S-T-I-K-S. Пройти через туман VIII. Континент (страница 9)
Бросив арбалет болтаться на тактическом ремне, я выхватил «ТТ» и начал отстреливать бегунов одного за другим, целясь в голову и словно играя в живой тир. Один, второй, третий – бегуны падали, захлёбываясь в собственной крови. Последний почти добрался до меня и попытался совершить бросок, но я пнул его ногой в живот, оттолкнув назад, и добил выстрелом в упор.
Урчание стихло, повисла тишина, лишь изредка прерываемая предсмертными хрипами, удивительно похожими на человеческие. Я перезарядил пистолет, чувствуя, как пот заливает глаза, и осмотрел поле боя. Восемь бегунов – неплохо для начала. Лога победы не последовало, что было вполне ожидаемо, ведь нашумел я здесь знатно. Нужно двигаться дальше, но сначала… Сначала – нелюбимая часть работы мясника.
Я убрал «ТТ» в кобуру и вытащил нож из ножен на поясе. Необходимо собрать трофеи из споровых мешков. Или «взять хабар», как говорят местные старожилы. Что ж, надо – значит надо. Ещё раз осмотревшись, я присел над ближайшим бегуном и вскрыл его споровый мешок.
Курочка по зёрнышку… А потом перекапывает и загаживает весь двор, как экскаватор. Вытащив содержимое, положил всё в рюкзак, не разглядывая. Работа не сложная, не столько грязная, сколько неприятная. И смертельно опасная, потому что всегда есть шанс, что где-то рядом притаилась ещё одна тварь, готовая вцепиться в тебя и разорвать на куски быстрей, чем ты успеешь произнести слово «хабар».
Глава 11
Нужно было убираться из общего коридора, чтобы отсидеться в тишине и, возможно, перекусить чего-нибудь. Шагнув через выбитую витрину, я словно нырнул в затхлую вонь бойни. Помещение встретило меня смрадом разложения – густой, почти осязаемой смесью гниющих продуктов, строительной пыли и того особого, металлически-кислого запаха давно высохшей крови. Этот молл был гигантским лабиринтом забытого потребления, храмом божества кассового чека. Теперь его коридоры превратились в мрачные постапокалиптические декорации, а бесконечные ряды стеллажей, заваленные опрокинутыми коробками и усыпанные осколками бутылок и обрывками упаковок, шептали только о заброшенности и смерти.
Я двинулся вглубь, осторожно ступая по скрипучему, усыпанному стеклянной крошкой полу. Каждый шаг отдавался предательским хрустом в оглушительной тишине. Арбалет на тактическом ремне оттягивал плечо, вселяя мысли о надёжности, трофейный ТТ в кобуре также был под рукой, а боевой нож в руке стал продолжением меня – старая привычка, успокаивающая нервы лучше любой молитвы.
В какой-то момент я замедлился и задумался. Откуда я знаю, что всё это похоже на ловушку? Тихий разграбленный магазин, мирный с виду, но с подвохом в каждой тени. Да, Быся всё верно сказал. Здесь можно было неплохо поднять уровень на «зелёных» тварях, не рискуя нарваться на элиту, но один неверный шаг, одно мгновение невнимательности – и ты становишься главным блюдом на пиру у местных голодных обитателей.
Самый верхний уровень не вселял оптимизма, но и сильных опасений не вызывал. Здесь располагались магазины электроники и одежды, теперь превращённые в сюрреалистическую паутину из поваленных и развороченных полок. Манекены с оторванными конечностями, застывшие в неестественных позах, казались жертвами какого-то жуткого молчаливого побоища. Освещение работало не везде, а там, где он ещё было, свет отбрасывал на пол длинные, искажённые тени, которые, казалось, жили своей собственной жизнью.
Я шёл медленно, прислушиваясь к каждому шороху, и размышлял об участи игроков. Что это вообще за жизнь? Вечное карабканье по руинам цивилизации, где ты рвёшь глотки монстрам, чтобы бездушная Система соизволила выдать тебе крохи прогресса. Экзистенциальный бред в чистом виде. Мы здесь не герои и не спасители. Мы – лабораторные крысы в клетке с электрифицированным полом. Жми на рычаг – получишь крошку сыра. Ошибся – получишь разряд.
Но альтернатива была ещё хуже. Просто и без прикрас сожрут. Нет уж. Лучше так – с ножом в руке и пониманием, что твоя жизнь стоит ровно столько, сколько патронов в твоём магазине.
Видимо, я слишком глубоко погрузился в философские дебри, потому что бдительность моя незаметно притупилась. А на выходе из секции электроники меня уже ждали трое мертвяков. Обычные пустыши, они торчали в узком проходе между стеллажами, блокируя путь к лестнице.
Один стоял прямо передо мной, его раздутая туша перекрывала весь проём, как живая баррикада. Выстрелить из ТТ? Соблазнительно, но патроны – ресурс невосполнимый в данных обстоятельствах, а поднимать шум в этом тихом торговом центре равносильно тому, чтобы зажечь сигнальный костёр. Один выстрел – и это как звонок на обед для всех заражённых в радиусе разлёта звуковой волны. Плюс отличный ориентир для других иммунных – «Эй, здесь парень с огнестрелом, приходите, отберите».
Кто-то, конечно, остережётся, но всегда найдётся моральный урод, которому интересно станет посмотреть, кто это здесь безобразничает, а может, и захочется завладеть твоей пушкой. Нет, компания мне не нужна. Замкнутый характер, мать его – лучшая страховка от предательства и необходимости делиться добычей. Сколько не заработаешь – всё достанется тебе. Я не был против объединения с Бысей, например, но на определённое время и только под конкретные задачи вроде продажи танка.
Я молча отступил в тень, ища обходной путь, но вместо этого нарвался на нечто гораздо худшее, чем пустыши. Из-за поваленного стеллажа, словно демоны из преисподней, вынырнули три фигуры. Лотерейщики!
Они были серокожие и полностью голые – словно извращённые пародии на культуристов, меряющихся объёмом и рельефом мышц. Ростом чуть выше меня, с широкими, покатыми плечами и неестественно длинными руками, которые болтались перед ними, как у обезьян. Грязная, лоснящаяся кожа обтягивала их тела, будто гидрокостюм, который был им на пару размеров велик. Суставы были раздуты и деформированы, но при всей асимметричности телосложения эти твари бугрились перекатывающимися под кожей мускулами. Их ладони были похожи на лопаты, а когти… о, их крепость я смог оценить, когда один из них, делая шаг, царапнул по металлическому стеллажу, оставляя глубокие борозды, словно провёл по нему ножом.
Обычно на атлетически сложенного человека смотреть приятно, как на античную скульптуру. Но от этих тварей хотелось отвести взгляд. Их мускулатура, хоть и мощная, была развита ненормально, извращённо. Там, где у человека должны быть впадины, у них выпирали узлы мышц, а там, где должны быть бугры, зияли провалы. Их рожи стоили отдельного описания… Челюсти гипертрофированы, а лысые, шишковатые черепа венчали редкие пучки грязных волос.