Я считаю, что из всех сезонных праздников почитание мальвы – самый лучший. В воздухе, даже в Дзёнэйдэне, витают ароматы аира и чернобыльника. Все кровли во Дворце извечного покоя украшены аиром, сочные стебли покрывают даже высочайшие чертоги, императорский дворец и павильоны наложниц. Небо в этот день всегда ослепительно-голубого цвета. Лишь полет редкой птицы нарушает его кристальную чистоту.

В покои матери-императрицы внесли церемониальные одежды, украшенные кистями из разноцветных нитей. Фрейлины, в том числе и я, помогают госпоже принять утренний туалет и облачиться.

Не успела я поправить лиловую последнюю кисть, прикрепленную к широкому рукаву наряда, как в покои вошла супруга государя, госпожа Садако. Мать-императрица смерила ее суровым взором. В последнее время у меня создается впечатление, что между молодой императрицей и матушкой императора пробежала кошка с двумя хвостами^[15].

Участники шествия, согласно правилам, собрались в императорском дворце. Откуда процессия двинулась вдоль реки Камо, протекающей через город по направлению к одноименному святилищу. Возглавил шествие специальный императорский посланник, восседавший на белоснежной лошади в богатом убранстве.

…Знать расселась по повозкам, запряженным быками. Я заняла место подле фрейлин. Повозка пахла свежим лаком, перемежающимся с ароматом цветов мальвы и глицинии, сплетенных в гирлянды. Они многочисленными нитями спускались с крыш колясок, ими была украшена и упряжь животных.

Фронтальная и боковые стороны повозок были задрапированы золотистыми циновками таким образом, что создавали иллюзию жилища. Подобное же сооружение установлено на огромную деревянную платформу, стоявшую на двух высоких, выше человеческого роста, колесах – на этой повозке разместится императорская семья.

Машинально попыталась найти Норимицу, но затем вспомнила, что он прибудет в святилище несколько позже, дабы участвовать в состязаниях. Несмотря на то, что мой супруг не имел отношения к клану воинов «буси», он меткий стрелок и отличный наездник. Этим и пленяет женщин…

Окинула взором дворцовую площадь – она сплошь была усыпана огромными красными зонтиками, которые держат в руках мужчины. Зонты, согласно преданиям, олицетворяют богатый урожай и являются символом весны и благоденствия. Девушки-прислужницы, облаченные в оранжевые кимоно, держали корзины, полные цветов мальвы и глицинии.

Два юноши, также в оранжевых одеждах, вели огромного черного быка, украшенного разноцветными шнурами и цветами мальвы. Бык упрямился. Юношам тотчас пришла на помощь группа придворных из свиты императора. На них были белые одежды, украшенные листьями мальвы, на ногах сандалии «варадзи», сплетенные из соломы. Головы их были увенчаны черными шляпами без полей с высокой тульей, закреплены под подбородком двумя шнурами.

Процессия тронулась с места. Зазвучали священные песни.

Около верхнего храма святилища лучшие воины соревновались в стрельбе из лука, а затем около нижнего храма прошли скачки.

Для мужчин Хэйана это несомненный повод показать себя и свое мастерство. Для женщин же – продемонстрировать наряды и украшения, но я предпочитаю на празднике выглядеть скромно, ибо не желаю уподобляться некоторым до того напыщенным фрейлинам, что смотреть на них неприятно. Не говорю уже об аристократках, которые прибудут к святилищу чуть свет в паланкинах, украшенных цветами мальвы, непременно в сопровождении своих дочерей, дабы полюбоваться на подвиги мужей, сыновей, женихов. Не дремлют на празднике и свахи, они только и успевают стрелять глазами туда-сюда, выбирая себе очередную «жертву». Эта «охота», по обыкновению, завершается успешно, и потому вскоре после праздника мальвы в городе начинаются свадьбы…

Я часто вспоминаю, как впервые увидела Норимицу на празднике мальвы. Это было почти пять лет назад. С тех пор многое изменилось. Мы оба повзрослели, на нашу долю выпали нелегкие испытания. Мы все сильнее отдаляемся друг от друга, хотя по-прежнему вместе появляемся в обществе.

