Невеста младшего брата (страница 14)
– По тактильным связям? – все же стараюсь немного от него отодвинуться.
– И по ним тоже. Дать тебе умную книжку почитать на эту тему? И хватит от меня уползать, – надавив на поясницу, возвращает меня в прежнее положение.
– Страшно представить со сколькими девушками в городе ты успел установить эти связи, – бурчу себе под нос.
– Филатова! – он кусает меня в плечо и скидывает с себя. – Мы позже еще вернемся к этому разговору, – слезает с кровати. – Собирайся, я пошел в душ. Надо же как-то от этого избавляться, раз ты помогать не хочешь, – демонстративно поправляет стояк рукой.
Краснея, как спелый летний помидор, отворачиваюсь.
Надеюсь, он не серьезно сейчас. Или серьезно? Он будет это делать прямо вот там, за соседней дверью?!
Мама, забери меня отсюда. Я, кажется, перегнула со своим решением о переезде в его спальню.
Слушая, как льется вода в душевой, быстро переодеваюсь в удобные для мотоцикла джинсы и футболку. Спутанные Лексом волосы расчесываю, заплетаю в косу и стараюсь не думать о том, что младший Яровский там сейчас делает.
Это же капец какой-то!
Зато на время у него получилось отвлечь меня от мыслей о Радомире. Только на время, но я ведь этого и хотела. Цель переезда к Алексею в спальню была именно такой. Прекратить думать о его брате.
Этот кареглазый монстр выходит мокрый весь, на бедрах замотано полотенце, с волос капает, по рельефу бегут мурашки.
– Полегчало? – говорю и тут же прикусываю язык.
– Твой жених там замерз, между прочим. Посмотри, – показывает на вставшие дыбом волоски на руках. – Могла бы и согреть.
– Я тебя в коридоре подожду. Одевайся, – под его смех сбегаю из комнаты.
Уф… Прижавшись к стене, прикладываю ладошки к горящим щекам. По лестнице поднимается Ольга с прижатым к уху телефоном. Я невольно слышу часть ее разговора.
– Ты уверена, Лесь? – ее голос надрывается. – Подожди, ты своими глазами их видела или тебе сказали? Я просто не верю… Да нет, мой муж же не идиот, чтобы прямо на работе кого-то трахать. Твою ж… Ты вот зачем мне сейчас звонишь, если сама не видела?! – кричит в трубку Оля. – Да мало ли кто там что про него говорит! Радомир в командировке сейчас, я как спать теперь буду? – сбрасывает один звонок и тут же звонит снова. – Да возьми же ты трубку, Яровский! – рычит на бесконечные длинные гудки.
Я стою тихой мышкой у стены и боюсь дышать. Рад трубку не берет. Ко мне Лекс выходит, удивленно смотрит на Ольгу.
– Случилось чего?
– Ты же мне не скажешь, если у твоего брата кто-то есть? – спрашивает она.
– Даже если бы знал, не сказал. Извини, Оль. Пойдем, Филатова, – протягивает мне руку.
– Ты хотя бы можешь мне точно сказать, куда он уехал? – просит Оля.
– Я не знаю. Честно, – качает головой.
А у меня есть его номер, и я набираю Рада сама уже на улице, пока Лекс выгоняет байк из гаража.
Гудок, второй…
– Привет, малыш, – раздается в трубке его пьяный голос, моментально разгоняя мой пульс до сверхчастот.
Глава 23
Маргарита
У него что-то глухо упало. Матерится, тяжело дышит в трубку, и у меня дыхание сбилось. Вот чего я лезу? Оно мне надо было? Но ведь могло что-то случиться, и поэтому он не брал трубку. Я просто переживаю.
Да! Это нормальное человеческое состояние.
Оправдалась сама перед собой. Легче не стало.
– Что-то случилось, Рит? – спрашивает Рад.
– До тебя Оля дозвониться не может. Очень переживает, – стараюсь говорить как можно тише. Лексу вообще лучше не знать об этом звонке.
– Я видел, – выдыхает, курит, кажется.
Закрываю глаза и вижу эту картинку. Рад в уютном номере питерского отеля с сигаретой, зажатой в губах, с пьяным и очень теплым взглядом…
Не надо было звонить!
– Не хочу с ней разговаривать, – честно делится он.
