Свиньин поначалу не торопился, видимость была такой, что ему нужно было присматриваться, чтобы случайно не сойти с дороги в болото. Посему он шёл весьма не спеша в ватной тишине рассветного тумана. И правильно делал, так как, отойдя совсем недалеко от трактира, он нашёл пару толстых щупалец, что выбрались из хляби и лежали в луже, плохо различимые.

Так охотились гигантские кальмары. Ему пришлось освободить от футляра наконечник копья и с помощью него «попросить» кальмара убрать свои конечности с дороги. Кальмар обиделся и стал активно ворочаться в грязи, разбрасывая остальные щупальца, что называется, наудачу в надежде зацепить ими обидчика. Но Ратибор был хорошо знаком с повадками этих опасных существ и, отойдя в сторонку, конечно же, избежал ненужных контактов. Хотя брызг грязи ему избежать не удалось. После того как кальмар убрался от дороги, он очистил наконечник копья от крови моллюска и пошёл дальше.

А утро потихоньку брало своё, и дальше дорога шла вверх, грязь отступала от обочины всё дальше, становилось суше. Когда наконец настало настоящее утро, тучи стали особенно тяжелы и черны, и из них начал накрапывать обычный дождь, который в хлябях днем почти и не заканчивается. В общем, всё было как всегда. А ещё через час на пригорке завиднелась деревенька.

И он, ещё не дойдя до указателя, что криво торчал возле дороги, уже догадывался, что… «Это, должно быть, Малое Варево».

То есть до поместья мамаши Эндельман, до её резиденции Кобринское, осталось – ну, если карта не врала, – меньше сорока километров, которые шиноби собирался преодолеть до конца этого дня. Юноша был уверен в своих силах и рассчитывал добраться до Кобринского за восемь часов.

Но у самой деревни его увидала девчушка лет десяти, что копалась в грязи у забора, ловила с небольшого мыска на верёвку с крючком кальмаров на прокорм барсуленей. Она тут же забросила своё занятие и, задрав грязный подол, кинулась в деревню с криками. Причём кричала она пронзительно громко:

– Синоби! Синоби к нам тащится! Ой-ой… Синоби!

В общем, встреча с местными ему была гарантирована. Ратибор собрался: кто его знает, что там у них на уме и как они к нему отнесутся. Впрочем, простой люд всегда был к представителям его профессии, как правило, благосклонен. И он ускорил шаг, тем более что молодой человек собирался в этой деревеньке немного передохнуть, выпить воды и перекусить, если, конечно, удастся. Но теперь ему показалось, что отдохнуть тут не придётся. Везде стояла какая-то кутерьма. Меж кривых лачужек с покосившимися заборами пробегали женщины, а из-за кривых палисадников выглядывали дети всех возрастов. Во всём виделась какая-то суета и тревога, и многие взгляды были устремлены к нему. И тогда он подумал, что надо бы ему это сельцо пройти побыстрее, и, несмотря на некоторое утомление, тем не менее прибавил шагу. Но как он ни торопился, проскочить мимо жителей этого места у него не получилось.

– Синоби идёт! – неслось от двора ко двору, опережая его бодрый шаг. – Синоби тащится!

И благодаря этому звуковому оповещению, опережавшему его физическое перемещение в пространстве, из дворов стали выбегать дети и женщины и с любопытством смотреть на Свиньина.

А вскоре он увидел, как из одного проулка к нему навстречу вышел человек в окружении нескольких детей; человек был, судя по его чёрной жилетке и чёрной шапочке, из кровных, а дети так и галдели вокруг него:

– Вон он… Вон тот синоби… Сюда прётся.

«Интересно, что им нужно?».

На всякий случай Свиньин подтянул пояс и потёр ноги одну об другую, проверяя завязки на сандалиях. Но его предосторожности оказались напрасны, так как человек, окружённый детьми, ещё издали, шагов за десять до юноши, стал тянуть ему руку для рукопожатия, приговаривая:

– Господь услыхал мои молитвы! Как хорошо, что ты тут появился, дорогой друг!

И это была не та ситуация, которая устраивала бы молодого человека. Было понятно, что людям в этом селе что-то от него будет нужно. Вот только задерживаться здесь ему было нельзя, так как до ночи он мог не успеть добраться до последней точки своего пути.

А человек, небритый и в шлёпанцах на босу ногу, уже вот он… Да, по виду он кровный, но значка на жилетке никакого нет. Почему? И этот человек тянет к Свиньину руку.

– Как вовремя ты появился, парень! Как вовремя…

И пришлось шиноби эту руку пожать – правда, перчатку он снимать не стал. Юноша был подготовлен ко всяким фокусам, так что ухо держал востро.

– Меня зовут Белкин, – представился человек. – Я в здешних местах смотритель от мамаши Эндельман.

– Ратибор Свиньин, шиноби, – ответил на приветствие юноша, он думал, что, как и всякий другой кровный, Белкин сейчас начнёт удивляться такой неблагозвучной его фамилии, но на сей раз он ошибся, мамашин смотритель и ухом не повёл, а быстро продолжал:

– Друг, выручай… У нас беда, сами не сладим, а полицейские сказали, что смогут прислать команду только через три дня, понимаешь? А он сейчас нашего Трифона переварит, за три дня уже и семена даст…

И этот Белкин ещё и не договорил, а Ратибор уже понимал, о чём идёт речь и, зная тему, может быть, даже лучше, чем смотритель, уже сделал для себя выводы.

«Нет, за три дня бродячий бамбук человека не переварит, да и мало этому растению одного человека, чтобы отрастить коробочки с семенами. Нужно три-четыре трупа для удобрения и неделя для роста семян. Неделя, а то и полторы».

И уже начал думать, как побыстрее отказать этому представителю и уйти отсюда. Но Белкин бубнил, почёсывая свою трёхдневную щетину:

– Поле дальнее, мы его мидией засеяли и недели полторы там не появлялись, а там ещё ивами края поля поросли, он там и спрятался, в общем, мы его проморгали… Вымахал уже, тварь, метров на пять, а сегодня пошли мужики кальмаров побить и наловить лангустов на продажу, а он одного мужичка и убил… Понимаешь? Мужики говорят, что с первого удара прямо в темя его хлопнул, пока тот собирал лангустов, – тут Белкин резко вмазал рукой, – Раз… Щёлкнул, и всё, насмерть… Сразу наповал…

– Друг мой, шиноби кодекс повествует, что должен вам я обязательно помочь, – начал Ратибор, – но сложность есть одна, уже я связан делом. Ещё вчера я должен был предстать перед самой мамашей Эндельман. Но время потерял, и промедленьем этим заказчика могу я огорчить. Увы, увы… Я отказаться должен, хоть в раз другой помог вам непременно б.

Глава 11

– Друг… – Белкин поморщился. – Не уходи, а… У меня тут всё плохо… Дело такое… Я тебе дам шекель… Дам, у меня в кассе есть немного денег. Давай, а? Тебе же, – он на всякий случай оглядел молодого человека с ног до головы, – зарубить триффида – раз плюнуть, а нам его никак не победить… Шекель, а? Ну соглашайся, друг.

В голосе его слышались просьба и надежда одновременно, и уже по тому, что шиноби не ответил ему сразу, он сделал правильный вывод и добавил:

– Слушай, я тебе два шекеля заплачу.

– Тут дело не в деньгах, и даже три монеты меня не соблазнят. Спешу я просто. В этом вся загвоздка.

Юноша уже думал, что этого будет достаточно, но он ещё не понял, с кем имеет дело. И Белкин зашёл с последних козырей: