Лицо гостя осталось непроницаемым, но я-то помнила: в книге между моей тетей и Лорком в прошлом был страстный роман. Занятно – оба незаконнорожденные. Он – побочный сын короля. Она – сестра моего отца, но никогда не жившая в нашем доме.

– Юсиль? – Отец повернулся ко мне, в его голосе звучала нерешительность.

– Это будет лучший вариант. Инея плохо переносит беременность, она не доедет.

Лорк приподнял брови, бросив мимолетный взгляд на женщину.

– Могу поздравить вас с появлением наследника? – уточнил он, слегка кашлянув.

Отец проскрипел сквозь зубы:

– Да. Если роды пройдут удачно.

– Тогда юная госпожа права, – неожиданно встал на мою сторону посланник.

Я скользнула по нему взглядом. У него личный интерес? Или он действительно забыл мою тетку и был к ней равнодушен?

Впрочем, неважно. Поехать могла либо она, либо мачеха. Других близких родственниц у нас не было.

– Я… – мачеха порывисто вскинулась, но тут же замолчала, встретив мой взгляд.

Она помнила наш разговор насчет отца и то, чего я от нее жду. Опустила глаза. Спорить не стала – и то хорошо.

– Ваша дочь пошла в отца, – на губах Лорка дрогнула едва уловимая улыбка.

– Да уж, – пробормотал глава семейства, явно не ожидавший такого поворота.

– Тогда его величество будет ждать госпожу Интару в оговоренное время у себя в резиденции.

Мы снова обменялись поклонами – на этот раз равными. И гость ушел, оставив за собой шлейф корицы и углей. Дверь закрылась.

Но напряжение не исчезло. Оно висело в воздухе, как предчувствие бури.

– Когда ты это задумала?

Отец пристально смотрел на меня, его глаза – острые, как сталь – буравили, пытаясь прочитать то, что я тщательно скрывала.

– Прямо сейчас. До этого я не знала, что меня должна сопровождать дама, – пояснила я очевидное.

В романе традиции были прописаны весьма размыто – видимо, автор не счел нужным вдаваться в такие мелочи. А мне теперь расхлебывать!

– Ты терпеть не можешь Изору, – приподнял бровь отец, и в его голосе прозвучало едкое понимание.

Память подсказала: да, Юсиль презирала ту – за плебейское происхождение и острый язык. Но мне… мне было все равно.

– И что? Хочешь отправить со мной Инею? – спросила прямо, не позволяя себе мягкости. – Она не доедет, особенно с ребенком. А если и доедет… ты видел, как она реагирует на силу темных магов?

Отец замер.

– Ты ощутила силу Лорка?

Его голос понизился, став опасно тихим. Я не дрогнула.

– Ее сложно было не заметить. Ты и сам ее чувствовал.

Тут я сама замерла. В голове мелькнула догадка. Неужели это часть моего дара? Того самого, который до сих пор не проявлялся – и я даже не знала, где его искать. Судя по реакции отца – достался он мне от него.

Видимо, не все чувствуют магию. Не все замечают ее следы. Но я – да.

– Значит, дар проявился, – подытожил отец, и в его глазах вспыхнуло что-то между гордостью и тревогой. – Что ж… Ты хотела знаний, дочь моя? Ты их получишь.

Он выпрямился, и его голос прозвучал как приказ:

– До отъезда у тебя девять лун. За это время тебе сошьют новые платья. И у тебя будет учитель. Он поможет освоить дар шамана… и остальное.

– Благодарю, – пробормотала я, но в горле пересохло.

Отец смотрел на меня с такой суровой серьезностью, что стало не по себе.

– Не благодари.

Его слова ударили, как обухом:

– Даром нужно уметь пользоваться.

Пауза.

– Иначе он убьет.

Ледяная тишина.

– А я тоже хочу, чтобы моя дочь вернулась домой живой.

Мамочки!

* * *

Всегда есть какой-то подвох.

Даже когда кажется, что все просчитал, все держишь под контролем, жизнь внезапно подкидывает камень под ноги. И ты летишь вниз, осознавая, что никогда не был хозяином положения.