– Рад, я случайно услышала. Ей что-то про тебя наговорили…
– Плевать, Рит, – перебивает. – Разберусь. Где мой брат? – Лекс газует, подгоняя мотоцикл к воротам. – А, понял. Рядом, – разочарованно. – Ты позвонила только из-за Ольги?
– Рад, я просто подумала, вдруг что-то случилось, раз ты не берешь. Если все хорошо, я пойду. Лекс! – Он выдергивает у меня мобильник.
Разворачиваюсь. Глаза темные, как ночное небо, ноздри подрагивают, голова хищно наклонена немного набок.
– Ты мне обещал! – рычит в трубку мой будущий муж.
– Это я позвонила, – тяну его за рукав рубашки.
Отдергивает руку.
– Рита переехала в мою спальню, – сообщает он Раду. – Я совсем не расстроюсь, если ты задержишься в Питере до конца следующей недели. И не бухай много, Рад. Не помогает!
Скидывает вызов, убирает мой телефон к себе в карман.
– Ритка, ты чего делаешь, а? – шагает ко мне. – Ну все же так круто было. Или нет? Тебя так тянет к нему?
– Лекс, до него не могла дозвониться Оля. Я просто сказала ему об этом. Ты же видел, как она переживает. А ты без телефона теперь.
– Оля… – он закрывает глаза. Шея напряжена, руки тоже. – Ладно, поехали.
Сажусь на байк, обнимаю Лекса обеими руками. Он проводит пальцем по моим ладошкам, кладет руки в обрезанных перчатках на руль и стартует, дернув технику с места.
Захватывает.
Огни проезжающих мимо машин сливаются в единые полосы на дороге. Не понимаю, как он успевает следить за движением, мы едем очень быстро. Заглядываю через плечо Лекса на переднюю панель его байка. Там стрелка так и норовит лечь на максимум.
Мы нарушаем все правила. Иногда он игнорирует даже светофоры. Я чувствую его ревность, злость. Он вкладывает все это в резкие рывки на поворотах. В такие моменты мне страшно, и я прижимаюсь к его спине плотнее.
Сегодня Лекс ведет байк очень агрессивно.
Пролетает мимо поста ГИБДД и… на нас никак не реагируют! Не догонят? Или знают его?
Мои пальцы крепче впиваются в кожу его куртки. Он продолжает гнать, увозя нас опять за город, как делал в первый раз.
На свободной ровной трассе Яровский все же кладет стрелку спидометра и пулей несется вперед мимо двух огромных фур с фирменным логотипом известного сетевого бренда, мимо отечественного авто с лодкой на крыше, заглохшего на дороге.
Я чувствую себя виноватой в таком его поведении.
Мы проносимся мимо поселка, утонувшего среди деревьев, и Лекс начинает сбавлять скорость. Плавно воздух из холодного становится все теплее и теплее. Пейзажи теперь различимы, и машина, проехавшая мимо нас не кажется размытой.
– Извини, – произношу, не надеясь, что он услышит. Пытаюсь немного разжать одеревеневшие пальцы. – Не надо было ему звонить.
Лекс останавливает байк полностью. Сидит молча с минуту. Слезает, выставляя его на подножку. Помогает спуститься мне.
Ноги онемели. От адреналина всё ещё колотит.
– Я должен был позвонить брату сам, чтобы убедится в том, что он нормально долетел. Ты не виновата в моей ревности. Это между мной и им. Испугалась? – расстегивает мне шлем, снимает.
– Есть такое. Ты видел, сколько гнал?
Улыбается. Довольный такой, капец просто!
– Скажу тебе по секрету, – прижимает меня собой к борту мотоцикла. – Мы ехали быстрее, чем ты видела на спидометре. Это так, – трется носом о кончик моего, – просто цифры.
– Сумасшедший! Это было очень страшно!
– Неужели страшнее, чем в первый раз? – издевается этот кареглазый гад.
– В первый раз ты так не гнал. Где мы? – оглядываюсь.
– Да хер его знает. Где-то далеко, – разводит руками. – Не все ли равно?
– А нас ГИБДД в городе даже ловить не стали, – у меня вырывается нервный смешок.
– Бесполезно, – подмигивает. – Я видел их. Там камера стоит. Номера светанул, даже штрафа не будет. Отец иногда бухает в сауне с их начальником. Меня не трогают. Иди ко мне, – одним ловким движением расстегивает мне курточку, дергает на себя и забирается в перчатках под футболку.
