С прошлой работой тоже не было особых проблем. Я предупредил заранее о своём уходе, отработал положенные две недели, а на прощание притащил коллегам огромный торт, которым мы отпраздновали наш с Абрамовым уход. Правда, начальник всё-таки потрепал нервы. Бугацкий никак не хотел подписывать приказ о моём увольнении.

– Миша, вот сдался тебе тот космос! – выпалил Аркадий Николаевич, когда я пришёл подписать заявление. – Оставайся! Лет через пять сделаю тебя главой отдела, когда опыта немного наберёшься, а там посмотрим. У тебя ведь отличные данные. Если всё пойдёт как надо, годам к сорока сделаю тебя своим замом, а потом и моё место займёшь. Я ведь не собираюсь тут торчать до бесконечности. Поработаю до пенсии, может, ещё пару лет и хватит. Не всю жизнь ведь работать.

– Аркадий Николаевич, это дело всей жизни.

– А ты уверен, что нужен там? Что будешь востребован, как космонавт? Конкуренция огромная, а отбирают всего дюжину человек. И потом, никто не даст тебе гарантий, что ты действительно полетишь, даже если покажешь хорошие результаты на тренировках. А здесь ты нашёл своё место, заслужил доверие и авторитет среди сотрудников и на хорошем счету у начальства. Я ведь тебя никогда не обижал за эти два года.

– Я всё это понимаю, но иначе не могу.

– Эх, молодёжь! Что с вами делать? – хлопнул рукой по столу Бугацкий. – Всё куда-то бежите, чего-то хотите. Не сидится вам на месте. Может, оно и правильно, может, благодаря таким, как ты, Миша, и идёт прогресс. Нам-то чего нужно? Чтобы всё было стабильно и сытно на привычном месте. А вам всего мало, хочется больше, дальше, выше…

Начальник набрал воздуха в грудь и хотел сказать ещё что-то, но махнул рукой и потянулся за ручкой.

– Ладно, подпишу твоё заявление. Удачи на новом месте!

Уже в третий раз пришлось менять место жительства и перебираться в новый город. Сначала это был Ворошиловград, потом Ростов-на-Дону, теперь это Королёв. Место оказалось очень удачным – всего двадцать минут пути до Центра подготовки на электричке или минут пятнадцать на автобусе. Несколько минут ходьбы до контрольно-пропускного пункта не в счёт.

Мне выдали служебную квартиру в одной из новостроек. Пока я буду работать в Центре подготовки космонавтов, она будет числиться за мной. А как решу перевестись на другое место работы, придётся освобождать апартаменты. Меня этот расклад вполне устраивал, потому как искать жильё и платить огромные деньги за аренду никак не хотелось, а если я буду хорошо зарабатывать, то лет через двадцать смогу купить собственное жильё. Так как я приехал с женой, нам сразу выдали «двушку», чему Даша не могла нарадоваться.

– Миша, смотри: здесь даже микроволновка есть! Я уже не говорю за печку, холодильник… Нам ничего из техники даже покупать не придётся. Есть всё необходимое. Просто заходи и живи!

– Вот и хорошо, не придётся деньги тратить на обустройство, – ответил я с улыбкой, провоцируя девушку на ожидаемую реакцию.

– Нет, ну, кое-что придётся купить. Шторы, например. Я не могу без штор и тюли. Кажется, что не квартира, а какой-то склад. Опять же, не помешает обновить посуду. И да, нужны хоть какие-то люстры. Посмотри, тут просто лампочки вкручены в цоколь – никуда не годится.

– Тебе что не сделай, всё мало будет. Только пять минут назад прыгала от счастья, а теперь возмущаешься, что всё не так, – попытался я одёрнуть Дашу, но девушка нисколько не смутилась.

– Я не жалуюсь, просто нужно кое-что сделать, чтобы стало ещё комфортнее.

Я подошёл к девушке и заключил её в объятия.

– Твой папа очень гордился бы тем, что его дочь перебралась поближе к столице и будет работать, спасая жизни людей.

– Ты напрасно за папу радуешься, он всё равно расстроится.

– Это ещё почему?

