Весь персонал собрался в библиотеке, которая была закрыта для посетителей до четырех часов дня. Молодежь развалилась на кожаных диванах, кто-то возился с крышкой глобуса – под ней скрывалась пара бутылок хорошего скотча. Я никогда не позволял себе полностью расслабиться на службе. На мой взгляд, это непрофессионально. Гектор дома и Гектор на работе – разные люди. В отеле Гектор всегда держался прямо, расправив плечи, сохраняя мягкую, располагающую улыбку. А дома Гектор любит, развалившись на тахте, есть рыбу с жареной картошкой и разгадывать кроссворды. Имею в виду, какая обстановка – такой и Гектор. Так или иначе, мистер Поттс стоял у незажженного камина с главой отдела маркетинга Сандрой по одну сторону и начальницей финансового отдела Розанной по другую. Лица у всех были серьезные.

– Семья Кавенгрин приняла решение продать отель, – объявил мистер Поттс после того, как несколько раз попросил присутствующих замолчать.

Он произнес это очень спокойно.

Естественно, люди тревожно переглянулись. За все время, что я проработал в отеле, он никогда не менял владельцев. И я еще ни разу не встречался с Кавенгринами. Они не вмешивались в дела отеля, но, насколько мне известно, люди они были добрые, старались нанимать местных и заботились о коллективе. В крупных гостиничных сетях бывает, что персонал сокращают каждые пару месяцев; у нас подобной чепухой не занимались. Смена владельцев почти наверняка повлечет за собой кадровые перестановки. И такие, как я, первые получат пинок под зад – мне ведь уже семьдесят три, и я не так уж юн и свеж, как некоторые.

Больше и добавить нечего. После объявления сотрудники собирались кучками в коридорах, сплетничали, предавались разным домыслам, обсуждали, что, на их взгляд, произошло. Строить догадки опасно, поэтому я просто вернулся на рабочее место. Но это не значит, что я не обдумывал сказанное.

После обеда подошла Фиона и сообщила, что случайно услышала, как мистер Поттс говорил Розанне, что новые владельцы – судя по всему, американцы – планируют заменить службу консьержей какой-нибудь новомодной системой, которая будет доступна на айпаде в каждом номере. Я останусь без работы. Более того, вечером в отель заявятся новые владельцы, чтобы ознакомиться со своим приобретением.

Для них мы лишь капля в море недвижимости, которой они владеют. А для нас, работников отеля, это источник дохода. Полиция посчитала это мотивом, пытаясь повесить убийство на меня. И честное слово, скажу я вам, из-за этого я едва выкрутился из ситуации.

Вернемся к гостям. На той неделе загрузка отеля составляла семьдесят пять процентов, а на субботу и воскресенье все номера и вовсе были заняты. Но в итоге на выходные «Кавенгрин» закрыли, и гостям запретили его покидать, да и новым нельзя было заселяться, коли на то пошло.

Заполняемость на семьдесят пять процентов была обычным делом, учитывая, что на дворе стояла середина весны и мы приходили в себя после насыщенной и необычайно щедрой на дожди Пасхи. Регистрация заезда проводится по понедельникам, средам и пятницам; гостям необходимо оплатить проживание минимум на две ночи. Они могут остаться подольше, если хотят, но только на четное количество ночей, чтобы не нарушать порядок. Но при цене более тысячи фунтов за ночь большинство останавливается только на двое суток.

Убийство произошло в четверг, так что если следите за новостями, то наверняка знаете, что в тот момент в отеле действительно находились гости, прибывшие в понедельник (всего несколько человек); однако большинство постояльцев заселилось в среду. Я не собираюсь перечислять имена всех, кто находился в «Кавенгрине», а лишь опишу тех, кто сыграл важную роль в этой истории, назову главные действующие лица, так сказать. И конечно, расскажу, кто стал жертвой преступления.

В понедельник вечером, как и предполагалось, приехали американцы, четверо. Они появились в дверях в пятнадцать минут восьмого, не переставая жаловаться на сырость. Думали, май выдастся более солнечным. Мистер Поттс собрал образцовую группу, состоящую их лучших сотрудников, самых представительных, в том числе и меня, и выстроил нас в ряд около входа, чтобы поприветствовать прибывших, словно те были королевских кровей. Фиона вручила им бокалы с шампанским, но оказалось, что двое из них не употребляют алкоголь. Что ж, первый блин комом.

