На улице, возле седьмой платформы меня ждал автобус – старый «ПАЗик», пропахший махоркой, мокрой псиной и полнейшей безнадегой.

Я просочился на заднее сиденье, прижимая рюкзак к груди. Не оглядывался. В кармане джинсов, вибрируя, бесновался телефон. Кто-то очень хотел со мной пообщаться. Есть ощущение, даже знаю, кто именно.

– Идите к черту… – Процедил я сквозь стиснутые зубы.

Затем сунул руку в карман и нажал кнопку, полностью убирая звук. Пусть наяривают сколько угодно. Все равно не услышу.

Минут через пятнадцать, как и было обещано, автобус тронулся с места. Окраина города сменилась промзонами, потом – чёрной мутью полей. Дождь хлестал с удвоенной силой. Автобус кряхтел, подпрыгивал на колдобинах. Я пытался дышать спокойнее.

Невольно в голову полезли словечки из моих же вебинаров. «Осознанность… Контроль…» Да ну на фиг! Фикция для лохов. Когда твою задницу припекает так, что на ней дыбом стоит каждая волосина, какая, к черту, осознанность может быть?!

Конкретно сейчас меня слегка подтрясывало. Может, из-за того, что промок до нитки, пока бежал под дождём, а может от того, что чертовски, до одури, хотелось жить. Желательно, с полным набором конечностей.

Внезапно мотор «ПАЗика» взвыл так, будто мы вот-вот пойдем на взлёт. Автобус дернулся раз, другой – и замер. Глухой стук под капотом и пар из радиатора однозначно свидетельствовали о том, что с поездкой не сильно задалось с самого ее начала. Правда, от города мы успели отъехать на приличное расстояние.

Водила выглянул из-за перегородки, затем, окинув немногочисленных пассажиров недовольным взглядом, сообщил:

– Ну всё, братва, приехали! Движок встал!

Интонация у него при этом была такая, будто в поломке автобуса виноват каждый из сидящих в салоне. Он помолчал пару секунд, хмуро изучая такие же мрачные лица пассажиров, затем матернулся и, громко хлопнув дверью, выбрался под дождь.

Тут же поднялся ропот:

– Долго, дядь? – крикнул кто-то впереди. – Так-то дело к ночи!

– А хто его знает! Может час, может до утра! – донеслось с улицы сквозь шум воды.

– Колтово далеко, товарищи? Не подскажите? – спросила женщина, сидевшая у окна, оглядываясь при этом на остальных пассажиров.

Мужик в телогрейке рядом со мной фыркнул:

– Колтово? Да километров семь, не меньше! А ты, милая, никак пешком надумала? По такой-то погодоньке…

В общем-то, выбор был не особо велик. Семь километров ножками, по грязи, под дождем до укрытия, где я, возможно, смогу затеряться. Или… остаться здесь, где меня запомнят…где меня найдут… Каждая минута – петля, которая вот-вот накинется на мою шею.

Я вскочил с места и рванул к дверям. К счастью, водила перед тем, как самому выбраться на улицу, успел их открыть.

– Да ты что, мужик? Ночь на подходе, дождь, лес! Кабаны! – закричал товарищ в телогрейке, но я уже выпрыгнул на улицу, прямо в темноту.

Холодный дождь впился в лицо тысячами иголок. Он заливался за воротник, стекал по волосам, вынуждал то и дело протирать глаза. Надеюсь, рюкзак не промокнет. Там, завернутая в одну из футболок, лежит наличка.

Я трусцой побежал вдоль обочины, ориентируясь на тусклый свет проносящихся мимо фар – жалкий маячок, быстро растворившийся в стене воды.

– Идиот, Соколов, – бубнил сам себе под нос, спотыкаясь о камни, палки и черт еще знает что. – Семь километров. В лоферах. По грязи. Гениально. Нобелевку по идиотизму проси.

Пока костерил себя матерными словами, не заметил, как закончился асфальт. Я даже не понял, в какой момент ухитрился свернуть с дороги не в ту сторону. Под ногами теперь хлюпала холодная жижа, а скромная лесопосадка становилась все гуще. Я посмотрел назад, себе за спину, но ни черта не увидел. Совершенно не ясно, в какой стороне осталась асфальтированная дорога.

– Ладно… Черт с вами… – Я усмехнулся, покачал головой и… пошел вперед.