– Ну, а как иначе? Они ведь нам на свадьбу квартиру подарили, а мы за два года там почти и не жили. Я не считаю ночь после свадьбы и те редкие моменты, когда мы приезжали на праздники и в отпуск.

– Но ведь квартира никуда не девается.

– Но она покупалась для того, чтобы в ней жили, Миш.

– Ничего, пусть стоит. Зато у нас всегда есть возможность остановиться там, а не ночевать у родителей.

– Ещё одна причина, почему мама с папой оба расстроятся. Они ведь скучают, а те редкие моменты, когда мы приезжаем в Коммунарск, пролетают, словно одно мгновение.

– Если бы твой папа меньше ворчал, у нас было бы больше времени на общение. Ему ведь невозможно угодить, как ни пытайся.

– И не пытайся! – покачала головой девушка. – Папа мечтал о том, чтобы я работала в нашем родном городе и присматривала за его здоровьем. А ещё он мечтал, что будет хвастаться перед друзьями и соседями, рассказывая, что его дочь работает врачом. Как видишь, у него всё шло по плану, пока в моей жизни не появился ты. Тогда весь его план разрушился.

– Он поэтому меня недолюбливает? – ухмыльнулся я, вспоминая наше общение с Игорем Константиновичем.

– Не придумывай! Просто он каждый раз вспоминает о своих несбывшихся мечтах и расстраивается. А ты дал ему повод для новой гордости. Теперь он будет рассказывать всем, что у него зять космонавт и побывал в космосе.

– Ну, ещё не побывал! – отмахнулся я. – Но очень надеюсь, что я смогу вернуть твоему отцу повод для гордости, которого однажды его лишил.

На следующий день мы с Абрамовыми встретились, чтобы отпраздновать новоселье. Начинали праздновать у нас, а потом переместились к друзьям. Наши квартиры оказались в одном жилом комплексе, только в соседних зданиях. Ну, и если уж совсем докапываться до деталей, то мы жили на пятом этаже, а Абрамовы – на седьмом. В тот же день мы узнали, что здесь же поселились ещё трое космонавтов из нашего отряда, которых мы встретили на улице. Кажется, у нас появляется новая компания, с которой мы будем общаться в ближайшие годы. Разумеется, если удастся наладить отношения и на работе.

На следующий день началась работа, и нам было уже не до гостей. Рано утром мы с Абрамовым сели на автобус и отправились на новую работу. Решили в этот раз попробовать другой способ добираться до работы, чтобы выбрать наиболее комфортный вариант. Судя по тому, что нам пришлось бежать от КПП до расположения, чтобы не опоздать, этот вариант нам не особо подходит. Уж лучше вставать на час раньше и тащиться на электричке. Зато точно знаешь, что не опоздаешь.

– Рад приветствовать вас уже в роли космонавтов, – произнёс Панкратов, который дожидался нас в кабинете, где в день поступления проходило собеседование с комиссией. Только в этот раз помимо Анатолия Филипповича за столом сидел только один человек – космонавт Илья Феофанов.

Судя по всему, его будут привлекать к нашей подготовке. Может, он всюду ходит за Панкратовым, потому как рассчитывает заменить его через несколько лет, когда Анатолий Филипповиче уйдёт на заслуженную пенсию? На первый взгляд всё выглядит именно так, ведь Панкратову уже за пятьдесят, а Феофанов лет на десять-пятнадцать моложе.

– Вы – новый набор, который будет готовиться к работе на орбитальной станции, – продолжил Панкратов.

– А на Марс мы не полетим? – немедленно напрягся Абрамов.

– Погодите с Марсом! – ухмыльнулся Феофанов. – Ещё неизвестно полетит туда вообще хоть кто-нибудь, а вы уже планы строите.

– А почему бы и не строить? – вмешался я. – Двигатель изобрели, космический аппарат готов, дело осталось за малым.