Возможно, вы помните, что я упоминал американца Дэйва – он был в числе прибывших. С первого взгляда я понял, что передо мной никчемный, горластый бездельник в неприличного размера ковбойской шляпе и накинутом на плечи синем джемпере от Ральфа Лорена. Кто же носит ковбойскую шляпу в Йоркширских долинах? Один сильный порыв ветра – и она взмоет ввысь и полетит над холмами. Но некоторые девушки на ресепшене, завидев его, потеряли голову. Кто-то даже протянул: «Красавчик…» Очевидно, что загорелый, светловолосый янки им понравился. «Потрясающий…» – вздыхали они. Знаю, он уже ведет переговоры, чтобы выпустить собственную книгу о том, что произошло в отеле «Кавенгрин», но, надеюсь, мой роман первым окажется на прилавках. Американец Дэйв все преувеличит, и к тому же он наверняка смутно помнит, что произошло, ведь те дни он провел, не выпуская из рук стакана с виски. Не говоря уж о том, что мне надо защищать свою репутацию; вряд ли он скажет обо мне что-то хорошее.

Таня, его соотечественница, следовала за американцем Дэйвом как тень. Она носила обручальное кольцо, но, когда поблизости не было других янки – типичных канцелярских крыс, – принималась напропалую флиртовать с ним, что выглядело весьма неуместно. Работая консьержем, замечаешь всякое.

Других, кажется, звали Райли и Джексон. Обычные американские имена. Не в моем вкусе. Не думаю, что они будут фигурировать в моей истории. Одному Богу известно, где их носило. Они всегда держались на заднем плане, присутствовали только для галочки, и мнения их никто не спрашивал. Один отвечал за социальные сети или подобную ерунду, а другой был бухгалтером. Забыл, кто из них кто.

Они расположились в четырех номерах – каждый в отдельном. Кроме них, из тех, кто заселился в понедельник, в день убийства в отеле оставались Сью и Мартин Бейнбридж, а также дочь Сью по имени Оливия, падчерица Мартина. В среду днем в «Кавенгрине» справляли ее свадьбу. И первые два дня невеста провела, вовсю командуя персоналом и доводя до слез свадебного организатора. Вот и все, что касается прибывших в понедельник.

Патрик, будущий муж Оливии, приехал в среду утром, с совершенно осоловелыми глазами. Накануне Рэй и Джамиль, его приятели, устроили мальчишник в пабе неподалеку. Рэй и Джамиль жили в одном номере; Патрик расположился вместе с ними, но после свадебных торжеств присоединился к молодой супруге в номере для новобрачных. Если не считать того, что в день свадьбы он был с бодуна, Патрик казался порядочным человеком. В целом вел он себя вежливо и не повышал голоса.

Друзья жениха, напротив, оказались сущими грубиянами. Пускай они получили образование в частной школе, но по причине молодости еще не могли по достоинству оценить элегантность «Кавенгрина». Очевидно, что денег у них было предостаточно; пожалуй, поездка на Ибицу с постоянными возлияниями больше пришлась бы им по вкусу. Тем не менее я относился ко всем гостям одинаково. Так и должен поступать хороший служащий. И в самом деле, кто я такой, чтобы смотреть на кого-то свысока? В конце концов, я всего лишь консьерж.

Близняшки, Руби и Оксана, также прибыли в среду. Они были из тех девушек, что росли на всем готовеньком и не обладали ровным счетом никакими манерами. Привыкли получать что вздумается, а «спасибо» говорить не научились. Близняшки прикатили на «мерседесе», багажник которого был битком забит чемоданами, и потребовали, чтобы их немедленно отнесли в номер.

За ними едва поспевали визажист и парикмахер, тащившие сумки с косметическими принадлежностями. Близняшкам показали комнату, которая, по-видимому, не соответствовала их ожиданиям, как сообщил мне швейцар Джо. Он сказал, что они на него накричали.