В конце концов, мы же не в тайге. Не в Сибири. Вот там шляться в ночи между со́сенок – дело опасное. А местный лес рано или поздно закончится и я выйду к поселку.

С такими обнадеживающими мыслями я топал вперед еще где-то полчаса. Потом даже эта грязная, напоминающая жидкую срань, дорога испарилась.

Ветки хлестали по лицу. Темнота была густой, как смоль. Молнии выхватывали корявые, зловещие силуэты деревьев. Я шёл наугад, чувствуя, как окончательно теряю ориентацию.

Достал телефон – ноль сети. Ну что ж… Это даже как-то успокаивает. По крайней мере, больше не будут приходить сообщения с подробным описанием, как, в каком порядке и с какой скоростью мне будут отрезать части тела.

Убрал телефон, сделал шаг вперед и тут же споткнулся о торчащий из земли корень. Как итог – шлёпнулся лицом в мокрую вонючую листву. Поднялся, отплёвываясь грязью. И увидел сквозь стволы деревьев – странный прямоугольный контур.

– Та-а-а-к… – Я провел ладонью по лицу, стирая грязь. – Это у нас что? Галлюцинации? Или… убежище?

Через пять минут стало понятно, нет, не галлюцинации. В процессе своих бестолковых брождений я уткнулся носом в высокий, ржавый, покосившийся забор, но не сразу его заметил.

За забором виднелись смутные силуэты низких зданий, заросших кустарником до крыш. Заброшенная турбаза, что-то типа того.

Я пролез через прогнившую дыру в заборе и тут же, как только оказался на противоположной стороне, снова упал в траву, окончательно извозившись к грязи. Даже не выматерился. Сил не было вообще ни на что.

Зато, когда встал на ноги, увидел заросшую аллею, которая вела к главному корпусу: длинному, двухэтажному, облезлому.

Пришлось достать снова телефон и включить фонарик, пока я тут не убился к чёртовой матери. Луч света выхватил облупившийся щит на фронтоне: «ТУРБАЗА „РОДНИК“. ВСЕГДА К ПОХОДУ ГОТОВ!» Рядом валялся ржавый котелок, наполовину вросший в землю.

Конечно, ни хрена не Дубаи, но здесь можно было спрятаться и переждать дождь. Уже понятно, спортивное ориентирование вообще ни разу не мой конек, лучше угомониться и прижать зад до утра.

Я подбежал к крыльцу. Двери висели на одной петле, так что попасть внутрь не составило труда.

Фонарик разрезал тьму фойе, позволяя мне «насладиться» изучением пристанища: облупившаяся карта маршрутов, сломанные стулья, горы мусора. Впереди тянулся длинный тёмный коридор. Пол жалобно скрипел при каждым шаге.

«Полегче топай, идиот, тут всё того и гляди развалится», – мелькнуло в голове.

Я миновал столовую – опрокинутые столы, разбитая посуда. Прошёл мимо комнат – мусор на полу, поваленные шкафы. В конце уткнулся в дверь с полустёртой табличкой «Зал отдыха».

Когда-то здесь, наверное, пели под гитару и ставили спектакли. Сейчас повсюду наблюдалась полнейшая разруха.

Я толкнул дверь, переступил порог и сразу двинулся вперед, к сцене, затянутой паутиной. Телефон в руке снова заходил ходуном. Надо же, поймал сеть…

Я не выдержал, взглянул. Одно новое сообщение. Неизвестный номер.

«Нашли тачку. След тёплый. Жди в гости.»

Ледяной штырь вонзился где-то в районе сердца. Адреналин ударил в голову. Я вскинул руку, с зажатым в ней телефоном, собираясь разбить его о стену. Луч фонарика метнулся по стенам, пустым окнам, дырам. И в этот момент…

ХР-Р-Р-РЯСЬ!

Под ногой раздался ужасающий сухой хруст.

– Охренеееть! – вслух выругался я, бестолково глядя в пол.

А уже в следующую секунду он, этот пол, вообще ушёл из-под ног. Гнилая доска окончательно провалилась.

Я рухнул вниз, в черноту. Падение было коротким, но очень жестким. Я с размаху ударился спиной и затылком о что-то твёрдое, холодное, неровное. Воздух со стоном вырвался из моей груди. Телефон вылетел из руки.