И сейчас этот дар… Он ведь может убить меня в любой момент. Значит, необходимо срочно что-то предпринять. Я металась по комнате, чувствуя, как тревога сжимает горло. В углу стояла Айсир – ее темные глаза следили за мной с тихим недоумением.

Завтра начинаются занятия – может, все окажется не так страшно, как я думаю. Необходимо отвлечься. Да и сегодня нужно успеть кое-что важное.

Я резко остановилась и повернулась к девушке:

– Мы отправляемся в город. Собери меня.

Та сразу засуетилась. Сообразительная. Когда она поняла, что хозяйка после болезни изменилась, то стала спокойнее, а когда услышала от меня, что я не собираюсь ее гнать, перестала трястись от каждого моего недовольного взгляда. Я также приказала на кухне хорошо кормить мою служанку и предупредила, что, если ослушаются, я приду за их душами. Кажется, окружающие стали бояться меня даже больше, чем настоящую Юсиль.

Может, характер у меня и правда скверный, но в этом мире слабость – роскошь, которую я не могу себе позволить. Я выживу. И для этого мне нужен хотя бы один человек, который будет безоговорочно предан.

Конечно, я стремилась достичь своих целей и не лишиться головы, но нужно было понимать: план может не сработать. Такой вариант тоже возможен, хоть и не хотелось об этом думать. Но я обязана подготовиться ко всему. Подумать о многом. И об Айсир тоже.

В этом мире женщина, занимающая привилегированное положение, не может покидать дом без охраны. Такова правда жизни, поэтому даже простой выход превращается в целый ритуал. Но мне хотелось увидеть этот мир своими глазами. Ярмарки было мало, были мы на ней недолго и смотрела я в основном на прилавки.

Поселок оказался необычным, но по-своему красивым. Главный дом – резиденция моего отца – располагался в центре огромного поселения. От него во все стороны расходились постройки, и чем ближе к окраине, тем беднее жили люди. Там было очень опасно.

А еще дома в этом мире были разных цветов. Черный и красный принадлежали королю, синий – знати. Остальные цвета распределялись между ремесленниками, учеными, бедняками и прочими. Оттенков оказалось так много, что город казался ярким, красочным и даже позитивным… если не заглядывать за заборы и в окна.

Семья Айсир ютилась на самой окраине, в сером, облупленном доме – какая неожиданность в этом мире, где бедность давно стала обыденностью. Их жилище больше походило на развалину: покосившиеся ставни, трещины в стенах, крыша, прохудившаяся в нескольких местах. Сами они выглядели жалкими и неопрятными.

Дети – их было пятеро, если не считать старшую дочь – оказались бледными, исхудавшими. Самый старший, мальчик лет десяти, уже работал. Мать, худая, с потухшим взглядом, пыталась успокоить младших, двое из которых были так малы, что даже пол их было трудно определить. Они жались к ее юбке, словно испуганные птенцы.

Глава семейства… Он стоял, опираясь на палку, с перевязанной рукой и неестественно вывернутой ногой. Его лицо было изможденным, но в глазах еще теплилась искра – может, надежда, а может, просто привычка терпеть.

Когда в книге казнили Айсир вместе с госпожой, скорее всего, их судьба была не лучше. А может, и хуже. Тогда они лишились поддержки старшей дочери, и их ждала смерть от голода. Как много трагедий, которых мы не видим и о которых не знаем…

Когда я переступила за калитку, воздух словно застыл, и все уставились на меня широко открытыми глазами. А потом семейная пара очнулась и склонилась в глубоком поклоне. Мужчине тяжело было это делать из-за травмированной руки и ноги, но он старался выразить почтение.

Между нами повисла тишина. Я не спешила говорить, осматриваясь. Охранники переглянулись в немом вопросе: что здесь делает дочь господина этих земель? Зачем ей эти жалкие люди?

Ответа ни у кого не было. А я делиться своими мыслями ни с кем не собиралась.

– Ты, – я указала на главу семейства, – идешь со мной.

– Госпожа… – служанка робко попыталась вмешаться, но я лишь холодно взглянула на нее.

– Не переживай. Я верну его обратно. А пока пообщайся с семьей. Скоро мы уезжаем, и это ваш последний шанс попрощаться.

