4. Узрите, Господь и правитель грядет

Брак Генриха и Алиеноры «послужил причиной великой вражды и раздора между королем Франции и герцогом»39. Людовик «сильно разгневался», когда услышал о свадьбе. Он «не хотел, чтобы [у Алиеноры] были сыновья от другого, поскольку тогда его собственные дочери [от Алиеноры] лишались наследства»40. Созвав совет возмущенных баронов, Людовик обвинил Генриха в том, что он нарушил феодальный закон и «подло похитил его жену»41. Король вызвал виновную пару ко двору, чтобы они ответили за проступок. Не получив отклика, Людовик посчитал себя вправе начать войну и в июне вторгся в Нормандию. Генрих, который оставил Алиенору в Пуатье и в сопровождении армии готовился отплыть из Нормандии в Англию, был вынужден отказаться от своих планов. За шесть недель он опустошил Вексен и владения Роберта де Дре, брата Людовика. Людовик признал поражение и вернулся в Париж. В конце августа Генрих и Алиенора совершили четырехмесячную поездку по ее владениям, чтобы представить нового герцога Аквитании его вассалам. Те встретили Генриха прохладно. Они всегда яростно отстаивали независимость и негодовали из-за вмешательства Франции в дела герцогства, тогда как Генрих представлял для их автономии более серьезную угрозу. Они с глубоким подозрением относились к стремлению нового герцога взойти на английский престол и боялись, что Генрих выдоит Аквитанию досуха, преследуя личные цели. Некоторые бароны, преданные герцогине, твердо заявили ей, что ничем не обязаны Генриху как ее супругу.

Генриха и Алиенору благосклонно приняли в Лиможе, и супружеская чета разбила лагерь за городскими стенами. Когда в первый вечер им в шатер подали скудный ужин, Генрих потребовал объяснить, почему горожане Лиможа не обеспечили королевскую кухню необходимыми припасами. Настоятель аббатства Святого Марциала ответил, что провизия была бы предоставлена, если бы герцогиня поселилась в пределах городских стен. Преисполнившись «черной желчи», Генрих отдал приказ сровнять недавно отстроенные стены Лиможа с землей и заявил, что ни один аббат более не сможет использовать их в качестве предлога для отказа снабдить герцога тем, что ему причитается.

После этого строптивые вассалы юга прикусили язык, и путешествие герцогской четы продолжилось без неприятных происшествий. В Гаскони Генрих смог набрать людей для армии вторжения, пополнить припасы и зафрахтовать корабли в портах.

6 января 1153 года он отплыл из Барфлера, полный решимости завоевать Англию. Генрих оставил Нормандию под опекой императрицы Мод, а Анжу и Аквитанию – на попечение Алиеноры, которая, видимо, поселилась в Анжере, вверив Аквитанию заботам Рауля де Фэя. Массивный замок Анжера был «достоин называться дворцом, поскольку его просторные залы, не так давно отстроенные и отделанные с [великой] роскошью, полностью соответствовали [даже] притязаниям короля. Одной стороной замок был обращен к реке Мэн, протекавшей неподалеку, с другой стороны к нему примыкали холмы, поросшие виноградниками»42.

Часто утверждается, что среди трубадуров, которых Алиенора привечала в те времена при дворе, был знаменитый Бернар де Вентадур. Об этом упоминает только краткая биография Бернара, датированная XIII веком, за авторством Юка де Сен-Сирка43. Наделенный приятной внешностью и прекрасным голосом, Бернар был сыном кухонной служанки в доме Эбла III, виконта де Вентадура в Лимузене. Эбл, чья семья традиционно покровительствовала трубадурам, разглядел в мальчике талант и обучил его искусству поэзии и сочинению музыки. Когда Бернар отплатил благодетелю попыткой соблазнить его жену, юношу изгнали из дома и вынудили покинуть земли виконта. Незадачливую пассию Бернара разъяренный муж посадил под замок.

