Я не устояла на ногах – пролетела вперед и упала на живот. Я слышала, как менада смеется позади меня, как сопит кабан, и затем – затем я поняла, что они исчезли. Пару минут я лежала и плакала. Я старалась не закричать, дышала тяжело и часто, как роженица, пытаясь справиться с болью. Спина горела огнем.

Я сама горела от ярости – насколько позволяло мое состояние. Эта сука, эта менада, кем бы она ни была, сочла меня живой доской для объявлений. Я ползла по веткам, по неровной земле, по сосновым иглам, по пыли и с каждой секундой злилась сильнее. Я дрожала всем телом от боли и злости и заставляла себя ползти, пока не обессилела настолько, что перестала чувствовать себя подходящей жертвой. Я была такой слабой. Я пыталась ползти назад к машине, пыталась добраться до места, где Билл смог бы меня найти, но в последний момент задумалась, стоит ли оставаться на открытом пространстве.

Я полагала, что найду на дороге помощь, но я могла ошибаться. Пару минут назад я встретила прямое подтверждение того, что далеко не каждый захочет меня выручить. Что если я наткнусь на что-то еще – на что-то голодное? Запах моей крови может привлечь хищника; говорят, что акулы чуют крошечные частицы крови в воде, а вампиры определенно имели с акулами кое-что общее.

Поэтому я поползла к деревьям вместо того, чтобы оставаться возле дороги, где меня легко обнаружить. Лес – совсем не величественное и недостаточно значимое место, чтобы в нем умирать. Это вам не Аламо или Фермопилы. Просто придорожные заросли на севере Луизианы. Возможно, я лежала на ядовитом плюще. Возможно, я не проживу достаточно долго для того, чтобы об этом беспокоиться.

Я ждала момента, когда боль начнет стихать, но она лишь нарастала. Я не могла сдержать слезы, текущие по щекам. Мне удавалось всхлипывать не слишком громко – я все еще не хотела привлекать внимания, но не могла соблюдать полную тишину.

Я так сосредоточилась на том, чтобы не шуметь, что едва не пропустила появление Билла. Он ступал по дороге, высматривая между деревьями меня, и по его шагам я чувствовала, что он знает об опасности. Знает, что что-то случилось.

– Билл, – прошептала я, но для вампира мой шепот был почти криком.

Он мгновенно замер, устремив взгляд в тень.

– Я здесь, – сказала я, сглатывая всхлип. – Осторожнее.

Я могла быть приманкой в расставленной для него ловушке.

В лунном свете я видела, как с его лица исчезают все чувства, но я знала, что он взвешивает шансы точно так же, как я. Кто-то из нас должен пошевелиться, и я поняла, что, если выползу на свет, Билл, по крайней мере, сможет увидеть нападающего.

Я вытянула руки вперед, вцепилась в траву и поползла. Не было сил даже встать на колени – значит, невозможно было двигаться быстрее. Я пыталась помочь себе ногами, но даже это заставляло мышцы спины гореть. Я не хотела смотреть на Билла, пока двигалась к нему, потому что не могла позволить себе расслабиться, глядя на его гнев. Его ярость была почти осязаемой.

– Кто сделал это с тобой, Сьюки? – ласково спросил он.

– Отнеси меня в машину. Пожалуйста, увези меня отсюда, – сказала я, всеми силами сдерживая истерику. – Если я буду слишком шуметь, она может вернуться, – от этой мысли меня бросило в дрожь. – Отвези меня к Эрику, – я старалась, чтобы голос не дрогнул. – Она сказала, что это – послание для Эрика Нортмана.

Билл присел рядом со мной на корточки.

– Мне придется тебя поднять, – сказал он.

О нет. Я хотела сказать, что должен быть другой способ, но я знала, что его не было. Билл, в отличие от меня, не сомневался. Не успела я приготовиться к новой волне боли, как он просунул под меня одну руку, другой придержал под ягодицы – и одним движением закинул меня к себе на плечо.

Я заорала в голос. Я пыталась не всхлипывать, чтобы Билл услышал, если кто-то нападет на нас, но я не справлялась. Билл помчался по дороге к оставленной машине. Она уже ждала – двигатель работал с ровным правильным звуком. Билл распахнул заднюю дверь и попытался опустить меня на сиденье быстро и осторожно одновременно. Не причинить мне еще больше боли было невозможно, но он очень старался.

