Глава 42

Радомир

У меня был месяц в больнице, чтобы покопаться в сети и поискать, насколько глубоко запустил свои щупальца Сатьянов за пределами нашей родины. Я искал любые упоминания так или иначе, связанные с ним. Дочерние компании, маленькие аптечные склады, поставщиков… все. Отсеял страны, в которые мы точно не едем и определился с направлением, где искать он нас станет вряд ли. И сейчас, когда мне сообщили о том, что нам надо съехать, я почти не удивился. Думать о том, что это тоже дело рук кого-то из родителей, сил нет. Скорее всего так и есть, но винить мне некого. Это мои решения привели нас в эту точку.

Нет проблемы снять нам новую квартиру, даже неофициально, но тормозить в этом городе, в этой стране становится опасно для жизни. Если Ольгу отец не тронет. Все, что он сделал, это лишил дочь возможности работать в хороших клиниках города и заблокировал все ее счета. Я подсказал, и она успела снять деньги с нашего совместного счета и одного личного. Сняла квартиру, устраивается сейчас на работу в обычную государственную больничку. Будет учиться жить на среднюю зарплату, но Олька не жалуется и вряд ли станет, зная ее характер, а отец не будет сильно топить дочь. Наказывает, конечно, но без жести. Для этого у него есть я.

Меня больше волнует Рита. С ней что-то происходит, и вот тут я уже сломал мозг, пытаясь понять, в чем причина. Да, стресс. Да, ревность. Но мне думается, дело не только в этом. На любые мои попытки поднять эту тему, она либо фыркает, либо молчит, либо уводит меня в другую строну.

Добравшись до дома, мы разбираем сумку. Большая часть вещей сразу улетает в стирку. Я с одной рукой пока хреновый помощник, и Рите приходится делать все самой. Она запускает стиральную машинку, принимает душ и выходит ко мне в одном полотенце.

– Черт, как же я соскучился, – сглотнув слюну, любуюсь стройными ножками, округлыми бедрами, тонкой талией. – Иди ко мне, – тяну к ней здоровую руку.

– Врач сказал, тебе надо еще хотя бы пару недель беречь ребра, – подходит ближе.

– Иди сюда, – ловлю ее за пальцы и дергаю на себя.

Полотенце сползает с ее аппетитной груди. Пытается прикрыться. Возмущенно дергаю его вниз, роняя к нашим ногам. Ее нежная кожа покрывается мурашками.

– Ну ты чего делаешь, Рит? – трусь кончиком носа о ее щеку. – Я все видел уже, – улыбаюсь. – И не только видел…

– Прости, – скромно опускает взгляд в пол, – отвыкла.

Завожу ладонь ей на затылок, толкаю голову на себя и прижимаюсь к губам. Все, как в первый раз. Сопротивление, смущение, неловкий ответ… Ее маленький язычок прикасается к моему пуская по венам жар, стремящийся прямо в пах. Голая девочка в моих руках расслабляет и помогает на время забыться. Ласкаю ее губки, наклоняюсь, дотягиваюсь кончиком языка до острого сосочка и слышу ее первый несмелый стон.

– Давай же… оживай… – шепчу, втягивая в рот сосок вместе с ареолой. Перекатываю горошинку на языке, отпускаю, дую на влажную кожу и поднимаюсь к губам. – Люблю тебя, моя девочка. Знаешь, куда мы с тобой поедем? – прижимаю ее к себе и тяжело дыша упираюсь в ее лоб своим. – Я увезу тебя в Италию, малыш.

Она обнимает меня за шею и крепко прижимается всем своим хрупким тельцем. Похудела. Все ее ребрышки можно спокойно пересчитать. Щекочу ее, тихонечко смеется мне в ухо и ластится, как котенок. Меня переполняет теплом и нежностью к этой девочке. Я не настаиваю сегодня на сексе. Нам хорошо вот так обниматься и дышать друг другом.

Ритка помогает мне принять душ, смущенно поглядывая на стояк, который сегодня просто есть на постоянной основе. В моменты, когда ее лицо оказывается слишком близко, с трудом удерживаю себя от того, чтобы толкнуться ей в ротик.

Хочу, пиздец просто!