«Бернар отправился к герцогине Нормандской, которая была молода и полна достоинств. Она знала толк в чести, доблести и тонкой лести и любила песни, восхваляющие ее. Голос и песни Бернара ей очень понравились, и она тепло приняла его как гостя. Он долгое время состоял при ее дворе и влюбился в нее, а она – в него, и он сочинил для нее множество превосходных песен. Все, что я вам поведал о нем, – писал Юк, – мне рассказал виконт Эбл из Вентадура, сын виконтессы, которую Бернар сильно любил».

Описание Юка содержит ошибки, и ряд историков полагает, что автор дополнил его собственными вымыслами, но Эбл IV де Вентадур, на которого ссылается Юк, был женат на двоюродной сестре Алиеноры, Сибилле, дочери Рауля де Фэя, так что, вероятно, в словах де Сен-Сирка есть доля правды. Если Алиенора и поощряла Бернара, делая вид, что отвечает взаимностью, то, вероятно, она действовала в традициях куртуазной любви. Трудно указать точное число «множества превосходных песен», которые Бернар посвятил именно Алиеноре. В ряде сочинений он упоминал «прекрасную женщину», которая «притягивала к себе как магнит». Бернар описывал эту даму как «благородную и милую, верную и честную, любезную и прелестную», называл ее «воплощением очарования» и признавал «достойной короны любого государя», что наводит на мысль о герцогине.

В январе 1154 года Генрих достиг южного побережья Англии после трудного перехода через Ла-Манш, и «земля задрожала от нечаянных слухов, как тростник на ветру»44. Когда Генрих пришел в церковь на мессу, то услышал, как священник провозгласил: «Узрите, Господь и правитель грядет, и царство в Его руке»^[4]. Истолковав это как доброе предзнаменование, Генрих в приподнятом настроении двинулся дальше по территории Англии, намереваясь освободить своих главных сторонников, осажденных в замке Уоллингфорд.

«Сам Бог явился, чтобы сражаться за герцога». В июле после нескольких месяцев стычек и схваток, в ходе которых Генрих захватил множество городов и замков, заслужив впечатляющую репутацию храбреца и стратега, герцог наконец-то сошелся с войсками Стефана близ Уоллингфорда.

«Благородный юноша стоял во главе своей армии, блистая физической красотой, служившей свидетельством красоты духовной, и оружием, которое не столько украшало его самого, сколько он сам являлся ему украшением»45. Английские бароны, епископы, а также прославленный Теобальд, архиепископ Кентерберийский, призвали противников к переговорам. Многие считали, что Стефан должен признать Генриха наследником престола. Внезапная смерть, вероятно от пищевого отравления, постигшая 17 августа сына Стефана, Евстахия, графа Булонского, значительно упростила ситуацию.

В тот же день в далеком Анжере Алиенора родила сына, которого окрестила Вильгельмом, согласно традиции «графов Пуату и герцогов Аквитании»46. Она явно намеревалась сделать мальчика своим наследником, поскольку его титуловали графом Пуатье. Вскоре после родов Алиенора удовлетворила прошение настоятеля аббатства Святой Троицы в Вандоме «ради здравия и благополучия сына Вильгельма». Казалось, Господь благоволил браку Генриха и его делу.

Измученный и отчаявшийся Стефан, которому было под пятьдесят, утратил волю к борьбе, и в ноябре стороны заключили мир. Стефан провозгласил Генриха наследником престола, а Генрих, в свою очередь, «великодушно признал, что король должен править до конца своих дней»47. Их соглашение было закреплено в договоре, ратифицированном в Вестминстере на Рождество 1153 года. «Господь даровал [событиям] счастливый исход, и воцарился мир, – писал Генрих Хантингдонский. – Какая безграничная радость! Какой счастливый день!»

Когда Генрих въехал в Лондон вместе со Стефаном, «его с радостью встретили огромные толпы и пышные шествия. Таким образом, милостью Божьей мир озарил лучами рассвета разоренное Английское королевство, положив конец тягостной ночи»48.