Шествие во главе с верховной жрицей, являющиеся также матерью-императрицей достигло святилища. Нас встретила группа монахов. Один из них речитативом напомнил участникам, как зародился праздник. Вот уже в который раз я слушаю эту историю…

Много лет назад ливневые дожди привели к неисчислимым бедствиям. Люди обратились к богам и возносили им моления в храмах. Наконец боги услышали мольбу, и дожди прекратились. Тогда в знак благодарности люди преподнесли богам в дар листья китайской мальвы, которые имели форму сердца. С тех пор мальва почитается как магическое растение.

…Праздник близился к концу. Норимицу прекрасно проявил себя в стрельбе из лука и скачках. Я поистине гордилась им. Единственное, что омрачало мою радость, так это присутствие на празднестве его других жен, но что поделать, если я вынуждена мириться с этим обстоятельством. Мы вежливо раскланялись, но у меня было такое чувство, что они готовы выцарапать мне глаза. Однако я в ответ одарила соперниц ослепительной улыбкой, ведь я – первая законная жена! И обладаю большими правами и привилегиями.

Солнце клонилось к закату, когда императорская чета разместилась на ночлег в стенах святилища Камо. Придворные же были вынуждены сами заботиться о себе.

Норимицу предложил мне отправиться в ближайшее селение, что располагалось недалеко от храма. Мы разместились в повозке, запряженной быком, и выдвинулись в горы. В лучах заходящего солнца я любовалась зеленью, густой травой и вдыхала полной грудью цветочные ароматы, предвкушая, как проведу предстоящую ночь в объятиях супруга.

Седьмая луна

В ночь с шестого на седьмой день седьмого месяца молодой император Итидзё появился на верхней веранде Сейрёдэна, дворца Чистой прохлады, дабы начертать четверостишье на свитке и преподнести свое творение звездам: принцу Альтаиру и принцессе Веге. Согласно легенде, звезды могли встретиться, перейдя Млечный Путь, именно в эту ночь.

Госпожа Садако и ее фрейлины также покинули свои покои, намереваясь насладиться ночной тишиной и красотой звездного неба в пределах дворца Сейрёдэн.

Матери-императрице, увы, нездоровилось. Она легла спать, около ее ложа дежурили два императорских лекаря.

Я же, оставшаяся этой ночью одна, ведь Норимицу отправился к наложнице, также покинула свою комнатушку и присоединилась к молодой императрице. Увидев меня, госпожа Садако слегка улыбнулась. Думаю, она прекрасно понимала причину моей печали.

В ночных сумерках на верхней веранде дворца отчетливо различалась фигура сидящего императора, сбоку освещенная светом масляных фонарей. Вокруг, словно тени, расположились придворные, а чуть в отдалении находилась его супруга с избранной свитой.

Я присела на специально приготовленную циновку, поставила тушечницу на камни, еще хранившие жар солнца, развернула свиток и приготовилась начертать стихотворение. Бумага, словно пятно, белела на серой циновке, сливавшейся с камнями, которыми был выложен внутренний дворик.

Я долго любовалась на звезды, потом обмакнула кисть в тушечницу и начертала:

Несмотря ни на что,
Ждала, но дни угасают
Один за другим.
И вместе с ними в сердце
Цвет любви увядает.

Госпожа Садако, так же как и я томимая размышлениями, в это время начертала:

На тропинках в саду
Никто следов не оставил.
Ложится роса
На травы, томлюсь в ожиданье
Под звон сосновых сверчков^[16].

«Откуда я узнала об этом?» – спросите вы. Все очень просто… Мы с госпожой Садако обменялись своими творениями. Теперь ее свиток висит в моих покоях.

А через несколько дней госпожа Садако пригласила меня на стихотворный турнир и весьма благосклонно отнеслась к моим скромным литературным способностям. В частности, она просила меня написать китайской каллиграфией историю Чиновника пятого ранга, кошки Мёбу. Отчего-то она особенно полюбилась госпоже. Возможно, в ней была доля правды…

Когда госпожа Сэй Сёнагон писала этот дневник, она и предположить не могла, что в будущем оставит дворец Дзёнэйдэн и отправится в услужение к молодой императрице, госпоже Садако.

