Но генерал не стал брать подарок обратно и даже не взглянул на меня. Его подчиненные, которые стояли и тупо смотрели на меня, внезапно бухнулись на колени. Что за странные люди! Настоящие мужчины никогда не станут молить о чем-то и тем более не встанут на колени. Они даже не из моего племени, как это все понимать?

– Сестрица, могу я отдать тебе это зеркало? – Я подбежала к сестре Лянь – вот кто на самом деле самая красивая девушка на белом свете! Даже когда я держала ее за руку, меня переполняла нежность. – Ты так прекрасна, что можешь хоть целыми днями в него смотреться! Тем более они все равно его не заберут.

– Милая сестренка, – сестра Лянь поднесла руку к моему лицу и нежно провела пальцами по щеке, – прости, я не могу принять этот подарок. – Ее голубые глаза заблестели от слез и теперь смотрели на меня с жалостью. Они всегда казались такими холодными, а сейчас будто растаяли. У меня екнуло сердце. Из-за чего она грустит? Неужели мне действительно не стоило принимать это зеркало?

Отец как будто перестал замечать меня. Он опустил голову и сказал генералу Се, который все еще стоял на коленях:

– Се Юйань! – Голос был тихим, но в моих ушах он прозвучал страшным, оглушающим громом. Но в его взгляде читалась смутная мольба, заставившая меня содрогнуться. Мой отец – великий воин, неужели он станет кого-то молить? Что с ним происходит? Я что-то сделала не так?

Генерал Се все еще не поднимал головы, кланяясь отцу и говоря:

– Зеркало точно показывает принцессу Жуй, я не могу ошибаться.

Папа колебался и сделал жест рукой сестрице Лянь. Она лишь прикоснулась к моему запястью, и зеркало волшебный образом перелетело из моих рук к отцу. Ах, ее удивительная магия каждый раз поражает меня! Тревога за отца тут же спала, и я взяла сестру за предплечье и стала слегка подпрыгивать на месте.

– Какая же ты замечательная! Как называется это заклинание?

Но сестрица Лянь не стала отвечать на мой вопрос. Когда она увидела, как отец смотрит в зеркало, сколько на его лице удивления и даже отчаяния, то не выдержала и прижала мою голову к себе.

– Глупышка, тебя выдают замуж за императора!

Я почувствовала, как на мои уши упали две теплые капли. Неужели она плачет?!

Что?! Эти чужаки ведь очень странные, я с ними даже толком не знакома, не говоря уже об их императоре, но при этом они хотят, чтобы я вышла за императора замуж, и, видимо, это как-то связано с зеркалом. Какой бы замечательной и великой ни была империя, меня это мало волнует. Это их страна, и пусть женятся там, как им заблагорассудится. Ведут себя так, словно у меня нет своей воли и желаний!

Когда чуть позже пришла в шатер родителей, я сказала отцу:

– Папа, не волнуйся. Я ослушалась тебя, но, пожалуйста, не сердись. Я верну зеркало им. Если не примут свой подарок обратно, то я просто оставлю его у входа в их шатер. Кому понравится, тот и заберет.

Отец медленно гладил мои волосы. За последние полдня он как будто сильно постарел.

– А-Жуй, я никогда не злился на тебя, не злюсь и сейчас. – Выражение его лица было грустным. – Но возвращать им зеркало бесполезно, потому что оно показывает именно тебя!

Что за диковинное зеркало! Когда я смотрелась в него, то видела свое лицо, но, когда в него смотрели другие люди, они все равно продолжали видеть меня. Отец сказал, что, оказывается, император еще давно увидел мое изображение в зеркале и послал этих людей, чтобы разыскать именно меня. Я очень разозлилась, когда узнала это. Подумаешь, увидел? Разве этого достаточно, чтобы я согласилась выйти за кого-либо замуж? А если увижу, что у кого-то прекрасная лошадь или богатый дом, я что, сразу побегу это отнимать? Об этом и речи быть не может!

Отец, кажется, был очень тронут, услышав мою грозную тираду, но все же не одобрил ее. Раньше он никогда так не вел себя. Всегда поддерживал меня, даже если я ошибалась. С сестрой и младшим братом он был другим. Сейчас он неотрывно смотрел на матушку, а ее взгляд был туманным и печальным. Давно не видела ее такой. Я так испугалась, что тут же замолчала. Да что сегодня за день? Кажется, что бы я ни сказала и ни сделала – все неправильно. Скучаю по крылатому – кажется, будто в его присутствии я никогда не ошибаюсь. Ой, я вспомнила, нет, я его ненавижу! Ха, тайком сбежать хотел!

