Когда вы не справляетесь с нагрузками и не умеете создать гармонию работы и отдыха, всегда есть детское решение – сбросить нагрузку. Но есть и взрослое решение – задать себе вопрос: как стать и быть тем человеком, для которого необходимые нагрузки посильны, а лишние не нужны?

Примечателен рассказ моей клиентки, у которой лишнее ушло само собой:

«У меня после терапии миллион лишних телодвижений отвалилось за ненадобностью и в отсутствие смысла. При этом мир не рухнул, и в целом это ни на что не повлияло глобально (как думалось изначально).

Я с двумя подругами-мамочками так поработала и слышу теперь от них, что, оказывается, можно не наготавливать первое-второе-компот по пять раз в день, а готовить из любви и по необходимости, вследствие чего готовка из ненавистной рутины превратилась в приятный быт.

Кстати, еще интересный бонус к этому всему: дисциплина перестает быть проблемой. Когда действуешь не из невроза, а из любви, замечаешь, что некоторые вещи просто делаешь регулярно в радости. Хоть это и очевидно, но обнаружить было очень приятно».

Стратегии латентного самоубийства (необязательно физического, а социального, к примеру) – тоже радикальное стремление к покою и отказу от усилий.

Пример из практики. Ко мне на сессию пришла клиентка с проблемой саботажа, который уже не просто создавал ей дискомфорт, а прямо-таки доводил до денежных проблем (самоубийство в деле). Когда мы проявили образ идентичности, ответственной за саботаж, – увидели фигуру на диване, и она сказала, что сознательно ведет мою клиентку к смерти… чтобы отдохнуть. Пришлось немного пробежаться по истории религий, чтобы показать фигуре разные взгляды на посмертное бытие. Услышав, что смерть – это не отдых, а, скорее, новая работа, идентичность вскочила с дивана с криком: «Меня обманули!» Так стала возможной дальнейшая работа по переосмыслению отношения к труду и необходимости прилагать усилия.

Другой пример – стремление не только к радикальному покою, но и к радикальному комфорту.

Героиня пришла ко мне на сессию с запросом: все хорошо: и работа, и семья, и здоровье, – но не нравится состояние тревоги и тяжести, а хочется счастья и легкости.

В пространстве бессознательного образ хозяйки тревоги и тяжести тотчас объяснил, что у моей клиентки цели кончились, и показал ее фигуру, что сидела в клетке из «привычной жизни» и наотрез отказывалась выходить в желанную счастливость и легкость. И никакими аргументами моя клиентка не смогла замотивировать свою фигуру попрощаться с клеткой. Ведь вслух звучали только ценности покоя и комфорта. А клетка обеспечивала их сполна.

При помощи тревоги бессознательное героини в повседневной жизни ей подсвечивало, что на жизненном пути она остановилась. В то время как сознательно моя клиентка оказалась совершенно не готова к переменам. Она хотела сесть на оба стула: добавить взрослые блага к возможностям ребенка. Но так не бывает.

Покою и комфорту легкость и счастливость не нужны, они избыточны, как та энергия, которая заставит двигаться – тут и конец покою и комфорту. Запрос «Хочу оставить все как есть, только добавить легкость и счастливость» звучит как «Доктор, я хочу оставить ожирение, только добавить к нему стройность». Увы, так не работает.

Счастье, энергичность, легкость – это взрослые блага и состояния, которые требуют выхода из привычной детской клетки «Все как есть».

Это не значит, что во взрослой жизни – только дискомфорт и беспокойство, как боятся ваши внутренние дети. Во взрослости другой покой. Покой парящей птицы по сравнению с покоем борова.

Идеальная жизнь невозможна в стазисе – только в динамике. А значит, невозможно навсегда застыть в поверхностной гармонии, пусть и комфортной. Гармония должна быть основанием внутри – настолько глубоко, чтобы выдерживать любую внешнюю динамику. И на каком бы уровне благополучия вы ни были сейчас, я полагаю, вы хотите чувствовать себя по-настоящему живым, а не прижизненно покойником, не правда ли?