Защитные вставки слегка царапают кожу. Не больно, скорее остро. Тело сейчас очень чувствительно к любым прикосновениям.
Мы целуемся на трассе, выкинув из головы все, что давит и не дает спать по ночам. Я позволяю Лексу наглеть, хотя руки так и тянуться хлопнуть его по холодным пальцам, подбирающимся к застежке лифчика.
Так и должно быть. Он – мой будущий муж. Ему можно.
И если не думать о пьяном Радомире, то все не так страшно. Прохладные, мягкие губы Лекса обнимают, посасывают мои, спускаются по подбородку и оставляют неприличные следы на шее.
Одно ловкое движение его пальцев и застежка лифчика поддается, давление на грудь становится меньше, а он водит подушечками по линии нижнего белья, добираясь до полушария груди. Все же получает по руке и с усмешкой кусает меня за нижнюю губу.
– Знаешь, какой шикарный секс после такой гонки? – тяжело дышит он. – Ну чего ты сжалась? – опять подбирается к моей груди. – Я тебе потом покажу, не сегодня. Мы просто чуть-чуть поиграем. Привыкай к моим рукам, Ритка, пока у меня хватает терпения и я не сорвался.
Его пальцы обводят вокруг соска, задевают его. У меня перехватывает дыхание от такого откровенного прикосновения.
– Лекс, стой, – ловлю его руку за запястье, тяну вниз, чтобы вытащил из-под футболки. – Не надо. Здесь поблизости нет холодного душа, – стараюсь шутить, чтобы мой отказ не воспринимался слишком остро.
В нем все еще кипит ревность и провоцировать новый всплеск мне совсем не хочется. До дома неплохо бы добраться живыми.
Этот засранец не сильно-то слушает. Он так же ловко, как проделал это с лифчиком, расстегивает пуговичку на моих штанах. Оттягивает резинку трусиков, отпускает. Она шлепает по моей коже.
– Какой звук… – урчит он. – Я осторожно, – целует меня в губы, надавливая на них языком. – Тебе понравится, – опять поддевает резинку моих трусиков, гладит кожу над лобком. – Рит, а ты кончала когда-нибудь?
– Яровский!
– Значит нет, – хищно улыбается Лекс, убирая мои руки за спину и фиксируя их там свободной рукой.
Глава 24
Алексей
– Не смей! – визжит, оглушая меня на пару секунд. Холодные пальца поглаживают нежную кожу гладкого лобка. – Лекс, пожалуйста, прекрати, – ерзает, раскачивая байк. Еще немного и моя техника завалится на бок. Проталкиваю ладонь глубже в ее брюки, накрываю мягкие губки, стараюсь поймать ее ротик, чтобы поцеловать. – Ну не надо, – хнычет Ритка.
– Расслабься, просто расслабься. Закрой глазки, – глажу ее между бедер, пока не наглея дальше.
Эта игра мне нравится. Она заводит до оглушающе громкого пульса в ушах. Напряженный член давит на ширинку, требуя его выпустить. По венам все еще гуляет ревность и вместо крови течет чистый адреналин. Он немножко меняет мои мыслительные процессы. Как тормозить себя сейчас я не знаю. Голодный как черт. И то, что я первый везде, в каждом прикосновении там, в ее тонких трусиках, на ее губах, на шее, только я, никого еще не было, с ума сводит.
Хочу. Я пиздец как хочу ее. Доказать хочу, что я лучший, она моя, и Раду ничего не достанется!
Прости, брат, это моя девочка, моя невеста. До твоего приезда я хочу забрать себе все, чтобы тебе ничего не осталось.
– Рит, – трусь носом о ее щеку, – ну ты же моя девочка, я тебе ничего плохого не сделаю. Дай… – улыбаюсь, прикасаясь к ее поджатым губам своими. – Тебе хорошо будет, обещаю, – убираю руку из ее трусиков, глажу пальцами по щеке. – Ну чего ты сжалась вся? Поцелуй меня.
И она целует. В губы целует, даже с языком, только поцелуи холодные, и мне от них становится больно.
Что не так со мной? Что?! Рад лучше?
– Ты целовалась с ним?
Дурак, но уже сказал, что ж теперь.
– Рит, у меня сейчас тормоза выжжет, и я не остановлюсь уже. Ты целовалась с моим братом?
– Нет.
– Хорошо. Я тебе верю. Не хочу тебя с ним делить. Ни с кем не хочу, а с ним особенно. Понимаешь?