– А-Жуй, – внезапно сказала матушка, – подойди ко мне.

– Лань! – Отец, казалось, хотел остановить ее, но все же не стал ничего говорить.

Матушка ласково усадила меня перед собой и стала расчесывать мои длинные волосы гребнем из рога яка. Больше всего на свете я люблю, когда матушка расчесывает мне волосы.

– А-Жуй, когда-то меня тоже взяли в жены насильно, – спокойно сказала матушка. Ее рука не дрогнула, но меня эти слова шокировали. Я повернулась, чтобы посмотреть на нее. Матушка развернула мою голову обратно, чтобы продолжить ее расчесывать. – Я была женой вождя племени Чжуянь. Когда до твоего отца дошли слухи о моей красоте, он повел своих воинов, чтобы похитить меня. Вождь Чжуянь воспротивился, поэтому твой отец убил все пятьдесят тысяч человек, которые входили в это племя. На их землях он основал другой клан – Суцзинь. А-Жуй, послушай… твой настоящий отец – У Бонань, последний вождь племени Чжуянь…

Я оттолкнула мать.

– Что за вздор ты несешь!

Я не моргая смотрела на отца, надеясь, что он скажет мне, что все это ложь и чепуха. Мой отец на мгновение посмотрел мне в глаза, но тут же опустил взгляд.

– Жуй, я провел всю жизнь в войнах и совершил немало дурного. – Он горько улыбнулся. – На самом деле, в жизни нет правильного или неправильного. Даже сейчас, став сильно старше, я ни о чем не сожалею. Единственное, чего не могу себе простить, так это то, что я убил твоего настоящего отца – каким великим человеком он был!

– Папа… – протянула я. Что же сегодня такое происходит? Сколько всего ужасного мне пришлось узнать за один день! Я содрогнулась, не зная, что ответить.

– А-Жуй, – прервала меня мать, – твой отец – самый могущественный и благородный человек в семи племенах Ебэя, и не нам, женщинам, судить его поступки. Твой родной отец был хорошим человеком, как и твой нынешний – тоже хороший человек. Все эти годы я храню память о первом муже и не могу по-настоящему полюбить второго, он это знает, но… – Мать замешкалась и слегка покраснела. – Твой отец очень хорошо относится к нам с тобой. Даже о своих собственных детях, его плоти и крови, печется не так сильно, как о тебе. Все называют тебя принцессой Чжуянь не только потому, что ты красива^[34]. Отец своим отношением к тебе сейчас хочет отплатить за ошибки прошлого!

На этих словах лицо моего папы тоже залилось краской. Никогда в жизни я не видела, чтобы он так стыдился чего-либо.

– Не хочу это слушать! – Я заткнула уши. Человек, которого я считала своим отцом, оказался убийцей моего родителя. Зачем это все?

– А-Жуй, не веди себя так, – матушка нежно гладила меня по голове, не обращая внимания на то, что я трясла ею, точно погремушкой, – тебе теперь шестнадцать, ты большая девочка, и пора осознать, что в жизни не все так просто. Мужчины хотят новых земель, хотят красивых женщин, им нужен весь мир – это у них в крови. Нам, женщинам, этого не дано понять. Разве на Ебэйском плоскогорье кто-то считается с нами? Мы как травинки в степи – куда дунет ветер, туда и направимся. Цихай Чжэньюй похитил меня, и хотя я ненавидела его за это, все равно могла отличить хорошее от плохого. А так хорошо, как Цихай Чжэньюй, ко мне не относился даже твой родной отец.

Теперь поняла. Мама желает, чтобы я послушно вышла замуж за императора. Да как она может?! Я не хочу, не хочу этого! Почему я должна страдать подобно ей?

Я с шумом встала и прокричала:

– Ты вырезал все племя Чжуянь и похитил маму. Тогда пусть император уничтожит все Семь племен плоскогорья и только потом получит меня. Почему я должна добровольно выходить за него замуж?!

Мать побледнела и наотмашь ударила меня по щеке.