– Знаете в чём проблема высадить человека на Марс? – поинтересовался Феофанов. – Это даже не мощные двигатели, ракета, способная добраться до орбиты Красной планеты и даже не космический аппарат, на котором нужно спустить космонавтов. Это всё у нас уже есть и реализовать на практике вполне возможно. А вот как быть с радиацией, мы пока не совсем понимаем. Наши скафандры слишком слабо защищают от радиационного воздействия. Любая вспышка на солнце и мощный выброс радиационной волны может привести к гибели экспедиции. У нас попросту нет способов защититься. Да, мы можем спрогнозировать вспышки на Солнце и даже попытаться защититься от радиации на поверхности Марса, но лететь только в одну сторону два месяца. Почти столько же займёт обратный путь. Где гарантия, что за этот период что-то не пойдёт по плану, и наша горячо любимая звезда не выкинет фортель?

– И как быть? Выходит, у наших конкурентов эти способы есть?

– Ни у кого пока этих способов нет, иначе они были бы на Марсе уже сегодня, – отрезал Феофанов. – А что на счёт полёта на Марс, даже если он и состоится в ближайшем будущем, то туда полётят только опытные космонавты, так что сильно не надейтесь на далёкий полёт. Вам бы пока опыта набираться на орбитальной станции.

– А что там делать? – с грустью вздохнул Плотников.

– Проводить научные исследования, наблюдения за Землёй… Массу всего! – оживился Панкратов. – Если раньше мы осваивали космос и проводили исследования на одной станции, то теперь каждая страна, вышедшая в космос, хочет иметь свою собственную космическую базу для различного рода исследований. Нам не на кого рассчитывать в этом направлении, так что теперь надежда только на самих себя.

Ненадолго в кабинете повисла гнетущая тишина, которую первым нарушил Панкратов.

– Так, заговорили мне зубы, а время-то идёт! Сейчас я расскажу что вас ждёт во время подготовки. Вот, полюбуйтесь! Чтобы получить хорошую оценку по физической подготовке, вам нужно выполнить эти нормативы.

Панкратов раздал нам печатные листы, и мы ненадолго погрузились в их изучение. Бег на сто метров, бег на три километра, подтягивание, прыжки в воду, заплыв на восемьсот метров, ныряние на глубину…

Из нас явно собирались готовить едва ли не олимпийских чемпионов. И пусть цифры были вполне выполнимыми, но результата нужно было добиться во всех дисциплинах, а не в какой-то одной.

– Пф-ф! – выдохнул Плотников и отбросил от себя листок. – Придётся попотеть. Я половину этого не сдам с первого раза.

– Погодите, это вы ещё ОКП не сдавали, – попытался настращать нас Феофанов. – Вот где придётся потрудиться.

– Что ещё за ОКП? – удивился Абрамов.

– Вы совсем не интересовались подготовкой, когда поступали? – удивился мужчина. – Общекосмическая подготовка включает в себя изучение систем космического корабля, который должен доставить вас на орбиту, модулей орбитальной станции, я уже не говорю о сурдокамере, испытаниях в центрифуге и так далее. В общем, ребята, вы попали. Ближайшие два года станут для вас невероятно продуктивными.

– Опять два года? – не выдержал Плотников. – Да сколько можно то! Пять лет в академии, два года рабочей практики, теперь два года подготовки. И это всё только ради того, чтобы пару раз слетать в космос по полгода.

– А как ты хотел? – удивился Феофанов. – Прийти, с ходу запрыгнуть в ракету, махнуть рукой и полететь? В космос отправляются только подготовленные космонавты и только те, кто показал лучшие результаты во время тренировок и подготовки к полёту.

– Кстати, о полётах, – оживился Панкратов. – Я понимаю, что пока рано об этом говорить, но хочу сразу прояснить этот момент, чтобы потом не возникло недопонимания. Может, эта информация послужит дополнительным стимулом для вас на тренировках. Очередь на полёты у нас максимально прозрачная и справедливая. В первую очередь, это касается новичков, которые ещё ни разу не летали в космос. Она выстраивается на основе рейтинга космонавтов в отряде, а сам рейтинг формируется в зависимости от того, как успешно вы преодолеваете испытания, проводите тренировки и сдаёте экзамены. На этот рейтинг не влияет ни руководство Центра подготовки, ни я, ни кто-либо другой кроме вас самих. Единственное, что может изменить очередность – медицинская комиссия. Если врачи заметят, что у космонавта появились какие-то проблемы по их части, они могут заменить его тем, кто следует дальше в рейтинге.

– А сколько новичков летит в каждом экипаже? – поинтересовался Абрамов.