Последнее, что увидел перед тем, как чёрная волна накрыла сознание, – слабый, мерцающий зеленоватый свет где-то в глубине. И запах. Плесень. Пыль. Дешёвый одеколон… Потом – только боль, мрак и тихий писк телефона где-то в темноте.

Приехали, Соколов. В прямом смысле приехали…

Глава вторая: Новая реальность

Боль была первым и единственным ощущением, вернувшим мое сознание в реальный мир. Она раскалывала череп на осколки, тугими шнурами стягивала рёбра, ныла в каждой мышце. Не та острая, ослепляющая боль от падения, которую я испытал, как мне казалось, буквально секунду назад, а глухая, разлитая, словно прогорклое масло, заполнившая каждый уголок моего тела.

Я завозился и попытался открыть глаза. Ключевое слово – попытался. Веки слиплись, будто их от души залили смолой. Я дёрнул головой, это был короткий, отчаянный рывок, и почувствовал, как что-то жесткое, влажное впивается в затылок. Солома? Тряпьё? Кирпичное крошево? Хотя с хрена ли кирпичам быть мокрыми?

Я не мог понять, где нахожусь и что со мной. Мозг усиленно подсовывал воспоминание, как делаю шаг, а потом проваливаюсь сквозь прогнившие доски пола. Чисто теоретически, я сейчас, наверное, лежу в каком-то подвале старой турбазы.

Однако что-то не укладывалось в эту картинку. Что-то на уровне ощущений. Кроме того, на мое лицо капала зловонная жижа, которой, по идее, быть не должно. Да, турбаза заброшена давно, но крыша у нее крепкая, дождь не протекает.

Внезапно в ноздри ударил запах, который заставил меня содрогнуться. Я почувствовал непередаваемую смесь «ароматов» даже сквозь туман, заполнявший мою голову: рвота, пот, немытое человеческое тело, плесень, солёная морская гниль и что-то ещё… металлическое. Кровь, похоже…

Я снова попытался открыть глаза и сесть, но вместо этого застонал от боли, пронзившей каждый сантиметр тела. Звук, который вырвался из моего горла, был чужим, хриплым и…относительно юным. Молодым. Совершенно не похоже на баритон, обладателем которого я много лет являлся. Скорее – тонкий, сорванный голос мальчишки. Уже не ребенка, но еще не мужчины.

– Что за хрень… – Прошептал себе под нос, однако уже в следующую секунду испуганно заткнулся, подавившись словами.

Это было очень странно, но я точно знал, что произнес фразу на каком-то другом языке. Не на русском. То есть, мало того, голос чужой, так еще и с речью наблюдаются явные проблемы.

Назвать меня полиглотом не повернется язык даже у законченного психа. Я «великий и могучий» знаю на уровне трех прочитанных в детстве книг, куда уж говорить про остальное.

Нет, когда надо было вести вебинары и убеждать людей, что им срочно необходимо вложить деньги в очередной супер успешный проект, я мгновенно превращался в оратора уровня «бог». Но это только лишь потому, что маячившая впереди перспектива заработка врубала в моей башке какие-то скрытые резервы. Во мне словно вторая личность просыпалась, красноречивая и очень убедительная.

В любом случае, помимо родного языка я мог бы похвастаться некоторыми знаниями разговорного английского, полученными во время отдыха за границей, однако сейчас из моего собственного рта точно звучал не он.

Паника, холодная и липкая, начала обволакивать сознание. Я сцепил зубы и снова попробовал сесть. Что-то тяжёлое, сковывающее мою лодыжку, с грохотом ударилось о деревянный пол.

Я опустил голову и уставился на металлический предмет с таким охреневшим видом, будто мне сейчас явили одно из восьми чудес света. Цепь. Я был прикован.

Силой воли взял себя в руки, хотя это было очень непросто. Первая мысль, пришедшая в голову, когда стало понятно, что меня реально приковали к толстому, вбитому в деревянный пол кольцу – нашли, суки… догнали.

Я покрутил головой, пытаясь понять, где нахожусь и есть ли вообще шанс выбраться отсюда. По крайней мере, тот факт, что руки и ноги на месте, уже радует. А голос и речь… Да черт его знает. Может, на почве стресса у меня открылись всевозможные таланты. Бывает же такое.

Темнота была не абсолютной, скорее это походило на полумрак. Скудный, желтоватый свет просачивался откуда-то сверху, едва освещая помещение.

Помещение… Громко сказано.