Вариации небытия

Если детей моего поколения ужасал мультфильм «Нехочуха», в котором мальчик-лентяй встретил версию себя из того футуристического будущего, где «вкалывают роботы, а не человек», то… будущее уже здесь. И, как в анекдоте, вчера было нельзя, сегодня можно, завтра станет нормой, а послезавтра – обязанностью. Сегодня Нехочуха оскорбляется на правду, завтра борется за право не только открыто быть Нехочухой, но и гордиться этим, а послезавтра все, кто недостаточно Нехочухи, окажутся персонами нон грата.

Так почему же мы все еще недовольны возможностью жить инфантильно?

Если отбросить выгоды инфантилизма нам мешает слабость, то почему бы не упокоиться в поверхностной гармонии, не отказаться от претензии на взрослые блага и не довольствоваться малым, а точнее – уже имеющимся и уже избыточным для счастья?

Откуда в нас эта неистребимая потребность в идеале взрослого? И для чего она?

Платон стал тем, кто первым описал нам мир идей как совершенную реальность, но он не изобрел само стремление к идеалу.

Просится вывод: идеал – это и есть наша природа, от которой мы пока оторваны.

Я часто задаю клиентам вопрос, что страшного произойдет, если они не смогут получить свой идеал. И так или иначе слышу: «Тогда я проживу не свою жизнь». А на вопрос, что страшного в том, чтобы прожить не свою жизнь, ответ всегда: «Это все равно что вообще не жить».

Здесь постулируем банальность: в бессознательном у каждого человека прописана некая своя жизнь, отличная от множества вариантов не своих жизней, которые человек ощущает уже не как вариации жизни, но как вариации небытия. Для бессознательного поиск идеала – это не стремление к комфорту, а вопрос жизни и смерти. Сильное удаление от некоего своего пути включает в бессознательном сигнальную систему, и в жизни человека появляются тревога, зависть, паника, фрустрация, боль бытия, страдания, болезни и несчастья. Все средства хороши, чтобы заставить его возвратиться к некоему своему пути.

Свой путь психологи обычно представляют как срединный между путем родительского сценария и путем контрсценария – того подросткового бунта, что может затянуться и остаться с нами до седых волос. А так как в бессознательном у Недоросля послушные внутренние дети чередуются с бунтующими внутренними подростками, его движение по жизни будет походить на качание маятника от «порадовать маму-папу» до «назло маме-папе». Маятник летит, раскачиваясь, вдоль линии времени, рисует синусоиду и пролетает золотую середину своего пути на максимальной скорости, даже не успевая задержаться в ней.

«Вера, здравствуйте! Сейчас вопрос еды волнует больше всего. Есть какая-то выученная беспомощность: не могу сбросить вес, не могу добиться успеха в заработке – все равно не получится, сколько ни пытайся. Поэтому какое-то время иду на заряде энергии, а потом он заканчивается и наступает ступор: впадаю в какой-то стресс, начинаю есть, пить, спать, смотреть сериалы. Дальше включается состояние “Я ничтожество, терять мне больше нечего, я жирная, я пьянь”, энергия падает еще больше, и ем я еще больше. Смысл что-то делать? Все равно все зря, ничего не получится, я ничего не добьюсь.

Я просыпаюсь утром и думаю, чего бы съесть. И если никуда уходить не надо, то начинаю продлевать удовольствие: а чего бы еще съесть, чтобы не начинать дела, чтобы подольше порадоваться. Поев с утра, уже начинаю думать, когда можно будет поесть в следующий раз и что это будет. Любое событие, сопряженное с застольем, радует: можно будет официально и законно ничего не делать – праздник же, мероприятие. И когда праздник подходит к концу, мне хочется всеми силами продлить его: еще по одной выпить, еще что-то съесть, еще чуть-чуть задержаться.