– Это она, – сказала я, когда ко мне вернулась связная речь. – Это она заставила машину остановиться, а меня – выйти.

Я не спешила с выводами о том, по ее ли вине началась ссора.

– Мы поговорим об этом чуть позже, – сказал Билл. Машина неслась к Шривпорту на страшной скорости, пока я, цепляясь за обивку сиденья, пыталась восстановить контроль над собой.

Все, что я помню о той поездке, – она показалась чудовищно долгой.

Билл каким-то образом доставил меня к задним дверям «Фангтазии» и постучался, привлекая внимание.

– Что? – голос Пэм казался недовольным. Мы встречались с этой красивой светловолосой вампиршей пару раз, и она производила впечатление разумного и хваткого партнера по бизнесу. – Билл. Что произошло? Черт, она истекает кровью.

– Позови Эрика, – сказал Билл.

– Он ждал тебя, – начала она, но Билл прошел мимо нее, неся меня на плече, как мешок с картошкой. Мне было настолько плохо, что я не стала бы спорить, протащи он меня через танцевальный партер, но вместо этого он ворвался в кабинет Эрика, пылая яростью.

– Это из-за тебя, – прорычал Билл, и я застонала: он встряхнул меня, чтобы привлечь внимание Эрика. Можно было обойтись и без этого. Вряд ли Эрик мог не обратить внимания на меня – взрослую женщину, истекающую кровью посреди его кабинета.

Я была бы рада потерять сознание, выключиться. Но я не могла. Я свисала с плеча Билла и скулила от боли.

– Пошел к черту, – выдавила я.

– Я не расслышал, милая.

– Катись к черту.

– Нужно положить ее на диван, – сказал Эрик. – Дай-ка мне.

Я почувствовала прикосновение второй пары рук. Билл нагнулся, и вдвоем они бережно опустили меня на широкий диван, который Эрик недавно поставил в своем кабинете. Диван пах новизной – и кожей. Я порадовалась выбору Эрика: не хотелось бы запачкать тканевую обивку.

– Пэм, приведи доктора, – я услышала, как она выходит из кабинета.

Эрик присел на корточки, чтобы заглянуть мне в лицо. Вдобавок ему пришлось наклониться – он был высоким и широкоплечим и выглядел тем, кем являлся. Викингом.

– Что с тобой случилось? – спросил он.

Я посмотрела на него. От злости я едва могла говорить.

– Я – послание для тебя, – чуть слышно прошептала я. – Эта женщина из леса заставила машину Билла остановиться, и, возможно, заставила нас поссориться, и потом… потом вышла ко мне. С кабаном.

– Со свиньей? – Эрик не изумился бы сильнее, даже скажи я, что у нее на носу сидела канарейка.

– Хрю-хрю. С вепрем. Диким свином. Она сказала, что хочет передать тебе послание, и я едва успела развернуться, чтобы она ударила меня по спине, а не по лицу. И после этого она ушла.

– Она целилась тебе в лицо, – проговорил Билл. Я увидела, как он сжал кулаки и, повернувшись ко мне спиной, принялся расхаживать по кабинету. – Эрик, раны не слишком глубокие. Что с ней такое?

– Сьюки, – ласково сказал Эрик, – как эта женщина выглядела?

Он был совсем рядом со мной. Тяжелые золотые пряди лезли мне в лицо.

– Она выглядела чокнутой, вот как она выглядела. И она назвала тебя Эриком Нортманом.

– Я использую эту фамилию, когда веду дела с людьми, – сказал он. – Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что она выглядела чокнутой?

– Ее одежда была изорвана, вокруг рта и на зубах была кровь, как будто она ела сырое мясо. В руках она держала какой-то посох с чем-то непонятным на конце. У нее были длинные, сильно спутанные волосы… кстати, о волосах, мои, кажется, прилипли к ране, – я охнула.

– Да, я вижу, – Эрик попытался убрать пряди моих длинных волос от раны, где кровь, сгущаясь, действовала как клей.