– Ах ты негодница! – Ее губы дрожали. – Хочешь, чтобы за тебя умерли все семьсот тысяч людей, живущих на наших землях?!

Мама никогда не била меня, но сейчас ударила так сильно, что зазвенело в ушах.

– Папа! – крикнула я обиженно.

Отец выглядел очень серьезным.

– А-Жуй, император ждет от нас именно этого! – Его лицо выражало стыд, боль, но больше всего – беспомощность. Это тот отец, которым я восхищалась и которого боготворила всю жизнь? Мой отец, который знает обо всем на свете? Я оцепенело стояла посреди шатра, чувствуя, что все вокруг стало мне чужим и незнакомым.

– Ненавижу! – процедила сквозь зубы я и выбежала из шатра.

– А-Жуй! – послышались тревожный крик матери и последующие за ним утешительные слова отца:

– Пусть идет. Ей сейчас нелегко. Я подвел ее…

Я помчалась к конюшне. Я не умела свистеть, поэтому оставалось только кричать:

– Ветерок!!!

Жеребец мгновенно появился передо мной, и на его поводьях висели кусочки сломанного ограждения.

– Только тебе я все еще могу доверять. – Я вскочила в седло и вдруг поняла, что совсем не знаю, куда мне направиться. К кому пойти в этой бескрайней ночной степи? Кто поможет?

– Е Цзы!!! – крикнула я. Я подумала о крылатом. Уехал ли он? Нет, к нему нельзя, он тоже лгал мне.

– Чу Е!!! – В горле словно застрял ком. Я не взяла с собой серебряную маску, а она бы очень сейчас пригодилась. – Чу Е!!! – Я снова заплакала, уже второй раз за тот день. Горячие слезы текли по моим щекам к уголкам рта. Они были солеными и горькими на вкус.

Ветерок раздраженно перебирал копытами, кружась на месте и поднимая облако пыли.

Дружба, которая существует между солдатами в армии, отличается от той, что бывает между обычными людьми. Но даже солдаты не всегда могут понять, что за сила возникает на поле боя, когда они объединяются в борьбе за жизнь. Хотя я сказал, что никогда не видел, кого показывает зеркало, Янь Шэцзянь безоговорочно поверил моему выбору. Если бы он не доверял мне во всем, боюсь, мы оба уже бы лежали в сырой земле. Когда он смотрел на меня, в его взгляде читалось не только глубокое уважение, но и искренний интерес к тому, что же я буду делать дальше.

– Она все еще не сняла маску… – Янь Шэцзянь вздохнул. – И ты вот так отдашь ей волшебное зеркало. Ну ты даешь, командир!

Янь Шэцзянь – зоркий стрелок, поэтому он, естественно, тоже заметил красоту черных глаз Цихай Жуй.

– Цихай Лянь же прямо перед нами!

Сложно сделать окончательный выбор, когда видишь девушку такой ослепительной красоты, как она.

Старшая дочь вождя поистине прекрасна. Даже сейчас я не могу сказать, какая из двух сестер Цихай была краше. Их просто нельзя сравнивать. Наверное, Цихай Жуй прекрасна тем, что само ее присутствие притягивает и очаровывает людей вокруг? Впрочем, на самом деле это не имеет значения. Янь Шэцзянь, должно быть, даже и не задумывался о том, что произойдет, если зеркало попадет не тому человеку.

– А что произойдет? – оторопело спросил он меня, будто поразился мысли, что я могу хоть в чем-то ошибаться. Но ведь все мы совершаем ошибки, просто что-то забывается быстро, а что-то медленно. Если это не был вопрос жизни и смерти, то, скорее всего, совершенный промах вскоре забудется.

– Передарим! – Я рассмеялся. – Будем дарить, пока нужную девушку не найдем.

Eго величество лишь приказал подарить зеркало той, кто в нем отражается. Сказал, что я узнаю ее, как только увижу, но не уточнил, что я должен это сделать с первого раза.

Янь Шэцзянь выглядел очень удивленным. Мои доводы звучали логично, но все же он чувствовал что-то неладное: разве можно так вольно трактовать приказы самого императора? Какое-то время он смотрел на меня в упор, обдумывая услышанное, а затем сильно хлопнул меня по плечу:

– Командир, ты ведь знаешь, я – деревенщина дубовая, а ты снова со мной шутки шутишь.