Я молодец, только когда что-то делаю и есть какой-то результат, все остальное – заедаю. Что-то делать просто так сил и мотивации нет – все равно результата не будет, я брошу на полпути. Сложно делать что-то новое или то, что давно не делала: есть ощущение, что не справлюсь, – заедаю. Фоновая тревога, скука, нежелание что-то делать – заедаю. Когда появляются результаты от заедания (довольно быстро) – чувствую себя ничтожеством и, раз терять уже нечего, заедаю вдвойне!

Потом я дохожу до дна, по моим ощущениям, и появляется мотивация. На какое-то время ее хватает – я ношусь как электровеник, максимально продуктивная, про еду не вспоминаю, хожу на спорт, радуюсь себе.

Вместо этого хочу есть ради жизни, а не жить ради еды – есть только тогда, когда действительно голодна – желудок просит, – а не эмоционально. Хочу ощущать себя “в порядке”, просто жить, просто радоваться, сбросить лишнее и спокойно и планомерно двигаться к своим целям, чтобы долгосрочные цели зажигали меня, а не пугали и парализовали».

С этим письмом ко мне на сессию пришла прекрасная девушка, и в пространстве бессознательного мы проявили два ее полярных состояния – «Я ничтожество» и «Я электровеник» – в виде двух ее фигур. Фигуры показались в образах тонущей монашки и летящей по волнам. Тонущая монашка шла ко дну со смирением безысходности, но, когда почти касалась дна «Можно уже и умирать», в ней вспыхивала искра жизни «Умирать нельзя», и фигура взлетала наверх. Какое-то время летела над водой восторженно, уверовав в свое всемогущество, но вскоре искра гасла, и монашка вновь оказывалась под водой. Такая маятниковая система была замкнутой в себе и могла бы существовать вечно. Но нам понадобилось всего три сессии работы с образами – без долгих лет психоанализа и разговорной терапии, – чтобы мы получили первые крутые результаты и состояние героини начало стабилизироваться.

Задача психотерапии – устранить качание вашего маятника. Так синусоида спрямляется сама, и линия вашего жизненного пути оказывается той самой идеальной траекторией стрелы, летящей к цели.

Дятлом по жизни

Выражение «езда дятлом» о стиле вождения человека, что выучился на «автомате» и пересел на механику, отлично описывает стиль неидеальной жизни Недоросля: он живет рывками. Марш-бросками. Скопить энергию, рвануть, а после откатиться и лежать, копить энергию по новой. Уверена, вы тоже проживали это, и не раз. К примеру, когда могли:

• вложить все силы, заработать миллион, потом скатиться и уйти обратно в найм;

• вложить все силы, сбросить вес, потом расслабиться и наесть его обратно;

• поверить в себя, дерзнуть, не выдержать трудностей и отчаяться вновь.

Имя таким примерам – легион.

Ваши фигуры в бессознательном отлично иллюстрируют в миниатюре стиль движения «дятлом» по жизни, ведь каждая из них – это макет, ваше фрактальное подобие^[9]. Когда мы проявляем внутренних детей, которые в ответе за проблему в вашей жизни, и начинаем чистить их от неудачных убеждений, они тоже взрослеют рывками. И, по мере того как вычищается критическая масса негативной информации, на место внутренних запретов возвращается все больше энергии.

Пример. Героиня пришла на сессию с проблемой лишнего веса и переедания. В качестве хозяина проблемы появился образ трехлетнего ребенка, который то и дело набрасывался на сладкое и жирное. Им управляло убеждение «Я маленький и слабый», оттого и нужно было есть (чтоб получать энергию). Убрали убеждение – ребенок сразу превратился в поджарую спортивную фигуру.

– Зачем тебе быть такой подчеркнуто поджарой? – спросила я. Любая ярко выраженная, акцентная индивидуальность – признак скрытого неблагополучия фигуры. У людей, кстати, также.

– Чтобы нравиться.

Мотив понятен: угождает вкусам общества, чтоб получать любовь от социума.

– Зачем тебе нравиться?

– Без этого я – ничтожество.