Невеста младшего брата (страница 26)
– А он со мной? Это он увел у меня невесту, – Лекс перестает паясничать и садится ровнее.
– Я выбрала его, Лекс! Я! С первого дня знакомства, когда ты не пришел в ресторан! Я его выбрала! – у меня начинается истерика. – Он всегда думал о тебе. А я не хотела, чтобы вы ссорились! Что мне надо было сделать? Я пыталась влюбиться в тебя. Честно пыталась! Ты все испортил…
Шарю рукой по стенам в поисках выключателя. Яровский матерится, когда включается свет во всем номере.
Не вижу своего телефона. Вопросительно смотрю на парня.
– У меня в штанах, в кармане. Он разрядился еще ночью. Сядь и посиди десять минут. Я приведу себя в порядок и поедем.
– Я не поеду с тобой никуда!
– Пешком пойдешь? – скептически поднимает свою густую темную бровь.
– Лучше пешком, – обуваюсь. Между ног все так же противно липнет, напоминая мне о страшном.
– Попробуй, – пожав плечами, уходит в душ.
Расчесав пальцами волосы, заплетаю их в небрежную косу и выскакиваю в коридор отеля. Такой же мрачный и дешевый, как кофейня, в которую привез меня Алексей. Стены затянуты копеечными бумажными обоями неопределенного цвета до самой середины, ниже забиты панелями, имитирующими дерево. На полу потертая дорожка, в прошлой жизни побывавшая красной с зелеными полосками по бокам.
Чувствуя себя дешевой шлюхой, спускаюсь на первый этаж. За стойкой сидит женщина, повидавшая жизнь, как и все это место.
– Развлеклись, голубки? – спрашивает прокуренным голосом.
– От вас можно позвонить? У меня разрядился телефон.
– Звони, – ставит передо мной кнопочный проводной аппарат.
Помня наизусть номер Рада, набираю его. Не знаю, что говорить, мне просто надо услышать его. Узнать, что с ним ничего не случилось. Но там чертов робот! Ненавижу его! Мой мужчина так и не отвечает. Я звоню и звоню ему, не сразу замечая, что плачу, а за мной пристально наблюдает Алексей, прислонившись спиной к стене.
– Я… Я еще один звонок сделаю… такси… – всхлипывая, пытаюсь разглядеть расплывающиеся цифры.
Яровский подходит, нажимает на сброс и шепчет мне на ухо:
– Сказал же, отвезу!
– Я не поеду с тобой никуда. Не подходи ко мне. Ненавижу тебя! – вжимаюсь в стойку спиной.
– Прекрати истерику, – его тон обжигает холодом, а женщина не думает меня защищать. Видимо, в этом заведение подобные сцены являются нормой. – Уже все случилось. Ты ничего не изменишь. Поехали.
– Нет!
– Извините, – вздыхает Лекс. – Невеста переволновалась. Первый раз все-таки.
Подхватывает меня под колени и вешает к себе на плечо. Стучу по его спине кулаками, визжу до хрипа, но он невозмутимо вытаскивает меня на улицу. Ставит на тротуар, достает из кармана свой телефон и вызывает такси до кафе, где мы вчера сидели.
– Машину заберем сейчас и поедем, – говорит со мной как с умалишенной.
– Это какой-то кошмарный сон, – делаю несколько шагов от него. – Просто кошмарный сон. Мне надо проснуться.
– Могу разбудить, – подходит ближе, я делаю еще шаг от него и начинаю заваливаться назад. – Рита, твою мать! – ловит за талию, вдавливая в свое тело. – Можно под ноги смотреть?! Бордюр!
Приезжает такси. Едем до кафе. Там он берет два стакана кофе, помогает мне сесть в свою машину и, включив музыку, трогается с места.
– Откуда у тебя новая машина? – спрашиваю почти шепотом.
– Подарили. Нравится? – смотрит на меня из-под упавшей на глаза еще влажной после душа челки.
Не отвечаю. Смотрю, как за окном меняются картинки, и мы все приближаемся к дому, где живем с Радом. Его машины нет у подъезда. Она стоит на парковке. Грязная. Пассажирские стекла разбиты с обеих сторон, на оплетке руля красные отпечатки его пальцев. Кровь? Боже, это его кровь?!
