких красках. Возможно, от этого их глаза едва не выпадали из орбит, а Нира ещё и бормотала тихо:

– Там ещё и негр настоящий есть?

– Но я хотел бы вас предостеречь, – попытался вернуть их в реальный мир шиноби. – То место для девушек небезопасно. От цирка от того держитесь вы подальше.

– Это почему ещё? – прошепелявила Нуит, возвращаясь из прекрасных мечтаний в комнату трактира.

– Боюсь, что импрессарио, подлец, вас может… – он опять подыскивал правильные слова, – втянуть вас может в гнусные дела.

– В какие ещё дела? – сразу заинтересовались девицы. – Что значит гнусные?

Тут он снова начал подбирать слова, чтобы подготовить девушек к неприятным фактам мироздания:

– Ну, понимаете… наш мир несовершенный… устроен так, что женщин иногда… Есть подлецы такие, что женщин принуждают к… связям…