Пэм вернулась с доктором. Если бы я надеялась, что Эрик имел в виду кого-то обычного, со стетоскопом и языкодержателем, мне пришлось бы разочароваться – снова. Доктором оказалась карлица, которой не требовалось даже наклоняться, чтобы заглянуть мне в глаза. Билл остановился, едва не вибрируя от напряжения, пока маленькая женщина осматривала мои раны. Она носила белые штаны и рубашку, как доктора в обычных больницах; по крайней мере, как доктора носили когда-то, до того, как перешли на голубые или зеленые комплекты, порой даже со всякими безумными принтами. Ее нос, казалось, занимал все лицо. Кожа была оливковой, волосы – золотисто-каштановыми, густыми и жесткими. Коротко остриженные, они мелко вились. При взгляде на нее я вспомнила хоббитов. Может быть, она и вправду была хоббитом? В последние пару месяцев мои представления о реальности перевернулись с ног на голову.

– На чем вы специализируетесь? – спросила я. Мне понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.

– На лечении, – сказала она удивительно глубоким голосом. – Тебя отравили.

– Так вот почему я уверена в том, что умру, – пробормотала я.

– Да, и довольно скоро, – сказала она.

– Спасибо, док. Что планируете делать?

– Вариантов у нас немного. Тебя отравили. Ты слышала о комодских варанах? Их пасти полны бактерий. Менады не менее опасны. После укуса варан может преследовать жертву часами, ожидая, пока бактерии убьют ее. Менад отсрочка веселит. Варанов… Кто знает?

Спасибо за включение от National Geographic, док.

– Вы сможете что-то сделать? – спросила я сквозь стиснутые зубы.

– Я могу закрыть раны. Но яд уже попал в кровоток, так что кровь потребуется заменить. Это работа для вампиров, – доктор, кажется, была в восторге от мысли, что они будут хлопотать надо мной все вместе. Она повернулась, чтобы подозвать остальных. – Если отравленную кровь выпьет один из вас, ему придется скверно. Менады используют кое-какую магию. С укусом комодского варана вы бы справились без проблем, – она искренне рассмеялась.

Я ее почти возненавидела. По лицу потекли слезы боли.

– Итак, – продолжила она, – когда я закончу, вы начнете пить ее. Аккуратно и понемногу. Затем проведем переливание.

– Человеческой крови, – подчеркнула я. Однажды мне пришлось выпить кровь Билла, чтобы пережить тяжелые травмы. Еще раз – чтобы пережить кое-какое испытание. В третий раз кровь вампира досталась мне случайно, как бы странно это ни звучало. Я чувствовала изменения, происходящие во мне после каждого глотка, и не хотела их усугублять. Я слышала, что богатые злоупотребляют кровью вампиров, но я не собиралась им уподобляться.

– Если Эрик потянет кое-какие ниточки, мы сможем достать человеческую кровь, – согласилась женщина. – Как минимум половина крови для переливания может быть синтетической. Кстати, я – доктор Людвиг.

– Я смогу достать кровь. Мы обязаны ее вылечить, – от слов Эрика мне стало легче. Я многое отдала бы, чтобы увидеть в этот момент лицо Билла. – Какая у тебя группа, Сьюки? – спросил Эрик.

– Первая положительная, – ответила я, радуясь, что у меня распространенная группа.

– Не проблема, – сказал Эрик. – Пэм, сможешь этим заняться?

Я снова почувствовала движение. Доктор Людвиг наклонилась надо мной и принялась вылизывать раны. Я вздрогнула.

– Она доктор, Сьюки, – сказал Билл. – Так она лечит тебя.

– Но она же отравится, – сказала я, стараясь, чтобы мои возражения не апеллировали к росту. Честное слово, я бы предпочла, чтобы мою спину никто не вылизывал – ни маленькая женщина-хоббит, ни рослый мужчина-вампир.

– Она целитель, – произнес Эрик с упреком. – Ты должна принять ее помощь.

– Ох, ладно, – выдохнула я, не задумываясь о своем тоне. – Ты, между прочим, так и не извинился передо мной, – обида перевесила инстинкт самосохранения.

– Мне жаль, что на тебя напала менада.

Я зло на него посмотрела.

– Этого мало, – сказала я, стараясь сосредоточиться на разговоре.