– Я с тобой поднимусь, – Лекс тоже осматривает автомобиль брата. – Суки, – тихо рычит он. – Не так должно было быть!
– Что должно было быть, Лекс? – испуганно смотрю на него. – Это тоже ты?
– Больная?! – рявкает он. – Пойдем!
Мы вместе поднимаемся в квартиру. Все произошедшее со мной этой ночью отходит за задний план. Меня топит страхом за любимого мужчину. Ключи удается найти не сразу. Алексей забирает их у меня и сам открывает дверь. Вижу, что он что-то знает, а еще очень нервничает.
От мазков крови на стене в прихожей мне становится плохо.
– Рад! – орет Лекс. – Брат, ты здесь?
– Мамочка… – нахожу своего мужчину на диване.
Лекс тоже видит. Мы одномоментно подбегаем к нему.
Бледный. Лицо разбито, пальцы в крови и совершенно непонятно, целые ли они. Он тяжело дышит и не открывает глаза.
– Посиди с ним, я уже звоню в скорую, – Лекс проводит ладонью по грязным волосам брата и отходит с телефоном в сторону. – Это не я, Рита, – закончив разговор, возвращается ко мне. – Наша ночь с тобой – моя месть ему, а это не я.
Глава 41
Маргарита
Мне кажется, я схожу с ума. Медленно, но очень уверенно. Обняв себя руками, сижу в отделении больницы, куда привезли Радомира, и жду вердикта врачей. Снимки, узи, анализы. Его экстренно обследуют на предмет внутренних и внешних повреждений. Алексей все время кому-то звонит, матерится, курит и сам говорит с медиками.
– Пей, – младший Яровский вкладывает мне в руку две таблетки и стакан воды.
– Я из твоих рук больше ничего ни есть, ни пить не буду. Не подходи ко мне, – с трудом выдавливая из себя слова, отворачиваюсь от него.
– Это медсестра дала. Успокоительное. Пей.
– Я же сказала, не буду! – швыряю ему в лицо таблетками.
Хмыкнув, уходит. Ловит врача, идущего по коридору со снимками и простой бумажной папкой. Поднимаюсь, иду к ним. Я хочу все услышать сама. Ни единому слову Лекса я больше не верю. От меня все еще воняет им. Кажется, что это чувствуют все окружающие. Мерзко и страшно за Рада. Последнее пока перетягивает на себя, поэтому я внимательно слушаю врача, впитывая каждое слово.
– Сразу исключили внутреннее кровотечение. На теле серьезные гематомы от ударов. Сотрясение, сломан нос, трещины в ребрах, закрытый перелом правой руки и двух пальцев.
– Охренеть, – Лекс проводит ладонью по волосам. – Как он до дома доехал?
– Шок, – поясняет доктор.
– К нему можно? – подаю голос.
– А вы ему кто? – внимательно смотрит на меня врач.
– Невеста.
– Можно, но немного позже. Им сейчас занимаются. Только смысла вам нет с ним сидеть сегодня. Радомир будет спать, – поясняет он.
– Я все равно останусь, – упрямо настаиваю.
– Хорошо. Ждите, вас пригласят. А сейчас извините, мне надо работать, – доктор обходит нас и скрывается в палате, куда положили Радомира.
Наливаю себе воды из кулера, отхожу к окну и не сразу замечаю, как рядом со мной появляется еще одно действующее лицо сегодняшнего дня.
– Это мой отец, – тихо говорит Ольга. – Больше некому. Как Рад?
– Я не видела еще, – отвечаю сухо. – Тебе Лекс сказал?
– Да. Рит, Радомир мне не чужой, я не могла не приехать. Тем более к его избиению причастна моя семья. Это из-за нашего развода. Отец, оказывается, всегда угрожал Раду. Я даже не знала, что его настолько крепко держали рядом со мной. Думала, все ограничится ударами по карьере… Это очень больно. В разы больнее, чем если бы он просто ушел к тебе.
– Я не знаю, что тебе сказать.
Разворачиваюсь и ухожу на диванчик у стены. Правда, не знаю…
Мне не стало легче от ее слов. Наоборот, только задевает, что она здесь. Ольга все время где-то рядом с ним. И сейчас сама же признается, что это ее отец покалечил моего Радомира, а все равно приехала и опять старается быть поблизости!