Руби и Оксана – подружки невесты. Сперва казалось, что они совершенно одинаковые, но, присмотревшись, понимаешь, что различить их нетрудно. Руби вела себя грубо, была крикливой, а Оксана – та потише. Лицо Оксаны слегка округлое, а у Руби – заостренное. В целом обе близняшки отличались скверным нравом. Им посчастливилось обладать приятной внешностью, и, входя в комнату, они производили сильное впечатление, но характер имели ужасный. Осмелюсь предположить, что у них были сербские или хорватские корни. У обеих девушек были длинные прямые светло-каштановые волосы, голубые глаза и неестественно пухлые губы. Слышал, как они, хихикая, обсуждали, что наверняка затмят собой невесту. И это в день ее свадьбы!

Они с важным видом пересекали вестибюль и, прежде чем огласить свои требования, швыряли сумочки мне на стол. Словно меня интересовали их треклятые сумочки, да будь они хоть из комиссионки, мне без разницы. Фиона сообщила, что сумки эти от Шанель. Стоят они кучу денег, как я слышал. Что ж, за время работы консьержем я повидал немало очень дорогих сумок. В первый же день близняшки потребовали тоник особого сорта; провисев час на телефоне, я наконец обнаружил такой в Манчестере, в бутике, где торговали джином. Представляете, сколько времени заняла поездка туда? Пришлось мне послать одного из носильщиков. Так или иначе, тоник они получили, но, конечно, не преминули возмутиться, что его не успели доставить вовремя. Еще им потребовались шелковые наволочки, осушитель воздуха и кукурузные хлопья с обезжиренным молоком и малиной. Это достать было проще.

По ходу истории я продолжу рассказывать о жутких сценах, которые устраивали в отеле близняшки, но теперь я хочу представить писателя из Шотландии по имени Алек Маклин, прибывшего в среду, примерно в половине двенадцатого утра. Он попросил меня заказать для него в местном пабе сосиски с картофельным пюре, что я с радостью и сделал. Найджел из «Феррет инн» – мой давний знакомый, и он лично доставил блюда, с пылу с жару.

Алек сообщил, что приехал в отель, чтобы поработать над романом; он испытывал творческий кризис и нуждался в смене обстановки. Мне еще только предстоит столкнуться с творческим кризисом – вероятно, пока я его не чувствую потому, что рассказываю правдивую историю. Может, в какой-то момент мне станет трудно разговаривать. Если это произойдет, уверен, что Хелен, проработавшая в книжном бизнесе не один десяток лет, что-нибудь мне посоветует. У Алека был низкий, раскатистый голос и неопрятная жесткая борода, за которой он, казалось, не следил по причине своего писательского недуга. Он повсюду таскал с собой ручку и грыз ее, когда нечем было заняться. Полагаю, его книгу опубликуют посмертно. Как хотите, так и понимайте.

Последним прибыл мужчина по имени Бруно Таттерсон. Как ни странно, у него не оказалось при себе чемодана, но он заявил, что намеревается ходить лишь до спа-салона и обратно, а для этого ему достаточно гостиничного халата; на ужин же он отправится в той же одежде, в которой приехал. Отель предоставил ему все предметы гигиены, необходимые джентльмену. Он закатил глаза, когда я напомнил ему, что на следующий день в саду состоится свадьба, и посоветовал ему не ходить туда с четырех до шести. Когда в «Кавенгрине» проводили свадьбы, я всегда предупреждал об этом гостей, которые не были приглашены, и предлагал им бесплатные спа-процедуры или коктейли в баре «Хьюго», чтобы найти постояльцам занятие в той части отеля, где им будет комфортнее. Не очень приятно оказаться рядом со свадьбой, куда тебя не звали. Но для отеля организация свадеб – это хлеб насущный, так что шоу должно продолжаться.

Бруно с радостью согласился на бесплатный сеанс массажа. Он упомянул мимоходом, что приходит в себя после тяжелого расставания, поэтому решил отправиться загород, отдохнуть. Естественно, я не стал его расспрашивать, но был готов выслушать, если он того пожелает. За долгие годы работы консьержем мне, помимо всего прочего, часто приходилось играть роль психотерапевта.

Вот и все, что вам нужно знать о гостях отеля. Двое из тех, кого я упомянул в этой главе, погибнут в стенах «Кавенгрина», но лишь один – от руки убийцы.