Той зимой Генрих, который также оказывал покровительство Бернару де Вентадуру, призвал его в Англию, но Бернар отправил гонца передать королю, что его «удерживает магнит» и поэтому он не приедет. Согласно традициям секретности, присущим куртуазной любви, это означало, что Бернар не хотел расставаться с дамой своего сердца. Однако Генрих настаивал, и Бернар неохотно подчинился. Перед отъездом трубадур обратился к некоему Гюге (Huguet) со словами: «Мой учтивый посланник, с радостью пой мою песню королеве нормандцев». Бернар надеялся, что «если английский король и нормандский герцог позволит, то [он] увидит [королеву нормандцев] до того, как настанет зима». «Если бы не мой магнит, – уверял Бернар, – я бы остался до конца Рождества».

Тяготясь пребыванием на чужбине, Бернар тщетно просил разрешения вернуться ко двору Алиеноры в общество «прекрасных дам и обходительных кавалеров». В конце концов он все же уехал, очевидно без позволения Генриха, в результате чего лишился покровительства герцога.

В марте 1154 года Генрих «с триумфом вернулся» в Руан. Алиенора прибыла на север, чтобы отпраздновать Пасху вместе с супругом, и привезла восьмимесячного Вильгельма. Они поселились в главной резиденции Мод – во дворце, который построил Генрих I рядом с церковью Нотр-Дам-де-Пре сразу за городскими стенами. Это была первая документально засвидетельствованная встреча Алиеноры с грозной свекровью. Мод несомненно пришла в восторг, когда Генрих благодаря женитьбе приобрел столько земель и политических преимуществ, однако об отношениях между женщинами известно немного. Дошедшие до нас скудные сведения говорят о том, что дамы действовали сообща.

Тем летом Людовик VII женился на Констанции, дочери Альфонсо VII, короля Кастилии. После свадьбы он отказался от титула «герцог Аквитанский» и на встрече в августе окончательно примирился с Генрихом.

Когда Генрих отправился подавлять восстание в Нормандском Вексене, Алиенора осталась вместе с Мод в Руане, куда 26 октября явился гонец с важными новостями от архиепископа Теобальда из Англии. 25 октября «девятнадцать долгих зим»49 правления Стефана завершились смертью короля. Известие о кончине соперника дошло до Генриха в начале ноября, когда он осаждал крепость бунтовщиков. Герцог покорил мятежный замок, привел в порядок свои дела и вместе с Алиенорой занялся волнующими и поспешными приготовлениями к отъезду. В багаже Алиеноры значились сорок два платья из шелка, льна и шерсти, многие – с богатой вышивкой; четырнадцать пар обуви, шесть из которых были расшиты золотой нитью; пять мантий, подбитых горностаем; множество головных платков и десять теплых нижних рубашек.

Генриху потребовалось всего две недели, чтобы собрать внушительный эскорт, способный произвести впечатление на его новых подданных. Алиенора взяла с собой свиту из трех десятков слуг. Бернара де Вентадура среди них не было. Оставшись один, «печальный и больной», он обратился за покровительством к графу Тулузы.

Жестокая буря, шквалистый ветер и мокрый снег задержали отплытие королевской четы из Барфлера до 7 декабря, когда они наконец-то отчалили в Англию на королевской галере, известной как esnecca, что значит «змея». Невзирая на шторм и бурлящее море, Генрих презрел все риски, включая тот факт, что Алиенора находилась на седьмом месяце беременности, и не потерпел промедления. Англия оставалась без короля на протяжении шести недель. К счастью, стараниями архиепископа Теобальда в королевстве царил мир «из любви к будущему королю»50. Репутация Генриха была такова, что «ни один человек не осмеливался творить что-либо, помимо добра, из благоговения [перед будущим королем]»51.

8 декабря после опасного морского перехода, длившегося двадцать четыре часа, королевская свита благополучно высадилась в гавани к югу от Нью-Фореста и направилась прямиком в Винчестер, чтобы Генрих вступил во владение королевской казной и получил оммаж от английских баронов. Затем процессия прибыла в Лондон, где народ встретил монарха «с восторгом»52, провозгласив «Генрихом Миротворцем»53.

Вестминстерский дворец был разграблен сторонниками Стефана, поэтому Генрих и Алиенора поселились в старом саксонском дворце в Бермондси в графстве Суррей, на берегу Темзы напротив лондонского Тауэра.