Но до вечера терплю. Она кормит меня ужином. С тоской обходит квартиру. Ритке здесь нравится. Да и я привык, но нет у нас вариантов остаться. Мои финансовые резервы не бесконечны. Работы нет, а поездка и обустройство в новой стране влетят в копеечку.

Мы смотрим с ней фильм по первому попавшемуся каналу и засыпаем в обнимку на диване. Утром я встаю раньше, ухожу курить на балкон и набираю младшего брата. Звонил ему из больницы и вот сейчас со мной снова говорит робот. Где носит этого идиота? Опять вляпался?

На мой пояс ложатся тоненькие Риткины ручки. Прижимается щекой к моей спине.

– Кому звонил? – спрашивает тихонечко.

– Брату.

Ее руки, обнимающие меня, напрягаются на секунду, а потом и вовсе плавно скользят, исчезая.

– Я пойду, завтрак нам приготовлю, – говорит она и сбегает.

Иду за ней.

Ловлю у кухонного стола и прижимаю к себе, убираю волосы на одно плечо и медленно веду губами по шее к ушку, касаюсь языком местечка прямо за ним. Она шумно выдыхает и медленно оттаивает.

Вжимаясь в ее попку эрекцией, забираюсь под домашнюю маечку, накрываю ладонью грудь, сминаю, массирую, тру вставший твердый сосочек.

– Моя девочка, – веду раскрытой ладонью по животу, добираюсь до трусиков. – Ты от меня так даже в самый первый раз не закрывалась, – выставляю вперед колено, развожу ее бедра немного в стороны и ныряю ладонью в трусики. Поглаживаю ее по мягким нижним губкам, слегка надавливаю, прислушиваясь к дыханию. – Пустишь? Я очень соскучился, – жарко шепчу ей на ушко, ласкаю его языком, одновременно раскрывая ее пальцами и выводя плавные круги по горячей, нежной коже.

Она откидывает голову мне на грудь, а я жалею, что только одна рука у меня сейчас рабочая.

Отпустив ее на мгновение, освобождаю член от одежды, давлю малышке на поясницу, чтобы прогнулась. Она оттопыривает попку, упирается ладонями в столешницу. Отодвигаю вбок ее трусики, пристраиваю стояк и со стоном провожу по влажным складочкам. В нос ударяет запах ее женственности. Сладкий, тягучий, густой. Затягиваюсь им, как самой дорогой сигаретой, пропуская глубоко в легкие.

Одним ударом бедер погружаюсь в горячую тесноту до отказа. Мы синхронно стонем и замираем. Отвыкла же… Даю ей немного времени заново привыкнуть ко мне внутри и начинаю вколачиваться в свою девочку, постоянно меняя темп. Дразню ее, выбиваю тихие, несмелые стоны и первую просьбу: «Еще… Пожалуйста, Рад… Еще…»

Довожу ее пальцами и усиливаю оргазм, вдавившись в ее тело до упора. Она так дрожит на мне, что сдерживаться становится невыносимо трудно. Но мы ведь только начали… И медленно двигаясь из нее, потом погружаясь обратно, снова плавное движение назад… Кончаю, уперев головку в ее ягодицы. Впиваюсь зубами между лопаток, хрипло дышу, целую в место укуса и слышу, как Ритка всхлипывает.

Моментально отскакиваю на шаг назад, разворачиваю ее к себе лицом и смотрю на огромные слезы, застывшие в любимых глазах.

– Блядь, Рит! Рит, что случилось? – обнимаю ее лицо ладонью. – Тебе больно? Что я сделал не так? Не молчи!

– Я тоже очень соскучилась, – шепчет она, глядя на меня так, что сердце сжимается и начинает болезненно пульсировать.

– Твою ж… Напугала! Иди ко мне, – крепко прижимаю ее к себе.

– Рад, – обвив меня руками за пояс, водит пальцами вдоль позвоночника, разгоняя приятные мурашки по всей спине, – пообещай, что не бросишь меня. Не откажешься. Я без тебя не смогу.

– Что за разговоры, малыш? – искренне не понимаю, чем навеяны такие мысли.

– Просто пообещай.

– Не откажусь. Я люблю тебя. Как я могу от тебя отказаться? Должно случиться что-то такое… Хм… Я даже не знаю, Ритк, что должно случиться, чтобы я от тебя добровольно отказался.