Легенда о Седьмой луне

История любви дочери небесного царя, девушки Орихимэ, и прекрасного пастуха Хикобоси известна каждому жителю Хэйана с малолетства. Легенда гласит: Орихимэ, дочь небесного царя Тентея, пряла прекрасную одежду на берегу Небесной реки. Ее отец очень любил вещи, сделанные дочерью, поэтому девушке приходилось работать каждый день не покладая рук. Все бы хорошо, но из-за тяжелого труда Орихимэ не могла никого встретить и полюбить: времени на свидания вовсе не оставалось. Заботясь о дочери, Тентей устроил ей встречу с юношей по имени Хикобоси, который жил и пас стада коров на противоположном берегу Небесной реки. Как только молодые люди познакомились, то сразу же безумно полюбили друг друга и в короткий срок сыграли свадьбу.

Все бы хорошо, но, будучи связанной семейными узами, Орихимэ уже больше не могла ткать одежду для Тентея, а коровы, которых раньше так усердно пас Хикобоси, разбрелись по всему небесному полю. Разгневанный Тентей разлучил влюбленных, оставив их по разные стороны Небесной реки, и запретил им видеться. Орихимэ стала грустна и уныла, потеряв своего мужа. Безутешная, она просила у отца позволения на встречу с любимым. Растроганный слезами дочери Тентей разрешил молодым свидание в седьмой день седьмого месяца, если Орихимэ будет старательно работать и закончит ткать одежду.

Все бы хорошо, но в первый раз, когда влюбленные встретились в назначенный час, они обнаружили, что не могут перейти реку: отсутствовал мост. Орихимэ плакала так, что слетелись сороки и пообещали построить мост, расправив и соединив крылья, чтобы супруги могли встретиться. Все бы хорошо, но сороки еще сказали, что если будет дождь, то они не смогут прилететь и выполнить обещание, и влюбленным придется ждать до следующего года.

И потому каждый год жители Ямато празднуют седьмой день седьмой луны, прославляя верность, любовь и терпение. Каждый стремится отличиться в каком-либо ремесле или в искусности написания стихотворений.

Седьмого дня седьмого месяца в императорском дворце Сейрёдэн состоялась Церемония звезд, или, как ее еще называли в столице, Прошение об искусности.

Для церемонии перед императором на специальной церемониальной подставке были разложены семь небольших свитков. Рядом на подносе стояли семь тушечниц и сосуд для хранения капель росы, а подле лежала кисточка.

Слуги со всем тщанием смешали тушь с каплями росы, и император соблаговолил собственноручно начертать иероглифы на каждом из семи свитков, обмакивая кисть поочередно в каждую из семи тушечниц. Иероглифы означали: небо, звезды, верность, любовь, надежда, терпение, искусство.

Так началась Церемония звезд. Я бы скорее охарактеризовала это празднество как состязание в написании стихов. На него приглашались все придворные, имевшие хоть какую-то способность к сочинительству. Я также попала в их число и начертала кистью на свитке следующее трехстишие, не свое, к сожалению:

Мошек легкий рой
Вверх летит, – воздушный мост
Для моей мечты^[17].

Отчего именно эти иероглифы легли на свиток из-под моей кисти? Трудно сказать, возможно, виной тому жара, окутавшая город и императорский дворец.

В этот день прислуга раздвинула перегородки как можно шире, пытаясь хоть как-то проветрить душное помещение. Но, увы… Жара стояла невыносимая. Поэтому состязание в одном из дворцовых залов получилось скоротечным.

Этой ночью я плохо спала, мучаясь не только от духоты, но и от того, что Норимицу остался у одной из его других жен, передав мне лишь короткое послание.

Я начертала ему ответ слоговым письмом:

Забыта тобой.
Овладеть бы и мне умением
Легко забывать.
Но, как ты, мое сердце жестоко —
Подчиняться, увы, не желает^[18].

[15] Кошка с двумя хвостами – мифическое животное, демон. Приносит, по поверьям, несчастья, аналог выражения «между ними пробежала черная кошка».

[16] Оба стихотворения-танка принадлежат перу Сикиси-Найсинно (Сёкуси-найсинно). Перевод Т. Соколовой-Делюсиной.

[17] Автор Такараи Кикаку. Перевод В. Марковой.

[18] Акадзомэ Эмон. Перевод Т. Соколовой-Делюсиной.