Мы больше не говорим с ней. Лекс сел на подоконник и переговаривается с Ольгой, а я гипнотизирую дверь палаты. Не хочу, чтобы они туда входили.
Как только выходит врач и медсестра, мне разрешают войти. Захлопнув дверь прямо перед носом Алексея, прохожу в палату к перебинтованному Раду. Он не спит еще. Ресницы дрожат, отбрасывая тени на бледную кожу. Кровь смыли, но смотреть на него все равно страшно.
– Малыш, – шепчет разбитыми губами.
– Не говори ничего, – касаюсь его здоровой руки. – Спи, я буду с тобой.
Как по команде начинает действовать лекарство, и Радомир засыпает. Падаю лбом на его бедро, накрытое простыней, и тихонечко плачу от бессилия и тупого отчаяния, застрявшего у меня в горле.
Я все еще не понимаю, почему все складывается вот так. Какое право эти люди имеют так с нами поступать? Почему им позволено калечить других людей и решать, как им жить? Еще никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Даже дурацкая попытка выдать меня замуж кажется теперь невинной шалостью по сравнению с тем, во что нас окунули наши семьи.
Без спроса в палату входит Алексей. Пытаюсь прогнать его, но он как танк не слушает меня и не реагирует. Стоит у кровати и долгим взглядом смотрит на старшего брата.
– Я не хотел, чтобы все закончилось так. Я хотел унизить тебя, как ты поступил со мной, но никогда не желал, чтобы тебя сломали, – обращается к старшему брату. – Пойду. Завтра приеду.
Разворачивается и покидает палату. Ольга не заходит, за что ей огромное спасибо. Снова устраиваюсь лбом на бедре у Рада и перевариваю слова Лекса. Значит все же он как-то причастен к случившемуся. Снова солгал. Говорил ведь, что это не он. Или мне хочется сделать его крайним по всем фронтам. От этого почему-то становится легче…
У меня снова дико раскалывается голова. Я выхожу из палаты, чтобы умыться и налить себе еще стакан воды. Медсестра предлагает успокоительного, но я беру лишь таблетку от головной боли и возвращаюсь в палату.
Даже удается уснуть, но снится тот ужасный отель и то, как я проснулась голая рядом с Алексеем. Попытки прислушаться к собственному организму никак не помогают понять, правда ли все случилось. Это подтверждает красноречиво размазанная и уже успевшая высохнуть сперма между моих ног. Тошнит. Как же я хочу смыть с себя Лекса и забыть все случившееся. Такое вообще возможно?! А как лгать в глаза Раду? Я не умею.
– Ну чего ты опять плачешь? – слышу его хриплый голос. Проснулся. – Я жив, кости срастутся. Через годик даже массаж смогу снова делать, – старается шутить Рад.
– Я так испугалась за тебя…
Он здоровой ладонью обнимает мое лицо, гладит пальцем по щеке, а я никак не могу заставить себя посмотреть ему в глаза. Мне стыдно, а он же блин взрослый и внимательный! Он все замечает!
– Что случилось?
– Странный вопрос, – ухожу от ответа. – Тебя избили, разнесли вдребезги машину, дома стены заляпаны кровью. Рад, это очень страшно!
– Мы уедем с тобой, как я и обещал. Надо только развестись.
– А если они на этом не остановятся, Рад? Если придут прямо сюда? Что тогда? Давай вызовем полицию…
– Бесполезно. У Касьянова все менты в городе куплены на верхах. Этот человек просто так и не научился решать проблемы цивилизованно. Все, – гладит меня по волосам, – вытирай слезы.
Мы молчим. Ему меняют капельницу, ставят обезболивающее и в скором времени мой мужчина засыпает, а я решаюсь поехать домой, чтобы все же смыть с себя Лекса и собрать для Радомира необходимые мелочи в больницу.
Сначала с остервенением тру кожу губкой. Она покраснела, в некоторых местах даже появились кровавые подтеки. Затем с тем же энтузиазмом отмываю стены, чищу диван и собираюсь обратно к Раду.
За последние сутки я выплакала все слезы и теперь действую механически. Кормлю его, обтираю влажным полотенцем, не обращая внимание на ворчание. Даже даю им говорить с Ольгой наедине, сводя собственное общение с ней к минимуму.