Никто не осмелился возразить. Охрана молчала – их нанимали не для того, чтобы перечить хозяйке. Платили им за защиту, а какая может быть угроза для меня от калеки, который и ходил с трудом?

Я шла неспешно, с высоко поднятой головой, но краем глаза следила, поспевает ли мужчина. Его дыхание было тяжелым, шаги – неровными. От бедного квартала до дома лекаря путь был неблизкий, особенно для человека, едва способного передвигаться.

– Госпожа… – он хрипло выдохнул, когда мы наконец остановились у ворот лекаря.

Охрана сразу поняла в чем дело, и решительно подтолкнула мужчину вперед. Он споткнулся, но удержался. В глазах отца Айсир мелькнуло что-то – может, страх, может, стыд. Войти в дом зажиточного лекаря… Для таких, как он, это было все равно что переступить порог другого мира.

Внутри прислуга сразу засуетилась, увидев меня, а я, не теряя времени, направилась в приемную. Планировка здесь была знакомой – все дома зажиточных людей строились по одному образцу.

– Госпожа! Что-то случилось? – влетел в приемную лекарь, осматривая меня широко открытыми глазами.

– Я хочу, чтобы ты вылечил этого мужчину, – кивнула я на отца Айсир.

Еще с института я усвоила непреложную правду: самые лучшие инвестиции – это вложения в здоровье и образование. Они всегда окупаются. Поэтому я решила, что нет смысла помогать деньгами – это бессмысленно.

– Госпожа? – озадаченно переспросил лекарь, брови его дрогнули, будто он не расслышал или не поверил.

Я медленно повернулась к нему, и солнечный луч скользнул по золотому шитью моего платья. Достав из скрытых карманов кошель, я поставила его на стол с глухим стуком.

– Еще столько же, если исцеление будет полным.

Теперь лекарь взглянул на пациента не просто заинтересованно, а хищно, словно голодный волк, учуявший добычу. Отец Айсир невольно отступил.

– Жду на улице. Мне полезен свежий воздух, – бросила я и вышла, даже не взглянув на них.

С телохранителями мы расположились в саду, в тени раскидистых деревьев. Я почти задремала, убаюканная шепотом листьев и щебетанием птиц. Охранники, чьих имен я не запомнила, сидели прямо на траве и играли в какую-то игру, правила которой понимали лишь они. Их смех доносился приглушенно, словно сквозь толщу воды.

Первым вышел лекарь, его лицо сияло самодовольством. Следом шел мужчина – уже не сгорбленный калека, а человек, твердо стоящий на ногах, с изумлением разглядывающий свою теперь здоровую руку.

Вот вам и «отсталый» средневековый мир. У нас такое не смогли бы. Особенно с учетом, что раны были старыми. Хорошая работа.

Протянув второй кошель склонившемуся в поклоне лекарю, я промолвила:

– Вы невероятно талантливы.

– Благодарю, госпожа, – его голос дрогнул от удовольствия. Похвала, видимо, была ему дороже золота.

Развернувшись, я направилась обратно к дому, где меня ждала Айсир. Конечно, я знала, что придется давать объяснения, но делать этого не хотелось. Слабость этот мир не прощал, благотворительности не терпел. А охранники и лекарь видели, что лечение бедняка оплатила я.

– Госпожа, как я могу вас отблагодарить?

Резко обернувшись, я встретила взгляд отца Айсир. Его глаза, еще недавно потухшие, теперь горели благодарностью и… страхом.

– Это я плачу тебе, – холодно пояснила я.

Охранники делали вид, что не слушают, но их позы выдавали – уши были на макушке.

– Что? За что? – прошептал он.

– За Айсир. Я заберу у тебя дочь. Ты же понимаешь это?

Его лицо побелело, как мел.

– Вы… Она… С ней что-то случилось?

Мое сердце дрогнуло. Даже в нищете, даже на краю гибели – он любил дочь. Как бы ни сложилась дальше моя судьба, об этом поступке я не пожалею.

– Это больше не твоя забота, – отрезала я и резко зашагала к дому.

Семья, увидевшая главу семьи здоровым, вытаращилась на него еще больше, чем на меня, когда я появилась перед ними.